Глава 7

— Хочу заметить, что я пока не нанял секретаря. — Наполнив два стакана, лорд Баркли отвернулся от бокового столика и по ковру направился к Нику, сидевшему у камина, чтобы подать ему один из них. — Я привык все делать сам и не готов поручить принятие решений кому-то еще. Даже передача ведения моей переписки вызывает у меня внутреннее сопротивление.

— Я понимаю вас и подозреваю, что эта проблема характерна для вторых сыновей. — Ник принял стакан, в котором содержалась жидкость цвета меда, оценить которую ему не хватит способностей. — Мы привыкаем самостоятельно удовлетворять свои потребности, а потом не можем от этого отвыкнуть.

— Совершенно верно. — Барон устроился в кресле напротив, скрестив ноги и поставив один локоть на подлокотник. — Все же я сознаю, что должен кого-то нанять. Сомневаюсь, что вы готовы сейчас ответить, хотите ли занять эту должность. Возможно, мы обнаружим, что не сходимся по темпераменту. Но позвольте полюбопытствовать: у вас есть политические амбиции? Не думаю, что каждый барристер их вынашивает.

— Есть, хотя я пока ничего не решил с датой их реализации и формой воплощения. — Ник покачал стакан из стороны в сторону, ловя янтарной жидкостью огненные блики. Он еще не был готов признаться, сколь сильны его амбиции, человеку, от которого могло в огромной степени зависеть их претворение в жизнь. — И я вполне удовлетворен своей настоящей работой. — То есть тогда, когда эта работа подворачивается. — А вы всегда интересовались политикой, или же это желание оправдать титул?

— Откровенно говоря, это результат того, что я увидел во время службы в гусарах. Я был всем доволен, Блэкшир, что объяснимо, если оглядеться вокруг. — Библиотека, в которой они находились, отличалась таким же великолепием, как и бальный зал. Книжные полки от пола до потолка занимали все стены, за исключением пространств, отведенных под двери, два французских окна, ведущих на террасу, и мраморный камин. — У меня было светское понимание государственного блага, какое есть у моего брата Эстли и, позволю заметить, у большинства людей, которым неведомо, что творится за пределами круга их привилегий.

— Представляю, как армия может все изменить.

Ник обхватил пальцами свободной руки ручку кресла, чтобы чем-то их занять. Он слишком хорошо знал, как служба в армии способна изменить образ мышления человека.

— Это правда. И еще больше возвращение в Англию и в условия, с которыми сталкиваются демобилизованные солдаты, которые не получают должной пенсии и в некоторых случаях не способны справиться с требованиями мирной жизни. Я не мог продолжать наблюдать это. Это позор нации. Мы должны исправить ситуацию. Вам не нравится коньяк? — Он снял ногу с колена и наклонился вперед, готовый забрать у Ника стакан. — Простите. Я налил, не спросив.

Значит, коньяк. Ник не был до этого уверен.

— Нет. Не сомневаюсь, что он отменный. Просто я так увлекся разговором, что совсем забыл о нем.

— Виноват. — Барон встал. — Когда я начинаю говорить о политике, то, как выражается Эстли, в комнате делается душно. Не даю никому расслабиться или насладиться спиртным. — С этими словами барон направился к французскому окну и отворил его. — Вуаля. Вот и воздух. Теперь маркизу не в чем меня упрекнуть.

Баркли производил впечатление поразительно добродушного человека. Уилл за тот промежуток времени, когда вернулся из Бельгии и объявил о своем намерении драться на дуэли за чужую содержанку, чтобы потом жениться на ней, если останется в живых, стал мрачным и рассеянным. То, что так подействовало на него за время войны, очевидно, не обошло Баркли стороной.

«Он мог бы стать отличным мужем для мисс Уэстбрук». Ник сделал крошечный глоток коньяка, ровно столько, чтобы ощутить его вкус. Алкоголь, слегка отдававший ароматом фруктов и дерева, обжег горло.

Хотя Ник и поддразнивал девушку возможностью заарканить герцога, обстоятельства складывались не в ее пользу. Что ж, будет выезжать на приемы в качестве стажирующейся компаньонки. Однако он должен сделать все, чтобы барон ее заметил. Если между ней и Баркли возникнут чувства, он окажет услугу и ее отцу. С достойным, вполне респектабельным кавалером, которого будут принимать в доме Уэстбруков, у нее больше не будет необходимости посещать эти рауты. И мистеру Уэстбруку не придется волноваться по поводу хищных интересов «беспринципных» лордов.

У Ника в попытке протеста слегка сжало грудь. Всего лишь нити паутины старой привычки. Как друг он хотел видеть ее в счастливом браке с каким-нибудь достойным мужчиной. И этот достойный мужчина был не он.

Тем не менее в его плане уже высвечивалась возможность встречи мисс Уэстбрук и барона.

— Давайте лучше немного поговорим о тех навыках, которые, как вам кажется, могут помочь вам стать эффективным парламентарием, и как я могу помочь в приобретении этих навыков. — Ник положил локти на колени и подался корпусом вперед, балансируя стаканом с коньяком в пальцах правой руки. — Я бы порекомендовал вам познакомиться с приемами убеждения. Могу подготовить для вас несколько примеров, чтобы вы попробовали убедить меня в своей правоте.

Но прежде чем мы приступим к этому, я предлагаю, если вы не против, начать с фундаментальной механики речи. Для чего я бы отвел вас, если вы согласитесь, к тому учителю, у которого учился сам.

— Мистер Блэкшир попросил вас потанцевать со мной?

Виконт радостно поделился этой информацией, как только они начали обход комнаты, и Кейт не знала, то ли плакать, то ли радоваться.

— Не сердитесь на него. Он боялся, как бы вас не атаковали какие-нибудь беспринципные типы, пока он будет отсутствовать и не сможет защитить вас от их посягательств. Он подумал, что если будете танцевать со мной, то танцевать с другими не придется, разве что во время смены партнеров в танце.

— Полагаю, у него есть резон доверять вам.

Кейт никогда не встречалась с друзьями мистера Блэкшира, и теперь ее разбирало любопытство. Было трудно представить, что связывало мистера Блэкшира с лордом Кэткартом.

— Старинное знакомство, уходящее корнями в университетские дни, и моя верность жене. Возвращаясь к беспринципным типам: видите вон там малого, который поедает вас взглядом, того, с оригинальными уголками воротника? Не танцуйте с ним, если пригласит. — Игривость тона виконта исчезла. — Он второй наследник герцогства. Леди Кэткарт говорила мне, что этот человек при всей своей внешней привлекательности имеет порочную репутацию, и я точно знаю, что это именно так и есть.

Его речь до некоторой степени напоминала речи мистера Блэкшира. А информация представлялась интригующей, поскольку этого человека леди Харрингдон назвала подходящей перспективой для мисс Смит. До этого момента Кейт не догадывалась, сколь полезным может оказаться для девушки, ищущей способ пробиться в хорошее общество, джентльмен, находящийся в курсе подобных дел.

— Лорд Кэткарт. — Кейт одарила его своей самой обворожительной улыбкой, когда они встали на исходную позицию для танца. Раз он позволил себе говорить откровенно, то наверняка не станет возражать, если и она ответит тем же: — У меня есть знакомая, которой было бы полезно услышать этот совет. Поскольку вы согласились потанцевать с девушкой без громкого титула в знак уважения к другу, то, возможно, окажете и мне услугу, позволив уговорить вас потанцевать с другой милой и достойной леди, прекрасной собеседницей.

— Блэкшир! — Кэткарт поманил его чуть ли не с порога столовой и добродушно улыбнулся лорду Баркли.

За его столом имелась пара свободных мест, остальные занимали виконтесса, мисс Уэстбрук, ее подруга и, что было менее интересно, леди Харрингдон.

«Отличная работа, Кэткарт». Это превосходило все его ожидания. Даже с этого расстояния он видел, как сияла мисс Уэстбрук, оказавшись рядом с титулованными супругами, как будто сама была благородной молодой леди без сомнительных связей.

При его приближении она вскинула взгляд, и ее глаза вспыхнули, как два сапфира, поднесенные к огню. Он почти физически ощутил, как напряглось внимание Баркли, когда он разглядел ее получше, хотя, возможно, всего лишь приписал барону то, что обычно наблюдал у гостей мужского пола, приходящих в дом Уэстбруков.

Мисс Уэстбрук была сегодня прелестна в белом платье, украшенном по рукавам и под грудью розовой лентой, с такой же розовой лентой, вплетенной в ее светлые волосы. Теперь, находясь рядом, Ник заметил, что она собрала волосы в более изысканную прическу, чем обычно, хотя видел главным образом ее улыбку.

— Софи, милая, думаю, ты помнишь Ника Блэкшира; он учился в Кембридже курсом старше меня. — Кэткарт встал для представления и пригласил Ника и лорда Баркли занять свободные места. — Блэкшир, насколько мне известно, с мисс Уэстбрук вы знакомы; а это ее подруга мисс Смит.

Тут же представили лорда Баркли всем присутствующим и усадили подле мисс Смит, прямо напротив мисс Уэстбрук. Ник занял место слева от нее.

При упоминании парламента выяснилось, что у мисс Смит в палате общин — брат. Баркли, встречавший нескольких Смитов в палате общин, начал гадать, о котором из них идет речь.

Ник повернулся к соседке справа.

— Мои извинения, — пробормотал он, обращаясь к мисс Уэстбрук под прикрытием всеобщего разговора. — Я не ожидал, что беседа так скоро переключится на политику.

— Вам не за что извиняться. — Радостная улыбка, которой она озарила Ника, не оставляла сомнений, что Кэткарт поведал девушке, кому она обязана за танец. — У меня восхитительный вечер, и я ничуть не завидую тем, кто тоже получает удовольствие. Надеюсь, вам здесь хорошо? Ваша встреча с лордом Баркли прошла успешно?

— Полагаю, что да. — Ник приступил к первому блюду. Вот так они и будут получать удовольствие сегодня и впредь: делясь друг с другом амбициями и тайными достижениями. — Он, похоже, очень хороший человек, барон, — сообщил Ник тихо, слегка наклонившись к Кейт. — Отличный кандидат для заманивания в вашу паутину, если сумеете заставить себя говорить о законах, выборах и социальном благе.

— Как же мало вы знаете об искусстве обольщения, мистер Блэкшир. — Она наградила его взглядом, исполненным добродушной самонадеянности.

— Джентльменам не нужны леди, умеющие говорить на их любимые темы. Им нужны те, кто умеет их слушать с широко открытыми глазами. Позволь продемонстрировать.

— Лорд Баркли. — Кейт переключила свое внимание с Ника на другую сторону стола, где барон и мисс Смит закончили выяснять, кто брат указанной леди. Ни малейших следов дерзости не осталось. Наивная девочка на своем первом рауте, удостоенная привилегии сидеть за одним столом с титулованными особами. — А как там в палате лордов? Мы, дамы, которых туда не допускают, можем только догадываться обо всей ее помпезности и церемониальности.

Лорд Баркли, хотя и был закаленным человеком, чтобы без робости глазеть по сторонам, все же был рад вниманию этой красивой девушки и склонил к ней голову.

— Церемоний и вправду хватает. Больше, чем хотелось бы.

— Новичку положено облачиться в замысловатые одежды и принести свое письменное приглашение на заседание, — сообщил Кэткарт с нескрываемым удовольствием. — Это лучшие из заседаний, когда новичок демонстрирует себя, а все остальные перешептываются, что никогда не выглядели так нелепо.

— Спасибо, что подтвердил мои опасения насчет моего внешнего вида. Я чувствовал себя как наиглупейший из самодовольных фатов. — Баркли послал виконту, а потом мисс Уэстбрук широкую улыбку. — И это является предвестником того, как все будет складываться.

— Правда?

Мисс Уэстбрук, охотно улыбнувшись в ответ, тоже подалась немного вперед, всего на несколько дюймов. Со стороны можно было подумать, что она приехала на вечер исключительно, чтобы послушать рассказ о работе парламента.

— Я надеялся, что мы будем тратить свое время на обсуждение вопросов национального благосостояния. — Баркли обвел взглядом всех сидящих за столом, благородное воспитание не позволяло ему игнорировать остальную часть компании даже в пользу прелестной девушки напротив. — Помощь бедным, к примеру, или вопросы здравоохранения, тарифы на импорт. Но клянусь, в прошлый понедельник мы половину заседания заслушивали жалобу одного господина из Саутгемптона, который полагал, что местный магистрат вовлечен в некий заговор с целью очернения его персоны, и требовал его роспуска. — Баркли взял со стола ложку. — Я не хочу сказать, что этот человек не заслуживает справедливости и права быть выслушанным, но разве его дело требует внимания всей палаты лордов?

— Подобных нелепостей очень много, — заверил его Кэткарт. — Посиди и сам увидишь. Декларации от принца-регента, решения в пользу официального вынесения благодарностей тем или иным людям за участие в военных действиях. Реальная государственная работа, как мне кажется, ведется в палате общин. Я прав, мисс Смит?

— Уверена, что там меньше всякого рода церемоний и деклараций. — Мисс Смит, очевидно, никто не просветил, что джентльмены предпочитают восторженное внимание серьезному ответу. Хотя, возможно, леди, не имеющая цели завлечь мужчину, руководствовалась иными правилами. Мисс Смит повернула голову к барону. — Думаю, что со временем вы найдете союзников в палате общин, тех, кто разделяет ваши заботы и взгляды. Тогда сможете влиять на них и работать с ними над проблемами, которые вас по-настоящему интересуют. Кажется, вы упомянули бедность?

Баркли снова заговорил, как перед этим в библиотеке, о благосостоянии бывших солдат, объяснил, почему его стали заботить бедняки. В нем была страстность и убежденность, и еще здравый ум — комбинация, способная сделать из него превосходного оратора. Ему нужно было научиться краткости и искусству подбора выражений для придания речи выразительности. При этом важно было правильно дышать. Благо, он выступал сейчас за обеденным столом, что не требовало напряжения голоса, но наверняка говорил бы точно так же и с парламентской трибуны.

— Думаете, он возьмет вас в секретари? — нарушил мысли Ника тихий голос мисс Уэстбрук. — Папа сказал, что секретаря у него нет.

— Еще рано думать об этом. — Охваченный легкой тревогой, Ник протянул руку за стаканом. Интересно, сколь подробно обсуждали они это с отцом? Взвешивали ли вероятность того, что его родственные связи могут послужить непреодолимым препятствием? Не об этом ли спрашивала она его сейчас? Как, несмотря ни на что, определяет он свои шансы получить место секретаря? — Он хочет, чтобы я помог ему овладеть искусством речи. Этого достаточно, чтобы занять меня по крайней мере на сегодня.

— Но вы бы приняли предложение, если бы он вам его сделал? Наверняка это перспективное предложение для человека, интересующегося политикой. — Как быстро оставила она наивность с глазами лани, когда заговорила с ним, а не с титулованным кандидатом в женихи.

— Честно говоря, я пока не знаю, чем буду заниматься. Нужно все хорошо обдумать.

Вот уж правда, «честно говоря». Он не мог говорить честно без упоминания того, что не хотел с ней обсуждать. «Мы-то с вами знаем, что у меня может не быть такой возможности, если человек узнает о моих семейных обстоятельствах». Но этого он не мог сказать да и не собирался. Искренность с мисс Уэстбрук тоже имела свои границы.

— Думаю, что выражусь вполне определенно, если замечу, что это позор нации отворачиваться от этих заслуженных людей, — продолжал барон, имея в виду солдат, и Ник на миг поймал взгляд виконта.

Слова Баркли не могли не напомнить им об Уилле. Если для него настал момент рассказать барону о брате, то придется рассказать ему и о том, что он сам… получается, что отвернулся от него. И эта формулировка являлась весьма точной. Не будет ли это полным абсурдом — развеять хорошее мнение о себе и потерять возможность покровительства не из-за семейного скандала, а из-за попытки дистанцироваться от него.

Ник вновь вернулся к своему супу. Очень скоро ему предстоит решить, что именно сказать барону и когда, но точно не сегодня. Сегодня он будет наслаждаться ужином и готовиться к часам, что ждали его впереди, когда придется слоняться по бальному залу, тайком наблюдая за мисс Уэстбрук и леди Харрингдон, чтобы определить, годится ли последняя в наставницы. Несомненно, что теперь, когда мисс Уэстбрук видели за столом виконта, а не как послушную тень графини, последуют и другие приглашения танцевать. Если леди Харрингдон позволит ей это, то Нику придется быть особо бдительным, чтобы уберечь ее от поползновений господ с дурными намерениями, как он и обещал ее отцу.

К счастью, первый после ужина танец мисс Уэстбрук был с лордом Баркли. После чего приглашения, к нескрываемому удовлетворению графини, последовали одно за другим. Очевидно, ее тетка получала удовольствие, что ее подопечная пользовалась таким успехом. Но это не значило, что голову леди Харрингдон можно вскружить подобным образом.

Веселье растянулось на всю ночь и, казалось, ни когда не кончится. Перемещаясь с места на место, Ник неусыпно наблюдал за графиней и ее подопечной. Он уже несколько раз поглядывал на свои карманные часы. Отвечай он за себя одного, то уже давно оказался бы дома в постели.

Время от времени он, безусловно, позволял себе отвлекаться на другие участки помещения и даже на мир за его пределами. Раз или два Ник ненадолго выходил из душного бального зала, чтобы проветриться, в малолюдную комнату, где играли в карты, или на террасу, чтобы дать легким глоток свежего воздуха. Но большую часть времени он честно нес караул.

Однако он обещал Уэстбрукам не большую часть. По этой причине Ник испытал двойную тревогу, когда в два часа ночи в очередной раз сверившись с брегетом, он прогнал мысли о деталях дела, полученного накануне, и, посмотрев по сторонам, обнаружил, что мисс Уэстбрук в комнате больше нет.