Глава 33
Лала ни разу в жизни не была столь счастлива. На самом деле она и не подозревала, что значит «счастье», ибо все, что она испытывала до сих пор, было бледным и худосочным подобием.
Она стиснула руку Джона Хардфилда и подняла к нему лицо – он лучезарно улыбался ей. Лала только и могла, что вздохнуть всей грудью – кто бы мог подумать, что такой умный, образованный человек пожелает ее, Лалу?… И все же именно он сказал, что вовсе не считает ее глупой… что, вернее всего, у нее просто некий специфический дефект зрения, мешающий ей читать…
– В этом смысле ты будто бы слепа, дорогая, – сказал ей Джон вчера вечером. – И в чем тут твоя вина?
Но подле него Лала отчего-то ощущала себя умной. Она жадно, словно губка, впитывала все, что он рассказывал про младенцев, про разнообразные болезни, про нелегкую работу доктора… она дождаться не могла встречи с его кухаркой, чтобы та подсказала ей, как вести хозяйство в доме возлюбленного…
– Ты вполне уверена, любимая, что никогда не пожалеешь о том, что Старберри-Корт не стал твоим домом? – спросил ее Джон перед самым венчанием, пристально глядя ей в глаза.
Лала лишь рассмеялась. Да, вернее всего, мать с отцом проклянут ее, но ей-то что за дело? У нее есть теперь любимый муж и любимый, пусть и маленький, деревенский домик с садиком. И она будет ездить с мужем на вызовы и впервые в жизни почувствует себя нужной. Вернее, она впервые в жизни будет нужной!
И она почувствует себя любимой. И на самом деле будет любимой!
Джон, склонившись, поцеловал ее:
– Никогда не мог подумать, что женщина предпочтет меня сыну герцога!
Лала лишь улыбнулась еще лучезарнее. Она душу продала бы дьяволу, лишь бы не выходить за мистера Дотри. Впрочем, женская интуиция явно удерживала ее от откровенностей на сей предмет с мужем. Пусть его думает, что герцоги и графы только и делают, что падают к ее ногам с предложениями руки и сердца, а она жестоко отказывает им! И все это ради него…
Они вышли из церковных дверей рука об руку, только что став мужем и женой.
И застыли в дверях…
Он стоял прямо перед входом, словно ангел смерти. Новобрачные замерли наверху ступеней, а мистер Дотри поджидал их внизу, скрестив на груди могучие руки. Выражения его лица никто не сумел бы прочесть. Лала помимо воли затрепетала, увидев следы яростной битвы на его лице…
Молчание нарушил Джон:
– Прежде чем в чем-либо обвинять меня, прошу меня выслушать. В этом мире у меня нет почти ничего… кроме истинного сокровища: Летиции. И я ни за какие блага мира не откажусь от нее!
Дотри безмолвно смотрел на новобрачных. Он выглядел как сам дьявол, с взлохмаченными волосами, без галстука…
…Лала и подумать не смела, что он так любит ее! И она прильнула к супругу, цепляясь за его руку.
– Мы поженились быстро, никого не предупредив, – продолжал Джон. – И Летиция отныне именуется миссис Хардфилд.
Речь его звучала спокойно, невзирая на то что он обращался к одному из богатейших людей Англии, чью невесту он фактически украл… впрочем, она, по сути дела, и не была его невестой – по крайней мере так думала Лала, цепляясь за руку мужа.
Мистер Дотри отряхнулся, словно гончая, побывавшая под проливным дождем.
– Что ж, в таком случае имею честь первым поздравить вас.
Голос его звучал хрипло, однако интонация не оставляла сомнения в искренности его слов.
Новобрачные сошли вниз по церковным ступеням. Молодой супруг обменялся крепким мужским рукопожатием с Дотри – к великому изумлению Летиции.
– Полагаю, вы воспользовались особым разрешением? – спросил Дотри.
– Увы, сэр… но готов возместить вам все ваши затраты, – кивнул Джон.
– В таком случае считайте это моим свадебным подарком.
– Это непозволительно щедрый дар, – поклонился Джон.
– Кстати, уведомили ли вы леди Рейнзфорд о ваших намерениях? – спросил мистер Дотри.
– Мы с леди Рейнзфорд, увы, серьезно разошлись во взглядах, – сообщил Джон.
– Вы удивляете меня, – отвечал мистер Дотри.
Джон понимающе улыбнулся:
– Я обменялся с моей будущей тещей мнениями об умственных способностях моей будущей жены, после чего мы с Летицией пожелали леди Рейнзфорд всего наилучшего.
Лала взяла мужа под руку и улыбнулась мистеру Дотри:
– Наверняка я буду проклята матерью по всей форме, и мама весьма долго не почтит нас своим визитом… если вообще почтит когда-либо…
– «Это ли не цель желанная»? – ухмыльнулся Дотри.
Лала понятия не имела, о чем сейчас говорил мистер Дотри, однако Джон понимающе улыбнулся:
– Надеюсь, если леди Рейнзфорд вдруг придет на ум нас навестить, то я все же решусь «быть» – хотя датский принц на моем месте, возможно, предпочел бы «не быть»…
Лала прильнула щекой к плечу супруга, глядя, как мистер Дотри удаляется вдоль по улице.
– Думаю, он готов стать твоим патроном, – робко заявила Лала. – Может быть, я попрошу мистера Дотри спонсировать маленькую больничку в деревне. Ей-богу, у него хватит на это средств…
Джон, нахмурившись, взглянул на юную жену:
– Я не позволю тебе коротать время наедине с этим человеком, Летиция. Похоже, Дотри без ума от тебя – ведь он чуть не загнал коней, спеша сюда, с тем чтобы не допустить нашего венчания! И один Бог знает, что могло бы случиться, появись он на час раньше…
Лала поежилась. И вправду, когда они вышли из церковных дверей, мистер Дотри выглядел так, словно готов был сей же час умертвить Джона. Однако, поняв, что опоздал, повел себя как настоящий джентльмен…
– Он непременно женится, – сказала Лала, поторапливая мужа – уж очень ей не терпелось войти в их, теперь уже общий, дом. – Ну а как только в Старберри-Корт появится хозяйка, уж я поговорю с ним насчет больницы в Уэст-Драйтоне…
– Не слишком-то мне нравится, что милорд, владелец имения, некогда… ммм… любил мою жену – пусть даже он и женится на другой. И я запрещаю тебе когда-либо оставаться с ним наедине! – преувеличенно серьезно объявил Джон.
От сурового взгляда мужа Лала растаяла.
– Поцелуй меня! – одними губами прошептала она, привстав на носочки.
Джон обвел взглядом опустевшую улицу и стиснул жену в объятиях. Сперва он нежно коснулся губами ее губ, но когда ее нежный рот раскрылся ему навстречу, все вдруг волшебно переменилось.
Миссис Джон Хардфилд стояла посреди пустой улицы в течение двадцати минут, пока молодой супруг целовал ее с такой страстью, что оба они вдруг позабыли, где находятся, – до тех самых пор, покуда не разверзлись хляби небесные и не хлынул проливной дождь и новобрачным не пришлось спасаться бегством в направлении кареты… но на бегу оба звонко и заразительно хохотали.
