Глава 32

Они остановились на развилке тропинки, чтобы еще раз взглянуть на море. Судно все еще находилось в поле зрения.

– Им больше нечего делать? – спросила Люси.

– Увы, нет. Правительство очень не хочет сокращать военно-морские силы из страха перед новыми нападками со стороны Франции, так что те суда, что базируются в британских портах, с целью патрулирования снуют вдоль побережья как акулы.

– Моряки – наши национальные герои – пытаются положить конец противозаконной коммерции. Мне жаль, что ты так снисходителен к контрабандистам.

– Я говорил тебе, Люси: контрабанда как море – я могу сколько угодно осуждать ее, но она все равно будет накатывать на берег, как прилив, или подтачивать утесы, как волны в шторм. Я вынужден жить с этим, и если мы поженимся, тебе тоже придется смириться.

– Если? – уточнила Люси, внимательно глядя на него.

– Когда. «Если» на тот случай, если ты передумаешь.

Как же близко они подошли к краю.

– Для меня нет будущего без тебя. Я приложу все силы, чтобы понять.

– Не думай, что законная коммерция чище. Вспомни, что происходит в мире ради того, чтобы товары доставлялись сюда для нашего удовольствия и потворства нашим прихотям. Местное население обманывают, запугивают, а иногда и убивают…

Люси остановила его, положив руку ему на локоть.

– Не надо. Давай не будем вести эти баталии, хотя бы сейчас. Я понимаю, что ты имеешь в виду.

– Прости, любимая, но меня бесит, что простых людей за преступления сурово наказывают, а на преступления богатых и титулованных смотрят сквозь пальцы.

– Неужели ты республиканец?

– Граф-республиканец.

– Ну, тогда тебе остался всего шаг до графа-крестьянина, – сказала Люси, радуясь, что им удалось отойти от опасной темы.

Да, есть серьезные вопросы, которые придется обсудить, но их можно отложить на потом, потому что им еще предстоит решить множество более мелких проблем. Вероятно, Дэвид считал так же, поэтому просто обнял Люси и поцеловал.

Чьи-то шаги заставили их отпрянуть друг от друга.

От моря по тропинке поднимался мужчина, широкоплечий, коренастый, и шел тяжело, как бык. Его лицо стало угрюмым, когда он увидел их, но, проходя мимо, все же поприветствовал Дэвида и буркнул:

– Милорд.

– Сол, – резко окликнул его Дэвид.

Мужчина обернулся.

– Я слышал, Лавли сильно пострадала.

Сол. Тот самый человек, который переломал ребра своей жене и у которого вошло в привычку ее бить.

– Ага, милорд. Она упала.

– Тебе нужно лучше заботиться о ней. – Сказано это было очень спокойным тоном, но Сол вздрогнул.

– Уж больно она неуклюжа, милорд! – запротестовал мужчина и тут же поспешно добавил: – Но я обязательно позабочусь о ней, не сомневайтесь.

Дэвид лишь кивнул.

Мужчина пошел дальше, причем так спешил скрыться с глаз, что споткнулся.

Люси никогда не предполагала, что современным пэрам приходится становиться драконами, чтобы управлять своими территориями, но, возможно, это было необходимостью, особенно в тех частях страны, где царили более дикие нравы. Она вспомнила, как секретарь Дэвида грозился переломать ребра тому бугаю, если он снова побьет свою жену, причем был абсолютно уверен, что так и будет. Дэвид тогда сказал, что с радостью помог бы ему, и сейчас молча пригрозил негодяю. И тот, Эйплин, ни на секунду не усомнился, что угроза будет исполнена, и, испугавшись, поспешил прочь. Люси поймала себя на том, что идея о возмездии за жестокость ее радует. Она понимала, что добропорядочной барышне не следует ликовать по этому поводу, но никогда не была добропорядочной в полном смысле этого слова.

– О чем ты думаешь? – спросил Дэвид.

– Что ты очень необычный граф, но и я необычная барышня, так что мы подходим друг другу.

Шагая по деревне, Люси наслаждалась новыми ощущениями, которые испытывала, и еще больше приободрилась, когда какая-то женщина, работавшая в саду, пожелала им доброго дня.

– О боже! – вдруг спохватилась Люси.

– В чем дело?

– На утес я поднималась в одном наряде, а возвращаюсь в другом.

– Тьфу ты! Я уж думал, что-то случилось.

– Ну, если не задаваться вопросом, насколько сильно будет шокирована твоя тетушка, то все в порядке.

– Не переживай. Мне, возможно, поначалу и достанется, но весть о нашей грядущей свадьбе всех успокоит.

– Ты же еще не просил моих руки и сердца.

– Не было возможности: нельзя же сразу получить и то и другое.

– И все же попытайся, – улыбнулась Люси.

Дэвид рассмеялся и поцеловал ее.

– Я возьму лицензию.

– А я бы предпочла оглашение. Лучше, чтобы объявили о нашей любви перед лицом всей паствы.

– С лицензией быстрее.

– А зачем торопиться? Плохо, конечно, что обо всем догадаются местные, но еще хуже, если моим друзьям и родным в Лондоне придет в голову та же мысль – что до свадьбы мы не дотянули. И не забывай, что через неделю женится мой отец. Если мы побежим к алтарю на неделю раньше, это вызовет массу пересудов.

Люси предполагала, что Дэвид будет настаивать на получении лицензии, однако он лишь пожал плечами.

– Как пожелаешь.

– Дэвид, что тебя беспокоит? Поделись со мной.

– Я не хочу, чтобы между нами становился кто-то или что-то.

Люси повернулась к нему и погладила по щеке.

– Ничто и никто не сможет нам помешать, любимый. Мы оба совершеннолетние, а с моими деньгами еще и независимы. – Не заботясь о том, что их видят, она притянула его к себе и поцеловала. – Кажется, я задолжала тебе несколько поцелуев.

– А мне казалось, что ты расплатилась со мной сполна.

Почему-то эти слова заставили Люси покраснеть, и Дэвид, рассмеявшись, взял ее за руку и повел дальше.

Дэвид никогда в жизни не чувствовал себя таким растерянным. С одной стороны, он был ослеплен любовью и предвкушал неземное блаженство, с другой – на душе было тяжело, будто в предвкушении катастрофы.

Он пообещал ей открыть свои секреты, и когда давал обещание, был уверен, что поступает правильно, но потом показалось разумным одеться, прежде чем вести важный разговор, а затем и вовсе как можно скорее отвести Люси в поместье. Он понимал, что выискивает различные предлоги: лишь бы оттянуть момент истины, – словно надеется на некое событие, благодаря которому разговор станет ненужным.

Люси думает, что в юности ему просто захотелось пощекотать себе нервы и поиграть в контрабандистов, но увиденное настолько его шокировало, что он отошел в сторону. Она и не подозревает об истинном положении вещей, а также о том, что ее отец хочет вынудить ее отказаться от брака с ним и грозит возмездием.

Чтобы придать ситуации торжественности и немного официальности, Дэвид привел Люси к парадному входу, которым пользовались редко, так как предпочитали заднюю дверь. Крыльцо украшал скромный портик, а перед ним была просторная площадка, на которой могла развернуться карета. Дом фасадом выходил на дорогу, но Дэвид знал, что Люси воспринимает ее как проселочную тропку.

– Очень красивый, – хотя и гораздо меньше, чем можно было ожидать.

– Двести лет назад это был фермерский дом, и с тех пор не сильно изменился. Керслейки происходят из фермеров, да и Саммерфорды, кстати, тоже.

– Мне нравится, что везде цветы.

– Да, Крейг и поместье – два совершенно разных мира.

– Это можно изменить, – со счастливой уверенностью заявила Люси.

Возможно, когда она все узнает, и в подробностях, у нее поубавится оптимизма.

«Я капитан Дрейк». – «Это можно изменить».

«Твой отец категорически против нашего брака». – «Это можно изменить».

Нет. Весть о вмешательстве отца наверняка ее расстроит, так что он умолчит об этом, если получится.

Дэвиду очень хотелось оградить Люси от переживаний, но он знал, что это невозможно. В его силах было лишь уменьшить боль.

Люси нервничала, подходя к двери, к тому же чувствовала, что Дэвид напряжен. Он сказал, что его семейство будет счастливо познакомиться с ней, что его тетка немедленно потребует свадьбу, если догадается об их грехопадении, однако не сказал, что его выбор одобрят.

Дом выглядел вполне дружелюбно. Дверь была открыта, и они вошли в отделанный панелями холл, где очень приятно пахло лавандой и ароматической смесью. Навстречу им приковыляла старая собака, и Дэвид почесал ей за ушами.

– Давай пройдем на кухню.

В это мгновение из глубины дома появилась очаровательная молодая женщина с каштановыми волосами и в фартуке.

– Вот и вы! А мы уже собирались вас искать. – Она лучезарно улыбалась, глядя на Люси, и в ее глазах отражалось любопытство.

– Люси, позволь представить тебе мою двоюродную сестру Амелию Керслейк. Амелия, это мисс Люси Поттер.

– Мы сразу обо всем догадались, – обратилась Амелия к Люси, – когда прошел слух, что к Дэвиду приехала дама.

Люси показалось, что о ней говорят как о посылке, однако Амелия Керслейк не проявляла ни малейших признаков надменности или осуждения.

– Мама сейчас придет, – добавила Амелия. – Она решила, что неприлично поприветствовать невесту Дэвида в фартуке и чепчике. – И спохватилась: – Ой, наверное, и мне тоже… Ну, в смысле, что надо снять фартук.

Она принялась развязывать тесемки, и тут к ним быстрым шагом приблизилась пухлая женщина постарше.

– Ами! Ты, как всегда, несешь чепуху. – Повернувшись к Люси, она приветливо улыбнулась: – Рада познакомиться с вами, моя дорогая. Надеюсь, путешествие не сильно вас утомило. Проходите в гостиную, выпьем чаю.

– Спасибо, – невольно улыбнулась ей Люси. – До вас никому в голову не пришло предложить мне хоть чего-нибудь.

– Дейви! – всплеснула руками дама. – Чем ты занимался все это время?

Ей кажется, или Дэвид покраснел?

– Проводил экскурсию по Крейгу.

– Но там же есть кухня.

– Тетя Мириам, это Люси Поттер. Люси, это моя тетушка, леди Керслейк.

– Глупости! – со смехом запротестовала дама. – Я и для вас буду тетей Мириам.

Люси не поняла, что это: утверждение или предсказание, – зато убедилась, что ей здесь рады.

– И как это ты решился? – обратилась Амелия к Дэвиду, когда они все направились в гостиную, а потом пояснила Люси: – Я ему сотню раз повторяла, что ни одна женщина за него не выйдет, пока он тут все не перестроит. Жуть, правда?

– Жуть, но вполне подходит для романа, – улыбнулась Люси.

– О, вы тоже любите читать? Я так просто обожаю, но жить в Крейге все равно не хотела бы.

– Даже ради любви?

– Ну, если ради любви, то конечно. У вас есть деньги, так что вы можете там все переделать.

– Амелия! – воскликнула леди Керслейк, усаживаясь в кресло.

– Но ведь это правда.

– Иди займись чаем, – велела ей мать и жестом указала Люси на маленький диванчик. – Присаживайтесь, дорогая. Хочу извиниться за своего мужа, он весь в делах. Вернется только завтра.

– Вот и хорошо, – сказал Дэвид, занимая местечко рядом с Люси. – Нас всех лучше принимать малыми дозами.

– Негодник, – покачала головой тетя Мириам, глядя на него с любовью.

В этом доме правят непринужденность и любовь. Неужели Крейг не может стать таким же?

– Мне понравилось, как Дэвид обустроил две комнаты в Виверне, – заметила Люси. – Гостиная немного похожа на эту.

– Но там красное дерево с золотом. Мне такое сочетание не по вкусу.

– Да, у вас цвета другие, но стиль похож.

Здесь стены над светло-коричневыми панелями обклеены бело-голубыми обоями, однако общий вид мало чем отличается. Вероятно, Дэвид этого и добивался, сознательно или нет.

Вернулась Амелия с подносом в руках, а за ней шла горничная с другим подносом. Тетя Мириам разлила чай по чашкам, а Амелия спросила:

– А в Лондоне едят сконы со сливками, как это принято в Девоне?

Она взяла нижнюю часть скона, намазала джемом и положила сверху сливки, густые, как масло, потом накрыла все это верхней частью, положив на тарелку, подала Люси:

– Попробуйте.

Люси чуть-чуть откусила и одобрительно закивала: более вкусных сконов она в жизни не ела. Они были воздушными и еще теплыми, – видно, недавно из духовки. Густые сливки буквально таяли во рту, а малиновый джем служил им прекрасным дополнением.

– Божественно!

Тетка Дэвида просияла от похвалы и принялась рассказывать, как готовить топленые сливки. Люси слушала, догадываясь, что здесь все продукты, кроме чая и сахара, местного производства. А чай, вероятно, доставляется контрабандой.

Люси не была искусным кулинаром. По настоянию матери она научилась вести дом, но редко что-либо готовила. Конечно, всему можно научиться, но она предпочла бы заняться коммерцией, чтобы заработать денег и нанять хорошую кухарку.

В ходе беседы она поняла, что поместье все еще остается фермой, при которой имеется молочное хозяйство, маслобойня и сыроварня. Еще была пивоварня, и леди Керслейк делала фруктовые вина и готовила травяные лекарственные средства.

– А откуда в Крейг эль поступает? – спросила Люси у Дэвида.

– Из таверны в деревне, но и эта таверна, и та, что в Драконьей бухте, принадлежат графству.

– А молочные продукты?

– С ферм арендаторов, хотя они тоже принадлежат нам. Почти все вокруг, кроме самого поместья и его земель, принадлежит графству.

Люси кивнула, начиная понимать, как здесь все работает и каковы пределы ответственности Дэвида, а также обратила внимание, как сильно эта семья отличается от ее родственников с Ланкастер-стрит. Здесь тоже есть тетка и кузина, и обе любят поболтать, только высказывания Амелии отличаются содержательностью и здравомыслием, а у тети Мириам для всех и каждого находится доброе слово. Наверняка она тоже что-то не одобряет, только не демонстрирует всем свое недовольство. Если она и узнала, что Люси приехала в Черч-Виверн в одном платье, а в ее дом пришла в другом, то даже не упомянула об этом.

Когда все допили чай, леди Керслейк сказала:

– Амелия, доченька, отведи Люси в ту комнату, что мы для нее приготовили, и убедись, что у нее есть все необходимое.

Люси увидела, что Дэвиду не хочется расставаться, так же как и ей, что было удивительно: ведь они постоянно то встречались, то расставались. Правда, за последние несколько часов они так сильно сблизились, что теперь разлука кажется им пыткой. Люси была бы рада поцеловать его перед уходом, но понимала, что нельзя это делать у всех на виду.

Амелия привела ее в уютную комнату наверху и сказала:

– Комната Дэвида. – Но Люси и так догадалась.

Конечно, дело не в запахе Дэвида или каких-то его вещей, но все равно было ясно, что здесь жил он. Кроме того, в Крейге он попытался воссоздать эту спальню. На простых белых стенах остались прямоугольники от когда-то висевших здесь картин, которые сейчас наверняка находились в Крейге, в этом Люси не сомневалась. Простая мебель, вполне возможно, была новой, так как старую перенесли туда же. Даже кровать была застлана таким же лоскутным покрывалом.

Люси подошла к кровати и подняла край покрывала.

– Тут имеет значение, что за лоскут?

– Наверное. Его сшила бабушка Керслейк много-много лет назад. У вас есть мыло? Нет? Я принесу.

Амелия ушла и вскоре вернулась с куском грубо нарезанного простого белого мыла.

– Его тоже варят здесь? – спросила Люси.

– Да, – ответила Амелия и вдруг забеспокоилась: – Уверена, вы привыкли к более…

– Господи, простите меня! Я и не думала критиковать! Напротив, я в восторге от того, что все изготавливается своими руками.

– Да? Это такое удовольствие – покупать что-нибудь. Я каждый год к Рождеству покупаю кусочек французского мыла. Вы, наверное, привыкли к обилию магазинов.

– Думаю, да. Зато там нет такой красивой природы, – сказала Люси первое, что пришло в голову.

Амелия присела на край кровати.

– В Лондоне считается нормальным, что дама путешествует в одиночестве? – Вопрос был явно задан из чистого любопытства.

– Меня сопровождал мистер Делейни.

Амелия усмехнулась.

– Я слышала. Наверняка он что-то затеял.

– Что вы имеете в виду?

– Он ничего просто так не делает. Он замечательный, правда?

– Дэвид?

– Николас! Не будь он женат, я бы обязательно поохотилась за ним.

Люси открыла дорожную сумку и принялась вынимать вещи и раскладывать по ящикам.

– Он очень привлекателен, но я никогда не воспринимала его в таком плане.

– Я так рада, что Дэвид встретил женщину, которая его любит. Вся эта охота за приданым была мне не по душе.

– Вы знали об этом?

– О, здесь все обо всем знают. Даже не надейтесь, что сможете что-то утаить.

– Но от меня же утаивают – например то, что касается контрабанды, – заметила Люси и тут же усомнилась, благоразумно ли поступила.

Однако Амелия ответила без колебаний:

– Конечно, для посторонних это секрет, но только не для нас.

На мгновение задумавшись, Люси спросила:

– И все знают, кто такой капитан Дрейк?

На этот раз Амелия ответила не сразу, и Люси даже успела испугаться, что зашла слишком далеко.

– Конечно. Иначе он не обладал бы такой властью.

– В том числе и властью казнить и миловать?

– Даже такой.

– Просто феодализм какой-то.

– Наверное. Многие аспекты нашей жизни здесь сохранились с давних времен, но пусть это вас не тревожит: мы вполне цивилизованные люди. Кстати, давайте перейдем на «ты».

Люси убрала дневник в ящик, под стопку белья.

– Давайте. В Крейг-Виверне я подслушала, как контрабандисты в Пербеке дурно обошлись с дамой только потому, что ее муж бросил им вызов.

– Головорезы Тома Мерриуэдера, – презрительно скривившись, сказала Амелия. – Жуткие люди, самая настоящая банда. Ллойд – это таможенный офицер – уже давно мог бы разделаться с ними, но все гоняется за мирными жителями.

– За мирными преступниками?

– Да, они мирные! Более пятидесяти лет капитан Дрейк управлял Драконьей ордой и следил, чтобы никому не причиняли вреда.

– Управлял жизнью и смертью? – уточнила Люси.

– Иногда приходится насильно приводить их к порядку… Ой! Дэвид рассердится, если узнает, что я говорю с вами об этом.

– Если уж я намерена жить здесь, то все равно узнаю.

– Я так и подумала.

Люси разложила по местам последние вещи.

– Тебя это беспокоит?

– Что? – поворачиваясь к Амелии, спросила Люси.

– Фритредерство. Те, кто приезжает сюда, ведут себя странно. Одни не одобряют, но большинство говорят об этом с восторгом, а многие вообще намекают на то, чтобы обзавестись источником дешевого виски и прочего.

– Я не могу одобрять незаконные действия или бесчеловечность.

– Здесь нет ничего бесчеловечного, уверяю тебя.

– Наверное, со временем я разберусь в местных взглядах на жизнь.

– Это здорово, что ты такая благоразумная, Люси. Я боялась, что Дэвид привезет из Лондона какую-нибудь модную цацу, которая будет от всего воротить нос. А каково это, жить в городе?

Люси было трудно ответить на этот вопрос, но она все же постаралась. Ее рассказ о магазинах, об освещенных улицах был воспринят как сказка о драконах и феях, а потом она спросила:

– Ты когда-нибудь бывала в городе?

– Не дальше Хонитона или Аксминстера. Надобности не было. Но я бы с радостью посмотрела Лондон.

– Ты могла бы поехать со мной и там погостить.

– А ты возвращаешься?

– Придется. Скоро свадьба у моего отца, и надо заняться подготовкой.

– К твоей собственной свадьбе?

– Да.

Люси вдруг сообразила, что и Дэвиду придется вернуться вместе с ней: надо же соблюсти формальности. Хотя необходимости просить ее руки у отца нет, так как она совершеннолетняя, он сам захочет это сделать, да и отец рассчитывает, что правила будут соблюдены. Они могли бы вместе присутствовать на свадьбе отца, а потом – на первом оглашении. А это означает, что в обратный путь они отправятся вдвоем и им не придется расставаться.

– Это было бы здорово! – воскликнула Амелия.

Картины долгой дороги домой в интимной обстановке тут же рассыпались в прах. Зато Амелия засвидетельствует, что все приличия были соблюдены.

– А родители тебя отпустят?

– А почему бы и нет?

– В Лондоне тебе придется соблюдать осторожность.

– Там так опасно? – Судя по выражению, появившемуся на лице Амелии, опасность она воспринимала как нечто увлекательное и интересное.

– В некоторых местах да, но я имела в виду совсем другое. А вдруг ты влюбишься и окажется, что родовое гнездо твоего избранника в Шотландии?

Амелия рассмеялась.

– Ничего такого не случится: я выйду замуж за кого-нибудь из местных.

Люси вспомнила, как и сама когда-то говорила то же самое.

– Любовь способна создать массу сложностей.

Амелия внимательно оглядела ее.

– Твоя любовь к Дэвиду тоже создает сложности? Наверное, все здесь сильно отличается от того, к чему ты привыкла.

– Да, но любовь вполне достаточная компенсация за все.

– Любовь и семья, – согласилась Амелия вставая. – Здесь семья повсюду, на каждом шагу. Керслейки, Бабингтоны – это родственники мамы – и даже Клинты и их родственники.

– Я к такому не привыкла.

– Ты вскоре поймешь, как это приятно. Да, куча сложностей и горы грязной посуды, но семья – это замечательно.

Когда они спустились вниз, в холле их встретил Дэвид и спросил у Люси:

– Устроилась?

– В твоей комнате.

Она догадалась, что он жил в этой комнате не только в детстве, но и до последнего года, до того как стал графом.

Она взяла его за руку.

– Дэвид, у нас будет очаровательный и полный любви дом. Обязательно. И даже сад с розами.

Он поднес ее руку к губам и поцеловал.

– Мы приложим все силы, хотя я сомневаюсь, что нам удастся вырастить хоть какое-то подобие сада. Пойдем, я покажу тебе здешний.

Никто не возражал, поэтому Люси с радостью вслед за ним вышла из дома.