Глава 20
Лиззи в ужасе похолодела.
Фредди Хайтауэр… Как такое возможно?
А он смотрел на нее не мигая. Она хорошо помнила этот его хищный взгляд. Такое не забывается.
– Позвольте, я принесу вам бокал пунша, – предложил Джеффри.
– Нет! – крикнула Лиззи и, увидев, как ее вопль озадачил Джеффри, сделала глубокий вдох, пытаясь взять себя в руки. – Прошу вас, не уходите. Побудьте со мной еще немного.
– Сколько пожелаете, – кивнул барон.
И тут Фредди направился к ним. Лавируя среди гостей, он по-прежнему не спускал глаз с Лиззи. Она судорожно пыталась связать воедино беспорядочные обрывки мыслей. Итак, он выжил. Каким образом? Впрочем – не важно. Важно, что он здесь и узнал ее. Сумеет ли она в его присутствии выдавать себя за Рию? Да, возможно. Если успеет произнести хоть слово до того, как он разоблачит ее.
Лиззи сделала еще один глубокий вдох, выпрямилась и повернулась к Джеффри:
– Пожалуй, вы правы. Думаю, глоток пунша пойдет мне на пользу.
Джеффри встал со стула.
– Я не заставлю вас долго ждать.
Он скрылся в толпе, и Лиззи осталась одна – беззащитная словно утлая лодка в бурном море. Вот-вот нахлынет девятый вал и разнесет ее в щепки.
Дамы, стоявшие неподалеку, расступились, чтобы пропустить леди Торнборо. Та поспешила к Лиззи, села рядом и с беспокойством спросила:
– Рия, дорогая, тебе нездоровится? Ты замечательно вальсировала, а потом вдруг покачнулась и побледнела – как будто увидела привидение.
Привидение? Лучше не скажешь. Продолжая обмахиваться веером, Лиззи натянуто улыбнулась.
– Ничего страшного. Я просто немного устала.
Она не смотрела на Фредди, но буквально кожей чувствовала, что он уже совсем рядом.
Так и оказалось.
– Тысяча извинений за беспокойство, леди Торнборо. Разрешите пожелать вам доброго вечера, – вкрадчиво произнес Фредди до боли знакомым баритоном. – Мы с вами встречались прошлой весной на званом обеде у Гаррисонов, помните?
Леди Торнборо помолчала, но потом все же холодно вымолвила:
– Мистер Хайтауэр, если не ошибаюсь?
Фредди кивнул и улыбнулся так, словно ему оказали самый радушный прием.
– Совершенно верно. Я к вашим услугам, миледи.
Лиззи изо всех сил сдерживала дрожь и усердно притворялась, что с увлечением наблюдает за танцующими парами.
Разумеется, это ничуть не смутило Фредди. Покончив с формальностями, он перешел к делу.
– Леди Торнборо, надеюсь, вы не сочтете меня излишне навязчивым, если я попрошу вас представить меня вашей очаровательной собеседнице.
Леди Торнборо повернулась к Лиззи:
– Вы раньше не встречались?
С трудом преодолевая отвращение, Лиззи посмотрела в глаза Фредди. Он наверняка узнал ее. Не мог не узнать. Но решил позабавиться и затеял этот дешевый балаган с представлениями.
– Встречались? Нет, я не имела такого удовольствия.
– Что ж, тогда познакомьтесь, – сухо сказала леди Торнборо. – Мистер Хайтауэр, это моя внучка, миссис Сомервилл.
Фредди остолбенел от неожиданности, но, к сожалению, быстро пришел в себя и любезно поклонился:
– Рад, душевно рад… миссис Сомервилл.
Лиззи пришлось протянуть ему руку и терпеливо ждать, когда он соизволит выпустить ее из своих гнусных лап. Какое счастье, что этикет предписывал дамам появляться на балу в шелковых перчатках.
Тот же этикет вынудил Фредди наконец расстаться с ее рукой.
– До меня доходили слухи, что внучка леди Торнборо недавно вернулась в Лондон. Кажется, из Австралии?
– Совершенно верно.
– Долго ли вы там пробыли?
Он пристально посмотрел ей в глаза – как в прежние времена, когда за партией в вист давал ей знать, какие карты у него на руках, и хотел, чтобы она подыграла ему.
– Мы с мужем, – сказала она, сделав ударение на слове «муж», – уехали в Австралию десять лет назад.
Леди Торнборо кивком подтвердила ее слова. Лиззи же с удовольствием наблюдала за физиономией Хайтауэра – он явно растерялся, и было отчего; ведь Рия уехала в Австралию за пять лет до завершения злополучного романа Лиззи и Фредди.
– К несчастью, миссис Сомервилл теперь вдова, – сообщила леди Торнборо. – Ее супруг скончался два года назад.
Леди Торнборо желала подчеркнуть, что траур миновал и присутствие ее внучки на балу нельзя считать предосудительным. При этом она, сама того не ведая, помогла Лиззи и ослабила позиции Фредди.
Он изобразил должную меру сочувствия. Фредди всегда все просчитывал.
– Примите мои соболезнования, миссис Сомервилл. От души надеюсь, что возвращение в Лондон послужит началом светлой полосы в вашей жизни.
– Вы очень добры, – вымолвила Лиззи, и ее тело вдруг заныло, словно вспомнило синяки, полученные от «доброго» Фредди.
– Спасибо, что уделили нам время, мистер Хайтауэр. Мы были рады побеседовать с вами, – сказала леди Торнборо, недвусмысленно намекая на то, что разговор окончен.
Но Фредди не двинулся с места – стоял как вкопанный и буквально обшаривал Лиззи глазами. Чувствуя, что краснеет, она демонстративно отвернулась.
– Миссис Сомервилл, очевидно, вы находите мое поведение вызывающим, – проговорил Фредди. – Но видите ли, дело в том, что я в некотором замешательстве. Вы поразительно похожи на одну мою, – он усмехнулся, – знакомую.
Неужели он заговорит об их постыдной связи прямо сейчас, не смущаясь присутствием леди Торнборо? Его надо остановить. Немедленно!
Подражая Рие, Лиззи издала звонкий смешок, не имевший ничего общего с ее собственным гортанным смехом, и с удовлетворением понаблюдала, как Фредди слегка передернуло.
– Право, мистер Хайтауэр, вы меня удивляете. Неужели вы рассчитываете снискать мое расположение, сообщив мне, что я похожа на какую-то другую даму? – Лиззи приподняла брови: – И кто же она?
Фредди едва заметно переменился в лице.
– В сущности – никто. Так, пустое место…
Боже, какой мерзавец!
Подавив ярость, Лиззи повернулась к леди Торнборо и с шутливым негодованием сказала:
– Бабушка, я отказываюсь понимать этого джентльмена. Он говорит, что я похожа на пустое место.
Леди Торнборо была настроена куда более серьезно. Ее гневный взгляд вынудил Фредди если не отступить, то по крайней мере сменить тактику.
Он сокрушенно покачал головой:
– Миссис Сомервилл, покорнейше прошу простить меня. Теперь я вижу, что ошибся. На свете нет, не было и не будет такой дамы, которая могла бы сравниться с вами.
Лиззи кокетливо хихикнула.
– Вам повезло, мистер Хайтауэр. Сегодня вечером у меня превосходное настроение. К тому же мы с вами только что познакомились. Так и быть, я вас прощаю.
Лиззи сама не знала, каким чудом ей удавалось изображать легкомыслие, стоя на краю пропасти. Между тем Фредди предпринял новую попытку столкнуть ее в эту пропасть.
– Коль скоро я прощен, – сказал он, – не удостоите ли вы меня великой чести танцевать с вами?
На это Лиззи никак не могла согласиться. Танцуя с ним, она неизбежно выдаст себя.
– Вы очень любезны, мистер Хайтауэр, однако… – Она замялась, лихорадочно придумывая благовидный предлог для отказа.
Ее выручила леди Торнборо:
– Моя внучка не совсем здорова. Сегодня вечером она больше не будет танцевать.
Фредди тотчас сменил фальшивую галантность на столь же фальшивое дружеское участие.
– Чем я могу вам помочь? Здесь так душно. Позвольте принести вам что-нибудь освежающее?
– Не утруждайтесь, – отозвалась леди Торнборо. – Об этом уже позаботился лорд Сомервилл.
И действительно, Джеффри – с бокалом в руке – прокладывал себе путь сквозь толпу гостей. Увидев Фредди, он нахмурился и ускорил шаг. Встреча с Джеффри явно не входила в намерения Фредди.
– Что ж, тогда не смею долее злоупотреблять вашим терпением. – Он откланялся и поспешил удалиться.
Подойдя к Лиззи, Джеффри протянул ей бокал и с откровенной неприязнью проводил глазами Фредди.
– Я вижу, вы познакомились с мистером Хайтауэром.
– Да, но мы не собираемся поощрять это знакомство, – ответила леди Торнборо.
– Рад слышать, – буркнул Джеффри.
Лиззи понятия не имела, почему ее «родственники» не жаловали Фредди. Хотя стоило ли удивляться? Он всегда с одинаковой легкостью заводил друзей и наживал врагов.
– У вас есть причины не одобрять мое общение с мистером Хайтауэром? – поинтересовалась Лиззи.
– Вероятно, ему удалось произвести на вас благоприятное впечатление. Он умеет показать себя с лучшей стороны. Но есть и другая, весьма неприглядная и опасная. – Джеффри помрачнел. – Особенно – для молодых и доверчивых представительниц слабого пола.
– Вот именно, – подтвердила леди Торнборо. – Полное отсутствие моральных принципов. – Она понизила голос. – Несколько лет назад он увез в Европу некую девицу, кажется, дочь мелкого лавочника.
– О… неужели? – пролепетала Лиззи.
Леди Торнборо кивнула:
– Он жил с ней около года. То есть даже не просто жил, а открыто появлялся с ней на публике. Конечно, мы, англичане, не потерпели бы такого поведения. Но европейцы, похоже, давно забыли о приличиях.
– Наверное… – Голос Лиззи прозвучал так хрипло, что ей пришлось сделать паузу и выпить изрядный глоток пунша. – Наверное, та девушка думала, что он на ней женится.
– Понятия не имею, о чем думают дочери лавочников, – заявила леди Торнборо. – В любом случае она должна была понимать, что такой брак невозможен.
Лиззи словно получила пощечину. Леди Торнборо, такая заботливая и внимательная, вмиг стала для нее чужой и неприятной.
– Разумеется, в конце концов он ее бросил, – продолжала леди Торнборо. – По настоянию родителей. Они пригрозили, что лишат его наследства. Он сразу пришел в чувство, вернулся в Англию и через три месяца женился на Хелене Грэм, дочери богатого фабриканта.
– Женился? – переспросила Лиззи. – Так быстро?
– Родители надеялись, что женитьба благотворно повлияет на него, – сказал Джеффри и, отыскав глазами Фредди, поморщился. – Их надежды не оправдались.
– Я склоняюсь к мысли, что они напрасно вмешались и заставили его вернуться, – сказала леди Торнборо. – Лучше бы он оставался в Европе и развлекался в обществе себе подобных. Этот человек только и делает, что напрашивается на скандал. – Она на секунду умолкла. – О, я вижу миссис Паддингтон. Рия, тебе легче? Мне хотелось бы отлучиться на несколько минут.
– Мне гораздо лучше.
– Я побуду здесь, – сообщил Джеффри.
– Благодарю вас, лорд Сомервилл. Я скоро вернусь, – сказала пожилая леди.
«Можете не торопиться», – мрачно подумала Лиззи, глядя ей вслед.
Вечер, обещавший стать добрым, оборачивался… едва ли не катастрофой. Она лицом к лицу столкнулась с человеком, который однажды едва не разрушил ее жизнь. И услышала, с каким холодным презрением леди Торнборо говорила о «дочери лавочника».
И если обман раскроется… О, ее ждали куда более страшные последствия, чем бесславное возвращение домой из Вены.
Лиззи вдохнула и допила остатки пунша.
