Глава 5

Ник пришел к Уэстбрукам на обед в субботу. Не пойти было бы с его стороны трусостью. Он и без того чувствовал себя трусом после того, как не рассказал всей правды о себе лорду Баркли.

Если мисс Уэстбрук, ее брат или сестра попытаются затронуть неловкую тему, он сможет твердо и вежливо отказаться от ее развития. Это было его право. Еще Ник собирался определиться с формой своих дальнейших отношений с мисс Уэстбрук, полагая сделать их теплыми, но без особого сближения. Если он надеялся продвинуться благодаря связи с лордом Баркли, то должен был вести себя соответственно, чтобы стать уважаемым джентльменом двадцати девяти лет. Прошло время, когда он мог позволить себе некоторую фамильярность и беспечный флирт, из-за чего в свой прошлый визит к ним попал в неприятную ситуацию.

В прихожей дома на Гауэр-стрит он отдал пальто и шляпу лакею и когда приготовился следовать за ним наверх, вниз спустилась сама мисс Уэстбрук в простом домашнем платье, вроде тех, что дамы носят по утрам. На этот раз луч солнца не освещал ее, как тогда в Олд-Бейли, в том платье она могла остановиться, чтобы дать собой полюбоваться. На ее лбу лежала печать какой-то внутренней озабоченности, сжавшей ее губы в линию, лишив их обычной милой пухлости. В этот момент никто не мог бы назвать ее ангелом или богиней.

Но ее красота все равно пробрала его, как озноб лихорадки, заставив забыть все остальные несвоевременные мысли.

Она подняла взгляд и увидела его.

— Мистер Блэкшир. — Ее лицо озарилось удивлением и радостью. За две ступеньки до него она остановилась. — Я не была уверена, что вы придете. Но так рада, что пришли. Я рассказала отцу о вашем выступлении на процессе и знаю, что ему не терпится услышать ваш отчет.

— Простите, что заставил сомневаться в своем приходе.

Ожидая, что она заговорит о том, что случилось в Олд-Бейли, Ник внутренне собрался. Момент для этого был подходящий.

— О, по субботам у нас все по-простому, как вы знаете. — Кейт махнула рукой, рассеивая его тревоги. — В гостиной уже находятся два джентльмена, которых, похоже, никто не приглашал.

— Ясно. А вы куда-то уходите? — Он указал головой на нижнюю ступеньку лестницы, напоминая Кейт о направлении, в котором она двигалась. — Уж не навестить ли вашу тетушку-графиню?

Наверно, это прозвучало несколько насмешливо и даже фамильярно. Но со временем он найдет нужный тон.

— Нет. — Радость на лице девушки слегка померкла. — Я всего лишь вышла из гостиной ненадолго.

Она устремила взгляд на нижнюю ступеньку, но не пошевелилась, лишь качнулась на пятках. Выше на несколько ступеней стоял лакей и ждал конца разговора со свойственным слугам терпением.

Мисс Уэстбрук внезапно подняла голову:

— Я собираюсь несколько минут посидеть на скамейке внизу. Не желаете составить мне компанию?

Ему не следовало, если он планировал установить между ними приличествующую дистанцию. Отказ посидеть с ней наедине мог бы послужить отличным началом.

Но Нику было любопытно узнать, что явилось причиной грусти в ее глазах, а также что заставило покинуть гостиную, чтобы предаться одиночеству. Ник поклонился и сошел с лестницы вниз.

Мисс Уэстбрук отпустила лакея и прошла к скамейке. Скамейка стояла, наполовину спрятавшись под лестницей, предоставляя обзор входной двери тем, кто на ней сидел, и не была на самом деле уединенной, поскольку находилась между входной дверью и лестницей, ведущей вниз, по-видимому, в кухонные помещения, что предполагало людское движение. Все же Ник предпочел встать у стены, оставив скамейку в полном распоряжении хозяйки.

— Почему мы ушли в этот коридор? — начал он с наиболее легкой, как полагал, темы. — Не хотите находиться в обществе молодых людей, которых не приглашали?

— Не совсем. — Кейт в некотором смущении разгладила юбки. — Я обратила внимание, что мое присутствие порой отвлекает внимание молодых людей, которые у нас бывают.

— Ага. — Ник сложил руки и уткнулся взглядом в пол. Это могло бы стать идеальной темой для подтрунивания над ней, но стало хорошим испытанием для его решимости. — Судя по вашему бегству из гостиной, вы руководствуетесь чисто практическими соображениями.

— Там очень скучно. — Кейт взглянула вверх, как будто могла увидеть сквозь пол незваных гостей. — Я рассчитываю быть замеченной — с моей стороны было бы нечестно говорить обратное, — но не вижу причины, почему должны отвлекаться на меня совершенно неинтересные мне люди.

— Понимаю. — Это было похоже на жалобу мисс Виолы, которая из всех Уэстбруков в наибольшей степени нуждалась во внимательной аудитории. — Полагаете, они просвещаются, пока мы тут с вами беседуем? Раз им не приходится отвлекаться на ваше присутствие?

Кейт посмотрела на него и улыбнулась. Ник понял, что она, как и он, представила, как ее сестра произносит речь перед группой жаждущих просвещения молодых студентов юстиции.

Вопреки своим строгим намерениям он тоже улыбнулся в ответ. Прошло несколько секунд в улыбчивом молчании, прежде чем Кейт первой отвела взгляд.

— Должна сказать, что вы исключение, так как уделяете должное внимание всем членам семьи. — Она аккуратно сложила руки на коленях. — Никто не считает вас глупым или скучным.

— Я стараюсь не быть скучным. Но, боюсь, мне не всегда удается не проявлять глупости.

Ник сделал многозначительную паузу, чтобы она поняла, что он имел в виду.

Нечто в этом духе он сказал, когда они встретились недавно в суде. Некий намек на извинение. Из соображений благоразумия этим и следовало бы ограничиться.

Но эффект ее улыбки не проходил, наполняя его странными идеями. Что, если он признает всю полноту своей неправоты и принесет полновесное, искреннее извинение? Это послужит лучшей гарантией того, что в будущем он ничего такого себе не позволит. И ее тоже в этом заверит, чего не может сделать намек на глупость и потерю самообладания.

— Мисс Уэстбрук. — Ник отступил от стены и повернулся к ней лицом. — Я не хочу, чтобы вы чувствовали себя неловко в моем присутствии, гадая, куда склонятся мои мысли. Вы позволите быть с вами предельно откровенным?

Вот и вся его сдержанность и дистанция. Но если это вернет их отношения на прежнюю твердую почву, то и славно.

Она кивнула. Ее синие глаза расширились в ожидании.

Ник сделал глубокий вдох.

— Истинная правда состоит в том, что я, как и любой другой молодой человек, приходящий в этот дом, не могу не замечать вашей красоты. Порой так, что даже забываю обо всем остальном. Видит Бог, что после трех лет я бы хотел привыкнуть к ней, но боюсь, что этого не произошло.

— Понимаю, — пробормотала Кейт, разглядывая сжатые на коленях ладони.

Потом ее глаза, печальные и сияющие, еще раз взглянули на него. Вероятно, она собиралась ответить на его откровенность напоминанием, чтобы он не надеялся.

Но в этом не было необходимости.

— У нас ничего не получится, я знаю. — Он поднял руку, прежде чем она заговорила. — И не только потому, что вы настроены на более утонченную жизнь, чем я могу предложить, но и потому что у меня имеются собственные планы. Полагаю, что это не обидит вас. Вы не та женщина, которая разделит со мной мои устремления и будет рядом со мной в радости и горести, какой мне хотелось бы видеть свою жену. — Это было важно запомнить. Не только он не соответствовал ее стандартам, но и она не могла удовлетворять его как спутница жизни. — Я прошу прощения за дерзкую фамильярность, с которой разговаривал с вами тем вечером, и уверяю вас, что это не имеет никакого отношения к чувствам или намерениям, которые могут вызвать у вас обеспокоенность. Всего лишь неподобающая реакция впечатлительного человека на исключительно красивую девушку.

Ну вот, он и признался в том, что она, вероятно, и без того знала. И теперь, когда он высказал это вслух, представлялось вероятным, что и это не окажется правдой. Он попробует стать равнодушным к ее чарам, упражняясь в этой неромантической прямоте.

— Я не считаю вас таким уж впечатлительным. — Она снова разгладила юбки, глядя в сторону. — Мы уже установили, что вы внимательны ко всем в семье. И это делает вам честь.

— Что ж, спасибо за поддержку моего достоинства. — Боже, он чувствовал себя в десять раз лучше сейчас, чем когда вошел в дверь. Ник подошел к скамейке и сел на почтительном расстоянии от нее. — Теперь позвольте мне спросить вас напрямик и о другом: почему у вас испортилось настроение, когда я спросил, не собираетесь ли вы навестить тетю? Отец запретил вам туда идти?

Кейт повернулась к нему лицом, несомненно, удивленная, что он уловил ее настроение, и хмурым взглядом смерила разделявшее их на скамейке расстояние.

— Нет, я была вчера у леди Харрингдон.

— Она развеяла ваши надежды.

Ник предвидел это и даже предупреждал о такой возможности. Но если окажется прав, особой радости не испытает.

— Визит доставил мне удовольствие. Я произвела на графиню неплохое впечатление. — Кейт наклонила голову, но глаз не поднимала. — Столь блестящее, что она предложила помочь выхлопотать для меня место компаньонки при какой-нибудь даме.

— Сочувствую.

Кейт горько улыбнулась и подняла на него глаза.

— Я сама в этом виновата. Отчасти. Мне следовало сказать, что я лучше никогда не выйду замуж, чем выйду за человека, недостойного моего рода.

Ник мог с легкостью это представить.

— И она, полагая, что у вас нет шанса найти достойную пару, решила, что место компаньонки какой-нибудь великосветской дамы наилучшим образом утешит вашу гордость и достоинство.

— Вы были правы по всем статьям. Пытались предостеречь от завышенных ожиданий, а я в силу гордыни не хотела слушать.

Ему не нравилось видеть ее такой униженной. Ее тщеславие служило отягчающим обстоятельством. Кейт должна была сама его умерить, когда человек, умудренный годами и опытом, подсказывал ей так поступить. И уж конечно, тетка не имела права столь явно пренебречь ее гордостью.

— Это, безусловно, регресс. — Ник подался вперед и, сложив пальцы домиком, поставил руки на колени. Чтобы разговаривать с ней в таком положении, нужно было повернуть голову. — Но если вы признаете этот визит как свое поражение, получится, что я совсем не знаю вас. И что вы ей ответили на предложение подыскать вам место?

Кейт слегка вскинула подбородок и на миг задержала дыхание. Судя по всему, она не ожидала от него такой реакции. Неужели полагала, что крушение ее надежд вызовет у него злорадство?

— Я сказала, что должна посоветоваться с отцом и матерью. Но я не говорила с ними, потому что не вижу основания. — Кейт покачала головой. Признаюсь, что и вправду воспринимаю это как поражение. Согласиться на место компаньонки — это все равно что объявить всему миру, что поставила на себе крест. Но если отклоню предложение, то наверняка тем самым поставлю крест на продолжении отношений. А эта связь очень важна для меня. — Что-то новое послышалось в ее голосе, глухое и пылкое. — И не только по тем причинам, которые служили для вас предметом насмешек надо мной. Я хочу, чтобы моя семья… — От звука дверного молотка — режущей слух какофонии — Кейт подпрыгнула. — Боже, еще гости.

Она резво вскочила на ноги и, схватив его за руку, потащила за собой под лестницу, чтобы те, кто войдет, их не увидели.

Это действие пробудило в Нике чувственные воспоминания, от которых забурлила кровь: обед в доме его старшего брата несколько лет назад. Он сидел рядом с респектабельной вдовой миссис Симкокс. Когда приступили к рыбному блюду, он вдруг ощутил, как ее разутая ступня начала тереться о его сапог.

Недавний выпускник Кембриджского университета, он был серьезным и прилежным, но совсем не имел опыта в делах подобного рода. Однако при первом прикосновении ножки в чулочке понял, на что можно рассчитывать. С ее лодыжкой, обвившейся вокруг его голени, он с жадностью поглощал барашка, последовавшего за рыбой. С ее дерзким коленом на своем он с удовольствием выпил два стакана вина. Его нервы были на пределе в шокирующем предвкушении.

Как произошло все остальное после обеда? Вышел ли он из-за стола по нужде? Выскользнула ли она незаметно из комнаты, чтобы его подкараулить? В любом случае они оба каким-то образом оказались в одном коридоре. Ни слова не говоря, она схватила его за руку и оттащила к стене, где под лестницей их никто не мог увидеть.

Все остальное было безумием, безрассудством, изысканным грехопадением, случившимся прямо в доме Эндрю, где их могли заметить слуги.

— Прошу прощения, — прошептала рядом мисс Уэстбрук, отпуская его пальцы.

За то, что позволила обойтись столь фамильярно с его рукой и его персоной, за то, что вынудила его стоять столь неприлично близко от нее. Бок о бок, спиной к стене. Его правое колено упиралось в угол их бывшей скамейки, а ее левая нога застыла на краю верхней ступеньки ведущего вниз на кухню лестничного пролета. Ее правое плечо касалось его бицепса, а ее рука была прижата к его руке по всей длине до самой кисти. Он ощущал каждый дюйм телесного контакта, и нервы его ожили и напряглись, как в ту ночь с миссис Симкокс.

Будь проклята его излишняя чувствительность. Он не должен был ничего такого испытывать. Нужно было занять себя другими мыслями, придумать, например, как ей вести себя с леди Харрингдон.

Вверху над их головами послышались шаги. Кто-то из слуг спускался по лестнице. Мисс Уэстбрук бросила на него взгляд, и ее рука, соседствующая с ним, беспокойно задвигалась. Давясь от смеха, она плотно сжала губы. Очевидно, она считала их неловкое положение всего лишь забавным приключением. Вероятно, даже не догадывалась, что происходит между мужчиной и женщиной, когда они прячутся под лестницей.

Если бы он захотел ее украдкой поцеловать… но, конечно же, он не станет этого делать, то было бы достаточно лишь слегка повернуться, наклониться на восемь-десять дюймов, взять ее лицо за подбородок и приподнять под нужным углом.

Но зачем? Это было испытание его решимости и самообладания, его уважения к мисс Уэстбрук и почтения к ее родителям. Он не поддастся искушению.

Снаружи донесся шум. По-видимому, дверь открыли. Стук колес экипажа. Далекие голоса. Стук каблуков вошедшего гостя. Дыхание свежего воздуха с улицы. Но прежде чем ощутить холод самому, он почувствовал, как по голой руке с коротким рукавом, прижимавшейся к его руке, пробежала дрожь.

Тихо, как только мог, Ник расстегнул сюртук. Так, и только так, ответит он на дрожь руки прелестной мисс Кэтрин Уэстбрук: не схватит ее, но укроет от холода.

Он стащил сюртук с плеч. У того, кто поцеловал бы невинное создание под лестницей, был бы безупречно сшитый сюртук, сидящий как влитой, так что, снимая его, пришлось бы изрядно повозиться и пошуршать. Его же собственный поддался почти бесшумно.

Ник повернулся вполоборота и, взяв Кейт за локоть, повернул к себе. Теперь они стояли лицом друг к другу. Ей уже удалось побороть свой смех, и ее губы восстановили обычную пухлость и мягкость. Всецело во власти его честных намерений, она доверчиво вскинула на него глаза.

Ступеньки лестницы снова заскрипели, когда только что прибывший гость начал подниматься по лестнице. Ник набросил сюртук на плечи Кейт и поправил его, чем и ограничил интимность момента между ними. Он выдержал проверку, слава богу.

Ник вернулся в прежнее положение и прижался лопатками к стене. Шаги тем временем достигли верхней площадки и заглохли дальше по коридору. Теперь можно было возобновить разговор.

— У вашей тети есть на примете какая-то дама, которая захотела бы сделать вас своей компаньонкой?

Он ни единым жестом не выдаст, какому искушению только что подвергался.

— Пока нет. Она предложила вывезти меня на какой-нибудь прием, чтобы я могла показаться великосветским дамам и произвести на них впечатление своими манерами. Возможно, у кого-нибудь из них найдутся знакомые, нуждающиеся в компаньонках.

Кейт плотнее укуталась в сюртук и тоже прислонилась спиной к стене. Теперь, когда посетитель поднялся наверх, у них не было нужды оставаться здесь в тесноте затененного пространства, но ни она ни он не тронулись с места.

Кейт уткнула взгляд в пол.

— Это задевает мою гордость, мистер Блэкшир. — Ее голос понизился до шепота: — И ничуть не приближает меня к моей цели. Я полагала, что она начнет водить меня по балам и раутам, чтобы знакомить с хорошими людьми. Разумеется, с джентльменами. Все мои надежды восходили к выгодной партии.

Да. Размышления и разговор о ее возможном браке помогут ему преодолеть искушение. Ник уже начал испытывать братскую озабоченность ее судьбой.

— У вас строгие представления о том, что делает брак удачным. Сам я не знаю лучшего союза, чем тот, которому вы обязаны своим появлением на свет.

— У моих родителей счастливый брак. Но это не одно и то же.

Ник откинул назад голову, хмуро разглядывая нижнюю часть лестницы. Мисс Уэстбрук была молода и полна женских амбиций. Со временем она, несомненно, узнает, насколько благополучен брак ее родителей по сравнению с другими. Сейчас он не станет ее ни в чем переубеждать.

Кроме того, он не мог упрекнуть ее в излишнем практицизме. У Уилла с женой, вероятно, был счастливый брак. Но это не делало его таким в глазах общества.

Хотя сравнивать оба случая не представлялось возможным. Ведь только в одном из них жена была киприоткой и принадлежала раньше другому мужчине.

— Можете назвать меня бессердечной. — Кейт не смотрела на него, превратно истолковав его молчание. — Я знаю, что вы именно так обо мне думаете.

— Вы ошибаетесь. — Ник осторожно сложил на груди руки, стараясь не задеть на ее плечах сюртук. — Я думаю, что вам все-таки нужно поездить по этим вечерам, мисс Уэстбрук. Поднабраться опыта, прежде чем давать согласие на должность компаньонки, не так ли? Достаточно будет двух-трех балов, чтобы вы попали в поле зрения какого-нибудь герцога, подумывающего о женитьбе.

Кейт расцвела в улыбке и стала похожа на себя прежнюю.

— И это говорит мне человек, который советовал не возлагать надежд на знакомство с моей тетей? А теперь хотите, чтобы я разъезжала по балам, готовясь в компаньонки, и подыскивала себе герцога. Задача не из легких.

— Конечно, это будет не так просто, как было бы, если бы вы выступали в роли гостьи, чье имя оглашают. — Он почувствовал себя так, как будто выступает перед присяжными и уже вошел в роль. — Но насколько мне помнится, вы легких путей не ищете. И если есть на земле женщина, способная поймать герцога благодаря своим чарам, так это вы. — Он говорил это, устремив взгляд вперед, но теперь повернул голову, чтобы вывод из его слов было легче усвоить. — Не стану отрицать, что шансы малы, но в бальном зале они по крайней мере есть. Если же сидеть дома, то не будет и одного.

Ее чувство благодарности заполнило собой все пространство между ними.

— Мне не нужен герцог, это нереально. Хватит с меня и маркиза.

— Знаю, так-то лучше, дерзкая мисс Уэстбрук. — Ник оторвал плечи от стены. Необязательно было держаться скованно и отчужденно. Зачем? Она многим сокровенным с ним сегодня поделилась, и он сделал ей свое смелое признание. Так порой складываются отношения у мужчин и женщин. Юношеская односторонняя влюбленность сначала расцветает, а потом сохнет на корню. — Ну что, идем теперь наверх? Я хочу засвидетельствовать почтение всем остальным членам семьи. И может статься, мы вызволим молодых людей из плена просвещения.

Кейт повернулась вполоборота, давая ему возможность снять с ее плеч сюртук. И не было ничего противоестественного в том, что он представил на мгновение, как склоняется к ее затылку для поцелуя. Любой бы на его месте мог это представить. Видение возникло и пропало. Когда девушка снова стояла к нему лицом, ни в его глазах, ни в мыслях уже не оставалось и следа о нем.

За обедом Кейт сидела между мистером Стерлингом и мистером Грином, оба недавно стали объектами папиной благосклонности. Оба были достаточно молоды, чтобы предаваться всякого рода глупым фантазиям, оба проявляли с трудом сдерживаемые признаки готовности пасть жертвами ее очарования. Мистер Блэкшир расположился рядом с папой. Они, как было нетрудно заметить, говорили об адвокатских делах. В лице мистера Блэкшира отмечалось заметное оживление, проявляемое в глазах, линии рта, выразительных движениях бровей. Такое случалось с ним лишь при обсуждении этого предмета, который, несомненно, был самым любимым. На нее он не обращал ни малейшего внимания.

Теперь Кейт знала его запах. Простого чистого мыла. Этот запах передался ей с его сюртуком, и до сих пор она ощущала его на своих плечах. Особенно если сосредоточиться на обонянии.

Он не пользовался парфюмерией, как другие мужчины. Вероятно, следовал правилам мистера Браммела — каждый день принимать ванну, вместо того чтобы маскировать свои запахи духами. Хотя было трудно представить, что он вообще придавал значение чьим-то высказываниям. Особенно упомянутого Красавчика. Скорее презирал модника за то, что тот жил не по средствам, а потом сбежал от кредиторов, или в целом презирал за излишнее внимание к собственной персоне и стилю. Но это при условии, что мистер Блэкшир знал, кто такой Красавчик Браммел. Может статься, что и не знал вовсе.

В любом случае сюртук мистера Блэкшира пах мылом. Как и он сам, что стало известно Кейт в те несколько минут, что они стояли рядом в тесном пространстве под лестницей. Никогда так близко не находилась она рядом ни с одним мужчиной. Она слышала его дыхание, ощущала его по размеренному ритму едва уловимых движений его руки, то приближающейся, то удаляющейся от нее.

— Вам нравятся романы, мисс Уэстбрук? — Мистер Стерлинг справа от нее пользовался ароматам сандалового дерева. И необязательно было стоять рядом с ним, чтобы это заметить. — Мои сестры без ума от чтения. Каждый раз, когда я обедаю дома, они сообщают мне в подробностях, о чем прочитали в последней из принесенных домой книг. Я полагаю, что в ближайшие три месяца они перечитают все, что есть в публичной библиотеке.

— Ну, это вы преувеличиваете. — Виола, сидевшая напротив, проявила свое обычное нетерпение. Новые гости не произвели на нее впечатления, и она развлекалась тем, что придиралась к ним по поводу и без повода. — Кроме романов, большинство известных мне библиотек предлагают книги по истории, философии, экономической теории и другим, самым разнообразным предметам. Некоторые дамы находят в этих книгах желанный отдых от зловещих и фантастических историй, которыми наполнена беллетристика.

— Не все романы зловещие. — Кейт адресовала свою мимолетную теплую улыбку мистеру Стерлингу, пока он не успел осмыслить нелюбезные замечания ее сестры. — Я только что взяла в библиотеке «Гордость и предубеждение». Там нет никаких рушащихся замков или бродящих по болотам духов, но есть тонкая зарисовка простой сельской жизни с описанием множества забавных моментов. Я бы рекомендовала книгу вашим сестрам, если они еще ее не читали.

— «Гордость и предубеждение», — повторил мистер Стерлинг и вынул из кармана маленькую книжечку с карандашом, чтобы записать название. — «Гордость и предубеждение», — произнес он снова.

— Автор все та же непревзойденная леди, которая подарила нам «Чувство и чувствительность», — внес свою лепту в разговор с видом авторитетности и легким ароматом лимона и гвоздики мистер Грин слева от нее. — Еще «Мэнсфилд-Парк» и «Эмму». Обожаемые не только сестрами джентльменов, но и самим принцем-регентом. Хвалю ваш вкус, мисс Уэстбрук.

Он поднял в ее честь стакан.

Взгляд Виолы переметнулся с Кейт на мистера Грина и его стакан, затем снова на Кейт. Она не закатила и не прищурила глаза, не сжала рот, тем не менее взгляд получился красноречивый.

Именно по этой причине она и сидела в холле внизу. Если бы мистер Блэкшир взглянул на нее в этот момент, они бы поняли друг друга без слов.

Но он этого не сделал. Он что-то увлеченно рассказывал папе, вращая в воздухе правой кистью с ножом, которым только что резал ветчину в своей тарелке, а теперь будто крутил в воздухе невидимые колеса, помогая своему рассказу двигаться вперед.

Она уже немного познакомилась с контурами узловато-угловатого запястья его левой руки. Но не правой. Хотя, возможно, внешне они ничем не отличались.

Похоже, он остался безучастен к тому факту, что провел несколько минут почти в интимной близости с ней, хотя и называл себя восприимчивым. С другой стороны, наверняка это было для него не так уж ново, как для нее. Несомненно, он водил знакомство с женщинами, которые могли дать ему любую близость, какую только пожелает. Как большинство мужчин, чей возраст приближался к тридцатилетней отметке. У благородных дам дела обстояли иначе.

Кейт провела левой ладонью по правой руке вверх до локтя и обратно. У них и вправду состоялся необычный разговор, знаменательный не только тем моментом, когда они стояли, соприкоснувшись руками, но и более ранним эпизодом, когда он спросил позволения быть искренним.

Джентльмен не должен говорить подобные вещи леди, и все же… его искренность пришлась ей по душе.

Подозревать человека в том, что нравишься ему, взвешивая каждое его слово и взгляд как знак доказательства этого, было гораздо большим испытанием для нервов, чем простое признание этого факта. Теперь ей не придется гадать, не было ли в их разговоре какого-то тайного подтекста. Они могли говорить открыто и без опасений, зная, что не подходят друг другу.

Кейт взяла стакан.

— Сколько у вас сестер, мистер Стерлинг? И есть ли у вас братья, или вы прискорбно одиноки, как наш Себастьян?

У нее еще будет время позже, чтобы побеседовать с мистером Блэкширом, а пока стояла задача сделать пребывание новых для их дома гостей непринужденным. Когда же они распрощаются и довольные гостеприимством Уэстбруков уйдут, она наберется смелости, чтобы поговорить с родителями о леди Харрингдон.