Глава 30
Прошел месяц
Эллиот нашел Джулиану в комнате для завтраков, куда через открытые окна залетал легкий июльский ветерок. Джулиана смотрелась исключительно элегантно в своем светлом батистовом платье, застегнутом на все пуговички до самого горла. А на голове – всегдашняя путаница из вьющихся локонов.
Как обычно, рядом лежал открытый блокнот, на соседнем столике – стопка писем и визитных карточек. Прямо перед Джулианой стояла чернильница, лежали бумага и промокашка в ожидании, когда она займется делом.
Эллиот вошел и прикрыл за собой дверь.
– Добрый день, жена.
Нацарапав что-то в своем блокноте, Джулиана подняла на него глаза. Одним взглядом она охватила его с головы до ног – сапоги, килт, жилетку поверх свободно выпущенной сорочки – и сверкнула очаровательной улыбкой.
– Добрый день.
– Мы отправляемся на пикник, – сказал Эллиот.
– Как мило! – Она черкнула еще несколько строк. – Кто – мы? Ты с Прити? Или с дядей Макгрегором и Макферсоном? Или…
– Ты и я.
Джулиана вскинула брови.
– Правда? Когда?
– Прямо сейчас.
Она посмотрела на него недоверчиво:
– Прямо сейчас? Но я только что начала писать письма.
– Ну и что? Отложи их в сторону.
– Но я должна все закончить.
Эллиот двинулся к ней, но прежде, чем он успел дойти до нее и забрать ручку, Джулиана сама быстро отложила ее и поднялась.
– Хорошо. – Потом спросила: – Могу я поинтересоваться почему?
– Почему мы отправляемся на пикник? А почему бы и нет?
Джулиана оглядела столы, заваленные бумагами.
– У меня много работы, Эллиот. Когда я найму секретаря, тогда, наверное, можно будет в любой момент…
Он взял ее за руку и потянул прочь от стола.
– Не тогда, когда ты наймешь секретаря, а сейчас. Я хочу увести тебя от бумаг, списков и поставщиков. Я собираюсь уговорить тебя бросить все и пойти за мной, моя жена. Вот сию же минуту.
Эллиот заметил, как она смягчилась, как ее глаза засветились желанием, как пробежала искорка озорства, которое всегда было при ней. Он помнил это еще с тех пор, когда сунул ей лягушку в кармашек фартука. Джулиана не завизжала и не попыталась отбиться от нее. Наоборот, хладнокровно засунула руку в карман, достала оттуда бедняжку и выпустила ее на траву, потом пошла прочь, через плечо бросив Эллиоту взгляд, полный превосходства.
В душе Джулиана до сих пор осталась озорницей, но безотчетный страх того, что мир осудит ее за какую-нибудь ошибку, заставлял держаться общепринятых правил.
Эллиоту очень хотелось, чтобы она избавилась от страхов и открыла миру эту часть своей души.
– Ладно, согласна. Тогда – пикник. – Джулиана потянулась к звонку. – Скажу Махиндару, чтобы собрал нам корзинку с едой. Он наверняка положит туда что-нибудь вкусненькое.
– Нет! – Эллиот встал перед ней. – Никаких корзинок. Будем есть то, что найдем по дороге. Никакого планирования, никакой организации, никаких списков.
Она открыла рот.
– О!
– Повернись. – Эллиот взял ее за плечи и ласково развернул вокруг оси. – Выгляни в окно. Посмотри, видишь дорожку? По ней мы и пойдем.
Она заколебалась, приготовившись снова начать спорить. Тогда Эллиот наклонился и куснул ее за ухо.
– Двинули!
Она подошла к французскому окну со створками до самого пола и, выйдя через него наружу, пошла по дорожке, которая огибала замок. Тут Джулиана остановилась, чтобы решить, в каком направлении отправиться.
Выйдя следом, Эллиот догнал ее, взял за руку и потянул за собой на заросшую тропинку, которая вела на восток.
– В эту сторону.
– Мне показалось, что это я выбираю направление.
– Ты уже начала в уме дебаты, какой путь наилучший. Уже составила список всех «за» и «против». Я прав?
– Ммм. Да.
– Это случайный выбор. Мы пойдем туда.
Бок о бок идти по узкой тропинке оказалось неудобно, но Эллиот был ничуть не против следовать за ней и наблюдать, как из стороны в сторону покачивается на ходу небольшой турнюр ее платья.
Тропинка вывела их к дороге, которая шла вдоль реки и заканчивалась у порога домика миссис Россморан.
Когда они дошли до поворота, Эллиот заметил движение в кустах. Он остановился, охотничий инстинкт взял над ним верх. Однако Эллиот сразу же узнал килт расцветки Макиверов, который любил надевать Хэмиш, и многоцветный шелковый шарф Нандиты. Оба держались тени и стояли очень близко друг к другу.
Несколько мгновений Эллиот разглядывал их. Невинность в их поведении напомнила ему его первый танец с Джулианой. Он отвернулся и нагнал жену.
Они перешли через пешеходный мостик. Внизу шумела река, так же сильно, как в ту ночь под большим мостом, когда Эллиот, стоя на нем, в черном отчаянии всматривался в воду.
Он не собирался покончить с жизнью, хотя Махиндар по-прежнему не сомневался в этом. Просто громкий шум остановил Эллиота и заставил посмотреть вниз, пока он боролся со своими внутренними демонами.
Миссис Россморан и Фиона – обе оказались дома.
– Лепешки? – переспросила Фиона, отвечая Эллиоту. – Да, пекли утром. Со вчерашнего дня осталось еще и песочное печенье.
Фиона сооружала им на кухне узелок, а миссис Россморан, как всегда сидя в своем кресле, надменно разглядывала гостей.
– Значит, вы решили жить, молодой человек?
Эллиот обнял жену за талию.
– Именно.
– Хэмиш сказал, что ты выглядишь намного лучше, – продолжила миссис Россморан. – И намного лучше ведешь себя. Не пытаешься никого придушить между делом. Ты выбрал хорошую жену. – Старушка одобрительно посмотрела на Джулиану. – Я с самого начала это говорила. А когда у вас в детской появится несколько детишек, станет еще лучше. Ты посмотри на Хэмиша. Он все больше теряет ум от индийской девочки, которая приехала вместе с твоими слугами. На днях привел ее сюда с визитом. Милая молодая леди, ей бы еще избавиться от излишней стыдливости. У нее и английский неплохой. Мне показалось, что жизнь в Индии не радовала бедняжку. – Старуха вздохнула. – Почему-то все готовы жить где угодно, только не в Шотландии. Я этого не понимаю.
Фиона принесла их сверток, подмигнув, улыбнулась Джулиане.
– Вот, теперь можно идти.
Эллиот забрал лепешки и печенье и повел жену к выходу. Когда они вышли на дорогу, которая тянулась вдоль берега реки со стороны владения миссис Россморан, он услышал, как та обратилась к Фионе:
– Как тебе кажется, она округлилась? По-моему, да. Следующей весной в семье Макбрайда будет пополнение. Попомни мои слова.
Эллиот взял жену за руку, и они продолжили путь.
Он солгал, когда сказал, что идея устроить пикник пришла к нему неожиданно. На самом деле у него имелась вполне определенная цель.
Во время поисков Стейси Эллиот высмотрел подходящее местечко. Стейси, который в качестве гостя все еще оставался в доме Макферсона, быстро поправлялся. Они с Эллиотом вновь завязали отношения, вспоминая старые времена, обсуждая будущее. Стейси уже планировал, чем займется после того, как окончательно выздоровеет. В Лондоне инспектор Феллоуз изыскал способ, как припереть к стенке братьев Джайи. Сводный брат инспектора, герцог Килморган, обладавший влиянием среди политиков и дипломатов, переговорил с правящим князем, который решил, что ему не нравится, когда члены его огромной семьи преследуют британцев. Братьев отозвали назад в Индию, где они и остались. Теперь Стейси мог жить не скрываясь. По его собственным словам, он не собирался уезжать из Шотландии и даже стал подыскивать себе место для жилья.
Разговоры со Стейси благоприятно повлияли на Эллиота. Он учился вспоминать прошлое и не бороться с ним, не бояться, что оно разрушит его. Возможно, в один прекрасный день воспоминания станут для него такими далекими, что перестанут пугать. Он знал, потребуется много времени, чтобы достичь мира в душе, но у него имелось все, чтобы начать движение к этой цели.
Местечко, которое нашел Эллиот, было лугом, укрытым от посторонних глаз за плотной стеной деревьев. Несколько последних дней дождя не было, поэтому трава здесь оставалась сухой, но сочно-зеленой. Луг был покрыт цветущим вереском. На этом общем розово-фиолетовом фоне виднелись вкрапления белых и желтых цветов, отчего казалось, что все пространство вокруг мерцает.
Когда Эллиот приподнял последнюю ветку и перед Джулианой открылся вид на луг, она ахнула от восторга.
– Какая красота! – Пробежав несколько шагов по траве, она закружилась на месте и засмеялась. – Только не говори, что мы гуляли в произвольном направлении, Эллиот Макбрайд. Ты специально меня сюда привел.
– Это правда. – Он подошел к основанию дерева и забрал стопку одеял, которую по его приказу сюда заранее принес Хэмиш.
– Обманщик, – сказала Джулиана, однако продолжала улыбаться.
– Не совсем. Мне просто хотелось, чтобы ты хоть иногда могла позволить себе избавиться от своих оков и насладиться свободой. Мир от этого не остановится.
Она, подбоченившись, наблюдала, как он расстилает одеяла.
– Ну хорошо. Я понимаю, что иногда с головой ухожу в дела. Но мне это нравится.
– Я и не требую, чтобы ты навсегда забросила это. – Эллиот развалился поверх одеяла. – Только иногда делай паузу.
Джулиана осторожно опустилась рядом, наклонилась над ним и поцеловала в губы.
– Наверное, я не стану возражать. – Она бросила взгляд на сверток. – У нас есть еда, но нечего пить.
– Можем напиться прямо из реки. – Когда Джулиана захлопала глазами, он усмехнулся. – Или подождем, пока Хэмиш принесет нам кувшин воды или вина, как я его попросил. – Он провел рукой по лифу ее платья, а потом прижал ладонь к ее животу. – Я, правда, сказал ему, чтобы сначала он дал нам часик побыть одним.
Щеки Джулианы порозовели.
– Отличная идея!
– У меня тут есть еще кое-что. – Эллиот полез в карман жакета и достал коробочку, которую ему сегодня вручил Махиндар, и открыл ее.
Внутри на бархате лежали два кольца. Одно – широкое, другое – поуже и украшенное сапфирами.
Джулиана задохнулась.
– Наши?
– В день нашей свадьбы я сказал Махиндару, что заказать. Теперь они готовы. – Он вытащил кольцо поуже, взял Джулиану за левую руку и надел ей его на безымянный палец. – Этим кольцом я обручаюсь с тобой.
Джулиана внимательно рассмотрела кольцо на своей руке и счастливо улыбнулась. Потом взяла мужское кольцо и надела на палец Эллиота.
– Этим кольцом я обручаюсь с тобой.
Улыбка Эллиота растянулась до ушей. Он ощутил тяжесть кольца на своей руке. Ощущение показалось привычным, словно он всегда носил его.
Эллиот взял Джулиану за руку и поцеловал прямо в кольцо. Потом приложил их руки к ее животу.
– Миссис Россморан говорит правду? – спросил он. – У нас есть маленький?
Джулиана на мгновение замолчала, и сердце Эллиота сжалось от тревоги. Потом она улыбнулась:
– Она права.
– О Господи! – Теперь он снова мог дышать. Эллиот попытался сказать хоть что-то, например: «Я снова стану отцом! Ты сделала меня таким счастливым, любимая! Как ты думаешь, будет мальчик или девочка?»
Но не смог. Единственное, что он мог сделать, перекатиться на спину и уставиться в высокое голубое небо.
Прити родилась, когда он находился в плену. О ее существовании он ничего не знал, пока Махиндар не раскололся и не рассказал эту новость, по-настоящему осчастливив его. Но в этот раз Эллиот станет отцом, находясь рядом с матерью ребенка, будет наблюдать, как Джулиана вынашивает дитя, будет рядом, когда малышу придет время появиться на свет.
Это такая ответственность!
Заслонив собой солнце, Джулиана наклонилась к Эллиоту. Кудрявые пряди выбились из-под заколок.
– Эллиот, с тобой все в порядке?
– Абсолютно. – Это прозвучало холодно. Но внутри него гремела музыка, били барабаны, гудели трубы – все оглушительное многоголосие, которым славятся праздники в Индии. – Мне хорошо. Мне еще никогда не было так хорошо.
Он привлек ее к себе, обнял и осторожно перекатил на одеяло.
– Мне просто очень здорово!
Эллиот целовал ее улыбающиеся губы, ямочки в уголках рта, кончик языка.
Тьма внутри, которая какое-то время не давала знать о себе, снова потянулась к нему своими растопыренными пальцами. Но Эллиот переключил мысли на крохотное существо, которое устроилось под сердцем Джулианы, и тьма отступила.
Пока пленный Эллиот оставался в пещерах, мысли о Джулиане делали его свободным и помогли выжить. Тюремщики не смогли дотянуться до того уголка его сознания, и поэтому им не удалось подчинить его себе полностью. Джулиана была его секретом, его тайным знанием, до которого никто не сумел добраться.
Теперь ребенок в ней стал еще одной тайной, которую никто у него не отнимет.
Его дом, его жена, его семья. Все это принадлежит ему, и все это – реальное.
Заскулив, темнота умерла. Распахнув объятия, Джулиана приняла его, освободившегося от боли и теней прошлого.
notes
