Глава 14

Миссис Келли вошла в комнату с запачканным листком в руках. Шарлотта отложила вилку. Перемирие между ней и экономкой было весьма зыбким, и сейчас миссис Келли смотрела на нее так хмуро, что омлет чуть не застрял у Шарли в горле.

— Для вас письмо, мисс Фэллон. От сэра Майкла, полагаю. Мальчишка, что принес его к кухонной двери, не сказал от кого, и даже не стал дожидаться монетки. Значит, так, я вам отдаю письмо, а вы обещаете мне, что не выкинете ничего этакого, никаких фокусов. Мне надо уйти из дома на часок-другой по всяким делам, а сэр Майкл мне голову оторвет, если вы вновь что-нибудь натворите. — Экономка держала письмо за спиной, словно пряча от ребенка конфету.

Письмо! Шарлотта чуть ли не до дыр зачитала дюжину писем к Деб, мечтательно повторяя про себя неожиданно романтические обороты во фразах Бэя.

— Обещаю, что вы найдете меня здесь, когда вернетесь. Может, вы мне поручите что-нибудь сделать, пока вас не будет? — мило спросила она.

— Значит, теперь мы подлизываемся, да? Тогда если вам хочется свежих цветов в вашей комнате и в гостиной внизу, можете нарезать их в саду. — Она положила письмо на противоположный край обеденного стола.

Шарлотта тут же вскочила, позабыв о незаконченном завтраке. Дрожащими пальцами она сорвала красную сургучную печать с письма Бэя.

Шарлотта резко опустилась на стул. Дорогая Дебора! Дорогая Дебора? Как он мог написать подобное? Она едва не поддалась искушению разорвать письмо на миллион кусочков. Даже если его мысли полностью заняты поездкой, он должен помнить ее имя. Он достаточно громко выкрикивал его раз за разом, изливаясь в нее. Лицо ее пылало в гневе, пульс забился учащенно.

Нет, у нее не все хорошо. И если бы Бэй был сейчас с ней, с ним тоже было бы не хорошо, ибо она вцепилась бы ему в глотку.

Письмо выпало из рук Шарлотты. Это было самое омерзительное послание в истории человечества. Он мог бы отпустить ее мягко, выдав на прощание пару комплиментов. Но Бэй грубо велел ей убираться из своего дома. Малые Тыквы! Да, она при первой возможности вернется в свои Малые Тыквы и будет надеяться, что он никогда не вспомнит правильное название ее деревни. Глаза б ее больше никогда его не видели.

Подумать только, она надеялась, что они найдут взаимопонимание. Компромисс. Она убедила себя, что быть любовницей Бэя — это хорошо. Дебора была права насчет перемен — Шарлотте крайне требовалось какое-нибудь развлечение, хотя совращение, возможно, было бы более подходящим определением. Последние десять лет она провела, оставаясь столь чертовски праведной, что уступить соблазнению Бэя было для нее едва ли не облегчением.

Какой же дурой она оказалась. Ей больше никогда не следует уезжать из своего домика в Малых Тыквах, поскольку она слишком беспомощна в окружающем мире. Она поддалась обману дьявола.

Шарлотта глянула на тарелку с омлетом, страстно желая швырнуть ее о стену с цветочными обоями. Это было бы в высшей степени нечестно по отношению к миссис Келли. Но, будь все проклято, Шарлотта была в таком настроении, что ей было просто необходимо что-нибудь разбить.

И вдруг ей в голову пришла шальная мысль. А почему бы и нет? По крайней мере, она хотя бы убережет будущих любовниц Бэя от безобразных и безвкусных следов пребывания Анжелики и Хелены на Джейн-стрит.

Она решительно поднялась по лестнице. Первыми будут часы. Пусть следующая несчастная отмеряет дни в ожидании Бэя другим способом. Шарлотта собрала несколько мелких статуэток с туалетного столика и вышла в сад. Швырнула часы с купидоном о кирпичную стену и улыбнулась, когда статуэтка разбилась, а пружинки и кусочки металла разлетелись по воздуху. Как легко швырять об стену фигурки одну за другой, просто детская игра.

Звук разбивающихся фигурок доставлял удовлетворение и действовал успокаивающе.

— Вот! Так тебе и надо, ублюдок! — Кровь так бурно шумела в ушах, что Шарлотта с трудом расслышала за соседней дверью встревоженный женский голос.

— Послушайте, что-то случилось? Вы в порядке?

— Теперь да. — Шарлотта поправила свой кружевной чепец и сбросила со щеки прилипший кусочек гипса. Жаль, что у нее нет защитных очков. Ей приходилось зажмуриваться, когда она расколачивала очередного ангелочка, а это в какой-то степени уменьшало чувство удовлетворения. — Кто там?

— Ваша соседка. Меня зовут Лоретта.

— Здравствуйте. А меня — Шарлотта. Когда он вспоминает, как меня зовут, — пробормотала она.

Повисло долгое молчание, затем последовал неуверенный вопрос:

— Вы так же сходите с ума, как и я?

Не самый обычный вопрос. Но с другой стороны, вся жизнь Шарлотты в последнее время необычна. Она бы не слишком удивилась, если бы свиньи вдруг начали летать или гора пошла к Магомету, камень за камнем.

— Все зависит от того, насколько вы уже свихнулись. Я всегда считала себя вполне нормальной и уравновешенной, но в последнее время у меня появились причины сомневаться в этом. В общем-то не совсем удобно беседовать через стену. Ведь здесь есть деревянная дверь. — Шарлотта услышала шорох шагов по опавшим листьям. По-моему, она заросла плющом и не видна с вашей стороны, но я постучу по дверной ручке.

— Это она? Мне придется обрезать часть плюща, — сообщила Лоретта. — Подождите. — Послышались режущие звуки, затем скрип петель, но дверь открылась недостаточно, чтобы Шарлотта могла пройти. — Вот черт! Можете толкнуть?

— Сейчас попробую. — Шарлотта хихикнула, полная какого-то головокружительного предвкушения. Она с удовольствием встречалась с другими содержанками, а эта, судя по всему, была симпатичной и умной. — Если не получится, я могу просто пройти по улице и позвонить в дверной колокольчик.

— Это сразу же лишит все привкуса приключения. Ага, давайте, я дерну, а вы толкайте.

В результате совместных усилий Шарлотта вдруг оказалась в самом волшебном саду, который она когда-либо видела. Куда там саду этого ублюдка Бэя. Здесь были все виды знакомых ей цветов и масса таких, которых она никогда не видела. Над головой порхали и чирикали крохотные желтые птички. Журчал фонтан. Все было ослепительно.

Все, кроме Лоретты. Лоретта не была похожа на любовницу, по крайней мере, на любовницу с Джейн-стрит.

Она была достаточно красива, но казалась измотанной. Ее густые светлые волосы были заколоты сзади беспорядочной копной, а лицо усыпано веснушками. Мама Шарлотты настоятельно рекомендовала бы ей мазаться лимонным соком.

— Ах, как же здесь чудесно! — Шарлотта окинула взглядом сад. — Я смотрела из окна спальни, как они все здесь обустраивали. Они работали как дьяволы. Даже лорд Коновер копал. — Она понизила голос. — Он даже снимал рубашку. Вам чертовски повезло.

Лоретта фыркнула.

— Он и есть дьявол.

— О, дорогая моя, вы еще не видели настоящего дьявола. Портрет сэра Майкла Ксавье Байяра вставлен рядом с этим словом в словаре доктора Джонсона.

— Но тогда почему же… — Лоретта покраснела. — Простите меня. Это не мое дело.

Шарлотта села на каменную скамейку и повернулась лицом к солнцу. Ее мамы здесь нет, хотя Лоретта может служить живым примером дурного воздействия солнечных лучей на цвет лица.

Это довольно долгая и невеселая история. Скажем так, семейная преданность порой вынуждает нас совершать неприятные, просто отвратительные поступки.

— Именно так. И как долго вы уже здесь?

— Достаточно долго. Такое ощущение, будто я жила здесь всегда. Но, по крайней мере, мне больше не придется смотреть на этих мерзких херувимов и купидонов.

— Что, простите?

— Но вы же слышали грохот. Я только что разбила несомненно ценные, но очень уж вульгарные голые статуэтки, принадлежавшие моим предшественницам. Их еще полно в моей спальне. Не хотите помочь мне разделаться с остальными?

Лоретта взглянула на нее с легким испугом, и неудивительно. Какая нормальная женщина станет уничтожать вещи, которые к тому же ей не принадлежат? Шарлотта ободряюще улыбнулась.

— По правде сказать, обычно я не такая кровожадная, впрочем, в этом золоченом гипсе крови нет. Но когда вы увидите их, вы меня поймете. Идемте.

Лоретта кивнула в сторону своего дома.

— Я не уверена… они могут хватиться меня.

— Ох, бедняжка. Я слышала о странном и таинственном Коновере. Видела его татуировку. Значит, он держит вас в заточении? — Возможно, между ними больше общего, чем она думала. Сестры по принудительному совращению. Хотя, если быть честной, бывали моменты, когда это она совращала Бэя.

— Нет! Не совсем.

— Ну что ж. Тогда пошли. — Шарлотта подхватила Лоретту под руку. — Он скупердяй, ваш лорд Коновер? Ваше платье кажется несколько старомодным.

Лоретта рассмеялась.

— Это потому, что оно и есть старомодное. Это мое собственное платье. Уверяю вас, Коновер заполнил мой гардероб. Но сегодня я решила не поддаваться искушению.

— Очень мудро. Я тоже не буду носить то, что купил сэр Майкл. — Купил для ее сестры, но не сообщать же это каждому при первом знакомстве. И вообще это неприятная тема. — Это раздражает его. — В качестве прощального подарка она оставит ему на подушке один из своих чепцов.

Они нырнули в кухонный коридорчик.

— Моя прислуга сегодня отдыхает, иначе я не отважилась бы бить всех этих ангелочков. Идите за мной. — После инцидента с картинами миссис Келли следила зорко. Шарлотта поклялась, что усвоила урок. Быть привязанной к постели не так уж плохо, но повторения этого лучше избежать. Хотя через день-другой она покинет этот дом с полного одобрения сэра Майкла Ксавье Байяра.

Шарлотта резко остановилась, залюбовавшись картинами на стенах коридора. На ее взгляд, героям и героиням этих сюжетов не мешало бы иметь чуть больше одежды. Она уже начинала уставать от пышных грудей и попок, но понимала теперь, что коллекция Бэя знаменита. Каждый делец, торгующий произведениями искусства, знает Бэя и его картины. Ей повезло, что он не засадил ее в Ньюгейтскую тюрьму после той неудачной попытки воровства, но его наказание оказалось почти столь же суровым. Картины будут по-прежнему висеть на стенах, искушая ее, заставляя твердеть соски.

— Я к этому не имею никакого отношения. Сэр Майкл — большой знаток. У него отличный вкус во всем, кроме любовниц. Во что они превратили спальню… впрочем, вы сами увидите.

Когда они остановились в дверном проеме наверху, Лоретта замерла, удивленно распахнув глаза.

— Теперь вы понимаете меня, правда? Как можно жить в комнате, где на тебя смотрят столько гипсовых глаз. И взгляд у них отнюдь не невинный. Они далеко не ангелы. Посмотрите только на их похотливые мордашки. — Шарлотта ткнула пальцем в щечку с ямочками и передернулась.

— Я помогу вам. Жаль, что у нас нет тачки, чтобы загрузить и разом спустить все вниз.

— Смею заметить, разминка пойдет нам на пользу, но я рада, что вы здесь. Вместе мы проделаем эту работу в два раза быстрее. — Шарлотта принялась складывать в подол амуров и купидонов. Лоретта последовала ее примеру.

Это было увлекательное занятие — хватать гипсовых ангелочков за головы и вдребезги разбивать их о кирпичную стену. Крылышки разлетались во все стороны. Шарлотта хватала за тонкую шейку, представляя себе, что это шея Бэя, и душила купидона, прежде чем швырнуть его на пол. Лоретта быстро вошла во вкус, сопровождая каждую фигурку мстительными криками. Она научила Шарлотту швырять маленьких ангелочков как камни. Лоретта отлично справлялась со своей задачей, отправляя каждого малыша на неминуемую гибель.

В конечном счете, все ангелочки унеслись на небеса.

Шарлотта и ее новая подруга блестели от пота. Мощенная кирпичом дорожка походила на поле боя, усыпанное оторванными ангельскими ручками и ножками. Проводив Лоретту до дверцы в стене, Шарлотта смела гипсовые осколки в траву. Перед уходом Лоретта пригласила Шарлотту на чай, который станет ее прощанием с Джейн-стрит. Она не будет торопиться с отъездом, и к черту Бэя. Какая разница, уедет она днем раньше или днем позже, ведь сам он, вне всякого сомнения, проводит время в объятиях какой-нибудь французской шлюхи.

Шарлотта уже собралась было отправиться на чай к соседке, когда в дверь спальни постучала миссис Келли.

— Леди Кристи ждет вас, мисс Фэллон.

— Вот как? — Крайне неожиданно. Для женщины, которая десять лет провела в одиночестве со своими кошками, в последнее время у Шарлотты появилось что-то уж слишком много подруг.

Поверх привычного чепца она надела привычный капор. Может, настало время отказаться от них, но они так сильно раздражают противного Бэя. Ужасно жалко, что он не увидит ее в них еще раз.

Она последовала за миссис Келли вниз по лестнице. Кэролайн сидела в гостиной с небольшим блокнотом на коленях. Она что-то вычеркивала серебряным карандашом.

— Кэролайн! Вот уж никак не ожидала, но ужасно рада вас видеть.

— Вы куда-то собираетесь? Но, простите меня за откровенность, на вас просто кошмарная шляпка.

Шарлотта плюхнулась на диван рядом с ней.

— Знаю, но это все, что у меня есть. Я приглашена на чай в дом Безумного маркиза. Мы с его любовницей Лореттой предавались вчера вандализму. — Шарлотта поделилась с Кэролайн подробностями, но пришла в некоторое замешательство, заметив, что Кэролайн делает записи в своем блокноте. Шарлотта очень опасалась, что свежий некролог по херувимам войдет в один из скандальных романов леди Кристи. И подвиг Шарлотты будет прославлен, или, скорее, ославлен. Надо надеяться, что никому в Малом Иссопе не придет в голову связать спокойную и уравновешенную миссис Фэллон с разбушевавшейся дикаркой, перебившей кучу статуэток на Джейн-стрит и спавшей с любовником своей сестры.

— Просто замечательно. Похоже, эта Лоретта — очень милая девушка. Как по-вашему, могу я пойти с вами?

— Думаю, да. Она кажется очень одинокой. Она проводит дни, дожидаясь очередного визита лорда Коновера. А когда он появляется, ей хочется послать его к черту.

Кэролайн вскинула брови.

— Еще одна несчастная любовница? Вы вдвоем создадите для Джейн-стрит дурную репутацию.

— Не стоит беспокоиться на этот счет. Над номером восемь не соберутся черные тучи. Я со вчерашней почтой уже получила отставку. Я вызвала мистера Фразьера, денщика Бэя. Чем скорее мне удастся уладить детали отъезда, тем лучше.

Из руки Кэролайн выпал карандаш.

— Ох… нет!

— Увы, да. — У Шарлотты задрожали губы.

— Я ведь только начала узнавать вас. — Кэролайн похлопала ее по руке. — Знаете, мне нравятся все здешние девушки, по крайней мере, большинство из них. Хотя мне, к примеру, пришлось проявлять осторожность с Люси Деламар. После ее визитов некоторые вещи имеют обыкновение пропадать. Говорят, что ее покровитель ужасно скуп, и бедная девочка просто пополняет свои доходы. Но в один прекрасный день ее цепкие пальчики могут доставить ей большие неприятности. А я, видите ли, стараюсь им всем помочь. — Кэролайн поправила довольно эффектный браслет с топазами, надетый поверх перчатки. — Но дело не в этом. Вы мне кажетесь такой милой. Утонченной. Давно уже у меня не было такой подруги.

Шарлотта проглотила слезы.

— Но ведь я — падшая женщина.

— Ну, все мы не без греха. Ваши родители из мелкопоместных дворян?

— Да, но под конец они совсем разорились. Когда родители погибли, они были в шаге от работного дома.

— Значит, у нас есть кое-что общее. У моего отца всегда было больше чванства, чем фунтов. Папа был бы в восторге, узнай он о предложении Эдварда. Родственникам до смерти надоело годами выплачивать за него залоги и долги. Папа до последнего пенса растратил мамино приданое. Отца уже нет в живых, иначе он недоумевал бы, почему я до сих пор не нашла богатого любовника, чтобы ссудить ему пятисотенную.

— А действительно, почему? — полюбопытствовала Шарлотта.

Кэролайн смутилась.

— Да я и сама толком не знаю. Может, однажды и решусь. В общем-то, дело не в отсутствии предложений. — Она вдруг резко сменила тему. — Давайте не будем заставлять ждать Лоретту! Раз уж вы уезжаете, мне придется заменить вас.

Шарлотта рассмеялась.

— На какую-нибудь блондинку. Думаю, Лоретта, как и я, чувствует себя здесь не в своей тарелке.

— Я привыкла к этому, — мягко проговорила Кэролайн.

Они не пошли через садовую дверцу, а вышли на улочку, повернули направо и подняли блестящий медный молоток.

Открывший им дворецкий оказался иностранцем, весьма элегантным и учтивым. Он объявил их обеих, и Шарлотта увидела, как побледнела Лоретта. Шарлотте, конечно же, следовало заранее послать ей записку с предупреждением о том, что она приведет еще одну гостью. Увы, ее манеры были безнадежно утрачены вместе с добродетелью и целомудрием.

Но Кэролайн тут же взяла бразды правления в свои руки. За недолгое время Шарлотта успела убедиться, что на Кэролайн можно положиться во всем. Она, сияя обворожительной улыбкой, уже держала руки Лоретты в своих.

— Пожалуйста, простите Шарлотту, это я сама напросилась. Ваше появление на нашей улице в доме Безумного маркиза наделало столько шума, и когда Шарли сказала, что идет к вам на чай, я не смогла удержаться и не поддаться искушению. Меня зовут Кэролайн Кристи.

— Добрый день, леди Кристи.

— Зовите меня просто Кэролайн. Чем меньше мы будем слышать фамилию моего мужа, тем лучше. — Она устроилась на софе, улыбнулась и похлопала рукой по подушке. Лоретте ничего не оставалась, как сесть рядом, пока Шарлотта расправляла в кресле свои унылые серые юбки. Лоретта нервно сжимала руки.

— Я же говорила, что вы испугаете ее, — сказала Шарлотта. — Может, я налью чаю, Лоретта? Я уже привыкла к Кэролайн. Она спасительница.

— Не волнуйтесь, я ничего не расскажу другим нашим соседкам. Я могу быть сдержанной и не болтливой, если очень постараюсь.

Лоретта выглядела изумленной.

— Вы живете здесь, на Джейн-стрит?

— Ну конечно же. Мой муж купил мне здесь дом пять лет назад, когда мы с ним расстались. Ему хотелось дать мне понять, что он обо мне думает. Но оказалось, что улица меня вполне устраивает.

— Кэролайн живет по соседству со мной. Однажды утром она услышала, как я плачу в саду, и с тех пор мы подружились, — пояснила Шарлотта. — Похоже, я очень шумная соседка. — Она подмигнула Лоретте и передала чашку Кэролайн.

— Все мужчины — скоты. Мне жаль, что я не участвовала в уничтожении противных ангелочков. Мне наверняка доставило бы удовольствие сжимать в руках их тощие шейки.

— Это было забавно. — Лоретта ухмыльнулась.

Лед тронулся, и следующий час они провели, вводя Лоретту в курс личной жизни прочих обитательниц Джейн-стрит. Шарлотте даже стало жаль, что она уезжает.

Она оставила Кэролайн и Лоретту бурно обсуждающими последние сплетни. Ей пора собирать вещи. Правда, на этот раз в ее багаже не будет ворованных картин. Завтра утром придет мистер Фразьер, чтобы организовать ее отъезд. Она и глазом моргнуть не успеет, как снова окажется в своем маленьком домике. Пора возвращаться к своей привычной, скучной жизни.