Глава 7

Экипаж объехал вокруг особняка по гравийной дорожке и остановился. На полпути Аделаида задремала, и Индии пришлось разбудить крестную:

– Проснись, мы прибыли!

Лишь открыв глаза, Аделаида тотчас защебетала:

– Вот он, вертеп порока! Рассказывала ли я тебе, дорогая, как на моем первом балу Джапп пригласил меня на танец? Моя матушка, разумеется, тотчас от моего имени ему решительно отказала. У него уже тогда была репутация отъявленного распутника.

Индия подхватила свой ридикюль.

– Будем надеяться, что дом несет на себе не слишком явный отпечаток наклонностей бывшего владельца.

В ожидании грума, который должен был помочь дамам выйти из экипажа, Индия смотрела в окошко. Они ехали сразу следом за экипажем мистера Дотри, и хозяин усадьбы успел уже выйти. Подумать только, Индия, оказывается, уже позабыла, насколько он высок ростом… И снова он был без сюртука, а жилет лишь подчеркивал невероятную ширину его плеч. Черные волосы свободно ниспадали на воротник, потому что и шляпой он пренебрег. И снова он был без галстука…

Оставалось надеяться, что он все же прибегнет к услугам мсье де Вальера – даже если Индия прикажет позолотить фасад и крышу его нового имения, леди Рейнзфорд все равно не отдаст дочь за человека, одетого как чернорабочий…

Выходя из экипажа, Ксенобия с изумлением заметила, как Дотри помогает сойти на землю маленькой девочке.

– Разве мистер Дотри прежде был женат? – вполголоса спросила Индия у Аделаиды.

– Мне об этом ничего не известно, – отвечала крестная и, поглядев на хозяина имения, не удержалась от возгласа: – Ах, боже правый!

В поклоне, которым Дотри приветствовал двух леди, уже не было былого пренебрежения. И все же так кланяться мог скорее разбойник, нежели придворный: слишком много было в его движениях дикой грации и силы.

– Леди Аделаида, леди Ксенобия, позвольте представить вам мою подопечную, мисс Роуз Саммерз.

Малютка изобразила вполне изящный реверанс. Кто такая эта девочка? И где, интересно знать, ее гувернантка? Ведь мистер Дотри явно может позволить себе нанять лучшую…

– Как поживаете, мисс Роуз? – Аделаида с улыбкой наклонилась к ребенку.

– Прекрасно, благодарю вас, – отвечала девочка с интонацией, необычной для такой крошки. – Познакомиться с вами – большая честь для меня, леди Аделаида. – Она повернулась к Индии, вновь присев: – И с вами, леди Ксенобия.

Индия взглянула в глазки девочки, серые и холодные, словно вода в пруду, – и сердце ее упало. Ошибки быть не могло. Похоже, этот незаконнорожденный Вилльерз следует пагубному примеру своего отца и тайно воспитывает под своей крышей незаконнорожденную дочь. Этого леди Рейнзфорд явно не одобрит…

Силясь побороть смятение, Индия стала разглядывать дом. Старберри-Корт оказался прелестным старинным особняком из кирпича цвета клеверного меда, с шестью остроконечными башенками, множеством каменных балконов и балкончиков, а еще с бесчисленными застекленными окнами. Когда-то вокруг дома был ухоженный садик, но теперь трава разрослась так, что достигала подоконников первого этажа. И на подъездной гравийной дорожке тут и там уже росли мелкие белые цветочки.

– Неужели тут совсем нет прислуги? – спросила Индия.

Опасения ее с каждой секундой росли.

– Похоже, совсем нет. Агент по недвижимости ни словом не обмолвился о прислуге.

Дотри направился к дверям, на ходу доставая из кармана большой железный ключ, а девочка семенила рядом с ним, пытаясь приноровиться к его широким шагам.

– Мистер Дотри! – решительно окликнула его Индия.

Торн и Роуз одновременно обернулись, и на Индию уставились две пары серых глаз с одинаковым нетерпеливым выражением.

А Индия даже не сразу сумела подобрать слова. Неужели он настолько туп и полагает, что леди Рейнзфорд смирится с присутствием в доме незаконной дочки будущего зятя? Никакое богатство не сможет искупить этого в ее глазах!

Даже великого герцога Вилльерза некоторые чересчур ревностные блюстители нравственности избегали, полагая, что его незаконным отпрыскам не место в свете. А мистер Дотри, мягко говоря, вовсе не герцог… Даже если леди Рейнзфорд даст согласие на этот брак, то Дотри с Лалой рискуют стать изгоями в обществе.

– Мистер Дотри, полагаю, нам с вами следует еще раз обсудить, чего именно вы ждете от предстоящего приема, – выговорила наконец Индия.

Ее слегка раздражало, что по глазам его она не могла ничего прочесть.

– Элеанор говорила, что вы позаботитесь обо всем. Если это не в ваших силах, я предпочел бы узнать об этом немедленно.

– Вы в самом деле купили этот дом, даже не осмотрев его?

– Вам все нужно повторять по нескольку раз, леди Ксенобия? – Он произнес ее имя с заметной издевкой. – Уверен, что уже говорил вам об этом ровно два дня назад.

– Но тогда я не подозревала, что имение пребывает в столь плачевном состоянии! – Индия лихорадочно соображала, как перейти к проблеме куда более деликатной.

– Думаю, нам понадобится нанять садовника. Хорошо, десяток садовников…

– Так у вас здесь вообще нет прислуги? И мне предстоит нанять всех до единого? Подобрать полный штат?

Дотри запустил руку в волосы, блестевшие на солнце словно вороново крыло. На миг мелькнула белая прядь – точь-в-точь такая же, как у светлейшего герцога Вилльерза. Но вот волосы вновь упали ему на воротник, и седая прядь скрылась.

– Если бы у меня была прислуга, тогда на кой черт мне сдались вы?

Ему вовсе не нужна она. А нужен ему управляющий имением, домоправительница, дворецкий. Нужна прислуга. Нужна супруга. И ему следовало бы жениться несколько лет назад, тогда у маленькой Роуз была бы нормальная семья!

– Похоже, мы с вами не поняли друг друга, – сказала Индия, усилием воли смиряя подступающий гнев. – Я не создаю хозяйства с нуля. Я лишь устраняю слабые места – увольняю нерадивых слуг, а вместо них нанимаю прилежных. Мои люди ремонтируют полы и стены, но обычно мы ограничиваемся одной-двумя комнатами, не более того. Я понятия не имела, что ваш новый дом совершенно необитаем.

Теперь разгневался уже Дотри:

– К величайшему сожалению, мой лондонский дворецкий оказался порядочным засранцем, и я вышиб его вон. И я не могу отрядить его вам в помощь!

И Индия не сдержалась.

– Не смейте браниться в присутствии дочери! – закричала она и сама испугалась: не следовало ей произносить этого слова, такого простого…

Повисла такая тишина, что слышно было, как заливается в кроне дерева птичка. Индия уже приготовилась было спасаться бегством, видя еле сдерживаемое бешенство в серых глазах Дотри.

– В присутствии дочери, вы сказали? Но он не отец мне, – раздался детский голосок, и почти одновременно Дотри прорычал:

– Роуз – моя воспитанница!

Но на выручку уже спешила Аделаида:

– Дорогой мистер Дотри, а помните, как вы недавно приняли леди Ксенобию за наемную компаньонку? Ну а теперь ошиблась она, приняв мисс Роуз за существо, куда более близкое вам, нежели просто воспитанница. Такие ошибки случаются, поверьте!

Сердце Индии колотилось так бешено, что у нее закружилась голова. Как бы ни старалась она сдерживаться, ее бешеный темперамент рано или поздно вырывается наружу…

– Прошу прощения за свою ошибку, – глухо проронила она.

– Думаю, мистер Дотри станет когда-нибудь очень хорошим отцом, – сказала вдруг малютка и уцепилась за руку Торна.

И гнев Индии сразу угас, лицо ее разгладилось.

– Я правда сожалею, мисс Роуз. Я вовсе не собиралась… в общем, я ошиблась.

– Вам нет нужды извиняться, – с необычайным достоинством отвечала малышка. – Мне очень нравится мистер Дотри. Знаете, я собираюсь обучить его греческому и научить отлично танцевать, и тогда он будет лучше всех!

Если прежде у Индии и существовало некоторое преимущество перед Дотри, то теперь она начисто его лишилась. Сейчас она не сомневалась: стоит ей выказать малейшую слабость, и Дотри просто-напросто прихлопнет ее, словно какую-нибудь надоедливую мошку, вьющуюся над обеденным столом.

– Как это мило! – произнесла Индия, повернувшись к нему. – Жду не дождусь, когда увижу творение этого юного Пигмалиона!

Глаза Дотри метали молнии. Наклонившись, он подхватил Роуз на руки.

– Я был бы очень горд, будь ты моей дочерью, – сказал он девочке, игнорируя Индию. – Но я знаю, что Уилл счастлив был быть твоим папой, и я очень хотел бы, чтобы он был сейчас с нами.

Индия сделала глубокий вдох. Какая же она идиотка! А Дотри – самый что ни на есть настоящий засранец, если воспользоваться его собственной терминологией. Но, толком не зная обстоятельств, она не имела никакого права делать выводы и тем более кричать на него в присутствии ребенка…

Более того, теперь Индия просто не могла сесть в экипаж и покинуть поместье. Она предположила, что Роуз появилась в жизни Дотри в течение последних дней – а это значило, что малышка совсем недавно осиротела. Как могла Ксенобия сразу не заметить ее траурного платьица? Скорее всего у малышки нет и матери…

Вдруг части головоломки сложились сами собой. Вот почему Торн считал, что Лала станет ему идеальной женой! И он не ошибается. Лала станет прекрасной матерью маленькой сиротке. Лала непременно возьмет бедняжку под свое крылышко, даст ей кров, полюбит ее…

Учитывая все это, как может Индия не выполнить возложенную на нее миссию? Она непременно приведет этот дом в идеальный порядок, останется на праздник и пробудет здесь ровно столько, чтобы убедиться: помолвка состоялась. Она сделает это ради Элеанор и ради Лалы. И еще потому, что малютке Роуз нужна мать. И не в последнюю очередь потому, что ей мучительно стыдно за свое поведение!..

Поскольку Дотри продолжал вполголоса беседовать о чем-то с воспитанницей, Индия направилась к дому. Слава богу, раствор, которым скреплены кирпичи, в отличном состоянии. Одно стекло разбито, но оно явно находится в крыле для прислуги – оставалось надеяться, что вода, просочившись в помещение, не успела что-то основательно подпортить. Лужайки и сад, конечно, безобразно разрослись, но команда добрых садовников сможет привести их в порядок за неделю. А к самому празднику тут можно навести потрясающую красоту!

Индия уже вовсю мысленно набрасывала план ближайших действий. Сперва она пошлет в Лондон лакея, чтобы собрать команду. И напишет письмо в свое любимое бюро по найму персонала, уведомив их о том, что ей понадобится двадцать, а то и тридцать самых лучших слуг.

Она дошла уже до угла строения и пыталась рассмотреть некое бесформенное сооружение на склоне холма, как вдруг услышала, как кто-то нагоняет ее. Обернувшись, Индия увидела Дотри. За спиной его она заметила, как Роуз знакомит Аделаиду со своей куклой.

Походка у Дотри была чересчур свободная и непринужденная – глядя на него, Индия заключила, что знание греческого вряд ли поможет ему сделаться истинным джентльменом. Он никогда таковым не станет. Но вряд ли Лалу это смутит: он один из самых красивых мужчин, каких Индии приходилось когда-либо видеть…

– Леди Ксенобия…

Еще недавно глаза его казались ей непроницаемыми, но не теперь. В них все еще плескалась ярость.

– Мистер Дотри, прошу еще раз извинить меня за то, что я приняла Роуз за вашу дочь.

Губы его плотно сжались.

– Ваша ошибка…

Индия властным жестом остановила его – с таким же выражением лица она обычно рассчитывала нерадивого подрядчика:

– Моя ошибка объясняется лишь тем, что у вас с ней совершенно одинаковые глаза.

– Совершенно не понимаю, как схожий цвет глаз может привести к подобным выводам, но… впрочем, это не имеет значения. Вы сказали, что обычно переоборудуете всего одну-две комнаты, но мне необходимо отремонтировать и меблировать весь дом целиком. И нанять прислугу.

– До сего дня мой опыт и впрямь ограничивался вышеупомянутым, – стойко выдержала его взгляд Индия. – Тем не менее я обновлю весь ваш дом и подыщу вам прислугу в течение трех недель, чтобы вы смогли достойно принять у себя Рейнзфордов, ваших родителей и прочих гостей. А потом проведу в Старберри-Корт еще неделю, чтобы убедиться, что ваше обручение состоялось, и леди Рейнзфорд не имеет серьезных возражений против вашей кандидатуры на роль зятя.

Слова, что произнес в ответ Дотри, она не единожды слышала на улицах, но никогда еще они не были обращены непосредственно к ней…

Индия терпеливо выслушала его тираду. Наконец он прорычал:

– Нет!

– Боже праведный! – хихикнула Индия. – Полагаю, мне стоило бы дождаться, пока вы овладеете греческим – по-английски вы говорите просто отвратительно!

– Я выразился вполне ясно! – Глаза Дотри превратились в щелки. – Настолько, что никакого недопонимания между нами быть не может, леди Ксенобия. Я не нуждаюсь в ваших услугах!

Индия собрала остатки самообладания и безмятежно произнесла:

– Леди Рейнзфорд ни за что не позволит Летиции выйти за вас, если вы не воспользуетесь моей помощью. Особенно после того как она познакомится с Роуз. Уверяю, не одна я могу ошибиться – многие посчитают малютку вашей незаконнорожденной дочкой. Роуз нужно будет переехать в Лондон на время праздника.

– Нет.

Индия насупилась:

– Что? Но почему?

– Она провела три дня в повозке с пивом по пути в Лондон. И я не позволю, чтобы она когда-либо вновь ощутила себя брошенной или покинутой. Она остается со мной.

Индия похолодела, вообразив себе это путешествие. Боже, что пережила малышка!..

– Бог знает, что могло с ней случиться за это время! – вырвалось у нее.

– Уж кто-кто, а я это прекрасно понимаю!

– Я искренне сожалею о злоключениях, выпавших на долю вашей воспитанницы, но я обязана уведомить вас, что даже если леди Рейнзфорд и закроет глаза на обстоятельства вашего рождения, она ни за что не отдаст вам в жены дочь, если у нее возникнет хоть малейшее подозрение, что Роуз – ваш ребенок. А оно возникнет, уж будьте уверены!

– У моей воспитанницы совсем светлые волосы. – Дотри скрестил на груди руки. – А я, как видите, брюнет. И вообще, у девочки нет со мной ни малейшего сходства.

Индия невольно прониклась сочувствием к этому человеку.

– Дело в ее манерах, – объяснила она. – Полагаю, не погрешу против истины, если скажу, что вы с ней совершенно одинаково смотрите на этот мир.

– И как мы смотрим на него, позвольте поинтересоваться?

– Словно с высоты невидимого трона.

Дотри все еще злился, но в отличие от нее не считал должным сдерживаться.

– Если дело лишь в этом и матушка Летиции мне откажет – что ж, подыщу себе другую жену! Права пословица: в море полным-полно рыбы!

– Времени подыскивать другую невесту у вас нет, – с непоколебимой прямотой отвечала Индия. – Вы должны жениться на Летиции прежде, чем все поймут, насколько ваша воспитанница походит на вас. А как только сплетня о Роуз станет передаваться в обществе из уст в уста, не видать вам вовсе никакой жены как своих ушей! Таково мое мнение. Так что предлагаю вам, не откладывая дела в долгий ящик, оформить наше трудовое соглашение.

Торн отказывался верить собственным ушам. Прежде он мысленно обозвал Ксенобию дьяволицей. Эпитеты, которые приходили ему на ум сейчас, были куда более грубыми!

– Уж не намерены ли вы составить мне компанию и на время моего медового месяца? – спросил Торн. – И позволено ли мне будет ложиться с супругой в постель, не получив предварительно от вас инструкций?

Провалиться ему на этом самом месте, если на потрясающих губах этой стервы не появилась ехидная усмешка! Он тотчас вспомнил о том, как она указала ему на его «недостаток» в области интимных частей тела…

– Естественно, я пожелаю вам всяческих успехов на этом поприще, – елейным голоском пропела Индия.

Но как только с губ его готовы были сорваться слова поистине чудовищные, к нему подскочила Роуз и схватила его за руку:

– А мы посмотрим твой новый дом?

Дотри счастлив был бы делом доказать этой дьяволице, каких успехов он способен достичь «на этом поприще»! Но он лишь скрипнул зубами и вновь достал из кармана ключ, переданный ему агентом по недвижимости.

– А здесь кто-нибудь жил после смерти лорда Джаппа? – спросила леди Ксенобия так спокойно, словно и не бушевали здесь только что все эти страсти.

– Нет, – хмуро отвечал Торн, с горечью констатируя, что пикировка с этой фурией каким-то непостижимым образом вновь заставила его естество приготовиться к бою – и сокрушаясь, что он позабыл сюртук в экипаже. История, увы, повторялась… – Я приобрел этот дом вкупе со всем его содержимым. Надеюсь, что с мебели достаточно будет смахнуть пыль.

– Да уж, полагаю, за полгода ее скопилось порядком, – объявила подоспевшая Аделаида.

Дубовая дверь была огромной и очень тяжелой, с неподатливыми петлями. Торн приналег на нее плечом. И вот она распахнулась с противным надсадным скрипом. На входящих пахнуло давней затхлостью. И вот они ступили на порог, в холл, впервые за долгое время увидевший свет дня.

В следующее же мгновение Торн подхватил на руки свою воспитанницу и бросился прочь из дома, прикрывая ладонью глаза ребенка.