Глава 14

«Разве что поцелуй». Она произнесла это как нечто несерьезное, незначительное. Словно ему не требовалось преодолеть огромную пропасть, для того чтобы выполнить ее просьбу. Словно для этого ему не нужно было изменить своей осторожности и нарушить все клятвы, данные им после того, как они с ней занимались любовью.

– Поцелуй? – Хантер едва не подавился этим словом, – Это мы уже проходили. Мне очень бы хотелось… помочь вам, но я не могу. – Хантер обхватил ее руками.

Она встала на цыпочки, глядя ему в глаза. Их взгляды встретились.

– Не нужно ничего делать против своего желания, – прошептала она возле его губ.

Пальцы ее зарылись в волосы на его затылке.

Хантер закрыл глаза. «Неужели это происходит на самом деле?» – подумал он. Губы их встретились и, слегка приоткрывшись, нежно коснулись друг друга. Когда язык Джеммы скользнул ему в рот, Хантер почувствовал, что погиб. Он крепко прижал ее к себе и поцеловал долгим, глубоким, неспешным поцелуем.

Джемма застонала и тесно прижалась к нему. Наконец, когда они оба уже едва не задохнулись, Хантер поднял голову, расцепил ее руки, обнимавшие его за шею, сжал ее запястья и отстранил от себя на длину руки.

– Думаю, нам никогда больше не стоит этого делать.

– Сестра Августа Алерия обычно говорила, что вожделеть в душе так же грешно, как и удовлетворять плотскую страсть на самом деле, – сообщила ему Джемма.

– Зато гораздо безопаснее. Может, вы объясните мне, в чем дело? – Стараясь скрыть свое возбуждение, Хантер отошел к маленькому столику, на котором были сложены необходимые в хозяйстве инструменты: шила, топоры, мотыги, встал позади него и сделал вид, что поглощен раскладкой вещей.

– Я хотела кое-что проверить.

– Надеюсь, вам удалось удовлетворить ваше любопытство.

– Теперь – да. – Джемма смотрела на него с улыбкой.

– И?

– У вас найдется перо с чернилами и немного бумаги для меня?

Меньше всего Хантер ожидал услышать от нее это. Утратив дар речи, он смог только кивнуть. Что дальше?

– Мне нужно написать письмо, – сказала она непринужденно. – Мне хотелось бы отправить его с первым же судном, которое будет проходить мимо.

Хантер прокашлялся и зашел за прилавок.

– Я принесу все это вам, когда зайду поговорить с Люси.

– Вот и чудесно, большое вам спасибо. – Джемма продолжала смотреть на него сияющими глазами.

Этот взгляд… Каждый мужчина мечтает встретить однажды женщину, которая будет на него так смотреть, если, конечно, он готов платить определенную цену за то, чтобы это сияние никогда не исчезало из ее глаз. От этого взгляда Хантер чувствовал себя так неловко, словно сидел на раскаленной сковороде. Он смотрел на ее тонкую белую руку, лежавшую на дверной задвижке.

– Приятно было узнать, что такого рода поцелуи не всегда приводят к прочим вольностям, – сказала она.

Дверь с шумом захлопнулась за ней, оставив его в пустом зале фактории, где ему нечего было делать.

Хантер пересек комнату и взял с полки бара бутылку виски. Налив себе полстакана, он подошел к очагу и остановился перед ним с выпивкой в руке, уставившись на раскаленные тлеющие угли.

С той дождливой ночи, когда они впервые встретились, Джемма О'Херли перевернула весь его мир. Теперь дело еще больше осложнилось. Хантер вынужден был признать, что начинает испытывать к ней такие чувства, которые поклялся никогда больше себе не позволять.

Он залпом опорожнил стакан, ощутив, как виски обожгло ему горло.

Его всегда влекло к далеким горизонтам. И никакая лучезарная улыбка в обрамлении двух соблазнительных ямочек не помешает ему исполнить свое предназначение.

Более слабый мужчина, возможно, и не устоял бы, но только не он.

Только не Хантер Бун.

Больше не имело смысла этого отрицать. Она без памяти влюбилась.

Она сама виновата, что оказалась в столь затруднительном положении, и из-за того, что тут замешана страсть, выпутываться ей придется тоже самой.

Она брела по лесной тропинке с корзиной картофеля в руках. Нетти попросила ее собрать корнеплоды и почистить к ужину.

Неудачно ступив, Джемма споткнулась о скрытый под листьями корень и чуть не упала. Сильно наклонившись вперед, она выронила из корзины картофелину. Подобрав ее, она спохватилась, что пора возвращаться домой. Сунув картофелину в корзину, Джемма решила, что нужно будет повнимательнее наблюдать за Хантером, тогда ей со временем удастся найти к нему подход. Неожиданным открытием, что она его любит, ей нельзя поделиться ни с кем, даже с Люси.

Джемма повернула назад, но быстро сообразила, что сбилась с дороги. Она плотнее запахнула куртку и крепче прижала к себе корзину с картошкой. Стараясь не впадать в панику, она пошла в сторону, противоположную той, где шумела река, рассчитывая выйти на тропинку к фактории, но чем дальше она шла, тем гуще становился лес.

Начало смеркаться. На потемневшем небе показались первые звезды. Испугавшись, что забрела слишком далеко, Джемма остановилась и прислонилась спиной к дереву, решив оставаться на месте.

Наверняка кто-нибудь спохватится, что она пропала. Ее отправятся искать до того, как наступит ночь и она окончательно замерзнет.

«Она точно сведет меня в могилу!»

Хантер шагал по тропинке, ведущей в сторону от поселка, пытаясь отыскать какие-либо признаки того, что Джемма там проходила. Несколькими минутами раньше к нему прибежали Люси и Нетти, разыскивая Джемму, и когда он сказал им, что уже добрый час ее не видел, Люси предположила, что от удара головой Джемма плохо соображает и, будучи не в себе, забрела в лес.

Девочка и Нетти с неодобрением восприняли его шутку, когда он заявил, что, на его взгляд, у Джеммы и до того не все были дома.

Хантер велел женщинам дать знать Лютеру и оставались на месте, а сам схватил ружье и бросился на поиски Джеммы. Однако до сих пор ему так и не удалось ее отыскать.

– Джемма? – Он звал ее, свистел и кричал, но не получал ответа. Продвигаясь вперед, Хантер свернул на тропинку, ведущую в сторону от реки, проклиная быстро надвигавшуюся темноту, лишавшую его возможности разглядеть хоть какие-нибудь следы.

Хантер прошел уже достаточно далеко, старательно подавляя поднимавшуюся в душе панику, когда услышал слабое шуршание неподалеку справа от себя. Опасаясь столкнуться с медведем или каким-либо другим хищником, он не стал подавать голос, а, наоборот, начал крадучись пробираться вперед с ружьем на изготовку, внимательно прислушиваясь к лесным шорохам.

Хантер был уже в двух шагах от небольшой полянки, как вдруг его что-то ударило в голову, да так сильно, что у него слетела шляпа, а сам он едва не упал.

– Вот дерьмо! – громко выругался он, забыв о медведях, и прижал ладонь к тому месту над ухом, где уже начала вздуваться шишка. На земле возле его ног лежала огромная картофелина.

– Хантер!…

Он повернулся и увидел Джемму, стоявшую между деревьями с корзиной в руках.

– Думаю, мне следует поблагодарить Бога, что у вас не было с собой ружья, – сказал он, когда она бросилась к нему.

– Боже мой, я сильно вас ранила? Я не хотела, но я увидела эту темную огромную фигуру, появившуюся между деревьев, и подумала… Ну, я подумала, может, это индеец или медведь, поэтому…

– Поэтому вы решили запустить мне в голову картофелиной?

– Мне так жаль, простите меня, ради Бога! – Она испуганно суетилась вокруг него, словно и вправду его подстрелила.

Отставив в сторону корзинку, Джемма пыталась ощупать пальцами шишку у него на голове. Наклонившись слишком близко, она неожиданно наткнулась на его руку.

Хантер оставил попытки отстраниться и позволил ей хлопотать. Темнота скрывала тот факт, что ее близость его сильно возбуждает. Джемма осторожно исследовала ушиб. Затем, словно осознав, что он стоит неподвижно, она замешкалась. Рука ее покоилась на его плече, тело тесно приникло к нему. Ей пришлось подняться на цыпочки, чтобы прижать ладонь к его голове.

Он слышал, что Джемма затаила дыхание. Казалось, сам воздух вокруг раскалился от молчаливого ожидания. Хантер закрыл глаза, борясь со своим желанием, твердо намереваясь больше не попадать в западню и не целовать ее снова, прекрасно сознавая, что на этот раз поцелуй непременно приведет к «другим вольностям».

Но Джемма была так близко… И так пылала…

– Хантер! Ты нашел ее? – При звуке голоса Лютера Джемма отпрянула и схватила корзину.

Хантер хотел отозваться, но ему пришлось прочистить горло, прежде чем он сумел произнести:

– Сюда, Лютер!

Брат его появился, продираясь между деревьев, и остановился в нескольких футах от них.

– Слава Богу! Что произошло, Джемма?

– Ничего, – ответила она. Хантер заметил в ее голосе явное разочарование. – Я заблудилась и решила, что лучше остановиться и ждать на месте, пока кто-нибудь заметит мое отсутствие.

– Ну конечно же, мы заметили. Нетти и Люси просто головы потеряли от страха за вас. Пойдемте поскорее домой. Ты идешь или нет, Хантер?

Хантер молча смотрел, как Джемма подошла к его брату. Она остановилась и оглянулась, и даже в наступающей темноте он увидел, что она улыбается.

– Спасибо, что снова спасли меня, Хантер. Я, правда, очень сожалею о той картофелине. – С этими словами она последовала за Лютером к тропинке.

Прошло несколько мгновений, прежде чем Хантер тронулся вслед за ними, задаваясь вопросом: кто, к дьяволу, будет приглядывать за Джеммой, когда он уедет?

Тем же вечером, после того как помыли посуду после ужина, Нетти уселась за свои стегальные пяльцы и не соглашалась их покинуть, пока не выстегает последнюю пуховую прослойку для одеяла, хотя ей приходилось сильно напрягать глаза, чтобы хоть что-то разглядеть при тусклом свете масляной лампы.

Джемма сидела у огня и расчесывала волосы, но из-за того, что голова у нее раскалывалась от беспокойных, мечущихся в беспорядке мыслей, она не слишком преуспела в этом занятии. Люси читала вслух Библию, и под негромкие, убаюкивающие звуки ее голоса Джемма, словно в полусне, погрузилась в размышления. Мысли ее неспешно блуждали, переплетаясь со словами царя Соломона.

Неожиданно в дверь постучали, и вошел Хантер, Лицо его раскраснелось после прогулки на морозном ночном воздухе. Его густые волосы были тщательно причесаны и сзади стянуты в хвост. В руках он держал коричневый бумажный сверток. Он оглядел женщин по очереди. Джемма ощутила внезапный жар в груди, когда его взгляд слегка задержался на ней, прежде чем устремиться к Люси.

– Что заставило тебя в столь поздний час тащиться сюда по такому холоду, Хантер Бун? – поинтересовалась Нетти.

Она воткнула иглу в одеяло, сняла очки и потянулась.

– Я пришел повидать Люси, – сказал Хантер и с признательностью кивнул Джемме.

– Меня? – Люси положила Библию на стол и сложила на ней руки.

Хотя с виду она выглядела спокойной, Джемма чувствовала, что внутри у девочки все дрожит.

Хантер снял свою куртку из оленьей кожи и повесил ее на спинку стула, который придвинул к столу. Усевшись напротив девочки, он положил принесенный сверток на выщербленный деревянный стол, почти белый из-за того, что его много раз усердно скоблили. Руки, ладонями вниз, он опустил по обе стороны свертка. Это были большие натруженные руки, покрытые шрамами и мозолями, полная противоположность холеным рукам ее отца, большую часть жизни подписывавшего всевозможные деловые соглашения.

Джемма наблюдала, как плечи Хантера поднялись и опали, когда он глубоко вздохнул, собираясь с мыслями.

– Вы не будете возражать, если мы с Нетти поднимемся на галерею? – спросила Джемма, желая дать ему возможность поговорить с Люси в более интимной обстановке.

Люси умоляюще взглянула на нее, без слов упрашивая остаться.

– Нет. – Хантер покачал головой. – То, что я должен сказать Люси, обязательно нужно сказать, и мне не важно, кто еще это услышит.

Он обернулся к молчавшей, настороженной девочке, сидевшей так тихо, что казалось, будто она перестала дышать.

– Люси, мне очень жаль, если я когда-либо дал тебе повод бояться меня или считать, что я мог плохо думать о тебе из-за твоей матери, – сказал он.

Джемма заметила, что девочка потрясена. Глаза ее наполнились слезами, Хантер глубоко вздохнул.

– Я также никогда не хотел, чтобы ты чувствовала себя обязанной.

– Но мама обокрала вас… – Голос Люси дрожал.

– Ты – не твоя мать, – ласково сказал Хантер. – Я знаю это, и все остальные тоже. – Он посмотрел на Библию под ее ладонями. – Может, твоя мать и не умела отличать добро от зла, но, слава Господу, ты родилась умницей и отлично с этим справляешься. Мы все считаем тебя одной из нас, да и всегда так считали. Это я сблизился с твоей матерью. Когда она уехала, мы все радовались, что ты осталась с нами. Но мне и в голову не приходило, что сама ты об этом не знаешь. До сегодняшнего дня я представления не имел, что ты чувствуешь.

Люси не произнесла ни слова, только подолом юбки вытирала слезы.

Хантер снова заговорил, тихо и медленно, с остановками, словно приводя в порядок мысли:

– Ты мне дорога, словно мое собственное дитя. Не вини меня за то, что я не понимал, как ты чувствовала себя все это время. Я старался все делать правильно. Думаю, я все еще продолжал видеть в тебе ту маленькую девочку, которая сошла с корабля, держась за юбку матери. Но ты уже выросла. Если тебе что-нибудь понадобится в дальнейшем, можешь быть уверена: стоит тебе только попросить любого из нас – и, если это в наших силах, мы позаботимся, чтобы ты это получила.

Хантер подвинул сверток на середину стола и принялся распутывать бечевку. Видя, что ему никак не удается развязать узел, Люси осторожно тронула его за руку. Он предоставил действовать ей.

На глазах Джеммы выступили слезы. Нетти из своего угла молча наблюдала за ними. В свертке оказался отрез розовой ткани, так понравившейся Люси.

– Это тебе, – сказал Хантер, протягивая девочке материал.

Она взяла его и погладила рукой, прежде чем прижать к сердцу. Ресницы ее все еще были мокры от слез, но она улыбалась Хантеру, словно он подарил ей луну.

Хантер повернулся. Взгляд его нашел Джемму на другом конце комнаты.

– Я принес вам то, что вы просили.

Это был вечер откровений. Джемма отложила расческу и встала. Хантер открыл Люси свое сердце и позволил нежности вырваться наружу. Девушка подошла к столу и уселась рядом с Хантером. Она почувствовала, как он напрягся, но не стала обращать на это внимание. Бумага, перо и пузырек чернил лежали на столе в открытой коробке. Она взяла ее и улыбнулась Хантеру.

– Я хочу написать своему отцу, – сказала она, – и сообщить ему, где я нахожусь.

Хантер откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди. Он внимательно наблюдал за ней, но ничего не говорил. Джемма услышала; как позади них зашевелилась Нетти, оставив свой стул. Последнее время пожилую женщину замучил ревматизм. Когда она шла, то волочила левую ногу. Нетти медленно приблизилась к столу, взяла другой стул и осторожно опустилась на него.

– Значит, ты хочешь написать своему отцу в Канаду? – спросила Нетти Джемму.

Джемма покраснела и украдкой взглянула на Хантера из-под ресниц. Она повертела в руках коробку с письменными принадлежностями и решительно сказала:

– Мой отец не в Канаде. Если мне повезет, то он сейчас в Лондоне. А если нет, то в Бостоне или Новом Орлеане. И разыскивает меня.

– А как насчет твоего брата? – поинтересовалась Нетти.

Джемма чувствовала на себе пронизывающий взгляд Хантера и отважилась еще раз взглянуть на него. Он всем своим видом старался показать: «Я так и думал».

– У меня нет брата, – призналась она.

– Но вы сказали Хантеру… – пробормотала Люси.

– Я солгала. Ну, на самом деле я выдумала небольшую историю, для того чтобы уговорить его взять меня с собой, чтобы я могла выбраться из Нового Орлеана.

– Это была не совсем небольшая история, – поправил он.

– Да, – согласилась она. – Это был целый рассказ.

– Значит, не было никакого побега из монастыря, никакого эмира, никаких мятежных берберов в Алжире? – В голосе Нетти явно слышалось разочарование.

– Никакого кувшина из-под масла? – спросила Люси.

– Он рассказал вам обеим? – Джемма пришла в ужас.

– Мне рассказала Ханна, – заметила Нетти.

– Мне тоже, – добавила Люси.

– О Боже! – Джемме захотелось заползти под стол. Одно дело сочинить вопиющую ложь в темную дождливую ночь, когда от этого зависит вся твоя будущая судьба, и совсем другое – узнать, что ее передали людям, заслуживающим знать правду.

– Ничего этого не было, – призналась Джемма. – Кроме монастыря. Я окончила монастырскую школу в Бостоне всего несколько месяцев назад.

– Тогда что же случилось? – поинтересовалась Люси.

– Как ты очутилась здесь? – спросила Нетти.

Джемма подумала, что Хантер мог бы что-нибудь сказать, но он просто сидел и молчал, ожидая продолжения ее исповеди. Выражение его лица показывало, как он к этому относится.

– Мой отец владеет в Бостоне крупной компанией по импорту товаров. Он решил перевести ее в Новый Орлеан. По его мнению, мне давно уже пора выйти замуж, поэтому он договорился о моем браке с одним французским креолом из очень известной семьи. Отец считал, что ему это будет полезно для налаживания деловых связей, да к тому же я буду хорошо устроена поблизости от него. Я… – Она снова взглянула на Хантера и быстро опустила глаза к бумаге. – Я возражала, но он сыграл на моих чувствах и напомнил мне, что прежде никогда ничего у меня не просил. В конце концов я обещала ему сделать так, как он приказывает.

– Но вы этого не сделали! – с улыбкой воскликнула Люси. – Вы сбежали от своего отца!

Джемма покачала головой:

– О нет! Я собиралась выполнить свое обещание, хотя мой отец уехал по делам в Лондон и велел мне отправиться в путь самостоятельно, в сопровождении одного из своих телохранителей. Тем вечером, когда корабль из Бостона пришел в Новый Орлеан, я получила известие, что человек, за которого я должна была выйти замуж, был убит на дуэли.

– И тебя оставили скитаться на пристани, где тебе некуда было пойти, – закончила Нетти.

– Не совсем так, – сказала Джемма. – Креольское семейство хотело, чтобы свадьба состоялась, поэтому они нашли жениху замену – его кузена.

Люси наклонилась вперед.

– Когда вы попали туда, жених оказался ужасной скотиной и вы отказались выходить за него. Вы с криком умчались в ночную тьму и наткнулись на Хантера.

– Девочка слишком много времени провела в вашем обществе. – Хантер пристально смотрел на Джемму, словно никогда ее прежде не видел.

– Позволь Джемме самой рассказать, детка. – Нетти сидела на краешке стула, положив локти на стол и подперев подбородок ладонями.

Джемма глубоко вздохнула.

– Я поняла, что свободна от обещания, данного отцу. Я знала, что он не вернется из Лондона по крайней мере еще в течение двух или трех месяцев. И даже тогда он может ничего не узнать, пока не приедет в Новый Орлеан. Всю свою жизнь я мечтала о приключениях. Мне хотелось посмотреть мир, отправиться в опасное путешествие в другие страны. Я ускользнула от охранника моего отца и бродила по улицам Нового Орлеана.

– Пока не увидела Хантера, – подсказала Нетти.

– Да. – Джемма кивнула и снова посмотрела на него. Ей не удалось сдержать улыбку. – Пока не увидела Хантера.

Она снова как-то странно смотрела на него. Как ребенок, пристрастившийся к сладостям, смотрит на конфету. Хантер почувствовал жар в крови. Если так пойдет, он рискует умереть от перевозбуждения.

– Вы прежде говорили, что Хантер показался вам достойным доверия и вы подумали, что он сможет вас защитить. Вы ведь сразу увидели это, не правда ли, Джемма? – В голосе Люси явно звучала гордость.

– Я… да. Конечно же, я сразу поняла это. Другое дело, что пришлось долго убеждать его взять меня с собой. Вот почему я и выдумала длинную запутанную историю.

– А что теперь вы собираетесь сообщить своему отцу? – поинтересовалась Люси.

– Я хочу написать ему, что я в безопасности, что обо мне хорошо заботятся. – Она улыбнулась Нетти. – Я расскажу ему, как той ночью поменялась местами с другой девушкой, незнакомкой, которая заняла мое место в карете, направлявшейся на свадьбу.

– А он простит вас? – Люси все еще сжимала в руках розовый материал.

Хантер спрашивал себя, как можно не поддаться ее очарованию? Загадка наконец разрешилась. Теперь он знал, почему она бежала, почему потребовала, чтобы он занялся с ней любовью. Она избавилась от единственной вещи, торговать которой был властен ее отец. От своей девственности. Но теперь она поставила себя в ужасное положение. Мало кто из мужчин согласится взять испорченную невесту, не говоря уж о ярости отца.

– Я собираюсь сообщить ему, что не вернусь домой, пока не сочту нужным. Я хочу подождать, пока он не откажется от дурацкой мысли, что может сам выбрать мне мужа.

«Мужа». Кого-то, кто будет иметь право целовать ее, обнимать, ложиться с ней в постель. Непонятно почему, эта мысль ужасно раздражала Хантера.

Ее откровения объясняли также то дорогое платье, что было на ней в ночь их первой встречи, ее белые гладкие руки, золотую монету, которую Джемма дала ему. Хантер подумал о жизни, которую она, должно быть, вела в Бостоне. О той жизни, которую он мог только вообразить. Она была хорошо образованна, привыкла к роскоши и всему самому лучшему.

И все же позволила ему тащить ее сквозь лесные дебри и при этом почти не жаловалась.

Она свалилась в свинарник, пытаясь помочь Нетти. Она завела с ним разговор о Люси, чтобы наладить их взаимоотношения. Она попросила его стать ее любовником, уговорила лишить ее девственности. Она почти заставила его забыть, кто он и чего хочет. Теперь, когда он узнал, что они принадлежат к совершенно разным мирам, он должен был почувствовать облегчение. Ей предстояло вернуться в Новый Орлеан, к отцу. Больше он за нее не отвечает.

Ему следовало радоваться. Но, сидя здесь, за столом, и слушая, как Нетти и Люси расспрашивают Джемму о Бостоне, о последних модах, как они совещаются насчет того, какое платье скроить для Люси, Хантер не чувствовал ни облегчения, ни радости.