Глава 19

Свет врывался в многостворчатые окна гостиной, играя на картине Каналетто, висевшей над камином, так что казалось, будто венецианские каналы наполнены водой и она стекает по полотну. Только великий художник мог достичь такого эффекта.

Стряхнув мечтательность, Виола снова вернулась к своему рукоделию и несколькими умелыми стежками закрепила пуговку на рубашке Лео. Даже странно, что им удалось обнаружить ее среди скомканных простыней. Сережка, потерянная ею в библиотеке, так и не нашлась.

Пусть это будет жертвой богам. Право, это небольшая цена за такое огромное наслаждение.

Ей, конечно, следовало бы предоставить заниматься этим Нэнс, но ее бедняжка горничная еле успевает приводить в порядок гардероб самой Виолы. Просить ее при этом заниматься одеждой Лео было бы чересчур.

И потом Виоле было даже приятно иметь какое-то занятие, когда его днем не было дома. Ведь при этом она получала возможность снова вспомнить, как именно была оторвана именно эта пуговица или порван рукав рубашки. Как ни странно, эта работа доставляла ей удовольствие.

В дальнем углу Пен во сне зашевелилась, подергивая лапами. Наверное, охотилась на какую-нибудь зверушку. Собака совершенно освоилась в доме и чувствовала себя полноправной хозяйкой.

Виола опустила полотно на колени и рассеянно приложила пальцы к засосу, который скрывался под высоким воротником платья. Ей приходилось делить постель с мужчинами, которые думали только о собственном удовольствии, а на ее ощущения им было наплевать. Она никогда не чувствовала себя желанной — просто красивая игрушка в руках очередного любовника.

У нее никогда не было возлюбленного, который ставил бы своей главной целью доставить наслаждение ей или был бы настолько поглощен страстью, что оставлял следы на ее теле, сам того не замечая. В этом было нечто такое, что помогало ей почувствовать себя всесильной.

Потянувшись и отогнав эти сладкие мысли, Виола снова взялась за иголку. Едва она успела зашить шов, как вдруг Пен вскочила и зарычала.

Дворецкий, даже не посмотрел на огромную псину.

— Приехал мистер Сэндисон, мадам.

— Можете обо мне не докладывать, Пилчер. — Приятель Лео ворвался в гостиную, миновав того с улыбкой проказливого мальчишки. — Мы с миссис Уэдон уже знакомы. Боже правый! А это что за чудовище?

Собака зарычала еще громче и оскалилась.

— Успокойся, девочка!

Виола встала, прищелкнула пальцами и указала на пол. Пен затихла, однако передвинулась так, чтобы оказаться между Виолой и Сэндисоном.

— Здравствуйте, мистер Сэндисон. Эта ужасная зверюга — Пентесилея. И она совершенно распустилась. — Псина плюхнулась на пол у ног Виолы и положила голову на скрещенные лапы. — Боюсь, что лорда Леонидаса до вечера не будет. Вы не голодны? Может, мне приказать, чтобы вас покормили?

— Нет-нет, мэм. Спасибо. Я всего час назад останавливался в «Трусливом быке» и перекусил. — Он медленно пересек комнату и устроился в кресле, которое стояло довольно далеко от Пен. — Извините, это ваша собака?

Виола кивнула, невольно улыбнувшись.

— Не очень-то она похожа на дамскую любимицу, да? Но она сама выбрала меня в качестве хозяйки.

Сэндисон сдвинул брови и вопросительно посмотрел на нее.

— Причем с большим энтузиазмом, — добавила она. — И разубедить ее было совершенно невозможно, поверьте.

— Вернее было бы сказать, что это чудовище просто не удалось выгнать из нашей кареты.

С этими словами в комнату вошел Лео. Волосы его были чуть растрепаны, а на сапогах осела пыль.

Пен быстро вскочила и лизнула ему руку. Виола почувствовала, что ее сердце радостно встрепенулось. Она постаралась взять себя в руки. Лео энергично потрепал псину по загривку, как он это делал с конями, и та начала извиваться от восторга, отчаянно виляя хвостом.

— Насколько я помню, милорд, вы без труда заставили ее вылезти.

Виола снова уселась и потянулась за очередной рубашкой.

— Только для того, чтобы на меня устремились сразу две пары молящих глаз — твоих и собачьих. Признайся, Ви, если бы я не уступил, ты бы вернулась в Лондон, прихватив эту зверюгу. — Виола пожала плечами, глядя, как он пытается оттереть заслюнявленные Пен лосины. — И пусть это спокойное выражение лица тебя не обманывает, Сэндисон. Миссис Уэдон умеет настоять на своем ничуть не хуже Бо.

— Никто не может так упорно добиваться своего, как твоя сестрица. За исключением, пожалуй…

— …моей матери! — весело сверкнув глазами, перебил его Лео, и оба дружно расхохотались.

Пен привалилась к его ноге, он рассеянно опустил руку и начал гладить ее за ушами. Однако спустя несколько секунд вдруг встряхнулся и поднялся.

— Пошли, Сэндисон. Я хочу показать тебе нового жеребенка. Крепкий, породистый ирландский красавец. Когда вырастет, то, наверное, выдержит даже вес Тейна.

Мистер Сэндисон чуть поклонился Виоле и вместе с Лео ушел из гостиной. Закрывшаяся дверь заглушила их смех. Пен немного поскулила у двери, а потом поплелась на свое местечко на ковре.

— Просто домашняя идиллия!

Лео бросил на друга возмущенный взгляд, но смиренно потупил глаза, сбил стеком какой-то сорняк и зашагал к конюшне.

— Миссис Уэдон, черт подери, зашивает дырки на твоих рубашках! Эта дама половину Лондона поставила на колени, а ты сумел усадить ее за рукоделие! Казалось бы, — он бросил быстрый взгляд через плечо, проверяя попадают ли его стрелы в цель, так что Лео заставил себя оставаться по возможности бесстрастным, — мужчина с твоей репутацией известного ловеласа мог бы занять ее чем-то более интересным.

— Виола выглядит вполне довольной жизнью.

Лео проводил своего любопытного друга в прохладное помещение конюшни. Он не собирался сообщать Сэндисону, что миссис Уэдон зашивает только те вещи, которые сама порвала, когда они в очередной раз занимались любовью. И что, по его мнению, делала это с удовольствием.

Улыбка его гостя ясно показала, что тот ни капельки ему не поверил. Лео приостановился, чтобы погладить Ребуса. Мерин опустил голову и потряс ею, словно собака. Лео умело отыскал под ухом любимца самое чувствительное местечко.

Сэндисон осторожно обошел кучу навоза.

— Ты слишком благороден, чтобы поделиться с друзьями всеми интересными подробностями? Господи! Можно подумать, я не смогу просто взять и прочесть ее записки!

— О, то, что Виола считает нужным поведать в своей книге, — это ее дело. Я лично за популярностью не гонюсь.

— Ты всегда был скрытным подонком, Вон.

Лео громко захохотал, заставив Ребуса отпрянуть с возмущенным фырканьем.

— Есть какие-то новости относительно моего кузена или сокровища?

Сэндисон пожал плечами, обтянутыми элегантным фраком, и стряхнул с рукава соломинку.

— Я видел Макдональда на рауте у Экройдов. Уходя, тот удостоил меня ледяного взгляда и даже неприличного жеста, представляешь?

Он хитро улыбнулся, и Лео вопросительно выгнул бровь. Это выражение на лице Сэндисона было ему хорошо знакомо. Приятель явно что-то задумал!

— Я провел в доме миссис Уэдон столько времени, что успел хорошо узнать ее вкусы, — начал пояснять Сэндисон. Он протянул руку к недавно родившемуся жеребенку и от восхищения прищелкнул языком. — Чай эта дама предпочитает китайский. Для мытья использует дорогое испанское глицериновое мыло. Ее комната пахнет кельнской водой, а ее белье — лавандой. В качестве легкого чтения на столике у кровати лежат «Записки» Цезаря в оригинале на латыни.

— Ее белье прошу оставить в покое.

Сэндисон ухмыльнулся и снова занялся попытками подманить к себе пугливого жеребенка.

— Понятно. А как насчет ее туфель? Они тоже под запретом?

— Я понимаю, что, видимо, прошу невозможного, но не будь ослом, Сэндисон. Ты так ничего и не нашел? Никакой потайной двери в чулане при кухне? Никакой скрытой лестницы на чердак?

— На все твои вопросы могу ответить отрицательно. Я знаю, что письма указывают на дом номер двенадцать, но, возможно, нам известна только часть всей истории. Скорее всего, при бегстве деньги захватили с собой. Или, возможно, их уже успели переправить в следующее место назначения раньше.

Лео провел рукой по лицу.

— Может, и так, но я пока не готов сдаться. Я мог пропустить в письмах какую-то существенную подсказку.

— Или отсутствует именно та из них, которая поведала бы нам все необходимое.

Лео кивнул, понимая, что предположение его друга выглядит вполне вероятным.

— Ну что ж, если наши усилия окажутся пустыми хлопотами, мне придется смириться с необходимостью продать Дарем.

Сэндисон внимательно посмотрел на друга:

— Неужели положение поместья настолько шаткое?

Лео вздохнул:

— Это просто домик. Достаточно роскошный, конечно, но он не создавался с расчетом на самоокупаемость. О, я мог бы жить здесь и без сокровища принца, но все пришло бы в упадок еще до того, как я состарюсь.

— Составляя свое завещание, старый герцог забыл учесть стоимость содержания этого поместья?

— Полагаю, что дедушка об этом даже не задумался. Ему это казалось такой мелочью! Дарем — всего лишь одно из небольших имений, ни одно из которых не давало никакого дохода.

— Но это не имело существенного значения, если оно приносило старику радость, ведь так?

— Совершенно верно. Оно ничем не отличалось от особняка в Мейфэре или в Бате.

— Если не считать того, — отметил Сэндисон, — что содержание такого вот имения, да еще с конюшней, полной лошадей, обходится гораздо дороже.

— Кто спорит?

Сэндисон тихо засвистел, и жеребенок наконец подошел к двери стойла. Он погладил малыша по белой звездочке на лбу.

— Красавец, правда? — спросил Лео.

— Да. Думаю, Тейн с ума сойдет от желания его заиметь.

— Как и мой родной брат, и сквайр Уотт, и еще несколько десятков других любителей. Но не получится! Этот мальчик — мой. Он станет главным производителем конюшни. У меня три года ушло на то, чтобы получить такой редкий экземпляр.

— Собрался превратиться в мелкого помещика?

Сэндисон с улыбкой отошел от стойла, отряхивая руки.

— Ну да, что-то вроде того. Если судьба пойдет мне навстречу. — Лео помолчал, прислушиваясь к скрипу колес кареты, едущей по гравию. — Ставлю десять фунтов на то, что это Тейн.

— Принимаю. Этот тип ни разу в жизни ни в чем не опережал Девира. Он считает ниже своего достоинства спешить.

Лео негромко рассмеялся. В этом его приятель был совершенно прав. Просто невозможно было представить себе разгоряченного или торопящегося Тейна. Даже когда он произносил речь в парламенте, то оставался абсолютно спокойным и бесстрастным. Однако наверняка наступит тот день, когда соня проснется, и Лео готов был держать пари на своего нового жеребенка — это зрелище оправдает все его ожидания. Конечно, это случится не сегодня. Девир должен был приехать только завтра, но если он передумал, шансы на то, кто из них окажется в подъезжающей карете, были равны.

Вскоре они уже услышали, как звенят металлические детали упряжи, а потом в конюшню вбежал Дофин, левретка де Мулена. Следом за ним появились Девир и хозяин собачки. Француз призывно свистнул, и та поспешно вернулась к нему, заискивающе виляя хвостиком.

— Будем надеяться, что любимица миссис Уэдон не сожрет твою крошку! — вместо приветствия сказал Сэндисон.

Де Мулен насмешливо поинтересовался:

— Она что, приветила тигра? Или, может, приобрела у цыгана медведя?

— Нет, это просто помесь мастифа, — успокоил его Лео. — И я нисколько не сомневаюсь в том, что Дофин сумеет поладить с этим чудовищем.

Пес, услышавший свое имя, скользнул к Лео и подставил голову ему под ладонь. Тот ласково провел пальцами по его шелковистой шкурке.

— Хороший мальчик. Тебе надо вот так же действовать и с Пен, тогда нам совершенно не о чем будет беспокоиться.