ГЛАВА 10
После полумрака туманного пути сияние развешанных по стенам светильников на миг ослепило Лиарену, и девушка невольно прикрыла глаза рукой. А через пару секунд уже осторожно вертела головой, пытаясь понять, куда они пришли. В доме главы совета она несколько раз бывала, по большим праздникам родители брали ее с собой вместе с братом и сестрами. Но попадать в городскую управу Лодера донне еще не приходилось. Не было до сих пор никакой необходимости.
Экард немедленно подхватил дочь под руку и куда-то повел, сдержанно здороваясь со встречными, и к тому моменту, как они оказались возле внушительной, плотно притворенной двери, Лиарена доподлинно знала, где они находятся. Только в управе могли быть на стенах такие мрачновеличественные панели из черного дуба, а на окнах — кованые решетки. Хотя и ажурные, но от этого не менее крепкие.
— Не забывай: ни слова! — предупредил Экард и воздушной лианой открыл тяжелую створку. — Добрый день, любезнейшие! Позвольте представить вам Лиарену Аурелию Ирстон Варгейз.
На некоторое время в просторной комнате, где кроме магистра Дзерна, Тайдира и Ниверта находились шестеро старейшин и три женщины, повисла напряженная тишина. Все ошеломленно смотрели на Лиарену. Сама же дорина затаив дыхание смотрела только на мужа.
За эти часы он посерел и осунулся, и во взгляде, устремленном на жену, сквозь восхищение светилась тревога и еле заметная горечь. Но никаких признаков вины девушка там не заметила и успокоенно вздохнула, обнаружив, что отец уже усаживает ее в кресло рядом со стоящим у камина столиком. Напротив, на диванчике, между двумя подчеркнуто строго одетыми женщинами сидела Анмана, не поднимая взгляда от изрядно помятого кружевного платочка, который нервно крутила в руках. На ней было платье просторного кроя, какой обычно женщины носят в последние месяцы беременности, и этот наряд неожиданно развеселил магиню своей очевидной нелепостью. Незачем было Анмане рядиться в него сейчас, ведь со дня ее отъезда прошло всего лишь около луны.
— Донна Лиарена, — суховато произнес глава совета старейшин дорин Гаредиз, — позвольте задать вам несколько вопросов…
— Я не позволю, — мгновенно отозвался Экард. — И вообще, с какой стати Аурелия должна отчитываться перед судьями? Пусть отвечают те, на кого пало подозрение в каком-то преступлении, а моя дочь чиста, как горный снег.
— Зачем же в таком случае ты привез ее сюда? — с неудовольствием проворчал один из старейшин и едко добавил: — Кстати, я прекрасно знаю эту донну и так же хорошо знаком с ее отцом. И зовут его дорин Симорн, а вовсе не отшельник Экард.
— Дорин Симорн удочерил мою девочку, когда пропала на болотах ее мать, — ледяным тоном отрезал магистр. — Но теперь я, Экард Ирстон, объявляю Лиарену Аурелию своей дочерью и законной наследницей. Наше родство подтверждено фамильным артефактом и несомненным сходством Лиарены с матерью.
В комнате снова повисло настороженное молчание, хотя Лиарена пока никак не могла понять, почему эта новость так ошеломила старейшин.
— Э… — осторожно начал Гаредиз и через долгую минуту промямлил: — А как же…
— Ты имеешь в виду восточные приморские пустоши, которые вы решили считать моим дорантом? — догадливо помог ему Экард. — Так тут же все просто. Пока я жив, буду заботиться о своих подданных сам, а если со мной что-то случится, дорант перейдет к дочери и ее семье. Ну а они уж сами решат, кому из своих детей отдать над ним управление.
— Каких детей? — не выдержал Реттен, приходившийся, как припомнила Лиарена, родным дедушкой Анмане. — По нашим сведениям, у них нет никаких детей. И быть пока не может.
— Вас ввели в заблуждение, — холодно произнес Дзерн, раскрывая шкатулку, в которой обнаружилась стопка документов, и Лиарена облегченно перевела дыхание: судя по всему, магистры хорошо подготовились к этому разговору, и значит, ей можно особенно не волноваться.
Девушка искоса глянула на Тайдира и начала сердиться на отшельника: ну вот почему он не посадил дочь рядом с мужем и не разрешил ей сказать ему хоть словечко? Тогда Тай не смотрел бы сейчас на старейшин так угрюмо и не играл бы вздувшимися на скулах желваками.
— Вот свиток, удостоверяющий свадебный ритуал, проведенный в усадьбе Тайдира на левом берегу Терсны, — неторопливо начал перечислять Дзерн, доставая из шкатулки документы. — А вот указ дорина, назначающий Лиарену названой матерью наследника. Подлинность этих событий могут подтвердить все слуги, домочадцы и гости дорина Варгейза.
— Но жили они в разных покоях, — едко ввернул шпильку тот старейшина, который узнал Лиарену, хотя сама дорина никак не могла вспомнить его имя.
— Гостья Тайдира тоже жила в отдельных покоях, причем вместе с толпой своих компаньонок и кузенов, — отбрил Экард. — Но утверждает, что умудрилась провести их всех и пробраться в постель дорина.
— У нас есть сведения, — взвился Реттен, — что дорин вышвыривал няньку из своих покоев.
— Это кто-то из ваших доносчиков неверно истолковал суть семейной ссоры, — с холодной усмешкой сообщил Дзерн. — В тот момент Тайдир волновался за безопасность невесты и не хотел оставлять ее в замке.
— А почему она так рвалась остаться в замке, ведь там у него живут только воины и маги? — в запальчивости продолжал спорить Реттен, но остальные старейшины вдруг снова насторожились и все как один уставились на Лиарену. Словно пытались рассмотреть в ней нечто предосудительное.
— А где еще должен быть весной честный человек, как не в крепости? — ядовито осведомился Экард и небрежно добавил: — Если, разумеется, он воин или маг.
— Разве твоя дочь… магиня? — Заданный Гаредизом вопрос прозвучал так опасливо, как будто был первым шажком на свежий ледок.
— Кем еще она может быть, если я сам маг и моя жена тоже? — с легким высокомерием осведомился отшельник, изумленно вздернув бровь.
Весь его вид говорил при этом, что магистр никак не ожидал услышать от старейшины подобной глупости.
Старейшины помрачнели и призадумались, а Дзерн достал новый свиток:
— Постановление совета обители о признании особых способностей у донны Лиарены и приеме ее в ученицы к магистру Сайдену. Второе постановление — о достижении ученицей Лиареной уровня магини и направлении ее в подмастерья к магистру Экарду.
Старейшины выглядели так, словно подняли крышку с супницы и обнаружили там живую змею, а магиня невольно заинтересовалась, какие еще гостинцы спрятаны за пазухой у магистров и почему известия о ее способностях так расстраивают старейшин? Ведь дело-то они сегодня решают обыденное — как пристроить совращенную девицу в жены к соблазнителю. Или все вовсе не так просто, как она решила сначала?
— А почему она не ходит в положенной магам одежде? — зло буркнул Реттен и покосился на мнущую платочек внучку.
— В дорантах нет закона, обязующего магов везде ходить в плащах со звездами, — отчеканил Дзерн, и в его голосе звякнула сталь. — Мы надеваем форму только тогда, когда приходим по делам. Однако сегодня мы судим вовсе не магиню Лиарену Варгейз, по обоюдному согласию прошедшую священный свадебный ритуал с дорином Тайдиром и имеющую все права на дорант Варгейз и все имущество мужа. А донну Анману, претендующую на заречное поместье дорина в качестве откупа за соблазнение.
— А вы хотели бы оставить ребенка дорина и несчастную девушку без средств к существованию? — зло прошипел Реттен.
— Мы хотим только одного: выяснить истину, — холодно глянул на него отшельник и мстительно добавил: — Но если этот ребенок действительно окажется сыном Тайдира, я сам позабочусь и о нем самом, и о его матери. У меня как раз есть свободный домик, там у донны Анманы будет все необходимое. Еда, одежда, дрова. И надежная охрана.
Анмана тихо всхлипнула и крепче стиснула платочек, но никто не обратил на нее внимания: старейшины о чем-то тихо переговаривались на явно условном языке, Дзерн аккуратно складывал в шкатулку документы, а Экард как бы в задумчивости поглаживал камни посоха.
Серый туман пути вспух в свободном углу комнаты внезапно, и Лиарена встревоженно оглянулась на отца. А наткнулась на тоскливый и мрачный взгляд мужа и, пожалев его всей душой, вдруг, сама не зная зачем, совершила абсолютно несвойственный воспитанным доннам поступок. Дерзко усмехнулась и лукаво подмигнула любимому, обещая ему таким вызывающим и совершенно не подобающим приличным доннам способом полную поддержку и понимание.
Тайдир на мгновение опешил, а потом улыбнулся с видимым облегчением, и от этой улыбки в душе его дорины пышно расцвело солнечно-счастливое одуванчиковое поле.
— Вы на суде старейшин, — зло каркнул заметивший эти переглядывания Реттен, но магиня уже состроила на лице невозмутимую гримасу и сидела с самым чинным видом, будто и не слышала этого грубого окрика.
— Добрый день, Лиарена, — поздоровался Ильтар, пришедший порталом вместе с Витерном, вызвав этим невинным лукавством новую улыбку дорины, и шагнул к столу под заинтересованные взгляды судей. — Мы принесли сферу откровения и зеркало истины, но сразу предупреждаю, трогать руками их нельзя. Это небезопасно. Слишком дорогие это артефакты, чтобы мы не предусмотрели для них надежной защиты.
— А как мы проверим, что это действительно артефакты, а не простые мажьи фокусы с огоньками? — въедливо осведомился один из старейшин.
— Сначала я соединю вот эти камни, — сопровождая свои слова действием, пояснил невозмутимо колдовавший над сферой Ильтар. — И после этого все, кто находится в этой комнате, не смогут сказать ни слова неправды. Сейчас я задам проверочный вопрос. Скажи, Гаредиз, почему сегодня, когда мы явились сюда по вашему вызову, вы заявили, будто мы привели подложного дорина Тайдира, а настоящий погиб на болотах декаду назад?
— О гибели дорина нам точно известно со слов… — начал важно объяснять старейшина и вдруг побледнел и схватился ладонью за рот, словно не желая выпускать рвущиеся оттуда слова.
— Надо понимать, в поместье дорина Варгейз у вас имеются шпионы, — усмехнулся старший магистр. — А может, и в замке есть такой? И он, несколько дней не видя дорина и его жену на стенах крепости, решил, будто они погибли? Неужели не слышал объяснения магов, что дорин лечится в обители после тяжелого ранения? Или ваш доносчик передал вам все сведения, а вот вы сами почему-то не пожелали нам поверить? Вы можете сейчас промолчать, но не сомневайтесь, его уже ищут и скоро приведут сюда.
Лиарена снова глянула на отца, рассмотрела его презрительно сузившиеся глаза, в упор изучающие побледневших старейшин, и помрачнела. Вот теперь ей стала окончательно понятна суть затеянной Реттеном интриги. Если бы дорин с женой действительно погибли, Анмана осталась бы единственной кровной родственницей предполагаемого ребенка дорина. Но почему они считали, будто фамильный амулет признает этого малыша, если в нем нет ни капли крови рода Варгейз? Или и на этот случай заготовили какой-то подлый трюк?
— Анмана, — тихо и устало произнес Экард, — даже не мечтай отправиться отсюда домой, если не скажешь правды. Ты ввязалась в плохое дело, и я догадываюсь, кто тебя в него втянул. Но плакать и каяться поздно, ты вместе с сообщниками покусилась на честь и искренность людей, которые стоят для магов обители и жителей дорантов значительно больше, чем вся твоя родня. И только правда поможет тебе остаться на свободе, все остальные злодеи сегодня будут ночевать в камерах. Но не надейтесь на охрану и тайные люки этого дома. Кельи, куда попадут преступники, расположены вовсе не под управой, а в подвалах обители, поэтому никто из прикормленных лизоблюдов не сможет прийти вам на помощь.
— Не запугивай, — зло прищурился Реттен. — Девочка и так страдает, ее тошнит уже вторую лу…
Он вдруг выпучил глаза и снова схватился за рот.
— А вот в этом никто из доранта Варгейз не виноват, — зло усмехнулся Ниверт. — Ее и в самом деле тошнило, когда она только въехала в ворота замка. Как я выяснил, донна все время сосала лимонные леденцы и потихоньку глотала какое-то зелье. Потому-то она опоздала и приехала вместе с толпой слуг. Выходит, этот план был изобретен уже давно. Вы наверняка прослышали, как бесстрашно в последнее время Тайдир бросается на монстров, которых становится все больше, да и про прошлогодние потери наверняка не забыли. Вот потому и надеялись на гибель дорина, все знают, неосторожные воины чаще попадают в лапы монстров.
— Значит, он уговорил ее раньше, — осторожно произнес Реттен и победно усмехнулся, почти откровенно обрадовавшись найденному способу обманывать артефакт.
— Когда именно? — сухо спросил Ильтар. — Если всем известно, что до рождения сына дорин Варгейз почти полгода никуда не уезжал из замка, кроме как в Лодер? А Анмана в это время безвылазно сидела дома, до самой поездки в замок Тайдира. И мне теперь припоминается, как рьяно вы настаивали на этих смотринах, почти угрожали Тайдиру расторжением торговых договоров! Поэтому, как ни жаль мне беременную донну, придется задать ей прямой вопрос, и от ответа будет зависеть величина наказания за попытку оговора. Анмана, отвечай прямо, отец твоего ребенка — Тайдир?
Юная донна на миг подняла на него полные слез глаза, попыталась что-то произнести, но ничего, кроме невнятного мычания, с ее губ не сорвалось.
— Перестаньте издеваться над беременной женщиной! Неужели вы не видите, как она страдает! — возмутился Реттен и ринулся к Анмане: — Не плачь, девочка, мы не отдадим тебя этому солдафону, он твоего мизинца не стоит! Потерпи, вот сожрут его монстры, мы все равно докажем…
Он резко смолк, сообразив, что в горячке и под действием сферы выболтал магистрам все свои истинные мысли, и вдруг, свернув к столу, метнул в стоящие на нем артефакты свой жезл дорина.
Лиарена не успела даже испугаться за судьбу чудесных вещей, как жезл резко отлетел назад от закрывающего артефакт щита. А в следующую секунду пришла очередь бояться подлому старейшине. Невидимая воздушная лапа создалась у магини сама собой, ловко поймала ставший бесхозным атрибут власти дорина и принялась яростно размахивать им над головой и спиной Реттена. А пару раз даже вполне ощутимо огрела лгуна по плечам.
Советник взывал о помощи и ругался в голос, призывая на головы магов все невзгоды, какие только мог придумать его изворотливый ум, бегал по просторной комнате и прятался за соправителями и за мебелью. Все напрасно, вещица, столько лет покорно служившая его предшественникам, словно взбесилась и никак не желала успокаиваться, как будто решив разом наказать хозяина за все прежние выходки и мошенничества.
Прекратилось это сумасшествие в одно мгновение — Анмана вскочила со своего кресла и, с ненавистью глядя на старшего магистра, закричала:
— Да, да! Тайдир не отец! Но никакого ребенка все равно нет! Это просто амулет у меня на поясе. И замуж я за него не собиралась, мы просто так пошутили…
— Ну вот и умница, — мягко, как ребенка, похвалил обманщицу Экард, перехватил у дочери воздушную плеть и подвесил жезл под потолком. — Но ведь это у тебя не единственный амулет? Дзерн, поставь донну перед зеркалом, пусть она покажет нам все свои секреты.
— Хватит, — разъяренно зашипел старейшина, смерив внучку ожесточенным взглядом. — Мы уходим. В моем доме уже даже слуги догадались о тяжести Анманы, а ваши хваленые артефакты почему-то ничего не нашли. Завтра же все доранты будут знать правду! И как вы бедную девочку запугивали, и как надо мной издевались.
Лиарена слушала ядовитую речь старика и с каждым мгновением недоумевала все сильнее. Сердцем она чувствовала лживость его слов, но никак не могла понять, почему артефакт не действует на Реттена?
Да и очевидного несоответствия объяснений Ниверта последнему сообщению Анманы она пока тоже ничем не могла объяснить. Кто-то из них двоих солгал, а сфера почему-то этого не заметила.
Или она вообще перестала действовать?
Сопровождавшие Анману женщины восприняли слова своего дорина как приказ, мигом вскочили с мест и попытались увести подопечную, но тут же оказались спеленаты невидимыми путами.
— Пока мы не закончим расследование, никто отсюда не выйдет, — звякнул сталью в голосе Экард, и в подтверждение его слов зловеще лязгнул засов на входной двери и резко, со стуком захлопнулись ставни. — Не тяни время, Анмана, загляни в зеркальце… думаю, все мы увидим там нечто интересное.
— Я не хочу! — жалобно взвыла донна, тщетно пытаясь вывернуться. — Отпустите.
Но невидимая рука неумолимо вела ее к Дзерну, спокойно и ловко устанавливающему артефактное зеркало напротив девушки. Магистрам явно надоело затянувшееся представление, и они желали как можно скорее разобраться со всеми тайнами и интригами старейшин.
— Нехорошо измываться над женщиной, — укоризненно проговорил Гаредиз и возмущенно смолк, получив в ответ откровенно презрительный взгляд Экарда.
На несколько мгновений в комнате повисла напряженная тишина, нарушаемая лишь безнадежными всхлипываниями Анманы. Впрочем, юной донной, гостившей в замке Варгейз луну назад, эта девушка больше не была. Чем дольше она отражалась в зеркале, тем стремительнее менялось ее лицо.
Лиарена затаив дыхание следила за неожиданным превращением всхлипывающей лгуньи, и настроение ее портилось все сильнее. Девицу, постепенно выступавшую из-под наведенной сильным амулетом личины, она не только знала, но и ненавидела. Причем с каждым мгновением все неистовее. Вот теперь дорина все отчетливее понимала, какую судьбу готовили Карику да и всему доранту Варгейз эти подлецы, надеявшиеся на их с Таем гибель.
Тайдир решительно встал с места и направился к Лиарене, но по пути на миг приостановился напротив теперь уже непрерывно всхлипывающей Кальи.
— Дрянь, — процедил дорин, с презрением глядя в лицо опустившей взгляд служанки. — Какая же ты тварь! Намного хуже болотных!
Через несколько секунд он уже поймал в объятия поднявшуюся навстречу ему жену и, забыв про окружающих, замер, впитывая ее тепло и запах, упиваясь ими истово, как наслаждается солнцем путник, несколько дней блуждавший во мраке и стуже глубоких катакомб. И от этого тепла постепенно начинала таять невидимая, но неимоверно тяжелая ледяная глыба, намерзшая в груди дорина в тот миг, как ему сообщили о притязаниях Анманы.
