Глава 11
Дина бежала по лесу и никак не могла остановиться. Ветки хлестали по лицу, царапали руки. Она задыхалась, падала несколько раз, но упорно вставала, рвалась дальше. Ей казалось, что ее преследуют, наступают на пятки и стоит ей остановиться – сразу догонят. Она перелетала через канавы, лезла с закрытыми глазами через ветки сухостоя. Нога подвернулась, она упала, да так, что сразу не смогла подняться, сжалась в комок, завыла, как молодая волчица. Никто не набросился, в лесу было тихо. Девочка удивленно приподняла голову. Совсем тихо. Погоня отстала! О, Иисусе…
Совсем уж глупой Дина не была, сообразила, что нужно идти на восток. Определилась со сторонами света, побрела куда-то. Впереди заблестел просвет, там гудели моторы. Там были люди – но ей совершенно не хотелось выходить к ним. Эти два дня полностью перевернули ее представления о мире и окружающих людях. Она пережила такое, чего многие люди не переживают за всю жизнь! Внезапно заработала голова, она расстегнула пуговицы, забралась в самый дальний и глубокий карман курточки, извлекла сотовый телефон фирмы «Сименс» – с такими «неубиваемыми» книжками люди ходили лет десять назад. Телефон был выключен – она специально его выключила, чтобы родичи не доставали. Пришло время включить. Дина выждала две минуты, пока аппарат настроится, и отстучала номер отца. Геннадий Акимович снял трубку почти сразу. Услышав его голос, девочка заплакала. Он что-то говорил, срывая голос, а она ревела и не понимала, что он говорит.
– Пап, я сбежала от них… Пап, со мной все нормально, я сбежала… Они звери, они сволочи… Папа, они не люди, они убили много ни в чем не виновных людей… мужчину с женщиной, полицейских… Они убили тех – на дороге, убивали людей, которые просто ехали в машинах…
– Дочь, с тобой точно все в порядке?
– Да, пап, я в лесу, я сбежала от них, они поехали дальше… Их окружили, они собрались прорываться… Я правда в порядке…
– Дина, где ты находишься? Я сейчас за тобой приеду! – срывался на крик отец.
– Папа, не вздумай! Тебя схватят – не те, так эти! Не ходи никуда, сиди дома, просто знай, что я живая, здоровая, и маме передай! Я выберусь, выйду на дорогу, там остановки, у меня есть немного денег. Доеду до Покровки, оттуда позвоню тебе. В Покровке автовокзал, с него и заберешь меня.
Она оборвала разговор и отключила телефон. Ну, все, хватит наматывать сопли на кулак. Здоровая девка, неужели не пробежит по лесу несколько километров?! Она поднялась и побежала, увязая в лишайнике…
Прослушивался весь эфир, отслеживались все звонки из «зоны особого внимания». Вся техническая мощь российских спецслужб, МВД, Министерства обороны сосредоточилась на ограниченном тремя дорогами участке местности. Все исходящие оттуда звонки мгновенно засекались и прослушивались. Разговор диверсантов с куратором по спутниковому телефону зафиксировать не удалось – частота была недоступна. Но звонок Дины Гароцкой отцу перехватили сразу. Оператор прослушал разговор, оживился. Будь он проклят, это именно то! Пошла цепная реакция. Определялось местонахождение обоих абонентов. Девушка звонила из той самой зоны! Но там повсюду леса, не гоняться же за ней, сама выйдет! Абонент, которому она звонила, находился в районе поселка Ключевой. Мастер слежения выявил даже здание – крайнее, рядом с озером. Оба телефона зарегистрированы на некоего Гароцкого Геннадия Акимовича. Адрес регистрации упомянутого господина – именно поселок Ключевой, дом номер 16. Кто такой? Включились специалисты соответствующей базы данных. Семья Гароцких проживает в Ключевом уже больше года. Бежали с Украины, охваченной огнем войны, получили статус беженцев, тихо-мирно проживают в поселке, отстроили дом. Мать, отец, дочь шестнадцати лет по имени Дина. А еще там пару дней назад была зафиксирована странная смерть местного жителя по фамилии Налимов – вроде сам «постарался», но почему-то рядом с домом Гароцких…
И завертелся маховик. Еще уточнялась, проверялась информация, а спецназ на «Фортунере» уже влетал в Покровку. Оттуда – на вертолетную площадку, где предупрежденный пилот прогревал двигатели.
– Эх, жизнь пошла, – сетовал Вова Балабанюк, последним запрыгивая в десантный отсек. – Как шампанское с шаурмой, ей-богу! То сидим ни хрена не делаем, то начинаем метаться, как в припадке… Эй, полегче! – заорал он, хватаясь за ручку, когда пилот слишком резко понес машину ввысь. – Треснемся сейчас о небесную твердь!
Видимо, пилота хорошо припугнули из «заоблачных сфер». Он шел на максимальной скорости, даже высоту не набирал. Мелькнула дорога с ползущими по ней машинами, а потом под брюхом вертолета распростерлось безбрежное море растительности, помеченное желтыми и бурыми красками. Спецназовцы терпеливо сносили закидоны пилота, держались за поручни. Прапорщик Капралов отыскал терпимую позу, закрыл глаза. Он реально уснул! Вздрогнул, что-то буркнул во сне. Товарищи переглянулись. Бывает. В жизни каждого человека наступает момент, когда надо спать. Вадим бы тоже с удовольствием отключился. Больше суток они рыскали по окольцованной дорогами местности – и даже раз схлестнулись с бандой! Шли на «вертушке», засекли странную машину. Оказалось, что все упыри в сборе, плюс некая девчонка, по возрасту никак не годящаяся бандитам в сообщники. Из-за нее и не смогли толком воспользоваться своим стрелковым арсеналом. Били так, чтобы не попасть в девчонку, а эти твари словно нарочно ее подставляли! Он запомнил глаза старшего – этот тип явно командовал отрядом. Прожженный, желчный, безжалостный – не любил он людей с такими лицами и такими волчьими повадками. Опозорился спецназ по полной программе. Хорошо хоть, без потерь обошлось. Вся группа вурдалаков скрылась в лесу, туда же и девчонку пнули. Они умело сдерживали натиск (хотя у спецназа не было преимущества, даже наоборот), отходили по всей науке. В основном обладатели славянской внешности. Двое чернявые – то ли с Кавказа, то ли с Закавказья. И гранатами стали опушку забрасывать вполне грамотно, хотя и ждали такого – не стали подставляться. Группа Вадима Репнина битый час преследовала диверсантов. Потеряли, сбились со следа, ходили по лесу. Злости было немерено. Так и подмывало сорвать на своих ребятах, но они-то в чем виноваты?
Дорога пролетела незаметно. Вертолет резко пошел вниз, накренился. Падало озеро, падала деревня. Недалеко от земли пилот выровнял крен, но садиться не стал – оборудованной площадки здесь по понятным причинам не было. Волновалась от напора воздуха вода в озере, полегли кусты под забором интересующего их строения. Шасси зависли над глинистыми проплешинами.
– Прыгайте! – обернулся пилот. – Сесть не могу!
– Ладно, мы тебе это еще припомним, – пообещал Вадим и первым десантировался по-штурмово-му. Бойцы спрыгивали за ним, бежали, пригнув головы, к забору. Капралов помчался на заднюю сторону, остальные припустили к воротам. Фактор внезапности был утерян – грохот-то какой! Хотелось верить, что хозяева – адекватные люди, не станут сопротивляться. Пала калитка в воротах под ударом кованой подошвы, спецназ пошел на штурм. Люди по одному запрыгивали внутрь, растекались по двору. Семья их уже ждала. Все поняли, вменяемые люди. Мужчина с женщиной, бледные, как мумии, стояли под крыльцом, держа руки за головами. У женщины на глазах блестели слезы. Мужчина выглядел растерянным и подавленным. При виде бегущих людей он начал опускаться на колени.
– Молодец, присел, как рубль, – буркнул Балабанюк, пролетая мимо и с разгона запрыгивая на крыльцо.
– Мы одни, мы сдаемся… – просипел мужчина. – Мы не сделали ничего плохого… В доме нет никого…
– На месте! – подлетел к ним Амбарцумян.
Часть группы разошлась по двору, прочесывали дворовые постройки, сад. Вадим и Балабанюк ворвались в дом. Репнин остался на первом этаже, Балабанюк поднялся по лестнице. Вадим оперативно осмотрел гостиную, кухню, выбил дверь в кладовку – чисто! То же самое сообщил Балабанюк, скатываясь вниз, – чисто! И во дворе никого! Нет посторонних в усадьбе! Прибежал по зову Капралов, бледных супругов втолкнули на кухню, заставили сесть.
– Ну что ж, хозяева, – начал Вадим, – полагаю, вам много придется рассказать, если хотите облегчить душу. Геннадий Акимович и Ванда Владимировна, если не ошибаюсь?
Эти двое со страху решили, что российским властям уже все известно. Женщина закрыла глаза, заплакала. Мужчина умолял:
– Пожалуйста, мы ни в чем не виноваты… Да, мы считались их людьми, но мы за год не сделали ничего дурного вашей власти…
– Приютили банду диверсантов – и это ничего дурного? – покачал головой Вадим. – Они ведь жили у вас? Вы консультировали их, помогали – будучи хорошим знатоком местности? В глаза смотрите, отвечайте!
– Мы не будем ничего скрывать, мы все расскажем! Нас заставили, мы не могли им возразить, нас бы убили! – внезапно запричитала женщина. – Делайте с нами, что хотите, но спасите нашу дочь! Она уехала с бандитами, она глупая, ничего не понимает, втюрилась в одного из них! Она же ребенок, что она понимает? А теперь Дина в беде, помогите ей…
– Она звонила недавно… – хрипел мужчина, – ей удалось сбежать от них…
– Я так понимаю, ребенок сам напросился поехать с бандой, – заметил Рудницкий.
– Но она же дите! – воскликнула женщина. – Что вы хотите от нее?
– В общем-то того же, что и от всех других подростков, – хмыкнул Вадим. – Чтобы не пили, не курили, не подрывали авторитет и целостность государства. Быстро рассказывайте про банду. А потом мы решим, сможем ли помочь вашей дочери.
Гароцкий ничего не утаивал, частил, как печатная машинка. Он окончательно сломался – сразу было видно. И супруга сломалась. Ради дочери они готовы были на все! В банде восемь активных штыков, они с Украины, прибыли ночью трое суток назад с целью нападения на какой-то конвой. Он не знает, что за конвой, с ним не откровенничали. Группа провела в этом доме два дня, вчера утром убыла на дело. Дурочка Дина увязалась с ними… Про дурочку Дину, кажется, все ясно. Реально дура, хотя и заработала на фоне всего происходящего стойкую психологическую травму.
– Так! – перебил Вадим. – Про девочку потом. Про ваше грехопадение и работу на украинскую разведку – тоже потом (и не нам). Что по диверсантам?
Гароцкий ничего про них не знает, раньше судьба не сводила. Работают на СБУ – никаких сомнений. Того ублюдка, что совратил его доченьку, зовут Резо Матиани. Молодой слащаво-ехидный негодяй. Слышал еще две фамилии – Кургаш и Тамадзе. В банде женщина – заносчивая, лучится сарказмом, красит волосы в белый цвет и отзывается на имя Белла. Остальных по именам и фамилиям не знает, но может описать их внешность. Старшего зовут Виктор Михайлович, звание – майор. Внешность представительная, глаза въедливые, может притворяться добродушным, понимающим, располагать к себе, если плохо его знаешь. Но глаза жестокие, сразу видно, что убивает не задумываясь…
– Где оружие? – в лоб спросил Вадим. – Не станете отрицать, Геннадий Акимович, что на вашем участке есть схрон, которым воспользовались диверсанты? Или вы только частично собрались искупать свою вину?
– В подвале… там тайник под полом… Это не я, это Дед Мороз под Новый год привез… со Снегурочкой… Я не вру, не смотрите на меня, как на идиота…
– Что пожелали в Новом году, то и исполнилось, – вздохнул Вадим. – Ладно, с вашим оружием, а также с паролями, явками и хозяевами в солнечном Киеве будут разбираться другие. Можете описать приметы членов банды?
– Мы можем описать, конечно… – подала голос Ванда Владимировна, – но лучше попросить Дину… Она прекрасно рисовала до двенадцати лет, у нее было идеальное видение окружающего мира, собиралась после школы поступать в донецкий художественный колледж. Но потом забросила, появились другие интересы… Она нарисует лучше, чем на фотографии…
– Хорошо, поговорим с вашей дочерью. Внимание, вопрос, Геннадий Акимович. Известно, каким путем намерены уходить из России диверсанты?
– Честное слово, не знаю, – жалобно выдохнул Гароцкий. – При мне ни разу такого не обсуждали. Ну, подумайте сами, они же не кретины, делиться с нами этой информацией…
– Хорошо, допустим. Последний вопрос: собирались ли они еще раз с вами связаться?
– Думаю, нет… – Гароцкий втянул голову в плечи. Видимо, испугался, что после такого ответа получит затрещину. – Зачем им это надо? Они ушли на грабеж, все свое взяли… Ни возвращаться, ни связываться со мной им нет никакой необходимости…
– Командир, полиция приехала, – подал голос с крыльца Капралов. – Тут еще какие-то два кадра, рвутся внутрь, уверяют, что они из ФБР…
– Откуда? – изумился Вадим.
– Тьфу, из ФСБ…
– Эх, Леха, кто бы нас веселил, кабы тебя не было, – вздохнул Репнин. – Передай посетителям, что могут войти, мы не возражаем. С задержанными пусть обращаются вежливо, обеспечат им надлежащий уход и охрану. Следственные действия будут производиться позднее. – Он посмотрел на часы. Эх, время, время, куда ты несешься? Диверсанты скоро вырвутся из окружения. Надо срочно телефонировать полковнику Панькову, пусть усилят посты на дороге Р-75. – Мужики, улетаем отсюда! Леха, глянь, вертолет еще висит?
– Да куда там висит, – фыркнул Капралов. – Перелетел через озеро, нашел площадку и сидит, курит. Сейчас я его кликну…
Дину взяли на автостанции в Покровке. Она постаралась привести себя в порядок, почистилась, отряхнулась, но все равно казалась перепуганной бродяжкой. Со страхом стреляла глазами, жалась в угол. Дежурный полицейский наряд давно обратил на нее внимание, один из полицейских направился к ней. Но тут к пустому терминалу подкатила серая «Тойота Фортунер», из нее вышли двое в камуфляже. Один оказался за спиной у девчонки, другой спереди. Дина задрожала.
– Можешь не убегать, – сказал Вадим, – все равно догоним. Спецназ Антитеррор, майор Репнин, если тебе интересно. Твои родители у нас, они в безопасности. Эх, девчонка, пороть тебя некому, натворила дел… – шикнул он в сердцах.
– А что я сделала? – сжалась Дина.
– Что бы ни сделала, все еще можно исправить.
Полицейский, идущий к ним, притормозил – люди в камуфляже были явно не сотрудниками заштатного ЧОПа. Поколебался, хотел развернуться, но Вадим поманил его пальцем. Полицейский нерешительно приблизился, мазнул взглядом служебное удостоверение, сунутое под нос.
– А скажи-ка, любезный, где тут ваш участок?
– Там, – кивнул головой страж порядка. – В конце улицы будет клуб и поселковое отделение полиции.
– Спасибо. Свяжись с дежурным, скажи, сейчас приедут люди, пусть подготовят помещение для допроса свидетеля.
– Понял. – Но физиономия полицейского выражала полное непонимание. – Какого свидетеля?
– Со своим придем, – не стал вдаваться в подробности Вадим. – А также стулья и ватман, стенгазету оформлять будем.
В машине он лихорадочно связывался со всеми службами: активизировать поиски преступников, выслать на дорогу дополнительные наряды, задерживать всех, кто выходит к дороге Р-75. Что он мог сделать со своими ребятами? Лично метаться по трассе, расстреливая кусты за обочинами? Снова патовая ситуация. А все из-за полного незнания, что на уме у «майора Виктора Михайловича»! Помещение в участке к их приезду было готово. Девчонку ввели в комнату, усадили за стол, нависли над ней, как каменные утесы. Ничего, страх хорошо выбивает дурь. Надо же, фрондерка нашлась! Дина размякла, страх превратил ее в податливого ребенка. Она рассказывала все, что знала. О том, что готова была сражаться до последнего вздоха за родную Украину, о Матиани, в которого влюбилась без памяти. И он, как ей казалось, был влюблен в нее! Как она ошиблась! Спецназовцы украдкой переглядывались. Она рассказывала ВСЁ – как отправилась по зову совести на «дело» с мужиками, увешанными оружием, как охладел к ней Матиани, как расстреливали и сжигали людей на трассе. Она хотела сбежать, но они не дали. Как обломались с дорогой, отправились по другой, завязли в дикой природе. Повествовала, всхлипывая, как ночевали в болоте, как расстреляли гражданских, инспекторов ДПС… Кажется, все было ясно. Банда направлялась на восток, чтобы выйти на дорогу Р-75. С момента бегства Дины прошло три часа, и о них – никакой информации. Где они? Еще не прорвались? Незаметно прошли кордоны и растворились на просторах седьмой части суши? Сменили направление и вылезли там, где их не ждут?
Настроение портилось. Дело к вечеру, скоро начнет темнеть…
– Вспомни, Дина, они упоминали, куда поедут?
– Им надо на Украину, это точно… Но я не слышала, где они хотят перейти границу. Наверное, сами еще не знали…
– Старший связывался в твоем присутствии со своим начальством? Может, слышала обрывки разговоров, упоминали какие-то фамилии?
– Нет, при мне такого не было. Честное слово, не было…
– При нападении на конвой они похитили несколько ценных предметов. Ты их видела? Эти штуки при них?
– Нет, не видела… Но у главного постоянно за спиной рюкзак, он его почти не снимает… Рюкзак не очень тяжелый, но и не легкий… Однажды снял, доверил на время Резо, тот нес…
– Дерзай, девочка! – Вадим раскатал перед ней лист белой бумаги. – Раздели на восемь частей, рисуй бандитов, рисуй, как можешь. Мать сказала, что у тебя способности – проверим. Только быстрее, схематично. Передавай в их внешности самое главное, чтобы мы поняли и ухватились. Забудь, что мы стоим у тебя за спиной.
Она рисовала, высунув язычок от усердия. Иногда закрывала глаза, сидела неподвижно, потом опять скрипела карандашом. По ходу давала пояснения, вспоминала имена, фамилии. В том скоротечном бою он почти не ухватил их лица – только майора и немного бабу. Остальным тоже было не до этого. Бойцы помалкивали, никто не комментировал. Лист, разделенный на восемь рамок, и в каждой, в каком-то спонтанном порядке, возникали части лиц: глаза, брови, мясистый нос, рот, перекошенный в ухмылке. У девочки реально были способности, напрасно она похоронила свой талант. Физиономии бандитов вырастали перед глазами. Угрюмый взгляд майора, нос чуть скошенный, с горбинкой. Вытянутое женское лицо, глаза со смешинкой. Светловолосый тип – внешность заурядная, Тарас Бредун, помощник майора. Широкая морда, приплюснутый нос – боевик отзывается на фамилию Журкович, имени не помнит. Два здоровых мужика, отдаленно чем-то похожи, только у одного лицо усеяно веснушками, а другой загорелый, словно все лето валялся на песке. Влас Романько и Кургаш Никита. Возникали тонкие черты молодого Матиани – на этом месте Дина не выдержала, всплакнула. Восьмого набросала схематично – увесистый нос, заплывшие глаза. А потом жирно перечеркнула его крест-накрест.
– Убили, – объяснила она. – Хоронили в овраге, когда я сбежала. Смогу показать это место… Отаром его звали. Кажется, Тамадзе… Да, – вскинула она голову, – их группа называется «Оцелот». Это такая крупная хищная кошка, живет в Америке…
– Ягуар – тоже кошка, – фыркнул за спиной Балабанюк, – но быстрее, сильнее, а главное, умнее… – и смутился, встретив ироничные взгляды товарищей. Ну-ну, мол, неизвестно еще, чья кошка умнее.
– А знаешь, девочка, – удивленно заметил Вадим, – ты нам очень помогла. Думаю, тебе зачтется. Сейчас тебя отвезут к семье, не возражаешь? Только, к сожалению, это будет не ваш дом, другой…
Уже темнело. Из полумрака проступали очертания плотного кустарника, обрамляющего дорогу. Обрывистый кювет, кочки между кустами и обочиной, поросшие травянистым ковром. Левее, метрах в трехстах, зажигал огни автозаправочный комплекс «Энергия». Справа, примерно в километре, поблескивали огни населенного пункта Ставрино. Движение на этом участке дороги Р-75 «Александровск – Владимир» шло на убыль. Машины проносились, но все реже. В этом месте в шоссе вливалась ухабистая проселочная дорога – она выбегала из темного леса, петляла по относительно ровной местности, пропадала в кустах, а потом снова возникала, подступая к трассе. На этом участке нес службу усиленный пост – две машины патрульно-постовой службы и джип ВАИ с автоматчиками в камуфляже. Полицейские сидели в машине, бродили по обочинам, вглядываясь в сгущающийся сумрак. Автоматы держали наготове, не расслаблялись. Джип с военными на месте не стоял, он курсировал – от АЗС до Ставрино. В нем люди тоже не спали. В данный момент он находился в районе «Энергии» – пропускал встречную фуру, чтобы развернуться.
Машина на проселке появилась внезапно, вспыхнули фары! Видимо, из леса она вышла с погашенными огнями, миновала кустарник, а когда возникла в сорока метрах от шоссе, водитель включил дальний свет. Рычал изношенный мотор, машина прыгала по ухабам. В полумгле очерчивались контуры отечественного «УАЗа». Окна были заляпаны грязью. Полицейские насторожились, вскинули автоматы. Кто-то отступил за патрульную машину, кто-то бросился к месту слияния дорог с поднятой рукой. Микроавтобус не собирался останавливаться – он шел на прорыв! Резко вывернул с проселка на трассу – благо в этот момент здесь не было попутных машин, и из раскрытого окна со стороны водителя загремели выстрелы – работал пистолет Макарова. В полицейских рядах вспыхнула паника. Отпрыгнул один, бежавший навстречу, – его чуть не протаранили. В ответ вспыхнула беспорядочная стрельба. Сидящий в полицейской машине орал в рацию: «Это Третий! Банда пытается прорваться!» Заводились двигатели патрульных «УАЗов». Полицейские выбегали на дорогу, стреляли из автоматов. С треском отвалился задний бампер. Микроавтобус уже катил по шоссе, виляя во все стороны, набирал скорость. Но изношенный двигатель не позволял разогнаться, машина удалялась довольно медленно. Потерь в скоротечной стычке не было, водитель стрелял наобум. Стражи правопорядка на бегу запрыгивали в свои машины. У одного сорвалась нога, его отбросило к обочине, он кричал от боли, зажимая сломанную голень. Две патрульные машины уже неслись за чадящим микроавтобусом. Пронзительно ревела встречная машина – водитель не мог понять, что творится перед ним, резко сдал к обочине, затормозил.
Со стороны «Энергии» к развилке неслась машина ВАИ. Запоздало обнаружили переполох у себя в тылу. С ревом ушли в отрыв, кинулись догонять полицейских. У места слияния с проселочной дорогой никого не осталось. Только метрах в семидесяти стонал полицейский, заработавший открытый перелом. Вряд ли он обращал внимание на происходящее вокруг, поэтому не увидел, как зашевелились невнятные образования под откосом слева от проселка и поднялись шесть фигур – какие-то лешие, измазанные в грязи, облепленные листвой. Они одновременно перебежали дорогу, скатились с обратной стороны и, не останавливаясь, побежали дальше – к перелеску, до которого было метров семьдесят…
А погоня уходила своей дорогой. Микроавтобус уже не мог выдерживать конкуренцию – скорость падала. Полиция висела на хвосте, кавалькаду догонял джип. Водитель не собирался кончать жизнь самоубийством, надо было отвлечь противника от основных сил, извернуться и сбежать. Но все пошло по-другому. Полицейский стрелял с подножки патрульной машины, умудряясь это делать одной рукой. Микроавтобус вилял, подставлял бока, и одна из пуль пробила бензобак! Салон воспламенился, как картонная коробка, лопнуло заднее колесо. Микроавтобус стало швырять по проезжей части. Пламя перекинулось на кабину, было слышно, как кричит от боли водитель. Объятый пламенем микроавтобус по диагонали помчался к обочине, нырнул в кювет…
Полицейские выпрыгнули из остановившихся машин, побежали, вскидывая автоматы. Микроавтобус валялся под откосом на боку. Огонь пошел на спад, но из окон еще вырывалось пламя, а из кабины выползал водитель. У него горели ноги. Он надрывался воем, хрипел. Приземистый, крепкий, в свете фонарей мелькало бронзовое от загара лицо, искаженное судорогой. Водитель перевернулся на бок, обрисовалась рука с пистолетом, который он пытался наставить на противника. Полицейские искушать судьбу не стали – прогремела короткая очередь. Водитель выронил пистолет, испустил дух. Кто-то бросился к нему сбивать пламя – сгорит же, как опознаешь? Остальные обступили микроавтобус. Там не было ничего, кроме мешков с картошкой, рассыпавшейся при падении. Часть груза уже занималась – картошка чернела, обугливалась.
– Жареная картошка, – ухмыльнулся один.
– Не жареная, а печеная, – возразил другой. – Но тоже неплохо.
– Мужики, здесь нет никого! Этот парень был один! – ахнул третий.
Страшная догадка охватила не очень смышленые полицейские головы. Они растерянно переглядывались. Люди в джипе раньше сообразили, что их обвели вокруг пальца. Этот парень просто отвлекал на себя внимание, а вся банда уже перебралась через дорогу и уходит из заблокированной зоны! Ругаясь, люди прыгнули в джип, машина развернулась. Офицер кричал в рацию, что все – кретины, надо немедленно бросать силы на другую сторону дороги, пока есть возможность схватить преступников…
А диверсанты уже вбегали в лес. Отдышались, шли быстрым шагом. Все слышали отдаленную стрельбу, догадывались, что произошло с Никитой Кургашом. Умирать он вроде не планировал, сам вызвался отвлечь внимание кацапов, был уверен, что сможет обмануть «тупоголовых ментов». Значит, не судьба.
– Бедняга, – пробормотал запыхавшийся Романько, – земля ему пухом…
– Не будем расстраиваться, хлопцы… – выдохнула идущая спортивной ходьбой Белла. – Все там будем. За святое дело человек умер…
Гальский подгонял свою поредевшую команду. Вырвались из кольца – это славно, но что-то подсказывало, что неприятности еще не кончились. Эта местность не была избалована человеческим присутствием. Свалки, какой-то разорванный лес. Блага цивилизации были явно не здесь. За первым массивом по правую руку возникли полуразвалившиеся постройки: две вытянутые – то ли амбары, то ли конюшни, третья стояла отдельно. За ней и поджидала «путешественников» сливающаяся с темнотой «Газель». От машины отделился невысокий плотный человек, заспешил навстречу. Майоры обменялись рукопожатиями.
– Ну здравствуй, Остап Николаевич.
– Добрый вечер, Виктор Михайлович. Надеюсь, для большинства твоих людей он добрый… – Он осветил фонарем бредущих за командиром диверсантов. Смотрелись они, конечно, живописно, Сердюк глухо хохотнул: – А это что за инициативная группа граждан во главе с блондинкой?
– Я уже не блондинка, я хрень какая-то… – пробормотала Белла. Она действительно смотрелась не очень – Баба-яга в тылу врага. – Здравия желаем, господин майор. От лица, как говорится, и живых, и мертвых…
– Двоих потеряли, – объяснил Гальский. – Кургаша и Тамадзе.
– Бывает, – сделал вид, что опечалился, Сердюк. – Им хорошо сейчас на небе.
– Если на небе, то хорошо, – хмыкнул майор, – хотя что-то мне подсказывает…
– Ну да, у смерти есть свои преимущества, – широко зевнул Матиани. – Утром, например, не надо никуда вставать…
– Циничные вы, друзья мои. – Сердюк покосился на висящий за спиной майора рюкзак, не стал ни о чем спрашивать, и так понятно. – В общем, живо все в салон, убираемся отсюда. Минут через десять здесь будет тесно от вертолетов и спецназа. Под сиденьями одежда – подберите себе что-нибудь подходящее, а то на ужасы болотные похожи. Вы – украинские рабочие, возвращаетесь с заработков из Владимира, трудились в строительно-монтажном управлении № 11. Литвина по документам жена Журковича, пусть так и будет. Полагаю, трудности нас поджидают только первые двести километров. Поедем лесами на юго-восток, через Камыши и Ильинку. Дальше можно выехать на трассу. Через Гусь-Хрустальный объедем столичный регион…
