Глава 8
Алантар. Континент, разделенный четырьмя великими империями. Континент, который маги, дабы показать могущество, разделили четырьмя великими реками: Ратагор, Тха-Иссе, Дуол-Ан, Итирра. В центре континента был создан остров, окруженный великим водным кольцом Арахонта-Таха-Не.
Остров фактически являлся городом. Городом, который строился более сотни лет. Высокие минареты башен, изысканные постройки, густые парки… Все, на что падал взгляд, кричало о великолепии и мастерстве человеческих рук.
Город носил имя Интаолл. В центре города высилась башня, чьи белоснежные стены могли посоперничать белизной со слоновой костью. Она пронзала небо и облака. Шесть великих магов континента строили ее.
И сегодня, в первый день весны ее строительство наконец-то было завершено!
Архимаги нарекли ее Ивалон, что на древнем языке означало «Пронзающий». И сейчас, с наступлением сумерек, архимаги готовили свой главный подарок четырем империям континента Алантар.
Милларон, кристалл-преобразователь, который должен абсорбировать разлитую в мировых слоях магическую энергию, чтобы обеспечить будущее континента.
Милларон, выращенный из крупинки редкого кристалла, найденной в глубокой шахте, обладал одной главной особенностью — он фильтровал магическую энергию. И, в зависимости от магической составляющей контура, перестраивал ее в нужный тип энергии: темную — в светлую, огненную — в водную, водную — в земную… и наоборот.
На прозрачной крыше башни была установлена сложная конструкция из зеркал — она должна будет направить потоки исходящей магической энергии к передаточным башням, а оттуда — к накопителям, которые должны обеспечить магической энергией все четыре империи.
— Ваше превосходительство, все готово! — С поклоном произнес главный корректор направляющих линз. — Через час звезды встанут в нужное положение, и вы можете начать ритуал!
— Великолепно! Коллеги прибыли?
Помощник архимага, глянув на гонца у двери, утвердительно кивнул. Внезапно, дверь в помещение с кристаллом распахнулась, и внутрь влетел какой-то дворянин. Средний возраст, черный дорожный костюм, покрытый пылью. На голове красовалась герцогская корона.
— ЭТО ВОЗМУТИТЕЛЬНО! Вы еще ответите перед императором за то, что запретили наблюдателю присутствовать при ритуале!
— Перед которым? — С ласковой усмешкой спросил архимаг Рох-Карзор. — Проект финансируется четырьмя империями, и только сейчас кому-то приспичило сорвать то, на что ушло столетие труда?
— ВЫ ИЗДЕВАЕТЕСЬ?! Будь вы дворянином, я бы призвал вас к ответу немедленно!
— И что вас останавливает, герцог? Боитесь запачкаться об выходца из простой купеческой семьи?
Архимаг щелкнув пальцами, активировал охранный контур встроенный в пол — тело герцога дернулось и упало на пол. Глаза скандалиста закатились. К нему тут же подскочила охрана из гвардии башни.
— Отнесите милорда герцога в ближайший кабак, пусть проспится!
— Как прикажете, ваше превосходительство!
Двое стражников, подхватив на руки безвольное тело, вынесли его за двери. Вспышка магического контура на секунду осветила полутемную площадку — стражники переместились в город.
— Когда он очнется, то будет зол — опять побежит скулить светлому императору. — Послышался позади архимага приятный женский голос.
Обернувшись, архимаг Рох-Карзор долгую секунду рассматривал женщину, выглядевшую лет на тридцать моложе своего настоящего возраста, после чего изобразил вежливый поклон, приветствуя коллегу по гильдии.
— Гилер-Альелла, ты как всегда обворожительна. Когда ты бросишь дурацкую привычку появляться со спины, словно ребенок, и появляться, как полагается тебе по статусу? Ты же великий архимаг!
— «Карзи», не будь мелочным! — Гилер-Альелла картинно надулась. — Ты — как мой старший брат!
— … уважаемый в обществе, и ведущий себя, как полагается принцу крови…
— Бла, бла, бла… Боги! «Карзи», какой же ты зануда! — Леди тяжело вздохнула.
— Все воркуете, голубки? — За разговором архимаги хоть и заметили появление новых действующих лиц, но не показали виду. — У нас осталось всего ничего, а вы друг другу глазки строите!
Рох-Карзор хмуро глянул на весельчака и произнес:
— Пытаешься таким образом извиниться за опоздание, Грон-ла?
— Может, займетесь работой? Сейчас все четыре великих империи собрались на площадях и улицах, чтобы увидеть наш триумф! А вы, словно четверть века назад, собачитесь!
— Дельное замечание!
— Магистр Вайнор. Что со временем?
Помощник архимага все это время наблюдавший в подзорную трубу, и делая какие-то вычисления, используя хитрый прибор, оторвался от работы и произнес:
— Еще четверть часа, и положение звезд будет в наилучшей фазе.
— Леры и лера. Прошу занять свои места за управляющими контурами. Права на ошибку мы просто не имеем.
Тем временем двумя этажами ниже шло иное действо.
Четверо магов, наконец-то дочертили сложный контур многосегментарной печати. После чего в центр печати был принесен маг, пребывающий под действием одурманивающего зелья, не только блокирующего его магическую силу, но и поддерживающего мага на грани между сном и явью. Если присмотреться к пленному, то становилось ясным, что его точная копия в настоящий момент помогала готовить контур управления потоками энергии в помещении с кристаллом.
Операция по изменению направленности работы кристалла была тщательно спланирована, и подготовлена.
Как только связанного поместили в центр печати, активировались дополнительные сегменты, после чего веревки и одежда на пленнике осыпалась серой пылью.
— Время!
Четвертый маг, следивший за показаниями магического прибора, кивнул главному в их команде, и в грудь архимага вонзилось черное обсидиановое лезвие жертвенного ножа.
Печать вспыхнула рубиново-красным светом, и четверо магов упали замертво.
Они знали, на что шли.
Как только последняя капля воды упала из верхней чаши водной клепсидры, отмерявшей время, архимаги активировали управляющие контуры. Кристалл вспыхнул ослепительно ярким светом, и от него во все стороны хлынули потоки чистой магической энергии.
Зеркала расположенные вокруг кристалла тут же перенаправили энергию в пять потоков, каждый из которых должен разбиться целой сетью более малых, образуя светящуюся в магическом зрении паутину.
— Четверть мощности!
— Потоки стабильны!
— Управляющие контуры стабильны!
— Постепенно выводим на пороговую мощность!
— Половина! — несмотря на все напряжение, в голосе архимага было торжество.
В километре от крайней точки башни, за минуту до активации кристалла стал появляться крохотный канал соединяющий мир живых и мир Инферно, пролегавший в более нижних слоях мироздания.
Местом открытия стала приемная конструкция зеркал, которая должна была создать над континентом огромный купол, который должен обезопасить от внешних вторжений.
Поток чистой магической энергии хлынул в накопитель-распределитель…
Согласно теории, такой объем чистой энергии должен был сжечь только-только образованный канал между мирами… но, видимо у тех, кто его создавал, были совсем другие планы.
Канал стал крепнуть и стабилизироваться, поглощая чистую магическую энергию, словно умирающий от жажды — воду.
— Это успех!
Архимаг Даль-шаф щелкну пальцами, и его помощник подскочил к нему с подносом, на котором стояли тонкие хрустальные кубки.
— Леры и леера, поднимем бокалы за наш успех!
Бокалы были быстро разобраны уставшими архимагами. Тем временем помощник отошел обратно к своим приборам. Пока на него никто не обращал внимания, он открыл один из ящиков с дополнительными инструментами, и принялся спокойно собирать какой-то прибор.
— За успех! До дна!
— До дна!
Дель-шаф довольно усмехнулся, следя за тем, как содержимое бокалов быстро исчезает в глотках архимагов, после чего отбросил бокал в сторону. Помощник, наконец собравший странного вида агрегат, неторопливо повернул его в сторону стражи.
Серия ярких вспышек совпала с падением на мощеный плиткой пол тел архиагов.
— Заблокируй дверь! Пора поменять тип фильтруемой магической энергии на темную, чистая — хорошо, но темная на порядок лучше!
Помощник тем временем вышел в коридор, где тут же послышались человеческие крики и отблески ярких вспышек. После чего вернулся и заклинил изнутри обе двери.
Поддельный архимаг подошел к управляющему контуру и произвел какие-то манипуляций — по залу прокатился нарастающий гудящий звук.
Кристалл наполнился непроглядной тьмой, и магические потоки, исходящие из него, сменились со светлых на черные, слегка туманные.
— Магов связать, из них получатся неплохие одержимые.
— Да, повелитель! — Помощник, низко поклонившись, принялся проверять содержимое карманов беспечных магов, и связывать их их же поясами.
Люди на площадях, крышах зданий, и просто улицах наблюдавшие на творившееся в небе свето — представление ликовали! Обещания гильдии магов было сдержано, и теперь жители четырех империй станут жить, пользуясь всеми благами достижений магической науки, без проблем и перебоев в магической энергии.
Однако история умела преподнести людям очередной поворот судьбы.
Огненный дождь который хлынул с неба сначала приняли за праздничный салют, до того самого момента как он достиг скатов крыш.
Паника, крики людей, и пылающие города.
А после пришли они…
Безликий наблюдал с крыши имперского дворца за тем, как с неба пролился огненный дождь, и столица Тен-кос-Лакарр империи Дизалль полыхала в огне. А затем прозрачный белый купол стал менять не только плотность, но и прозрачность. Гигантский черный колпак накрывал целый континент, отрезая его от остального мира.
— Старейший… — тихо прошелестел из-за спины мужской голос. — Смертные полностью отрезаны от остального мира. Их порталы полностью блокированы, а купол имеет двустороннюю непроницаемость. Они обречены…
На крыше, позади старейшего стояли трое жнецов. Отблески пожаров создавали на их костяных масках причудливый танец теней.
— Сбор всех кто есть в этом мире, кроме неофитов, разумеется. — Безликий обернулся и посмотрел на жнецов. По крайней мере, так могло показаться со стороны. — Сколько удастся спасти душ смертных, столько и заберем. В открытые столкновения не вступать без крайней необходимости.
Внезапно на севере вспыхнул ослепительный ярко-зеленый столб света, от которого по черному куполу словно пробежалась сеть трещин.
— Боги тоже вступили в игру, и теперь спасают хотя бы часть своих стад. Первыми «проснулись» боги светлых эльфов. Это племя, несмотря на медленное вымирание, чрезвычайно живуче. Помните: время не властно над нами, в этом остальные и проигрывают нам, это и отличает нас от них!
После чего Безликий исчез в более глубоких слоях мира.
Я проснулся со странным незнакомым чувством. На душе словно появился огромный камень, постоянно давящий на…
— Проснулся, сонный тарус?
— Почти.
Я встряхнул головой, пытаясь придти в себя. Не помогло.
— Давай одевайся, сегодня еще практика по боевой кафедре. Сам знаешь, аспирантка мастера Гор-ран ан'Торра опят придумает что-нибудь, для выбивания пыли из тебя.
— Лучше не напоминай.
Потянувшись, я встал, и пошел занимать ванную комнату. Что есть время? Хотя если вода не будет литься из крана толку от него в ванной нет.
После занятий Олеса вызвали к директору академии. Причиной вызова оказались приглашения, пришедшие ему и еще десяти адептам разных курсов. Приглашение на весенний бал в императорском дворце. Приглашение было на двоих. Его и даму, которую он решит пригласить — жену или подругу.
— Идти не охота, но если не появиться, то можно спокойно попасть в немилость к Трону. А меня отец и так уже лишил практически всего, кроме титула, да и тот уже под вопросом.
— Так вроде императорская награда дает тебе тот же титул маркиза, правда не наследный, или я ошибаюсь?
— Скорее всего, именно это и останавливает отца. Ну и мама, — Подумав, добавил Олес. — Она ему не простит такого издевательства над родным сыном.
— Когда будет этот самый бал?
— Через неделю. Даже дали право на недельный выход в город, для пошива костюма. Вот теперь еще 2 проблемы.
— Какие?
Я непонимающе посмотрел на расхаживающего по комнате Олеса.
— Кого пригласить! У меня же нет постоянной пассии, теперь придется голову ломать! — Олес на секунду замер, после чего с улыбкой, от которой даже мне стало не по себе, спросил: — Ку-у-урт! Давай ты вместо меня сходишь?!
«Э-э-э…»
— Приглашение оформлено на тебя, а не на меня.
— Пойдешь под иллюзией! У тебя качественные иллюзии, никто не догадается!
— Я на бал, где тебя неплохо знают по твоим родителям? — Я покачал головой. — Нет, друг мой, тебе придется идти самому!
— Тьфу! — Олес в сердцах сплюнул. — Никакого от тебя проку, а еще друг называется!
— Тем более иллюзии не сработают! Иллюзии спадают перед входом во дворец. Ты забыл, что объясняли на лекции?
— Да чтоб их!
Тут до меня дошло.
— Так ты просто не хочешь идти один?
— Ну? Есть предложения?
— Нету…
Олес понаблюдал за моими тщетными попытками придушить смех и запустил подушкой. Не помогло — смех только усилился.
ВОЯКА! Который месяц, несмотря ни на что, штурмует женское общежитие — раз пять или шесть ошибался комнатами, выпрыгивал из окон, когда его почти умудрялись поймать. А сейчас боится идти в императорский дворец с дамой, которую, к тому же, не может выбрать!
— Тем более правильно сыграть ни твою наглую небритую рожу, ни твою пас…
От второй подушки увернуться не удалось.
Сила броска была такова, что я сильно приложился головой об стену.
«Вот зараза… больно же!»
Тут меня посетила мысль, которую я и озвучил:
— Возьми с собой ту эльфийку, с которой у тебя не срослось. Закажи ей светло-зеленое платье в тон цвета ее волос. Не мне тебя учить, они тут в четырех стенах со скуки помирают, вот и предложи.
Олес на секунду задумался, но через мгновение покачал головой:
— Откажется, из принципа!
— А что ты ей тогда наговорил?
— Она высказала после ночи, что мы, в смысле мужчины — грязные, скользкие, противные бараны, место которым на скотобойне! От наших благовоний не только цветы вянут, у лошадей волосы встают дыбом… и что-то еще, на староэльфийском я его плохо понимаю. — Олес поморщился. — Проще пригласить Виалль, но она уже идет с каким-то прыщом.
Мда-а… Стоп!
— А из-за чего она тебе это высказала?
Олес отвел глаза в сторону.
— Мелочи, в порыве страсти порвал резинку трусиков… Никогда не понимал эту тягу у девушек к тряпкам. Но я же ей потом честно возместил их утрату! Я купил точно такие же трусики в магазине Тиаль! Правда, на два размера больше…
Судя по тому, как Олес взвешивал в руках свою любимую кружку, следующая в меня полетит она. Мышцы лица свело судорогой. Олес глядя на мои гримасы, только сплюнул. Правда, мысленно.
Церемониймейстер ударил в пол длинным парадным жезлом, и громким хорошо поставленным голосом произнес:
— Маркиз Олесеанн ла Корью и баронесса Мириам ле Фироналл!
Интересно, КАК Олес умудрился уговорить аспирантку Гор-рана ан'Торра? Хотя, у него язык без костей, как любит выражаться мой отец, когда начинает спорить дома с матерью. Тем временем парочка, как и подобает потомственным дворянам, гордо подняв подбородки, неторопливо прошествовали в сторону императорского трона, который пока пустовал. Насколько я помню основы этикета, что мать вбивала мне с пяти лет царственные особы, а так же хозяева, прибывали последними, подчеркивая свой статус. Хотя, в некоторых странах царствующие особы сами встречают всех гостей.
Мириам было не узнать. Обычно она держала волосы под тугой прической, плавно переходящей в конский хвост, чтобы не мешали ей во время занятий, и слегка поношенный тренировочный комбинезон, облегавший точеную фигурку девушки, словно перчатка. А сейчас…
Длинные черные волосы были уложены и переплетены по эльфийской моде с поздними цветами. На голове — тонкая золотая диадема с большим ограненным сапфиром в виде капли. Воздушное белое платье из тонкого шелка, расшитое изумрудами и мелким жемчугом. Полы платья заканчивались чуть ниже колен. Мода в последнее время, благодаря одной серой эльфийке, стала сильно меняться. Хотя, кто знает, может и не в лучшую сторону. Грудь полностью закрыта, плечи обнажены, как и спина, причем буквально до ягодиц. И туфли на тонком высоком каблуке, прибавлявшем девушке еще семь сантиметров роста. На груди родовой амулет в виде розы с вкраплениями драгоценных камней, призванные имитировать росу.
Та красота, что никто не замечал под маской золушки, сейчас производила просто сногсшибательный эффект. Мужская половина заинтересованно рассматривали юную прелестницу, после чего уже оценивали кавалера.
Олес оделся куда более скромно. Темно-зеленый камзол, белая сорочка и воротник-стойка. Сапоги покрыты составом, который делал обувь угольно черной и блескучей, словно черное зеркало. В мире, где исполнял свой долг мой отец, назвали бы хромовыми. Награду он не одел, хотя все остальные присутствующие были увешаны множеством этих «побрякушек».
Я поправил полу плаща, и стянул с лица костяную маску. Четвертый слой недоступен для смертных, думаю смогу спокойно понаблюдать за балом в честь весны. Да и за Олеса спокойнее, на крайний случай «подстрахую».
Должен заметить, что с каждой неделей, благодаря другу, все меньше и меньше смотрю в путеводитель, и все лучше начинаю ориентироваться на мире живых. Даст Великая Тьма, и я совсем с этим пыльным буклетом расстанусь!
Тем временем в зал прибывали все новые и новые гости.
«Опа!»
Вот теперь становится понятной причина, по которой Олес не хотел являться на бал:
— Герцогиня Лаардана ла Корью с дочерьми!
В зале на несколько секунд воцарилась тишина. Графиня и маркизы величественно прошествовали по красной ковровой дорожке. И тут же, выполнив эту формальность, организованно повернули в сторону выхода на балкон, куда за пару секунд до этого ретировались Олес и Мириам.
Но не тут-то было! Дам тут же окружила целая толпа дворцовых «лизоблюдов», как их любит называть Олес. Думаю, с этим ярлыком, что Олес повесил на золотую молодежь при императорском троне, я полностью согласен. Этот тип смертных настолько странен… Куча лишних фраз и жестов, направленных только на то, чтобы привлечь внимание противоположного пола. Вызывают скуку, не больше. Истинный дворянин никогда не будет себя так вести!
Внезапный звук фанфар известил о появлении царствующих особ… Ан-нет, ошибся я — это известили о прибытии младших принцев и принцессы.
Надо заметить, оба моих сокурсника — принцесса Силлана де Савор и принц Теллан де Савор — нацепили на себя награду «за спасение, проявленную храбрость и мужество при вероломном нападении на адептов разных школ магами ныне разрушенной коллегии Велласа». Хотя, точно помню, что оба были все это время без сознания, а одну особу даже едва не принесли в жертву на печати змеиным демонам.
«Наказание невиновных, награждение непричастных». — Что ни говори, а некоторые фразы Олесом оказываются исключительно точны. Со временем я начинаю понимать смысл некоторых из них. Хотя…
И — наконец…!
Появление Императора Империи Ар-Тагран Айваронгалла IV Ти'Марос привело зал в движение. Ранее сонные дворцовые хлыщи и приехавшие гости, со скукой и лоском передвигавшиеся по залу и обменивавшиеся новостями, сейчас, едва не наступая друг другу на пятки, стремились первыми засвидетельствовать свое почтение императору. Следом за императором, словно тень, шел его старший сын от первого брака и наследник Лавелл Ти'Марос, и если все сложится в будущем удачно то — император Лавелл I Ти'Марос.
Короткая торжественная речь, в ходе которой император поздравил всех с весенним праздником, и пожелал всем крепкого здоровья с достатком, но в более помпезной обертке, после чего занял свое место на троне. Малый трон императрицы отсутствовал, а вот высокий стул для фаворитки в жемчужно-кремовом платье с глубоким вырезом и шнуровкой присутствовал.
Девушка была молода (раза в три-четыре моложе самого императора). Цвет волос определить не удалось, так как прическа была полностью скрыта головным убором, и шелковистой тканью. Вообще, тема причесок у дворян во все века носила такую… такое… хм-м… как бы поточнее выразиться-то… В целом, прическа при дворе — не только показывает статус дворянина или сколько было заплачено парикмахеру… Прическа несет еще и смысловую и историческую нагрузку! Названия причесок шли как от имен знатных дам, так и от названий сражений, войн и прочего, что оставило хоть как-то след в истории.
А на балконе происходили события!
Олеса и Мириам взяли в тиски его мать и сестры. Мириам отвели в сторону маркизы Миаринда и Иллонеста ла Корью — «посекретничать на дамские темы». А графиня тем временем устроила сыну настоящее промывание мозга. Честно говоря, я пребывал в состоянии, схожем с шоком от услышанного, в том числе и от того, сколько негатива было вылито на меня. Я не говорю уж о том, что, оказывается, будет с Олесом, если он не одумается и не вернется в родимый дом.
— Как брат? — Олес отвернулся от матери, якобы посмотреть на звезды. На самом деле — скрыть выражение лица.
— Лекари полностью стабилизировали его состояние после длительной комы. По их словам, они смогут убрать все негативные последствия пребывания в коме, и за разум Гарнса беспокоиться не придется. Максимум, что будет — небольшие провалы в памяти.
Олес хмыкнул и посмотрел в глаза матери:
— Мам, ты считаешь, что это мелочи? Что у твоего сына будут провалы в памяти?
— Зато он будет жив и здоров, в отличие от погибших! — Ее голос сорвался. — Ты думаешь, мне все равно, что произошло с ними?! Я в первую очередь мать! А уже потом графиня ла Корью!
Графиня глубоко вздохнула, приходя в себя, после чего произнесла уже спокойным, но слегка подрагивающим голосом:
— Сын. Ты хоть понимаешь, что и я и отец тебя любим и заботимся?!
— Да! И готовы держать меня в замке на цепи и под наркотиками, чтобы я не сбежал от вас, и не думал ни о каких странствиях и новых землях! Это вы любите и лелеете свой замок, который для меня стал чужим, с тех пор как мне исполнилось десять лет! Я жил в тени старших братьев, без какой-либо возможности привлечь к себе внимание. Отец, кроме своих оловянных солдатиков, вообще ничего не замечает!
— Не смей так говорить о своем отце!
Хлесткая пощечина заставила Олеса всего лишь усмехнуться:
— А разве это не так, мама? Разве он не променял меня и братьев на своих солдатиков? За восемнадцать долгих лет в замке, пятнадцать из тех, что я помню, отец так и не сказал мне теплых слов, кроме: «Я надеюсь, что ты поддержишь традиции рода с честью, и не посрамишь ни меня, ни старших братьев!» Когда я сломал ногу, он прочел мне лекцию о технике безопасности, вместо того чтобы просто подбодрить. Я рвался вперед, осваивая науки и фехтовальное искусство только для того, чтобы просто получить одобрение того, кого называю своим отцом! И что я теперь вижу? За меня не только все решили и распланировали, вы вообще не спросили меня: чего я хочу от жизни!
По щеке Олеса прокатилась слеза. Тот тут же стер ее. На скулах вздулись желваки, словно в обиду за секундную слабость:
— И после этого Я ВАМ ЧТО-ТО должен? Не беспокойся, мама, я верну отцу все деньги, что он потратил на учителей и мое содержание. Но больше не будем поднимать эту тему. — Олес выдержал короткую паузу и произнес: — И не надо больше присылать за мной гонцов! Я не хочу оставлять за собой мертвые тела и раненых гвардейцев! Каждого из них я знаю много лучше, чем всю свою семью! А сейчас прошу меня простить, леди ла Корью, меня ждет дама!
Если честно, теперь становилось понятно, почему Олес особо о себе не рассказывал. У каждой семьи есть скелеты в шкафу и трупы в чулане. Олес, в отличие от своих братьев, вырос слишком свободолюбивым. Боюсь, пройдет время, и он еще не раз пожалеет о том, что и как он высказал своей матери.
Графиня так и осталась на балконе. Я поспешил покинуть балкон следом за другом, тем более, что лучше всего оставить сейчас леди сейчас. Женские слезы — не самое лучшее, что можно наблюдать со стороны. Тем более, без возможности помочь и успокоить.
Смертные слишком подвержены своим эмоциям, и именно из таких вот моментов состоит вся их жизнь. Она хрупка и нестабильна, словно контур заполненный магией смерти. Никогда не знаешь, когда он может выйти из строя и разнести все вокруг.
В зале Олес с улыбками и шутками отобрал Мириам у сестер и предложил ей потанцевать — благо оркестр уже наигрывал какой-то медленный танец.
Подойдя к девушкам (а это было весьма трудно, ибо их буквально облепили стаи голодных кавалеров, чем прибавили в адрес девушек более трех десятков недоброжелательниц, которые по их вине остались без внимания), я принялся их разглядывать. Наверное, именно так и смотрит художник на красивую вазу, представляя как, она будет смотреться на холсте.
Девушки словно показывая, что они сестры сумели одеться таким образом, что буквально все у одной из них — прическа, украшения, платье и даже остроносые сапожки из диковинного зверя — дополняли это же у другой. Не знаю, чья это работа — девушек, графини, или же толпы стилистов — но выглядели они «на миллион»! Хотя, кто знает, сколько стоит их наряд и драгоценности, не говоря о тонких, длинных стилетах в узорных ножнах, подобранных в тон к одежде. А зная привычки этой семейки, оружие это вряд ли декоративное, и управляться они им умеют, в отличие от большинства окружающих их кавалеров.
Один из молодых людей льстиво поинтересовался, что принести прекрасным богиням, спустившимся на грешную землю, кивнул, узнав желания красавиц, после чего подозвал слугу и, сунув тому в руку кошель, что-то тихо произнес. Манипуляция с кошельком была провернута настолько искусно, что мало кто смог это заметить, а кто заметил, сделал вид, что ничего не было.
Лицемерие, предательства, и многие другие уловки — вот одно из главных оружий приближенных к императорскому трону. Здесь заключают союзы и расторгают их в течение часа, или того промежутка времени, что необходим для достижения собственных целей и целей своей группировки, или ложи, куда вхожи только избранные.
Слуга, принесший бокалы тонкой работы из горного хрусталя едва заметно кивнул головой. После чего с поклоном подошел к леди. Девушки взяли бокалы, и неторопливо вдохнули букет принесенного вина. Миаринда слегка приподняла бокал, глядя на него через отблеск свечей. Так и не понял в чем суть данного ритуала, но…
Вино почернело, и осыпалось на дно бокала черной пылью. А жидкость в течении доли секунд испарилась, оставив осадок на дне. Со вторым бокалом произошла та же история.
Девушки испуганно отбросили бокалы в сторону и отпрыгнули в стороны. Пошив платьев, как оказалось, учитывал и такое развитие событий. Девушки схватились за рукояти кинжалов, но даже не думали их вынимать. Обнаживший лезвие — мертвец, ибо телохранители императорской семьи не будут особо разбираться, кто прав, кто виноват. Для них единственное достойное защиты лицо — император и его семья.
Слугу повалили на пол и скрутили руки. С ним уже будут разбираться другие инстанции. А дворян, что подошли к дамам, вежливо и настойчиво попросили пройти в другой зал для опроса.
Олес тем временем уже успел покинуть зал вместе со своей спутницей и, готов поставить сотню против одного империала, ночевать он сегодня не вернется.
