ГЛАВА 17

Светлый зал, где так недавно сидели все правители дорантов, оказался пуст, но Экарда, с которого при переходе спало заклинание невидимости, это не смутило. Отшельник мгновенно выхватил из-за ворота маленький свисток и резко дунул. Тихая трель, взлетевшая под высокие своды, казалось, не могла пробиться сквозь окна и двери, но Лиарена уже успела убедиться в особых качествах таких свирелей.

Магистры начали собираться уже через несколько мгновений, и первым пришел туманным путем Ильтар. Едва глянув на лица друзей, достал свой собственный рожок и подал новый сигнал. В этот момент открылась дверь, и ввалился голем, тащивший сразу троих магистров, потом маги посыпались, как горох из лукошка.

— Первым делом отправь наблюдателя в убежище, они открыли зеркало. Пусть сидит под «невидимостью» и слушает, — отрывисто скомандовал Экард и оглянулся на дочь. — А вы можете идти отдыхать.

— Я магиня, — вежливо напомнила ему Лиарена, и не собираясь сдвигаться с места. — И я тоже кое-что слышала. И хочу спросить… случайно, не мою мать коротко звали Рис?

— Да, — тотчас подтвердил Дзерн и только тут рассмотрел стиснутые зубы отшельника и вздувшиеся желваки на его скулах. — А где ты это услышала?

— Они сказали — Вайз и Рис третий день в колбе, — слово в слово повторила непонятную фразу Лиарена и уставилась на магистра требовательным взглядом. — Объясни, что такое «колба»? Ты не можешь этого не знать, ведь они тоже маги!

— В алхимии колбой называют стеклянный сосуд, — мягко пояснил Лиарене Ильтар, незаметно оттеснив от нее отца. — И колбы бывают разные, маленькие, большие, круглые и изогнутые… сама понимаешь, в разных опытах нужна разная посуда. Но таких больших колб, в какие мог бы поместиться человек, я никогда не видел и поэтому думаю, что узники называют этим словом нечто иное. Возможно, какое-то помещение.

— В котором над ними ставят опыты, — помертвелыми губами прошептала магиня, боясь даже представить, какое изуверство придумали отступники, если женщины, сидевшие в помещении с зеркалом, отзывались о колбе с такой горечью.

— Лиарена, — моментально стиснул ее в объятиях Тайдир, — идем домой? Пусть они тут спокойно все обсудят и придумают, как помочь узникам.

— Я не могу… — выдавила дорина, несчастно глядя на него. — Мне нужно знать, что они там делали. И если за ними будут следить из-под заклинания невидимости, тоже хочу дежурить.

— Дочка, — шагнул к ней отец, погладил по щеке, стер пальцем самовольно проскользнувшую слезинку. — Сейчас мы отправим дежурных с амулетами… мои достать невозможно, ты сама знаешь, они в сундуке на самом виду, а затем я расскажу все, что видел и понял. Но после ты отправишься домой, тебя ждут Карик и няньки, и это сейчас намного важнее, чем дежурство в убежище. Там мы и сами пока справимся.

Он твердо глянул на Тайдира, и тот, мгновенно расшифровав этот взгляд, отвел Лиарену к диванчику, заботливо усадил и сам сел рядом, и не подозревая, какие размышления заставили покорно притихнуть его самостоятельную жену.

Магистры очень быстро распределили между собой дежурства и отправили в убежище первых наблюдателей, выдав им все артефакты, которые потребовал отшельник. А потом придвинули к диванчику Лиарены столик и устроились вокруг него в удобных креслах. «Видимо, сегодняшнее собрание далось им не так-то легко», — тайком вздохнула магиня, разглядывая усталые, хмурые лица, но тотчас забыла обо всем, слушая краткие и четкие объяснения Экарда:

— Как только мы оказались в зале, я заметил, что контрольная нить, поставленная на зеркало, нарушена, и подал спутникам знак опасности. Почти одновременно до меня донеслись шум и невнятные голоса, и я кастовал «тонкий слух» и «невидимость». Первые слова, прозвучавшие отчетливо, были: «Завтра придется идти в шахты, слизни последние». — «Может, Лас рыбу поймает, дети слизней никак не хотят». — «А кто их хочет?» — «Бинка, передай мне тот нож». — «А где твой?» — «Вчера забыла в разделочной… пока отковыряла кусок, рук не чуяла».

Дальше пересказ разговора Лиарена слушала, задумчиво кивая головой, именно это и говорили узники. А едва отец начал описывать увиденное, буквально превратилась в слух.

— Узники сидят за низкими столами и разделывают большие, с ладонь, серые лепешки… мне они показались пещерными грибами. Но теперь я думаю, что это и есть те самые слизни. И значит, они все-таки голодают…

— И у них есть дети, — огорченно напомнила Лиарена. — Темная сила! Ведь эти бедняжки даже неба никогда не видели.

— Они много чего не видели, — с горечью буркнул дорин. — И я отдал бы все свои дома и поместья, чтобы помочь им выйти на волю.

— У меня есть предложение, — тихо произнес вдруг Барент, до этого старавшийся держаться как можно незаметнее. — Если я верно понял и через два дня каверны снова начнут появляться, можно сдаться в плен монстрам. Я же путник… и почувствую, куда попаду. А как только засеку точку входа, вернусь назад.

— Инрисса была сильной путницей, — сухо сообщил ему Ильтар. — И если бы было можно, она уже давно ушла бы.

— Но она попала туда с пустым резервом и больная, — упрямо отстаивал свой план Барент. — А я уйду сразу, только место замечу.

— Те, кто берет людей в плен, вовсе не дураки, — мрачно глянул на него Экард. — И они тоже создают свои планы. Как все знают — не первый год и даже не первое десятилетие. И этого времени им хватило, чтобы предусмотреть каждый шаг, какой мы могли бы предпринять. Это очень наглядно видно по нашим попыткам передать провизию сородичам. Как только мы открыли проход в первый раз, оттуда вырвались три монстра и попытались всех утащить. А когда шли во второй раз — огромный монстр уже сидел в засаде. Я долго думал, почему они пожертвовали такими мощными и старыми тварями, и нашел только один ответ. Им катастрофически не хватает энергии, и они нашли надежный способ забирать ее у магов, потому-то и стараются выловить именно одаренных людей. В таком случае становится понятно, отчего возле замка Тайдира открывается втрое больше каверн, чем возле других крепостей.

— Вполне возможно, — задумчиво кивнул ему Ильтар, — что этот замкнутый круг устроили именно те, кто очень нуждается в силе. И тогда начинает вырисовываться логическое объяснение: они посылают к замку Варгейз больше монстров — мы добавляем магов, тогда на следующий год они посылают еще больше тварей. Но вот в то, что это устраивают отступники, я не могу поверить. Все они были очень сильными магами и знали не один способ накопления энергии. Но самое главное — они никогда бы не стали сидеть в пещерах и таскать к себе пленников, ведь легко могли открыть туманные пути к любому источнику. Зачем бы им создавать монстров, которые хватают всю живность подряд, не оставляя ни диких зверей, ни лошадей, ни собак, если в пещерах нужны только маги?

— На первый взгляд неразборчивость монстров можно бы объяснить их примитивностью: они просто ползут на тепло и хватают всех без разбора. Однако вряд ли хоть один из отступников мог столько лет повторять одно и то же действие с упорством идиота, — хмуро поддержал его Дзерн. — Ведь все ушедшие в горы магистры были как раз известны своей любовью к опытам и поиску новых путей и решений, и это отлично подтверждает убежище Миттена, устроенное с особой изобретательностью и удобством. Да и сами порталы, по которым они уводят пленников, очень необычные, и это не единственная странность. Думаю, можно не сомневаться: даже если магистрам понадобилось бы открыть охоту на магов, они давно сумели бы научить своих тварей хватать только одаренных.

— Ты хочешь сказать… — протянул один из магов, помрачнел и смолк.

От опустившейся на комнату тишины у Лиарены даже зубы заныли, а в душе как-то холодно стало от очевидности выводов, к которым так ловко подтолкнули коллег старшие магистры. Словно зимним бураном повеяло, и в круговерти колючих снежинок растворилось уже сложившееся у девушки представление о происходящих в далекой пещере событиях. Сгинули куда-то наблюдающие за мучениями пленников озлобленные, подлые старикашки, сидящие в удобных креслах у своего зеркала и ради наказания или развлечения выкачивающие магию из пойманных магов. Если судить по тому, как развиваются события, стариков-отступников и в живых уже могло больше не быть либо они были в таком же положении, как остальные пленники. А возможно, и в худшем.

И в этом случае сразу же терялось последнее разумное объяснение летних нападений монстров, никому они не могли понадобиться, кроме бывших хозяев пещер. Либо истина была так невероятна и даже безумна, что никто из нормальных людей просто не мог себе ничего подобного представить.

— В таком случае мне тем более нужно туда пойти, — заявил Барент. — И даже если я не вернусь, то хотя бы объясню вам, в чем там дело. У нас есть тайные знаки, я вам буду незаметно показывать по одному в определенное время. Ну а если их недостаточно, придумаем новые. Все это нетрудно подготовить за день или два.

— Бар, ты же сам видел — они стоят, молчат и не двигаются! А ведь среди них есть маги, и Вайзин с Инриссой отлично знают язык жестов, — строго взглянул на путника Дзерн, однако в его голосе ясно прозвучали горечь и боль. — Почему же они даже пальцем не шевельнули, чтобы передать хоть простейшее сообщение? Я никогда не поверю, что их можно было до такой степени запугать, не такие они были люди. Даже если бы им пригрозили казнью, они все равно нашли бы способ предупредить. Хотя бы одно словцо беззвучно произнесли… и я, и Ильтар читаем сказанное по губам, всем старшим магистрам это известно. Поэтому перестань спорить, этот план имеет больше недостатков, чем достоинств. Раз они открыли зеркало, нужно последить за ними еще несколько дней, возможно, нам удастся хоть что-нибудь понять.

— Одно я все-таки уже понял точно, — тихо процедил Экард и сморщился, как от зубной боли. — Они почему-то не хотят нарушать свое молчание. Какие бы изменения в жизни Рис ни произошли, она должна была хотя бы растеряться, увидав меня и Лиарену. Пусть не обрадоваться и не заинтересоваться, но хоть капля чувства в таких случаях всегда отражается на лице. А ей удалось сделать совершенно безразличный вид, словно она никогда меня не встречала! И вот это обман, самый гнусный и подлый, и участвуют они в нем наравне с теми, кто держит их в плену. Поэтому я иду в убежище, настраиваю артефакты и буду следить, а вы наденьте пояс смирения на этого нетерпеливого путника, иначе он и в самом деле полезет в пасть к монстрам.

— Я тебя отведу, — моментально поднялась с места Лиарена и тут же оглянулась на мужа. — Мы с Таем. А потом приведу к тебе Зелена, у нас сейчас есть кому готовить еду, а тебе некогда.

— Отведи, — не стал спорить отшельник, но несколькими мгновениями позже, уже стоя на каменном полу убежища, задумчиво добавил: — А Зелена сюда не нужно. Лучше поговори с ним о Миттене, тебе он доверяет больше, чем нам. Потом все расскажешь мне, только старайся как можно точнее запомнить каждое слово, как я понял, некоторые детали ему очень не хочется выдавать. Думаю, он боится наказания за какие-то пока неизвестные нам проступки. Вроде рыбы и прохода, ведь наверняка же хозяин его предупреждал? Идите.

— Лиа… — Едва они оказались в своих комнатах, дорин развернул жену к себе лицом и пристально вгляделся в ее глаза, словно искал там подтверждение каким-то своим догадкам. — Я тебе полностью доверяю, но все же дай мне честное слово никогда не ходить в то проклятое место. У меня там и так все родичи…

Его голос предательски заскрипел, и Тайдир смолк, продолжая требовательно глядеть в лицо любимой.

— Сама никогда не пойду, даю слово, — твердо пообещала Лиарена и тихо, почти виновато добавила: — Но если совет обители меня пошлет, отказываться не стану. Просто не смогу… понимаешь?

— В таком случае я пойду с тобой, и пообещай случайно не забыть меня захватить.

— Тай… ты дорин!

— Помню, и даже очень хорошо. И про долг перед жителями, и про врагов, которые только и думают, как бы прибрать дорант к рукам. Но я тоже человек и имею право выбора. Кроме того, теперь с дорантом ничего плохого не случится… Экард и дорин Симорн не оставят без присмотра. И Витерн тоже, он недавно предложил помогать мне проверять всех, кто приходит наниматься. А смотреть на тебя в проклятое зеркало…

Тайдир снова смолк, крепче прижал жену к груди, и у нее даже дыхание на миг перехватило. Или это от нежности и счастья, нахлынувших жаркой лавиной?

Вечер супруги провели с Кариком, но на этот раз решили не ходить в детскую, а попросили принести малыша в свои комнаты, как только он проснется. Лиарена сама накормила и умыла ребенка, сама одела в найденную в сундуках собственноручно вышитую рубашечку и, устроив его на расстеленном на постели детском одеяльце, принялась нежно массировать и разминать крохотные ножки, изредка, не выдержав, украдкой умиленно целуя розовые пяточки.

— Хозяйка… — О появлении мохнатого прислужника тревожным помигиванием просигналил кристалл в охранном амулете, подвешенном магами на люстру. — Я принес ужин.

— Поставь на стол и иди сюда, — позвала его магиня, воздушной лапой поворачивая амулет камнем вверх. — Я хотела тебя спросить, нравится тебе тут жить или нет? Может, чего-то не хватает или хочется какую-то вещицу? Расскажи мне, я тебе помогу, ты же мне помогал.

— Зелену тут хорошо, — осторожно пробормотал зеленый, подбираясь ближе и устраиваясь рядом с ногами хозяйки. — Но Зелен больше не хочет смотреть на звезды.

— Почему?

— Тут их много… Зелен потерял свои знакомые светильники. Они теперь не самые смелые и не светят днем.

— Ты не прав, — мягко вмешался Тайдир. — Сходи в сад и найди старый заброшенный колодец. Вода из него давно ушла, лет сто назад, но сделан он очень добротно, по стене ведет вниз винтовая лесенка из выступающих ступеней, мы с Нивертом по ней не раз спускались до самого дна. Вот оттуда всегда видно звезды, просто днем их затмевает солнце. Тогда ты сможешь найти своих знакомых.

— Но если захочешь, я отнесу тебя назад, в дом Миттена, — предложила магиня, рассматривая озадаченную мордочку существа. — Мой отец живет там один, и он тебя никогда не обидит.

— Зелен ходил смотреть лошадей, — подумав, невпопад сообщил вдруг мохнатый, вздохнул и тише пробормотал: — Там есть собаки. Они похожи на Черна, только лап мало и не злые.

— Тебе понравились собаки? — осторожно осведомилась дорина. — Ты хотел бы еще к ним сходить?

— Там были маленькие… совсем… — Зелен смолк и задумался, морща нос. — Как Рыжак и искра, ты и Карик…

— Щенки? — догадалась Лиарена. — Ты хочешь щенка?

— Конюх не разрешил подойти, — снова сник мохнатый повар. — Сказал, этот монстр его съест. Зелен не ест маленьких зверей. И собак не ест. А потом пришли другие маги и брали этих…

— Щенков, — кивнула Лиарена и оглянулась на мужа: — Тай, присмотри, пожалуйста, за Кариком, я через минуту вернусь.

Подхватила мохнатого прислужника воздушной плетью и открыла путь к замковой конюшне.

Добротное длинное каменное здание, пристроенное к замковой стене в дальнем углу просторного хозяйственного двора, служило роду Варгейз не только конюшней. Ближе всего располагался каретный сарай, рядом с ним конюшни, в центре пестрел пернатыми обитателями птичий двор, а далее следовали сенники, загоны для коров и хлев для нескольких поросят.

Выйдя из мгновенного перехода, дорина оказалась рядом с ведущими к денникам воротами и тотчас выругала себя за появившуюся в последние несколько дней беспечность. Оказывается, во дворе было довольно прохладно, несмотря на раскинувшуюся над головой яркую синеву, где плыло всего несколько лохматых клочков выбеленной небесной пряжи.

«Ничего», — подбодрила себя Лиарена, ей нужна всего минутка, чтобы прихватить понравившегося Зелену щенка и уйти назад, в тепло уютной спальни. Приподняла пальчиками подол длинного платья и решительно шагнула в сторону распахнутой створки, за которой ядрено пахло навозом, слышалось шарканье скребка и лошадиное фырканье. И почти сразу остановилась, одернутая грозным окликом:

— Куда лезешь? Сколько говорить, нечего тут ошиваться, да еще и с монстрами! Замучили, кошки драные, ни днем ни ночью покоя нет! И собачат больше не дам тискать, они тут не для баловства заведены…

Жилистый, немолодой конюх, которого Лиарена видела издали лишь несколько раз, стоял в нескольких шагах от дорины и держал в руке испачканные в навозе вилы, недвусмысленно постукивая зубьями по земле. В первый миг Лиарена решила было, что он не узнал ее или спутал с кем-то из магинь, но тут же припомнила слова Берта, насмешливо просвещавшего юную донну насчет оправдания «попутал».

— Не бывает таких слуг, которые могут спутать кого-то из хозяев с чужими, а тем более с кем-то из домочадцев или другой прислугой. Даже если человек только приехал и прожил в доме всего полдня, его успевают со всех сторон рассмотреть, изучить и обсудить. Поэтому никогда не верьте служанке, которая станет клясться, будто не узнала вас или спутала с горничной, оттого и не поклонилась или случайно толкнула. Скорее всего, зла была за какие-то слова или за наказание, вот и отомстила по-своему, исподтишка и подленько. Такие слуги хуже врагов, потому как ловко прикидываются верными людьми.

«Вот как», — расстроилась дорина. Выходит, и у нее уже есть тут враг, о котором они с Таем даже не догадываются. Однако зря этот грубиян ждет от дорины доказательств ее прав и рассчитывает после отделаться коротким извинением и небольшим наказанием. Лиарена давно и точно знает, как глупо и бесполезно тратить силы и время на объяснения с такими людьми. С ними нужно поступать просто — отдавать на суд тому, кто имеет право судить.

Магиня протянула воздушную лапу, мгновенно замотала конюха в плотный кокон, оставив возможность дышать, но не разговаривать, и спокойно пошла дальше.

— Где те щенки, которые тебе понравились?

— Там, — показал лапкой Зелен, с опаской оглянувшись на замершего в нелепой позе конюха. — В углу.

Пока дорина дошла до небольшого, устеленного соломой закутка, она успела окончательно успокоиться и обдумать, как сообщить о произошедшем Тайдиру. О том, чтобы простить наглеца, и речи не шло. Его злое, напряженное лицо и близко не выглядело ни сконфуженным, ни виноватым, когда конюх пытался вывернуться из воздушных пут.

— Который? — спросила магиня, рассматривая пятнистую собаку, удобно, словно в гнездышке, лежавшую в щедрой охапке сена с выводком разномастных щенят.

— Вон тот, — тихо сообщил зеленый прислужник, ткнув пальцем в самого маленького, черного кутенка с круглым белым пятнышком посредине спины.

Лиарена немедленно выхватила плетью облюбованного Зеленом щенка, поднесла к себе и оглядела: вроде здоровый, пузико круглое, и черные бусинки глазок уже смотрят вполне осмысленно. Значит, сможет дальше жить без матери, если ее заменит заботливый хозяин.

— Запомни, кормить его пока можно только молочком, я покажу как, — пояснила дорина, вручила малыша новому владельцу, подхватила их воздушной лапой и открыла путь назад, в спальню.

— Длинная у тебя минутка, — чуть укоризненно произнес Тайдир, рассматривая слегка ошеломленную рожицу Зелена. — Карик вон уже задремал.

— Сейчас вызову Берта и Устину, — заглянув в личико сына, сообщила Лиарена и два раза дернула шнурок звонка. — И еще… у тебя появилось важное дело.

— Какое? — насторожился дорин.

— Сейчас… Вот и они. Берт, садитесь, я хочу, чтобы вы тоже послушали. Зелен, повтори, пожалуйста, слова, сказанные человеком, которого мы встретили возле конюшни. Все до единого.

— Куда лезешь? — голосом конюха проскрипел лохматый прислужник, и Лиарена вновь подивилась, как точно он копирует однажды услышанный голос и интонацию.

— Может, он тебя не узнал? — выслушав речь конюха, мрачно процедил дорин и тут же смолк, наткнувшись взглядом на ехидную усмешку Берта.

— Я и сам примечал, — признался камердинер. — Не переносит он ни дорину, ни меня. Но сначала думал, это от донны Дильяны неприязнь осталась. А потом заметил: как только он кого-то из нас издалека увидит, рожу не просто злоба, ненависть перекашивает. Потому присматривал за ним тайком и упряжь проверял, но пока помалкивал… негоже голословно-то обвинять.

— Как ему не злобствовать, — невесело вздохнула Устина. — Ведь Калья прежде и ему глазки строила. И когда дорина ту кошку потрепала, она снова к Уршану жаловаться побежала. Ну а теперь ее куда-то в чужой дорант замуж отдали… вот он и ярится.

— Все ясно, — вскочил с места дорин. — Не нужно мне тут никаких приятелей той гадины.

— Тай, подожди, — ринулась наперерез ему дорина. — Он стоит возле конюшни, замотанный в кокон, но сам его не суди, умоляю. Возьми Ильтара или Сайдена… он ведь не только меня задел, всех магинь разом.

— Я тоже пойду, — вызвался Берт. — Свидетелем. А дорину не вмешивайте, он ведь наверняка скажет, будто ее не узнал. Ну и пусть получит за оскорбление магов.

— Хорошо, — согласился дорин, заглянув во встревоженные глаза любимой. — Отдам его Ильтару и вернусь. А ты пока отдыхай. Идем, Берт.

— Я вам проход открою, — распахнула туманный путь Лиарена, проводила мужчин взглядом и обернулась к Устине: — Карик уснул, укладывай в колыбельку, наверное, в ночь пошел. А мне передай с Ортной полстакана теплого молочка и блюдце, научу Зелена щенка кормить.

— Его будут бить? — внезапно спросил лохматый прислужник, когда за Устиной закрылась дверь.

— Кого, конюха? Нет, конечно. Просто отправят жить в другое место, не стоит держать рядом человека, который тебя так ненавидит, — устало вздохнула дорина и осторожно поинтересовалась: — А Миттен тебя бил?

— Нас Черн наказывал, — нехотя признался Зелен, поглаживая крепко прижатого к животу щенка. — Но он не знал, что Зелен может сделать мех крепким. Больно было, только когда по носу и глазам попадал.

— Дрянь он был, этот Черн, — рассердилось дорина. — И дедушка Тая тоже был не прав. Жаль, нельзя с ним поговорить… если он жив, конечно.

— Жив, — буркнул Зелен, умильно рассматривая пытающегося сосать его палец питомца. — А спать он где будет?

— Кто — спать? — не поняла сначала дорина. — Ах этот… Возьми глубокую корзину и постели какую-нибудь тряпицу. Потом поставь возле своей постели… а где ты сам спишь?

— В кладовой, — безразлично сообщил повар и коротко добавил: — На полке. Но Зелен не спит, просто сидит.

— Тебе нужно свое место, — постановила Лиарена и даже нахмурилась: как же это она могла забыть, ведь собиралась выделить мохнатому повару комнатку. — Покормим щенка и пойдем, я сама тебе выберу помещение. А пока расскажи, откуда ты знаешь, что Миттен жив? Он ведь уже очень стар. И давно не возвращался в свое убежище.

— Зелен потихоньку ходил и слушал, когда еще не ел открывающее заклинание. Они не видели Зелена и говорили про хозяина и соседей. — Мохнатый повар секунду помолчал и вдруг заговорил явно женским, мелодичным, но усталым и надтреснутым голосом: — Не знаю, Илга, остался ли там еще кто-нибудь, способный здраво мыслить, или нет. Все-таки столько лет… Вайз недавно видел, как в зеркале мелькнул Миттен, и лицо у него было очень измученное. Не рассказывай остальным, все и так живут на грани. Недавно застала Фирнса с веревочкой в руках… сердце прямо кровью облилось. После Лайны я невольно слежу за каждым, кто идет к мосткам.

— А еще, что она еще говорила? — умоляюще уставилась на прислужника Лиарена. — Припомни, Зелен, это так важно! Туда, где стоит то зеркало, попало очень много родных нам людей, моя мать, дед Тая и его тетки с племянниками, друзья Ильтара и Экарда. Мы очень хотим помочь им вернуться, но не понимаем, как это сделать. Каждое слово, которое ты вспомнишь, может нам помочь… Постарайся, Зелен. А я покажу тебе самые красивые места и подарю самые интересные вещи.

— Зелен расскажет, — подумав немного, согласился повар и вдруг снова притих. А потом неуверенно поинтересовался: — А Миттен тоже вернется?

— Если он жив и нам удастся его спасти, то, конечно, вернется, — не стала лукавить магиня и твердо добавила: — Но тебя забрать больше не сможет. Ты теперь свободное существо и можешь жить где захочешь. Это тебе каждый магистр обители подтвердит.

— Зелену понравилось в обители, — опасливо выдал свою мечту мохнатый. — И тут тоже…

— Здесь много мест, где ты можешь жить и никого не бояться, и я покажу тебе их все. И отведу в любое. Но если хочешь в обитель — можем пойти прямо сейчас.

— Куда это вы собрались на ночь глядя? — грозно поинтересовался от порога Тайдир, но в его глазах светилась забота.

— Тай, как ты вовремя! Оказывается, Зелен помнит разговоры узников и готов их повторить. А еще ему нравится в обители… Думаю, маги не скупятся на энергию.

— Ну, в обитель так в обитель, — невесело усмехнулся дорин. — Ильтар как раз ушел к себе. Щенка тоже с собой берем?

— Это же его новый друг, только не знаю, как Зелен его назвал.

— Зелен не умеет называть, — робко вставил в разговор свое признание повар и уставился на притихшего в его лапах кутенка.

— Пусть будет просто Дружок, — мягко посоветовала дорина. — Это отличное собачье имя. И доброе, и верное. Сейчас, я только шаль накину, возле конюшни сегодня было холодновато.

— Зато Уршану теперь будет жарко, — вспомнил про конюха Тайдир. — У обители есть большое поместье на юге, и Барент увел его туда. Хотя я наказал бы строже, но о тебе там разговор не шел.