Глава 17

Кейт хотела сказать ему, когда он припал к ее груди и втянул в рот сосок, каким неподходящим показался ей выбранный им образ. Ее грудь была не запретным плодом, а скорее плодом, созревшим специально для него, и только для него. Ее соски затвердели с того момента, как он не позволил ей снять перчатки и увлек в этот поцелуй, что служило доказательством ее сильного желания, желания, чтобы он проделал с ней все то, что делал сейчас.

Возможно, она бы сказала ему обо всем этом, если бы сохранила способность произносить слова.

Кейт смотрела на него, обняв одной рукой затылок и второй — широкое плечо. Это походило на какое-то извращение, но, возможно, он хотел таким образом подогреть ее. Что ж, если ему нравится, что на него смотрят, она доставит ему такое удовольствие. Раз он старался сделать ей хорошо, то и она попытается отвечать ему тем же. Даже если у них ничего не получится, он по крайней мере узнает, как сильно она его хочет.

Ник переключил внимание на ее другую грудь, и все мысли Кейт снова спутались. От желания вытянуться горизонтально и ощутить его сверху ее тело изнывало, не находя покоя. Два дня назад, когда он лег сверху, то давление на потаенное место вкупе с нарастающим жгучим блаженством заставило ее взлететь к вершине экстаза. Неужели он сегодня этого не сделает? Или обнаженной мужской плоти было слишком рискованно находиться рядом с нагой женской плотью? Кейт снова выгнула спину, впившись пальцами в его плечо.

Ник оторвался от ее груди и приподнял голову, чтобы заглянуть в глаза. Теперь она могла заговорить с ним; спросить, не повторит ли он то, что делал с ней в прошлый раз, если они примут меры предосторожности, и, если надо, подложат между собой простыню. Но что-то в его глазах остановило ее еще до того, как эта мысль оформилась в слова. Ник опустил голову и снова поцеловал ее, на этот раз в ложбинку между округлостями груди, где чувствительность была не такой высокой, и начал опускаться к пупку.

Догадавшись о его намерениях, Кейт обомлела, не в состоянии сделать ни единого вдоха. Не имея смелости следить за его продвижением, она закрыла глаза, следуя внезапно обострившимся ощущениям, поступающим от других органов чувств. Вот его ладони раздвинули ее ноги. Скрипнул качнувшись, матрас, когда между ее ног опустилось его второе колено. Тепло — о Боже, — тепло его дыхания в самом сокровенном месте и следом — горячее прикосновение влажного языка.

Кейт вскрикнула, с шумом наполнив легкие воздухом, и зажала рот обеими руками, испугавшись, что звук разнесся по двум этажам. Острота ощущений пронзила ее тело подобно молнии и подобно молнии опустошила. Она вздрогнула, как будто в нее и вправду ударила молния, и вцепилась рукой в изголовье кровати. Экстаз нарастал с нарастающей скоростью, превосходя ее предыдущий опыт на диване и не щадя ни ее чувств, ни внешнего благообразия.

Внезапно все кончилось. Он оторвал от нее рот, лишив изысканных ласк языка. Пока Кейт, закипая от ярости, пыталась разлепить веки, он переместился вверх и оседлал ее полусидячую фигуру, выставив перед ней свой твердый и несокрушимый орган.

— Я предупреждал тебя, что я не бескорыстен. — Его палец ласково заскользил по ее ушной раковине, а глаза от вожделения потемнели настолько, что теперь он казался другим человеком. — Я хочу, чтобы ты кое-что для меня сделала. Возможно, ты догадываешься что.

Если бы день или два назад кто-нибудь сказал ей, что мужчины и женщины занимаются подобными вещами, Кейт содрогнулась бы. Но он до такой степени распалил ее страсть, что она уже собой не владела и чувствовала внутреннюю потребность доставить ему удовольствие, довести до безумия и осознать, что это ее рук дело.

— Догадываюсь в общих чертах. — Кейт отпустила спинку кровати и положила руку ему на бедро. — Но мне нужна подсказка. Я ведь в такой ситуации впервые.

— Начни с поцелуев. — И снова он провел пальцем по ее ушной раковине. — Поцелуй при участии языка.

Кейт вдруг ощутила себя отчаянно дерзкой. Если уж на что-то и решиться, то не вполсилы.

— Что, если я хочу пропустить начало и сразу приступить к тому, что лишит тебя рассудка?

— Возьми его в рот, если сможешь, весь, — сказал Ник, не дав ей закончить. — Только осторожней с зубами. Поработай языком и не старайся быть нежной.

Он как будто заранее знал, что она предложит это.

Поддерживая свободной рукой плоть, требовавшую внимания, он возвышался над ней на коленях и в отличие от нее не выказывал ни малейших признаков стеснения.

Кейт взяла его в рот, постепенно проталкивая глубже, потому что это было для нее в новинку, к тому же она не понимала, как уберечь его от зубов. Но вошла только часть. Не весь. Судя по всему, любовницы, говорившие о его внушительном размере, не грешили против истины.

При мысли о его любовницах Кейт несвоевременно ощутила уныние. Но она не имела права ревновать, ведь когда-то он предложил ей свое сердце. Нет, она не допустит ни ревности, ни связанного с ней огорчения и посвятит себя всецело упражнениям языка, чтобы доставить ему наслаждение.

— Боже, как хорошо. — По звуку его голоса Кейт поняла, что он смотрит на нее, в то время как ее собственные глаза были закрыты. — Продолжай так же.

Его рука оставила в покое ее ухо и перекочевала на изголовье кровати. Она догадалась об этом по звуку. Ник ритмично задвигал бедрами, то поднимаясь, то опускаясь и поддерживая его рукой. Не имея возможности с полным ртом просить его предоставить это ей, Кейт положила на его руку свою. Ник все понял и уступил, хотя и без особого желания.

Его дыхание стало прерывистым, а бедра двигались все быстрее.

— Постой. — По его телу пробежала дрожь напряжения. — Постой. Остановись. На минуту.

Кейт уже слышала эти команды раньше, но теперь знала, что он не скажет: нам не следует этого делать. Она раскрыла рот, позволив ему освободиться.

— Я хочу лечь. Тогда ты сможешь продолжить. — Его глаза сверкнули нетерпением. — Я хочу, чтобы ты встала надо мной на четвереньки.

Уступая ему место, Кейт переместилась к ножному концу кровати.

— Нет. — Он поймал ее за руку. — Наоборот. Руки здесь, колени — там.

Она давно должна была уже отвыкнуть краснеть, но, когда поняла его намерения, ее лицо все равно залила краска. Наверно, он забыл, что обещал не подвергать ее неловкости и смущению. Только самые бесстыжие женщины… способны были пойти на то, что он предлагал.

Нет, неправда. Женщина, решительно настроенная доставить удовольствие мужчине, готовая напрочь забыться, тоже на это способна. Сделав глубокий вдох, Кейт повернулась, как он просил, встав над ним на четвереньках.

— Послушай, — произнес Ник. — В какой-то момент я попрошу тебя остановиться, и тогда ты сразу выпустишь меня изо рта. Хорошо?

— Да.

Кейт слабо представляла, зачем это надо, но обсуждать это в данный момент не собиралась.

— Хорошо. А теперь, умоляю, доведи меня до безумия. Ты положила этому прекрасное начало.

Ее теперешняя поза над ним шокировала ее и вызывала чувство стыда. Но если она продолжит думать об этом, то устыдится еще больше и тогда у нее ничего не получится. Следовало прогнать посторонние мысли и всецело сосредоточиться на его теле, чтобы забыть о собственном.

Но легче сказать, чем сделать. Задача для нее оказалась невыполнимой. Едва он прильнул ртом к интимной части ее тела, как она уже не только не могла забыть о существовании своего тела, но и остро ощущала все, что он с ним вытворял.

Стыд, как ни странно, прошел. Кейт наклонилась и взяла его в рот. Больше всего на свете ей хотелось уподобиться Нику в своей сладострастной дерзости и быть с ним такой же похотливой и разнузданной, каким был с ней он. Помогая себе рукой, она имитировала ритм его бедер, сжимала и разжимала пальцы, чтобы ни один дюйм его длины не остался без внимания.

Ник стонал и корчился под ней, все быстрее работая языком. Она тоже изгибала спину: то ли, чтобы избежать сладкой муки, то ли требуя новой. Но страсть с каждым мгновением нарастала, и уже ничто не имело значения, кроме приближения пика наслаждения, набирающего обороты и силу, как коляска, несущаяся вниз по крутому склону. И тут ее тело охватили спазмы, заставив забыться в дивном блаженстве, так что она чуть не пропустила его просьбу остановиться.

Как только она выпустила его изо рта, Ник скатился на бок и кончил. Продолжая держать его рукой, она чувствовала пульсирование его плоти, изливавшей семя, которое выплеснулось бы в ее лоно, находись он внутри. Не желая создавать ей проблемы, он теперь будет стирать покрывало.

Со столь земными мыслями состоялось возвращение Кейт в реальность. Если бы только она могла навеки остаться в этом иступленном маленьком мире, где их было двое, без стыда и печали, без рассуждений, почему они не могут быть вместе.

Когда пульсация в ее ладони прекратилась, из дальней комнаты донесся бой часов. Кейт отпустила его и слезла с него, выскользнув из рук, которые в экстазе совсем недавно с силой сжимали ее бедра и теперь расслабились.

Она привстала на коленях на своей половине кровати. Ник лежал спиной к ней и тяжело дышал. Его бока ходили ходуном. Ему нужно было время, чтобы восстановиться.

Как и ей. Однако, стоя здесь нагишом на коленях с горящей от его ласк интимной частью тела и ощущением его вкуса на языке, Кейт сознавала, что, возможно, никогда не восстановится.

— Кейт. — Ник лежал на боку там, куда переместился, когда отделился от нее. Наверное, ему следовало повернуться к ней лицом, но он этого не сделал. — Мы объяснили друг другу причины, по которым не можем пожениться.

— Я помню.

Она не шевелилась. По ее голосу Ник понял, что она сидит и смотрит на него.

— Но мы никогда не говорили о главной причине.

Он стиснул в кулаке покрывало.

— Ник, сейчас не нужно говорить об этом.

— Я знаю. И знаю, что ты об этом знаешь. Но я хочу сказать об этом вслух.

— Я слушаю.

Скрипнув матрасом, Кейт легла.

Ник набрал в грудь воздух:

— Мои родственные связи могут опорочить тебя и твою семью. — Он не мог этим ограничиться, не вдаваясь в подробности. — Мой брат женился на киприотке. Содержанке другого мужчины. Женщине, которая зарабатывала тем, что спала с мужчинами. Это случилось меньше года назад.

Ее ладонь легкой пушинкой опустилась на его руку, чуть повыше бицепса.

— Когда ты в последний раз разговаривал с братом?

Такого вопроса Ник не ожидал, но был готов ответить:

— Прошлой весной. В тот день, когда он поведал нам свои планы. Я знаю, что бракосочетание состоялось, потому что одна из моих сестер продолжает поддерживать с ним отношения. Еще я видел его жену. — Следующие слова застряли у него в горле, так как он не знал: продолжить или промолчать. С другой стороны, почему бы не сказать то, что хочешь, если это в первый и последний раз. — Я иногда сожалею, что порвал с ним. И последнее время все чаще и чаще.

Матрас снова колыхнулся. Кейт прижалась к его спине, обняв его рукой за талию, и он ощутил на затылке ее дыхание.

— Захочет ли он примирения? Захочет ли говорить с тобой?

— Думаю, это не исключено. — Ник повернулся к ней и положил руку на ее бедро. Лицо Кейт выглядело удивительно безмятежным для девственницы, только что втянутой в развратные действия, и не отражало ни тени стыда или неловкости. — Считаешь, что стоит с ним поговорить? Я всегда полагал, что скандал тебя оттолкнет.

— И оттолкнул поначалу, когда узнала об этом. Тогда я вполне оправдывала твой разрыв с ним. Только… — Кейт уткнулась в его голое плечо, обдумывая, как выразить свою мысль. — После того как столкнулась недавно с семейным отчуждением, закончившимся так печально, меня не покидает мысль, что если один из вас или вы оба хотите примирения, то ты должен попытаться. — Кейт встретилась с ним глазами. — Я хочу, чтобы ты был счастлив. Все остальное вторично.

Ник поцеловал ее в кончик носа.

— Я тоже хочу, чтобы ты была счастлива. — Именно поэтому, когда она встанет, чтобы навсегда покинуть его постель, он лишь пожелает ей добра. И не имело значения, что ее присутствие здесь казалось таким естественным. В одних чулках, утомленная и насытившаяся, с рассыпавшимися по смятым подушкам волосами. — Что ты собираешься делать дальше? Надеешься, что кто-нибудь из джентльменов, с которыми познакомилась, сделает тебе предложение? — Ник должен был коснуться этой темы, чтобы напомнить себе о том, какое ее ждет будущее. Вернее, каким оно не будет. — Лорд Баркли, похоже, очень высокого мнения о тебе.

Кейт со вздохом прижалась лбом к его плечу.

— Я не знаю, что делать. Меня мучают сомнения. Я бы хотела… — Она замолчала, как будто не знала, что сказать. — Я бы хотела, чтобы все обстояло иначе.

«Я бы тоже, Кейт». Он обвил ее руками и поцеловал. Чтобы утешить безмолвно, потому что не было таких слов, которые могли бы изменить их положение к лучшему. Он целовал ее лицо, уши, губы.

Она уйдет. Когда они нацелуются, когда настанет время возвращаться, Кейт встанет, попросит его помочь ей с корсетом, оденется и уйдет домой. И он отпустит ее, потому что хочет, чтобы она была счастлива, а с ним ей счастья не видать.

— Кейт, — прошептал Ник. Он продолжал покрывать ее поцелуями не в силах остановиться. Он был еще не готов ее отпустить. — Я так рад, что ты пришла ко мне сегодня.

Ник перевернул ее на спину и подмял под себя. Он снова затвердел, как будто его тело знало, что Кейт уходит, и хотело получить еще один шанс побыть с ней, пока она еще здесь.

— Я тоже рада. — Кейт прильнула к нему, крепко обняв за шею руками. — Помнишь, ты сказал мне, что однажды я пожалею, что не другой мужчина поцеловал меня первым?

— Я действительно так сказал?

Он целовал ее в шею. Его состояние возбуждения требовало удовлетворения, лишая способности разговаривать.

— Я не пожалею. Я никогда не пожалею о том, что мы сделали. Я всегда буду радоваться тому, что ты был первым мужчиной, с которым я этим занималась.

Кейт шевельнулась под ним, и его твердая плоть оказалась в преддверии ее мягкого лона.

— Осторожно, дорогая.

Ник хотел соскользнуть с нее, но она задержала его, давая понять, что не возражает против более тесного контакта.

— Ник. — Кейт смотрела ему в глаза. — Пожалуйста.

Он обмер, перестав дышать. Снаружи сквозь закрытые окна донесся приглушенный смех проходивших внизу по Миддл-Темпл-лейн людей. Ее рука слегка сжала его, подталкивая к действиям. Ее глаза потемнели от желания.

Ему ничего так сильно не хотелось, как тотчас овладеть ею. Но разум воспротивился:

— Нельзя. Я не могу тебя погубить. Не могу лишить видов на будущее.

— Ты уже погубил меня. Во всех смыслах. И ты это знаешь.

Ник закрыл глаза. Он не мог…

— Все не так просто. У тебя будет муж… — Но даже он не верил, что ее будущий муж имел больше прав на ее тело, чем она сама. — Это не очень-то приятно. — Нашел он более веский аргумент и открыл глаза. — Женщинам в первый раз не очень хорошо. Больно. Даже кровь может пойти.

— Я знаю. Я слышала об этом и не возражаю. — Ее вторая рука гладила его по спине. — Я говорила тебе, что будет больно в любом случае. Я не боюсь.

— Все может быть хуже, чем ты себе это представляешь. Я не хочу, чтобы, вспоминая этот день, ты о чем-то сожалела.

— Пожалуйста, — снова повторила Кейт. — Мне все равно придется делать это с кем-то в первый раз. Если будет хорошо, я хочу, чтобы хорошо было с тобой. Если будет больно и мне понадобится утешение, я хочу, чтобы меня утешил именно ты.

Чертова выучка барристера. Если в практике Ника когда и был случай, когда не нужно было, чтобы его переспорили, так это сейчас. Но у него не было для нее иного ответа, кроме телесного.

Он глубоко вздохнул.

— Останови меня, если станет больно или ты передумаешь.

Когда Кейт кивнула, он приготовился медленно и осторожно овладеть ею.

У него не было девственниц, и он не знал, с какого рода сопротивлением придется столкнуться. Ожидая встретить преграду, которую придется разрывать, он в действительности почувствовал, что продвигается вперед, постепенно растягивая ее.

Кейт прикусила нижнюю губу. Кожа вокруг ее рта побелела.

— Больно? — спросил он как можно ласковее. — Мне остановиться?

Она покачала головой:

— Я скажу, если это понадобится. Не спрашивай больше.

Ник и не стал. Потихоньку продолжая движение, он наконец вошел в нее весь. Поцеловав Кейт в знак утешения, он на несколько дюймов вышел назад, затем осторожно качнулся вперед.

Его мозг обожгло огнем.

— Не очень больно?

Или не следовало об этом спрашивать? Но надо было выяснить, может быть, стоит остановиться? Его пылающий мозг не помнил правила.

— Немного больно. — Ее бледное лицо сквозило решимостью. — Но терпимо.

— Наберись мужества. Обещаю, что это долго не продлится.

Она так плотно охватывала его. Продолжая ритмичное движение, Ник старался не проникать слишком глубоко и не прилагать слишком много силы. В то же время он без устали целовал ее лицо. Наслаждение нарастало с безжалостной стремительностью. Слава богу, она не имела опыта, чтобы оценить его усердие. Спустя короткое время он выпрыгнул наружу и кончил в простыни.

Кейт какое-то время оставалась лежать без движения. После того как лишилась девственности. Он будет подлецом, если позволит ей уйти домой, не осыпав саднящее место щедрыми поцелуями. Ей это нравилось, и к тому же избавит его от мук совести о содеянном. Только потом, когда помог Кейт одеться, благополучно проводил вниз и вывел на улицу; только потом, когда вернулся домой и увидел сбитую постель, на которой она недавно лежала, к нему вернулось здравомыслие, принеся с собой горечь глубокого сожаления.