Глава 11
Наступил вечер. За окном степи потонули в сгущающихся сумерках; редкие изчерна — синие просветы в свинцовом небосводе заблестели колючими звёздами.
На потолке зажглись жёлтые лампы, и в вагоне сразу стало по — домашнему уютно и тепло. Сектанты расселись по полкам вокруг стола; на почётном месте, у окна, сидел Артур Саламатин со всеми причитающимися атрибутами великого учителя — в шапочке из фольги, мантии из занавески, расписанной буквами никому не известного алфавита, и с картонными орденами на груди.
Фортуна и Георгий залезли наверх; экс — наставник Аполлон гордо восседал напротив Артура, рядом клевала носом Монета; её внучка присела рядом с Саламатиным, накрывшись пледом.
Никому — кроме разве что утомившейся за день бабушки — не хотелось спать, как и всегда не хочется пассажирам поездов. Да и как можно спать, когда нужно обсудить столько проблем, решить столько вопросов — о сущности бытия, об устройстве Вселенной, о судьбе России, о борьбе с грядущей агрессией Китая и Белоруссии…
— А вообще не думайте, что мы тут бездельничаем, — рассказывал Аполлон Саламатину, — нет, что вы… трудимся на благо народа, так сказать… разгадываем загадки, недоступные умам непросвящённых… вот, например, я вам очень рекомендую мою книжку «Знак Судьбы и Преполовения».
— О чём же…
— О, это очень интересно! Я расшифровал письмена Фестского диска, руны древних гиперборейцев и даже надписи на заборе в Искитиме. Вот, например, — Аполлон указал на хоругвь, — видите, что на ней написано?
— Конечно. Ртр Шдм Смдшмн.
— Так читается надпись на этрусской табличке. А означает это: «Русь Испортит Молодёжь».
Артур хотел было спросить, каким образом глава сектантов докопался до столь глубокого смысла этой таинственной надписи, но, подумав, решил пожалеть свои мозги, и без того перегруженные множеством новых фактов из области религии и конспирологии.
— Скучно живём, ребята! — послышался сверху голос Фортуны, — предлагаю выпить и закусить!
— Отличная идея! Наконец — то! — хором, но не впопад заголосили все присутствующие.
Аполлон поднялся со своего места и встав на цыпочки стал доставать сумки с верхней полки. Уже через секунду большой чёрный походный мешок очутился на полу, а Аполлон, погрузив в него свою голову, стал вынимать оттуда содержимое, складывая всё на столик.
Вскоре на столе выросла небольшая пирамида из бумажек с таинственными символами, носков, карандашей, штангенциркуля, пустой мыльницы и завёрнутого в фольгу куска шоколадки.
Монетина внучка потянулась было к шоколаду, но тут же получила по руке от Георигия.
Аполлон долго вглядывался во все эти предметы, пытаясь понять что же всё — таки не так.
— Монета, где провиант! — наконец закричал он.
— А я откуда знаю? — возмутилась Монета.
— Я тебе деньги на еду давал?!
— Давали.
— Где провиант?!
— Да не знаю я. — обиделась Монета.
— А кто паковал вещи?
— Я, — отозвался Георгий.
— Где еда?! — охрипшим от крика голосом произнёс Аполлон.
— Не было никакой еды. — уверено ответил Георгий.
— Мы люди духовные, — вздохнула Монета, — вы же сами говорили — нужно питаться только водой и солнечным светом.
— Врёшь, ничего я такого не говорил! Куда еду дели?
— А может это вражьи силы? — неуверено предположила Фортуна.
— Точно, точно. Это всё вражьи силы! Они, супостаты! — тут же согласилась Монета, — вот, пророк не даст соврать.
Артур согласно кивнул. Он вполне допускал, что здесь не обошлось без происков белорусов.
— Ну ладно, — успокоился Аполон. — Но что же мы будем есть?
Юрий, не без интереса смотревший на эту сцену и тихо похихикивавший, достал пластмассовую вилку и окунул её в ароматный химический бульон просроченных макарон. Но, увидав многочисленные голодные взгляды, обращённые в его сторону, он остановил вилку и с чувством собственного превосходства произнёс:
— А вы продукты у проводника купите. Здесь продаётся отличная белорусская еда.
— А почему бы и нет! Будет вкусно! — дружно согласились остальные.
Только Саламатин, нахмурив брови, мрачно покачал головой.
— Тогда я пошёл покупать. Монета, давай деньги, — сказал Аполлон.
Монета хотела что — то сказать, но Артур перебил её:
— Вы собираетесь покупать белорусскую еду?! Вы соберётесь спонсировать империю угнетателей?!
— Да. Есть же хочется, — сказал Георгий и для пущей выразительности похлопал себя по брюху.
— Есть можно, но покупать — то зачем?
— И что же нам делать? — спросила внучка Монеты.
Артур придал своему лицу заговорщический вид и многозначительно прошептал:
— Надо украсть продукты!
Заговорщики собрались тесным кружком, обсуждая свой коварный план, который должен был нанести сокрушительный удар экономике Белоруссии.
…Иващенко с серьёзным видом возил тряпку по полу, как вдруг над ним возникла худая тень Соломатина. Проводник сначала не обратил на внимания на это и продолжил вытирать пол, но вскоре упёрся в две ноги в тапочках.
— Вам что — то нужно? — спросил Иващенко, встав во весь рост и недоверчиво, с опаской поглядев на Артура.
— Кто ваш руководитель? — спросил Артур.
— Начальник поезда.
— Нет, вы не поняли. На кого вы работаете?
— На БЧ.
— Не то.
— А что вам нудно?
— МВД, военная разведка, СВР.
— Ни в чём таком не сотою. — произнёс Иващенко, пытаясь боком пройти мимо Артура.
Но тот живо перегородил ему проход. В дальнем конце коридора Аполлон и Фортуна, взяв в охапку груду пакетиков лапши и банки со сметаной, выбирались из проводницкого купе.
— Стоять! — крикнул Иващенко, рванув по коридору.
От такого неожиданного крика Фортуна споткнулся и полетел на пол, увлекая за собой и Аполлона. Иващенко подбежал к барахтающимся в лапше и сметане горе — ворам.
— Что это такое?!
— Ну это… — пытался что то объяснить Аполон, — вы не так поняли…
— Платите за порчу! — прокричал Иващенко, краснея от злости.
— Мы всё возместим, — покорно согласился Аполлон, — Монета, неси деньги.
Монета высунула обмазанное в сметане лицо в коридор:
— Эх, Аполлон Аполлоныч… а денег, как бы это сказать… нет.
— Как — нет?!
— Происки мировой закулисы, — Монета поспешила скрыться.
— Высажу на ближайшей станции. А сейчас взяли в руки тряпки — и убираем всё это безобразие, — распорядился проводник.
— Не переживайте. Я обязательно уговорю президента освободить вас. Да вас ещё медалями наградят, вот увидите, — сказал Артур на прощанье Аполлону.
