ГЛАВА 2

— Как ты мог такое допустить? — В усталом, погасшем голосе Ильтара не было ни укора, ни упрека, только горькое недоумение, сквозь которое прорывалось несвойственное магистру отчаяние.

— Не успел… — в который раз обреченно выдавил осунувшийся, почерневший Барент и не сдержал тоскливый вздох.

— Почему они ушли? — смерив путника мрачным взглядом, проскрипел Экард.

Он пришел темным путем всего несколько минут назад, а до этого два дня, не жалея ни себя, ни кристаллов с запасом энергии, мотался по всем известным ему точкам на болотах и рядом с ними. Вместе с отшельником ходил Дзерн, таская с собой упакованный в ларец артефакт поиска. Впервые за последнюю сотню лет главная драгоценность магистров покинула комнату в центре обители и вырезанное специально под нее гнездо в точнейшей карте дорантов.

Но особого результата эти усилия и поиски не принесли, хотя постепенно достоверно определилось одно: амулеты Лиарены находятся где-то в районе северных гор, но отклик зачарованных камней так слаб и неверен, что точнее выяснить это место никак не удается.

Барент немного помолчал, собираясь с силами, не так-то просто объяснять одно и то же по десятому разу. Но стиснул зубы и, глядя себе под ноги, начал рассказывать, как они попали на болото, как перешли в брошенную ловушку и как сражались с монстрами. И как Лиарена неожиданно куда-то увела своего дорина.

Говорил и сам не понимал, как такое могло случиться, ведь он старался все время держать девушку в поле зрения. И намеренно попросил ее поднять щиты, их он чувствовал, даже стоя к ней спиной. А когда рядом заклубился туман темного пути, по которому шла к ним долгожданная помощь, поспешил вложить всю оставшуюся силу в создание защитного купола, это было старое негласное правило — обеспечить приходящим всю возможную безопасность. Не так-то просто, выйдя из прохода, мгновенно сориентироваться в обстановке.

Он оглянулся на Лиарену и дорина только в тот момент, когда из тумана начали выпрыгивать маги, неосознанно желая поделиться торжеством близкой победы, и потрясенно обмер, обнаружив, что упрямая магиня куда-то ушла, хотя он точно знал, насколько неполон ее резерв. Да его еще не хватало даже для того, чтобы открыть уверенный проход на ближайшую кочку! Причем зачем-то утащила с собой и раненого несостоявшегося мужа, как раз в тот момент, когда прибыл Сайден, один из сильнейших лекарей обители.

— Какие команды давал тебе Тайдир? — выслушав этот унылый и явно не раз повторенный рассказ, вдруг резко спросил Экард, и Барент поднял на него изумленный взгляд.

Об этом он не говорил никому, да и какое значение имеют приказы дорина, если он изначально не собирался их исполнять?

— Сказал, чтобы я забрал Лиарену и уводил туда, куда хватит сил.

— А ты?

— Напомнил ему правило. В таких случаях всегда командует маг, — нехотя буркнул путник. — Но потом объяснил, что в крайнем случае можно объединить нашу с Лиареной силу, и тогда нам точно хватит до моего маяка.

— Куда ты смотрел, когда она начала переход?

— На открывающийся путь Ильтара. И ставил купол, мы всегда так делаем. Но все время ощущал Лиарену, я заставил ее поднять защиту — мелкие твари прорывались через бойницы.

— А чем был занят Тайдир?

— Рубил монстров. Они как раз прогрызли крышу и сыпались как горох.

— А дорина ему помогала?

— Нет. Мы ей запретили, нужно было беречь силу на крайний случай, — убито произнес Барент и смолк, не в силах взглянуть в глаза отцу, потерявшему едва обретенную дочь.

— Он не сделал ни одной ошибки, — мягко произнес Ильтар, глядя на окаменевшее лицо отшельника. — Наоборот, просчитал все вероятные повороты с предельной точностью. И если бы Лиарена чего-то не испугалась…

— Он сделал три грубые ошибки, — устало и горько усмехнулся Экард. — Не сообщил сразу спутникам о подмоге, едва заметил чужой туман. Вторая — не отказал категорически Тайдиру в просьбе увести его жену, бросив самого дорина на растерзание монстрам. Но самая главная ошибка — третья. Он не умеет считаться с чужими чувствами и не желает вставать на место того, чьей судьбой пытается распорядиться. А я точно знаю, как рассуждают в подобных случаях такие люди, как Лиарена. Специально изучал. Они оба насторожили девушку, когда намекнули на возможность оставить на съедение монстрам мужчину, которого она любит. И не смотри на меня так скептически, Барент. Лиа отказала за год, который прошел со времени их первой встречи, четырем очень достойным женихам, и помчалась в замок Тая, едва появилась сомнительная возможность стать в нем почти простой служанкой. Она не отвечала на твои ухаживания, но сразу дала согласие Таю, едва он попросил ее руки. Конечно, все у них пока далеко не просто, но тебе там надеяться абсолютно не на что. Я ведь был рядом, когда она тебе отказывала.

— Но Экард… — осторожно заступился за побелевшего согильдийца Ильтар. — Ты судишь его слишком строго. Он не мог знать, как Лиа воспримет эти слова.

— Я его вообще не сужу. Просто поясняю на будущее: влюбленная женщина, подозревающая кого-либо в желании разлучить ее с избранником, — это совершенно непредсказуемое существо, способное на самые невероятные поступки. Пусть сделает себе зарубку на память. А теперь о Лиарене… Я занимался с ней всего несколько раз, но главное она усвоила очень хорошо и всегда сначала ставила защиту, а потом выполняла задание, не забывая постоянно держать под присмотром все вокруг. И потому я никогда не поверю, будто она могла не следить за Таем и не поставила щит прежде, чем ей скомандовал Барент. Как я думаю, специально создала самый незаметный, чтобы путник не увел ее обманом. Вот ему она не верила и считала способным на любую подлость.

— А это… — вскочил Барент и нехотя шлепнулся назад, повинуясь повелительному жесту Ильтара.

— Помолчи. И сам знаешь, в тот раз ты перестарался. Экард, поясни, я никак не пойму, к чему ты клонишь?

— Все просто. Я хорошо обдумал и взвесил все варианты. Лиа не могла испугаться и побежать куда глаза глядят. Она, несомненно, приготовилась утащить Тайдира с собой, если Барент решит открыть путь. Все знают, какие у нее получаются сильные и ловкие воздушные плети. Но кто-то ей помешал, и я даже догадываюсь кто. И вы тоже можете догадаться, если припомните, как стремительно исчезают люди, на которых нападает куча монстров. Причем пропадают и сами монстры… И теперь я могу сказать точно — уходят они не в болото. Пол в вашей ловушке был совершенно цел, когда мы туда пришли.

— Экард! — Старший магистр обители горько смотрел на отшельника, неверяще качая головой. — Неужели ты тоже поддерживаешь мнение некоторых магов, считающих, будто монстры способны открывать туманные пути?

— Не я его поддерживаю, — мрачно сверкнул глазами Экард. — А оно меня… уже двадцать лет.

— Зелен! — ахнула Лиарена, потрясенно оглядывая нескончаемо длинную пещеру, заполненную бочками, кулями, горшками и мешками, сложенными высокими, в два человеческих роста, штабелями. — Откуда тут столько продуктов?!

— Хозяин сказал, — с неожиданной обидой объяснил зеленый прислужник, — нужно все собирать и приводить в порядок. Ничего не должно пропадать. Все лишнее продадим.

— Кому? — еще удивленно усмехалась магиня, а сердце уже обомлело от невероятной догадки, задрожали руки и вспыхнула в душе истовая, как вера в чудо, надежда.

— Соседям, — просто сказал Зелен и, покосившись на новую хозяйку, осторожно намекнул: — А они все не приходят.

— А раньше приходили? — дрогнувшим голосом спросила дорина и замерла в ожидании ответа.

— Приходили. Иногда по одному, иногда все вместе. Продукты забирали, а мясо приносили. А потом перестали… и хозяин к ним ушел. Ужин велел не готовить, а Черн запретил кормить Рыжака.

— Понятно, — разочарованно вздохнула Лиарена: судя по объяснениям и количеству продуктов, хозяин ушел едва ли не сотню лет назад. Но на всякий случай уточнила: — А хозяин ушел туманным путем или через дверь?

О туманном пути Зелен был осведомлен, Лиарена выяснила это случайно, когда попросила показать место, где появились они с Тайдиром. Как объяснили ей маги, путь можно открыть только в то место, куда есть достаточно широкий проход. И не важно, окно это или каминная труба, магии все равно, как повернуть путь. Сильные маги могут пройти даже через нетолстые стены, особенно деревянные. Но никто не может попасть в пещеру, если в ней нет выхода на поверхность.

А они с Тайдиром находились сейчас в пещере, точнее, в лабиринте пещер, при дележе доставшемся Миттену, так звали бывшего хозяина этого жилища. Огромного, нужно сказать, жилища, с собственным подземным озером и оранжереей, которую Зелен называл садом. Там Лиарена еще не была, первым делом девушка осмотрела круглый диван, на котором оказывались все пришедшие туманной тропой, и кухню, где управлялся все тот же Зелен. Правда, сейчас там было полутемно, прохладно и пахло запустением, маленький прислужник за многие десятилетия так и не решился нарушить приказ ничего не готовить.

— Через проход, — твердо сообщил мохнатый, снимая со светильников тряпки, и сообразительно добавил: — А по туманному пути хозяина водил Тириас. У него был посох.

Обжигающе заманчивые, пахнущие надеждой и опасностью тайны отступников внезапно оказались неимоверно близко, дразня своей загадочностью и вызывая желание немедленно заняться их распутыванием. Дорина даже сделала пару шагов в сторону выхода, так тянуло ее своими глазами посмотреть на неведомый проход, ведущий к разгадке внезапного исчезновения магистров и появлению болот и каверн.

Однако природная рассудительность преодолела этот порыв. Нельзя ей пока никуда бежать, нужно немедленно сварить какую-нибудь похлебку и отвар для лежащего в горячке Тайдира. Зелья действовали на него слабо, хотя у девушки уже появились задумки, как помочь мужу. Но первым делом придется заняться едой, стакан холодного компота, сделанного из воды и кисленького ежевичного варенья, лишь раздразнил голодный желудок.

И не стоит забывать о необходимости быть крайне осмотрительной, ведь если из этого прохода не вернулся такой мощный маг, то ей тем более нужно сто раз подумать, прежде чем сделать в ту сторону хоть шаг.

— Где мука? — оглядев ряды мешков, поинтересовалась дорина и озадаченно нахмурилась, когда Зелен показал ей на высокую плетенку, наполненную огромными стручками.

Толщиной в руку и длиной в локоть, они были сухими и темно-коричневыми. Издали Лиарена приняла эти стручки за колбасы и почувствовала острое разочарование, рассмотрев их поближе.

— Вот. Это осорна.

— И как печь из нее хлеб? — невольно вырвалось у девушки, когда она осторожно отломила вершинку стручка и обнаружила желтоватый порошок, очень смутно похожий на привычную муку.

— Никак, — убито согласился Зелен. — Без Рыжака хлеб не получается. И суп не получается, и рыба не жарится.

— Какая еще рыба? — подозрительно уставилась на него дорина. — Ты же говорил, мяса нет?

— Рыбы — не мясо, — вежливо, но со скрытым превосходством пояснил мохнатый. — Они живут в пруду. Можно ловить, когда вырастают, но не всех.

— Тогда почему сдох Черн? — не поняла Лиарена, с содроганием припоминая валявшуюся в одном из углов зала высохшую мумию огромного черного зверя, похожего шкурой на гепарда, а огромными когтистыми лапами — на медведя. — Разве он не ел рыбу?

— Рыба слишком ценный продукт, чтобы кормить ею такого прожору, — скрипуче и назидательно процитировал Миттена Зелен.

Но магине послышалась в его голосе нотка мстительности. Видимо, злобная зверюга чем-то сильно досадила маленькому садовнику, раз он не дал умирающему коллеге куска рыбы. «Придется быть с ним побдительнее», — огорченно вздохнула Лиарена, сворачивая к кухне.

— А теперь подробно рассказывай мне, что ты умеешь готовить, — приказала она, усевшись у кухонного стола, светившего ослепительно чистой розовой мраморной плитой.

— Все блюда, — скромно потупился Зелен и кротко пояснил: — Какие есть в кулинарных книгах хозяина. Но без Рыжака…

— Про него я уже слышала. Создам такой огонь, какой будет нужно, начинай варить. Сначала бульон из свежей рыбы, потом жаропонижающий травяной отвар и напоследок хлеб.

— А немножко магии?.. — просительно заглянул ей в глаза мохнатый пройдоха. — Рыб трудно таскать.

— Почему? — на всякий случай осведомилась дорина.

— Они же большие! И сильные, а еще и скользкие… — Голос попрошайки звучал все безнадежнее.

— Держи. — Сжалившись, магиня бросила ему клубок напоенного магией тумана. — И поторопись.

И пока сияющий от удовольствия Зелен ходил за рыбой, попыталась сообразить, как работала раньше стоящая посредине кухни печь. Хотя о том, что это именно печь, дорина догадалась только по подвешенному на толстых цепях котлу да по соседствующей с ним чугунной плите, установленной на каменные столбики. А подо всем этим сооружением стояла клетка из кованых прутьев, посреди которой лежал холмик пепла, напоминающий очертаниями многолучевую звезду.

«Стало быть, это и есть бывший Рыжак», — догадалась дорина, раздумывая, как бы подвесить огненный шарик так, чтобы он одновременно грел сразу всю плиту. И чем его подпитывать — воздушной лианой или топливом, которое, несомненно, должно быть у запасливого мохнатика. Как постепенно начала понимать Лиарена, бывший хозяин не любил заниматься домашней работой и решением житейских проблем, и потому раз и навсегда благоустроил свой быт таким образом, чтобы ничто не мешало ему заниматься интересными делами. Наверняка теми самыми опытами, о которых говорил магистр. А все домашние заботы свалил на трех преданных магических существ, четко распределив между ними обязанности. Но даже ему оказалось не под силу предугадать, как они поведут себя, когда наступит час испытаний, посланных коварной судьбой.

Девушка создала небольшой огненный шарик, просунула в клетку и поводила им под плитой, пытаясь пристроить поудобнее, но едва ей стоило ослабить державшую его лиану, как шарик попытался вырваться из повиновения. Лизнул плиту, скользнул за край, тотчас был пойман и снова водружен назад.

«Придется делать ему воздушную клетку», — вздохнула Лиарена, прутья узилища, созданного для магического существа, не смогли удержать боевой огонь. Она окружила шарик воздушным куполом и прикрепила его снизу к плите, с огорчением осознавая непреложную истину: ее огонек не сможет готовить два блюда сразу и еще кипятить отвар. Значит, придется сидеть тут неотлучно, пока не приготовится еда, ведь Зелен не умеет управляться с огнем.

— Вот рыба, — сообщил прислужник, словно почувствовавший, что хозяйка его вспоминает, и поставил перед Лиареной корзинку, полную бледно-розовых ломтей свежеразделанной рыбы.

— Ого… — охнула дорина, судя по величине кусков, рыбины были с хорошего сома. — Куда же нам столько? А сам-то ты ешь рыбу?

— Ем, — опустил глазки пройдоха. — Но хозяин не разрешал. Он всю лишнюю продавал, она же ценная.

— Нам пока продавать некому, — постановила магиня. — Да и запасов хватает, поэтому будем есть все вместе. Вари сначала рыбный суп, но только поставь котелок над моим огнем, иначе долго не закипит.

— А Рыжака ты будить не будешь? — почему-то огорчился Зелен. — Он веселый был и незлой… и мог всю ночь без еды спать.

— Я бы разбудила… — задумчиво пробормотала дорина, не желая выдавать мохнатому жулику своего неумения создавать огненных слуг. — Но кто-то съел все злые знаки. А мне не хочется, чтобы Рыжак бегал по всему дому и саду, за это придется его наказывать, поливать водой. Не люблю я никому делать больно. Да и Черн у нас высох, и пробуждать его я не собираюсь.

— Черна разбудить нельзя, — забыв про осторожность, проговорился Зелен и мстительно оскалил острые зубки. — Он хотел отобрать рыбу и попал в невидимый капкан… случайно оступился.

Однако по его насупившейся мордочке дорина ясно видела, как не случайна была та старинная ошибка коварного и свирепого карателя. Но почему-то не ощутила никакого желания его пожалеть.

— Тогда после того, как приготовишь еду, утащи Черна в самый дальний угол сада и закопай, — приказала она Зелену. — Не нравится мне его шкура посреди дома. А раз ты ручаешься за Рыжака, я попробую его разбудить, только ему нужна будет еда. Чем вы его подкармливали?

— Мусором, ветками, костями… он все ест. И магию сам собирать умеет.

Последнее сообщение было очень интересным, но Лиарена нарочно сделала вид, будто не услышала ничего особого.

— Неси веток, положи возле него, — скомандовала она и снова удивилась аккуратности и хозяйственности мохнатика, принесшего несколько ровных связочек мелко нарезанных веток и сучков, явно собранных в оранжерее.

— Одну связку давали на три дня, — сообщил Зелен тихо и снова попытался на что-то намекнуть: — Но теперь у нас много веток запасено.

— Сначала дадим пару связок, — решила Лиарена, посомневавшись. — Он же давно погас.

— Искра, — еле слышно прошептал проныра и виновато шмыгнул носом. — У него в угольке спрятана искра. Я иногда совал туда маленькую веточку.

— Он был тебе другом? — догадалась вдруг магиня. — И ты не хотел, чтобы Рыжак погас совсем?

— Он добрый… и теплый. И больше никого тут нет…

— Хорошо, тогда давай ты сам его разбудишь. Это будет справедливо, раз он твой друг.

Следующие несколько минут Лиарена с интересом следила, как Зелен осторожно, по одной, подсовывает в центр кучки пепла сначала совсем тонкие веточки, потом потолще, и как жаркие язычки пламени начинают лизать их все быстрее.

— Может, добавить ему немного магии? — решилась она спросить, сообразив, как не скоро сможет напоить Тайдира отваром.

— А тебе не жалко? — заинтересовался мохнатик.

— Для хороших и добрых не жалко, — качнула головой Лиарена и осмотрительно добавила: — А наглых и лживых я умею наказывать.

Однако Зелен одобрительно закивал, не приняв намек на свой счет:

— Мы добрые. Это Черн был злой и все рассказывал хозяину. И наказывал нас… больно.

— А что он мог сделать Рыжаку? — удивилась дорина, бросая в бледные язычки пламени небольшой моток воздушной плети.

— Поливал водой, — пожаловался Зелен и радостно запрыгал, увидав, как под слоем пепла начинают светиться красноватым светом очертания его пока неподвижного друга. — Рыжак! Скоро ты будешь такой, как прежде!

— А знаки, запирающие его клетку, тут были? — пришла вдруг в голову магине запоздалая мысль. — Неужели он не пытался оттуда выбраться?!

— Не пытался, — горестно вздохнул мохнатый повар. — Из этой клетки ему нельзя вылезать, это его дом. Там стоят камни, они помогают собирать магию.

— Но это очень удобно, и ты можешь приходить к нему, — попыталась успокоить прислужника Лиарена, только теперь со всей полнотой ощутив, как одиноко и страшно было мохнатому все эти нестерпимо долгие годы. Как долги и безрадостны были ничем не отличавшиеся один от другого дни, когда даже поговорить не с кем, кроме как с крохотной искоркой, спрятанной под слоем пепла.

Острая тоска вдруг стиснула сердце, едва девушка представила себя на его месте. Оказалось невыносимо даже подумать, что им с Таем придется прожить всю жизнь в этой удобной и полной всяческих припасов пещере. Стало быть, нужно сделать все, чтобы найти отсюда выход, и они займутся этим сразу же, как только Тайдир немного поздоровеет.

Мысль о муже, уже почти час как оставленном без присмотра, подняла Лиарену со скамьи и направила к выходу.

— Ты тут теперь и сам управишься, — бросила она Зелену, выходя из кухни, и помчалась в спальню, принадлежавшую когда-то ушедшему навсегда хозяину.