Замерцав стеклярусом, обильно украшавшим жилет, лорд Садбери встал и взял Виолу за руку. Она заставила себя улыбнуться. Визиту ее гостя предшествовало получение пышных букетов от многих джентльменов и таинственный подарок в виде двух золотых браслетов в форме переплетенные змей. Похоже, представители высшего света решили, что она снова готова продавать свои услуги.
Два месяца назад Виола обеими руками ухватилась бы за столь великолепное предложение, как то, которое только что ей сделал лорд Садбери. Ни один мужчина, определенно, не обещал положить к ее ногам столько богатства. Сегодня она испытывала только желание заплакать.
— Заверяю вас, милорд, что если я снова решу пойти к кому-то на содержание, то обязательно буду иметь в виду и ваше предложение.
— Да уж, извольте, милочка. И запомните: я готов дать больше, чем вам предложит Трокмортон.
— А что же тот предложил?
Голос Лео заставил ее вздрогнуть и выдернуть свои пальцы из руки графа. Она поспешно встала, хотя у нее не было абсолютно никаких оснований испытывать чувство вины. Это действительно так, но сердце почему-то скакало, словно заяц, за которым несется свора гончих.
— Милорд! Я не ждала вас.
— Я это вижу.
Лео ответил ей, но при этом продолжал смотреть на графа.
Садбери усмехнулся и взял свои перчатки. Натянув их, он чуть пошевелил пальцами.
— Оставляю вас, детишки, ссориться вволю. Кажется, я опаздываю. Мне надо заехать за женой в «Друри-Лейн», а извинения так утомляют. Я по опыту знаю: надо тщательно следить, чтобы они были не нужны.
Пожилой джентльмен удалился, не скрывая удовольствия. Он нанес свой удар, и тот попал в цель, если судить по тому, какие глубокие морщины пересекли лоб лорда Леонидаса.
Звук закрывающейся двери заставил Виолу вздрогнуть. Лео перевел взгляд на нее. Его глаза были сейчас именно такими холодными, как всегда утверждали слухи. Она уже было сочла, что его репутация надменного человека ничем не заслужена, однако теперь убедилась в том, что просто его пренебрежение никогда прежде не было ей адресовано.
Она выдержала его взгляд, глядя прямо ему в глаза, словно назревающий взрыв можно предотвратить одним только усилием воли. Виола никак не спровоцировала визит лорда Садбери, но леди Уэрсли уже успела ей поведать, что весь Лондон только и говорит о том, что она якобы пытается найти Лео замену. Судя по его выражению лица, он тоже успел вдоволь наслушаться этих сплетен.
И поверил им. Ее дыхание стало прерывистым, а сердце защемило. Виола была о нем лучшего мнения — или скорее, думала, что он будет верить ей.
— Подыскиваете мне замену?
Лео обвел глазами гостиную. Взглянул на роскошные букеты, а потом покосился на шкатулку из шагреневой кожи, стоявшую на каминной полке. В ней лежали дорогие золотые браслеты — она так и не знала, чей это подарок.
— А если это и так, то какое вам дело, милорд?
— Полагаю, что никакого. — Он лениво прошелся по гостиной, проверяя карточки у каждого из букетов. — Дарнли, Трокмортон и Эверсли. И в дополнение к ним всем еще и Садбери. Для вас это настоящий триумф, дорогая!
Виола судорожно сглотнула и повернулась, чтобы оставаться лицом к нему. Лео неспешно приближался к камину. Казалось опасным поворачиваться к нему спиной.
— И еще сэр Хьюго, заметьте. Я снова оказалась популярна — после того как приручила вас.
Он расхохотался и бросил на нее взгляд, который обещал ей большие проблемы. Его голубой глаз казался веселым, но вот зеленый… О, наблюдать всегда следовало за зеленым! Он провел пальцами по каминной полке, постучал по шагреневой шкатулке и взял ее в руки.
— Красиво! — Рассмотрев браслеты, он с громким щелчком закрыл шкатулку. — Очень дорогие. Наверное, от Трокмортона?
— Понятия не имею.
Он стремительно повернулся к ней, прищурив глаза.
— При них не было карточки, — пояснила Виола, присыпая соль на рану.
— О! Кому-то захотелось проявить щедрость, — лениво протянул Лео, и тон его был таким же холодным, как и взгляд. — Интересно, с чего бы это?
Ревность захлестнула его, мешая нормально дышать. Резкая пощечина застигла его врасплох. Он схватил Виолу за руку и крепко сжал пальцы.
— Вы делаете мне больно, милорд.
Дыхание у Виолы участилось от ярости, однако она не сделала попытки высвободить руку. Ее грудь вздымалась так сильно, что, казалось, корсаж вот-вот не выдержит напора и лопнет. Кончик ее языка быстро скользнул по приоткрытым алым губам. Она была все так же соблазнительна — и это его убивало.
— Скажите, миссис Уэдон: разве я глупец?
Он сам прекрасно знал, что это именно так. Лео пришел сегодня к ней с твердым намерением все ей рассказать и собирался приложить все усилия к тому, чтобы загладить свою вину, с полной готовностью униженно просить о прощении, если это потребуется.
Виола шагнула назад. Лео сжал ее руку сильнее.
— Ну, так что вы скажете?
Ее глаза сузились, ресницы прикрыли ярко-синюю радужку. Она раздула ноздри.
— Не больше, чем любой другой мужчина, милорд.
Он шумно выдохнул и оттолкнул ее подальше. Если бы не отпустил ее, то либо начал целовать, либо придушил. Виола едва не упала, так что ей пришлось ухватиться за каминную полку.
— Тогда почему же я решил, что люблю вас?
Она побледнела, а потом ее щеки стремительно залились краской.
— Убирайтесь.
— Все не так просто.
Он виноват перед ней — что тут поделаешь! Если бы он мог с чистой совестью оставить ее на милость Чарлза! Если бы только он сам не запустил эту роковую цепь событий!
Виола судорожно втянула в себя воздух. Пальцы ее сжимались от с трудом сдерживаемой ярости. Любой мужчина уже дал бы выход такой буре чувств. Черт, да его родная сестра уже схватила бы канделябр и забила его до потери сознания.
— Тогда сделайте так, чтобы все стало просто. Моя рукопись благополучно отправлена издателю. Вы соблазнили меня и оказались у меня в постели, как и собирались. Что еще осталось?
— Ви, зачем вы так? Я сожалею, поверьте…
— О чем? О Том, что увидели меня в роли шлюхи, или о том, что я действительно таковой являюсь? Как бы тони было, вы определенно меня не любите. — Она засмеялась, хотя одновременно и сморгнула с ресниц слезы. — Называйте все своими именами. Пусть я снова стану чьей-то содержанкой, вы все равно меня хотите. Даже сейчас, когда вам тошно на меня смотреть. Ведь это правда?
Лео молча смотрел на нее. Бог свидетель: она права. В этом сомнений никогда не было. С самой первой минуты, когда Виола, полуголая, сбежала с крыльца, и до этого мгновения, его желание никогда не исчезало. Его проклятый характер снова закусил удила, и на этот раз ему уже нельзя было переложить вину на Бо или Чарлза.
Виола стремительно шагнула к нему, подойдя вплотную, так что ее груди прижались к его груди. Она подняла губы, словно приглашая их поцеловать, а её пальцы легли на его ожившую плоть.
— И от этого все только хуже, правильно? То, что вам желанна падшая женщина, к которой вовсе не следовало бы испытывать влечения. И вы можете меня поиметь или уйти, но знайте одно: мне известно, каково любить и быть любимой. И чем бы ни были наши отношения, — тут она быстро прикоснулась губами к его губам, — это определенно нелюбовь.
Она увлекла его следом за собой на ковер и притянула к себе. Ее юбки поднялись, ноги сжались на его поясе. Прикусив ему губу, провела зубами по щеке, сгребла в пригоршню его волосы и потянула с такой силой, что у него из глаз брызнули слезы.
И Лео поцеловал ее, стукнувшись зубами о ее зубы. Поспешно расстегнул брюки и вошел в нее. Виола тихо застонала, но ее ноги стиснули его крепче — и она подалась ему навстречу.
Прихватив зубами мочку его уха, она рассмеялась:
— Видите? Это просто похоть.
Лео с силой придавил ее к полу, но она не разжала объятий. Его любовница ошибалась. Если бы все было так просто, у него не болело бы сердце, когда он думал о ней.
Виола задыхалась и извивалась под ним. Он приподнимался и опускался, накрыл ее губы своими, когда она попыталась сказать что-то еще, и она задрожала в оргазме. Лео провалился в сладкое забытье и опомнился только тогда, когда она спихнула его с себя.
Он растерянно заморгал, а Виола встала и стала спокойно расправлять юбки.
— А теперь убирайтесь!
Она сделала шаг — и он отчаянно ухватился за ее подол. Затрещали нитки — и она застыла на месте. Он вечно только усугубляет и без того скверную ситуацию! У него такой талант, вероятно. Но если он сумеет ее остановить, если она задержится, чтобы он смог объясниться…
Сверкая глазами, Виола захватила свою юбку обеими руками и вырвала ее из его пальцев. Когда он снова к ней потянулся, она ударила его ногой и стремительно вышла из комнаты, оставив Лео растерянно трясти ушибленной рукой.
Он услышал, как в коридоре она сообщает лакею, что лорд Леонидас сейчас уйдет, а если он снова появится, то ему следует говорить, что ее нет дома. Лео сел и громко выругался.
Он совершил чудовищную ошибку — и теперь она его ненавидит.
И что же ему теперь делать, черт возьми?
* * *
Тихий свист клинка на секунду заглушил все остальные звуки. Лео ударил де Мулена по ребрам с такой силой, что тонкая рапира изогнулась дугой.
— Два! — Француз отступил на шаг и опустил шпагу. Когда он снова ее поднял, сигнализируя о готовности продолжить поединок, было видно, как блеснули его зубы. — О, сегодня кто-то разогрел тебе кровь! Я это чувствую!
Лео кивнул и бросился в нападение. Дыхание обжигало ему ноздри, кровь стучала в ушах. Их клинки встречались и свистели при каждом выпаде. Фехтование в чем-то было сродни сексу. Хотя благодаря затупленным остриям оно было гораздо менее опасным занятием.
Де Мулен отступил на шаг, и Лео снова рванулся вперед. Кончик рапиры с силой ткнулся в плечо его противника.
— Три.
Вокруг зааплодировали, и Лео с ужасом заметил, что большинство из тех, кто собрался в фехтовальном салоне Анджело, прекратили свои поединки, чтобы наблюдать за ними. Де Мулен снова опустил рапиру. Его смуглая кожа блестела, контрастируя с белоснежными зубами и сорочкой.
— Еще?
Улыбка француза стала еще шире.
Он обожал биться с достойным противником, но сегодня Лео просто не в состоянии был доставить ему это удовольствие. Он покачал головой — эта идея оказалась неудачной. Ему следовало бы ликовать, потому что он впервые сумел победить шевалье, а вместо этого сердце у него болело так, словно его рассекли клинком.
Де Мулен хлопнул его по плечу:
— Мне такое выражение лица очень хорошо знакомо. Пойдем-ка выпьем, друг мой.
Снова облачившись в великолепный модный костюм, де Мулен увел Лео в «Рыжего льва». Там за одним из столов несколько их приятелей играли в кости, но зал был почти пустым. Лео потребовал вина и плюхнулся за стол, который выбрал француз.
— Ну, — проговорил де Мулен, раскачав вино и понюхав его, прежде чем выпить, — что сделала божественная миссис Уэдон, чтобы превратить тебя… как это вы выражаетесь?.. в огнедышащего змия?
— Дракона. В огнедышащего дракона. — Лео быстро выпил вина и налил себе снова. — И причина в том, что виноват я сам.
Француз чуть улыбнулся:
— Пошел и рассказал ей все как на духу? Это была очень неудачная мысль. Я ведь тебя предупреждал, не так ли?
Лео удрученно покачал головой:
— Это все мой проклятый характер. Я так и не собрался сказать ей правду…
Его друг отпил немного вина, ничего не говоря. Лео махнул рукой и рассказал ему все — по крайней мере, достаточно, чтобы показать масштаб катастрофы.
— Да ты просто… просто…
Глаза де Мулена шарили по потолку, словно он надеялся там увидеть подходящее английское слово.
— Идиот? Простофиля? Безумец?
— Полный дурак! Это определение очень подходит. — Он прихватил нижнюю губу зубами. — Она не ненавидит тебя, друг мой. Отнюдь нет. Иногда вы, англичане, бываете такими… тупыми. Извини!
— Я шотландец.
Де Мулен беззаботно отмахнулся от этого уточнения:
— Пусть так! А вот это забавное неумение понять то, что пытается сказать тебе дама, типичное английское. Уверяю.