Глава 11

Это было ошибкой. Бэй не только вожделел Дебору, он все еще любит свою жену. Анну. Возможно, Шарлотта и заменила Дебору просто потому, что оказалась в его постели. Деб — Бог знает где, а Шарлотта — под рукой. В его распоряжении. Жаждущая его ласк. По тому, как его рот искал ее губы, у Шарлотты были все основания поверить, что он столь же полно отдается этому исследованию, как и она сама. Его губы и язык были в полном согласии, проникая и выходя с нежной свирепостью. У Шарлотты было такое чувство, будто он пожирает ее кусочек за кусочком. И скоро она совсем исчезнет.

И тогда Бэй сможет вернуться к жене. Жене Бэя не нужен друг. Ей нужно именно это, это требуется каждой женщине. Эта искусная, изощренная атака на все ее чувства и ощущения. Вкус кофе на языке Бэя, его возбужденное дыхание. Запах лайма и пота. Видеть, как его глаза закрываются в блаженном облегчении. Каждая женщина, которая когда-либо отдавалась Бэю, захочет этого снова и снова. И Шарлотта — блестящий тому пример. Сколько бы она ни спорила с собой, стоит ему переступить порог, и она тут же теряет всякое благоразумие и превращается в распутницу.

Анна была замужем за Бэем, ей хорошо известно, что такое его любовь. Как же она должна была страдать, когда ей пришлось вернуться к своему не погибшему на войне мужу. Как же будет страдать Шарлотта, когда вернется к своей прежней жизни.

Бэй одним рывком вошел в нее, двигаясь туда и обратно с живостью и пылом, сводившими ее с ума. Он, словно языческий Пан, ее языческий бог, ее дьявол-искуситель, доводил музыку тела до дикого крещендо. Ее ногти впились ему спину, пока она змеей извивалась под ним, приподнимая бедра. Он достиг пика, затем перевернул Шарлотту на бок, оставаясь соединенным с ней. Она содрогалась всем телом, прижавшись к нему, липкая от пота кожа горела. Он поцелуями снимал влагу с ее волос и слезы с уголков глаз.

— Ты несчастна со мной?

Шарлотта покачала головой:

— Нет. — Она ни за что не скажет ему, что чувствует. Она сама едва понимает это. Половину времени ей хочется задушить его, а в остальное время хочется… того, что они только что делали.

— Я не хочу, но, похоже, мне придется отлучиться на несколько дней.

У нее замерло сердце.

— Чтобы найти Дебору?

— Да. Человек, которого я нанял, вышел на ее след.

Шарлотта откинулась назад.

— Ты нанял сыщика?

— Несколько дней назад. Чем скорее я верну ожерелье, тем скорее ты сможешь вернуться в твою маленькую конуру. Я знаю, что поступил неправильно, Шарли. Удерживал тебя здесь. Я и не предполагал, что это зайдет так далеко. — Он заправил прядь волос ей за ухо. — Поначалу я был в ярости. Но ведь ты согласна, что на это были кое-какие причины?

Теперь он просил ее оправдать то, что сделал с ней. Она не может. Да, он привязывал ее к кровати, но гораздо страшнее оказалось то, что одним прикосновением он превращает ее в безвольную массу, разрушая все барьеры, что она возвела, потеряв Роберта. Какая же она дура! Она могла остаться его пленницей навсегда, ей хочется оставаться на Джейн-стрит так долго, как он позволит. Но, похоже, она сама вручила себе conge. Шарлотта накрылась простыней.

— Я поеду с тобой. Если у тебя возникнут трудности с Деборой…

Он прижал палец к ее губам.

— Нет. Я уверен, она проявит благоразумие. И Баннистер тоже. Забавно будет находиться во Франции и не бояться, что тебе перережут глотку. Не думаю, чтобы Дебора умело обращалась с ножом, верно?

— Рискну утверждать, что главное оружие Деборы — это ее тело, — спокойно отозвалась Шарлотта. Это, впрочем, оружие и самого Бэя. Ее он скрутил в узел без всякой веревки.

Он поцеловал Шарли в нос, словно родную племянницу.

— Значит, я уезжаю. Я напишу. Если ты останешься здесь еще на несколько дней, по возвращении я в целости и сохранности доставлю тебя домой.

Шарлотта была не в силах смотреть, как он одевается. Вместо этого она принялась разглядывать намалеванных на потолке ангелочков с серебристыми и позолоченными крылышками, играющих на лютнях и витающих в облаках. Райские кущи над ней казались полными счастья, но у Шарлотты почему-то было такое чувство, словно она попала в ад.

Бэй целеустремленно шагал по улице. Ему предстояло уладить массу дел. Упаковать вещи. Купить билет на корабль. Найти на карте городок Вувре. Так будет лучше. Он не решался уехать, пока не увидел слезы у нее на глазах. Уехав, он разом убьет трех зайцев. Шарлотта сможет вернуться к прежней жизни, он найдет рубины и избежит оков Анны, и все это одним броском через Ла-Манш. Он ни на минуту не поверил, что Анна будет чинно сидеть дома, в Уитли-Хаусе, и ждать, когда Бэй придет навестить ее. Скорее всего, сейчас она достает Фразьера, требуя впустить ее через парадный вход.

Внезапно Бэй остановился. Он не трус. Годы службы в армии и куча орденов и медалей, которые он хранит у себя в сейфе, — свидетельство тому. Ему незачем бегать за человеком мистера Малгру. Он не знаком с ним, не знает его в лицо. И, конечно же, у Бэя нет ни малейшего желания снова увидеть физиономию Деборы, хотя и хотелось бы поблагодарить ее за то, что она оставила вместо себя Шарли.

Вот уже два месяца, как он принял твердое решение не поддаваться Анне, даже если та будет свободна. Особенно если свободна. Настало время окончательно, порвать с ней. И он не будет привязывать себя к ней ребенком. Даже если их любовь сделала ее брак несчастным, Бэй не в силах изменить прошлое. Или возродить его.

Он отправится домой, отужинает. Еще хотя бы один сандвич. А затем вернется на Джейн-стрит, чтобы застать Шарли спящей, теплой и уютной. Но будить ее он станет потихоньку, чтобы она не треснула его каменным херувимом. Похоже, она весьма вспыльчива и предрасположена к насилию. Престарелая дама с бесполезным зонтом в руках, проходя мимо с горничной и лакеем, бросила на него ледяной взгляд. Бэй очнулся от своих грез. Джентльмены обычно не стоят столбом на углах улиц, погруженные в раздумья. Большинство его знакомых вообще предпочитают не думать и не размышлять, не важно, где бы они ни находились. Но какой-то настойчивый внутренний голос в голове у Бэя требовал: пора начать думать, хватит бездействовать, пора что-то предпринимать. Если бы этот голос звучал чуть громче, возможно, Бэй заметил бы человека, следившего за ним.

Он обещал писать. Шарлотта сползла с постели, ноги после акробатических подвигов еще сводили судороги. Она накинула халат и подобрала платье, которое Бэй так небрежно швырнул в угол. По счастью, слишком поглощенный идеей ублажить ее, он не стал рыться в карманах. Она вытащила маленькую связку писем. По крайней мере, ей будет с чем сравнивать его слова. Он писал Деборе, когда еще не затащил ее в постель. Хотя его желание и намерения были совершенно очевидны. Как он будет обращаться к Шарлотте, тело которой он теперь знает лучше, чем она сама? Он поставил перед собой задачу исследовать каждый укромный уголок ее тела, и она была добровольной спутницей в его любовной экспедиции. Она чувствовала себя обследованной, выверенной, каждый дюйм тела был замерен и взвешен.

Теперь она поняла, что ее тайные интимные встречи с Робертом не были должным знакомством с тем, что происходит между мужчиной и женщиной в постели. Прежде всего, она никогда не видела Роберта, целиком, только часть бедра, промелькнувшую белую ягодицу, волосы на груди, когда он снимал галстук. Сами по себе их свидания были поспешными и неловкими, обремененными чувством вины с ее стороны и избытком энтузиазма с его. Деб с горящими глазами описывала, что проделывал с ней Джордж, но Роберт — это не Джордж. А уж с сэром Майклом Ксавье Байяром его и близко нельзя сравнить.

В двадцать лет Шарлотта ощутила, как воспылали ее эмоции. Деб удачно распорядилась своей девственностью и жила, как принцесса, в Лондоне, в полной уверенности, что рано или поздно там объявится отец Джорджа. Ее полуграмотные, полные орфографических ошибок письма пестрили восклицательными знаками и описаниями, заставлявшими Шарлотту краснеть до ушей. Она не понимала и половины того, что читала. Они с Робертом достигли согласия и понимания еще со времен детства, и их отношения ни в малейшей степени не походили на то, что было между Деб и виконтом Харфилдом. Все было очень робким, сдержанным, и Шарлотта решила, что хочет большего.

Роберт практиковался в адвокатской конторе отца, делая всю ту работу, которой не хотел заниматься его отец, а она плела кружевные скатерти в свой сундук для приданого. Он просил ее быть терпеливой, однако у самого недостало терпения дождаться брачной ночи. Поцелуи были нежными и трепетными, а его желание льстило ее самолюбию. Она чувствовала в его объятиях что-то, требовавшее дальнейшего познания. Она надеялась, что стоит ей принести в дар свою девственность, он отбросит в сторону все возражения и тут же женится на ней. Она знала, что сможет жить экономно, жизнь с родителями научила ее этому сомнительному достоинству. Но после нескольких месяцев, в течение которых они тискали друг друга в экипажах и пещерах, Роберт разорвал помолвку. «Сельский адвокат, — заявил он, старательно избегая смотреть ей в глаза, — не может позволить себе ни скандала, связанного с ее сестрой, ни бедности ее родителей». А если вдруг она обнаружит, что носит ребенка, ей не следует рассчитывать на его помощь, поскольку он будет полностью отрицать их связь. Шарлотта слушала его с открытым ртом, похожая на выброшенную из воды рыбу.

Но это было еще не все. Мама Шарлотты на неделю закрылась в спальне с ящиком бренди и даже не узнала самого худшего. Спустя три недели родители отправились в свое плавание под парусами. Иногда Шарлотта задавалась вопросом, а не был ли их несчастный случай преднамеренным? Может, все эти невзгоды и трудности сломили их? Но она никогда не позволяла себе думать о подобной возможности всерьез. Когда граф Трент предложил выкупить дом, Шарлотта ухватилась за его предложение и вскоре обосновалась вдали от Бексингтона, Роберта и любого скандала.

Ее коттедж в Малом Иссопе — маленький, построенный на скорую руку, но он целиком принадлежит ей. Она сомневалась, что Бэй смог бы встать во весь рост под низким косым потолком. Жители поселка называют Шарлотту миссис Фэллон, поскольку несчастный выдуманный мистер Фэллон якобы тоже утонул вместе с ее родителями. Овдовевшая и осиротевшая, она вызывает сочувствие и пользуется определенной свободой. В целом Шарлотта вела тихую, мирную, пусть и немножко скучноватую жизнь, пока Бэй не решил взять ее в заложницы.

Шарли вновь забралась на постель и улеглась на живот. В этот раз она не будет плакать или жалеть себя, ведь скоро она получит письмо, адресованное ей самой. Она пробежала глазами несколько писем, пока не наткнулась на краткую, немногословную записку, где он сообщал о смерти бабушки. В ней не было чувственных прелюдий и отступлений. Интересно, а Дебора потрудилась хотя бы послать письмо с соболезнованиями? Она взяла из связки следующее письмо.

Шарлотта сглотнула. Она не верила, что Бэй собирался сделать Деборе ребенка. Любовницы существуют не для того, чтобы рожать мужчинам детей. Но вдруг до нее дошло, что последние несколько дней она не предохранялась. Бэй уже доказал ей, насколько он жив и полон сил, и вдруг она уже носит в животе дитя? Она попробовала сосчитать, сколько дней прошло со времени ее последних месячных, но она никогда не уделяла слишком большого внимания календарю. Со времен Роберта в этом не было необходимости. Тогда все, к счастью, обошлось.

Мама всегда говорила, что не стоит будить лиха, пока оно тихо. Незачем переживать из-за того, что она все равно не в силах изменить, остается только ждать. Возможно, она уже слишком стара, чтобы забеременеть. И серебристые пряди, которые тонкими змейками проскальзывали у нее в волосах, лучшее тому доказательство.

Она вернула письма Бэя в пустой ящик стола и села за туалетный столик. Стиснув зубы, она принялась выдергивать каждый из противных седых волосков, которые досаждали ей в последние десять лет. Ах, если бы вот так же можно было с корнем вырвать все ее страхи. И желания.