Глава 15

Проклятие! Это происходит с нею снова, и она не может сказать «нет» или хотя бы попытаться остановить его. Похоже, хочет за два дня наверстать упущенные за всю жизнь поцелуи.

Она была абсолютно уверена в том, что Алек весьма искусен в поцелуях, если ее предательское тело может выразить свое мнение по этому поводу. Мэри одновременно чувствовала жар и холод, ее бил озноб, словно она больна, но какой-то весьма приятной болезнью. Здесь, в лесной тиши, ей не нужны доктора в белых халатах. Не нужен эфир, чтобы усыпить ее, потому что она уже почти лишилась чувств, отдавшись блаженству его поцелуя. Он прижимал ее к себе, и она чувствовала себя в безопасности рядом с ним; Алек приподнял ее лицо, и она была готова повиноваться ему. Закрыв глаза, Мэри приоткрыла рот и стала повторять все ласки Алека, полизывая и посасывая его губы.

Она просто не знает, как это назвать, потому что слова «полизывать» и «посасывать» ей как-то не нравились, не говоря уже о слове «покусывать», хотя Алек покусывал ее губу так нежно, что это вызвало целый взрыв наслаждения в ее теле. Мэри хотелось сорвать с себя всю одежду немедленно, не дожидаясь понедельника, – глупее затеи не придумать. Забыв о здравом смысле, она босая сидит посреди леса в объятиях известного донжуана. Доступная. Возбужденная. Обезумевшая.

Один из них должен остановиться, но, подозревала Мэри, это будет не она. Ведь она сама принялась расстегивать пуговицы его куртки. Оказавшись, по сути, в ловушке его медвежьих объятий, она ничуть не возражала против этого. Мэри чувствовала себя чудесно, разве только раздражающая боль в ступнях немного досаждала ей. Но тут тонкий лучик тревоги прорвался сквозь пелену ее страсти, и она толкнула Алека в грудь.

Отпрянув, он опустил на нее затуманенный взор.

– За что? – спросил Алек.

– Кто-то идет! Неужели ты не слышишь? Шум такой, будто приближается стадо слонов.

– Черт!

Мэри осталась в одиночестве на скамье, а Алек быстро скрылся лесу. Боже, он был стремителен, как бегущий олень, полы его расстегнутой куртки летели по воздуху следом за ним. Едва Алек исчез за поворотом тропинки, как Мэри увидела двух детей с гувернанткой.

– Д-доброе утро, – поздоровалась Мэри, пытаясь улыбнуться.

Дети – румяный мальчуган и бледная девочка постарше – улыбнулись ей в ответ. Няня оглядела Мэри, от сбившейся набок шляпки до грязного подола и ног в одних чулках, с нескрываемым ужасом.

– Мисс, с вами все в порядке? – спросила она.

– Нет, не в-все. Эти чер… дурацкие ботинки. Они новые, знаете ли. Снимая их, я надеялась получить хоть какое-то облегчение, но теперь я не уверена, что смогу снова надеть их.

Молодая женщина понимающе кивнула.

– У меня то же самое. Никогда не знаешь, что понадобится с этими двумя. – Гувернантка бросила на детей мрачный взгляд, и Мэри мгновенно почувствовала симпатию к ним. Из просторной сумки был извлечен обувной крючок, и Мэри взялась за дело. Ее ноги были в агонии, зато хоть ей не придется возвращаться в свою комнату в разодранных чулках. Она неуверенно встала.

– Спасибо вам большое, – сказала Мэри. – Хорошей прогулки.

– Хотите мы проводим вас в отель? – предложила гувернантка. – Люди могут невесть о чем подумать, увидев вас.

– Что вы имеете в виду? – неуверенно спросила Мэри.

– Пенни, Джон, идите поищите интересные камни. Вы можете сделать двадцать шагов, Джон и Пенни, и эти шаги могут быть гигантскими, только не бегите. – Как только дети пошли вниз по тропинке, причем Джон при этом громко кричал, гувернантка промолвила, понизив голос: – Должна признаться, мисс, у вас такой вид, будто вас изнасиловали. К вам не приставал мужчина?

– Да что вы, нет! – Перед внутренним взором Мэри появилось широкое авеню, ведущее к ночному приключению. Она опустила глаза. – Это был не просто мужчина, а доктор Бауэр. Мой доктор. Возможно, в этом нет ничего плохого, но он подошел ко мне… и… поцеловал меня! А что, заметно? – Она провела пальцем по припухшим губам, старательно делая вид, что умирает от стыда.

Няня нахмурилась.

– Ваш доктор? – спросила она. – Тот самый, который владеет отелем? Это нехорошо.

– Он пошел за мазью для моих ног, – объяснила Мэри. – Может быть, на него подействовали силы природы. Леса, знаете ли. Как вы думаете, здесь есть банши и домовые? Сверхъестественные существа, заставляющее человека делать что-то неподобающее против его воли? Я читала о чем-то таком в народных сказках.

– Все это ерунда! И не говорите ничего подобного при детях, иначе я лишусь ночного сна. Пора идти! – закричала она.

Пенни и Джон вернулись с несколькими камушками, один из которых Джон попытался засунуть в рот, но Пенни его остановила.

– Мы проводим вас. На всякий случай, – сказала гувернантка. – Меня зовут Элайза Лоуренс, а это мисс Пенелопа Херст и ее брат Джонатан.

– Здравствуйте. – Мэри наклонилась, чтобы пожать грязные ручки детей. – Ваш папа – известный барристер?

Пенни кивнула. Это та самая дочка, больная астмой, о которой говорил Оливер. Бедняжка! Она слегка запыхалась, но не задыхалась. Считается, что чистый горный воздух полезен астматикам.

Должно быть, мисс Лоуренс не просто находить подходящие занятия для таких разных детей. У Джона Херста такой вид, будто ему нужна собственная нянька. Он был весь взъерошенный, и от него исходила энергия, как от непоседливого щенка. Неудивительно, что гувернантке приходится носить с собой обувной крючок и что там еще лежит в ее огромной сумке.

Дети поспешили вперед, а мисс Лоуренс сжала руку Мэри.

– Надеюсь, этот человек не представляет опасности для Пенни? – спросила она. – Он назначил ей прием в понедельник.

– Не думаю. – Алек ни слова не говорил о том, что Бауэр интересуется еще и несозревшими девочками, хотя вкусы очень многих мужчин влекут их в этом ужасном направлении. – Только нужно, чтобы ее сопровождали вы или ее мать. – Если повезет, Бауэра в понедельник тут уже не будет.

– Мать Пенни умерла, так что, боюсь, мне самой придется вести ее на прием к врачу.

– Что ж, тогда посоветую вам быть начеку. Мне кажется, Бауэр проявляет интерес к незамужним молодым женщинам.

– Нет уж, со мной у него ничего не выйдет. – Вынув из сумки устрашающего вида шляпную булавку, Элайза Лоуренс помахала ею в воздухе.

– Вам нравится ваша работа, мисс Лоуренс? Вы счастливы? – спросила Мэри, переводя разговор на тему, которую она знала лучше всего.

– Не совсем. Была бы счастлива, если бы нужно было заниматься только Пенни: она – сущая овечка, когда не болеет. Но Джонатану нужна куда более крепкая рука, чем у меня. Я люблю детей, но, по правде говоря, я бы предпочла работу в офисе. Я закончила курсы секретарей и могу аккуратно вести дела, все организовывать. Вообще-то я была одной из машинисток мистера Херста, пока ему срочно не понадобилась гувернантка. Я занимаюсь его детьми уже год, и, похоже, у него даже в мыслях нет заменить меня.

Мэри это не удивляло. Мисс Лоуренс – очень хорошенькая блондинка. В адвокатском офисе она только отвлекает клерков, а вот за столом во время завтрака смотрится отлично.

– Так почему же вы не уходите? – спросила она.

– Мне нужна работа, – ответила мисс Лоуренс, пожимая плечами. – Моя мать плохо себя чувствует, а мне щедро платят. Но я уверена, что окажусь на улице, если мистер Херст решит снова жениться. Ни одна жена не захочет жить со мною под одной крышей, несмотря на то, что мистер Херст всегда вел себя как джентльмен. Не думаю, что он вообще знает, как я выгляжу, потому что его голова забита гражданскими правонарушениями и краткими письменными изложениями дел, с которыми он выступает в суде.

Должно быть, этот человек либо близорук, либо женат на своей работе. Сунув руку в свою сумочку, Мэри вынула оттуда визитную карточку.

– Когда вернетесь в Лондон, обратитесь в агентство «Ивенсон эдженси», – посоветовала она. – Миссис Ивенсон найдет для вас идеальную работу. Она всегда находит.

Элайза Лоуренс добавила визитку к куче разнообразных вещей в своей сумке.

– Благодарю вас, мисс. Но я даже не знаю вашего имени!

– Прошу прощения, что не представилась. Меня зовут Мэри Арден, я приехала сюда с тетей и братом.

– О! Кажется, мистер Херст собирается сегодня вечером играть с вашим братом в карты.

– Неужели? Оливер говорил мне, что он что-то такое планирует.

Миновав последние деревья, они вышли на холмистый газон. Игра в крокет была в разгаре, а с расположенных внизу теннисных кортов было слышно, как ракетки бьют по теннисным мячам. Мэри никогда особо спортом не увлекалась – а сейчас она и подавно едва могла ходить, – а потому не интересовалась тем, какие спортивные развлечения предлагают гостям в отеле. Извинившись, мисс Лоуренс побежала следом за Джонатаном, и Мэри стала раздумывать над тем, как провести оставшуюся часть дня.

Если бы она находилась дома, то что стала бы делать в субботу? Сидела бы за письменным столом, просматривая письма и счета. Офис работал шесть дней в неделю, но она редко проводила встречи с перспективными клиентами или претендентами на работу по субботам. Когда она брала выходной, чтобы сходить в музей или хотя бы в магазин? Работа и отсутствие развлечений превращали Мэри в очень скучную девушку.

Она прошла через заполненную гостями веранду, где официанты подавали чай с плюшками. Поскольку Мэри съела плотный завтрак, вдохновивший ее на злосчастную прогулку, во время которой она надеялась хоть немного растрясти его, у нее не возникло желания задержаться. Пейзаж за окнами открывался замечательный, но сверху он был просто потрясающим. Поднявшись вверх на лифте, Мэри пешком преодолела несколько ступеней, ведущих в башню для леди. Здесь было безлюдно, что вполне устраивало Мэри в ее состоянии.

С четырех сторон башни можно было разглядеть окрестности на много миль вокруг. Река поблескивала вдалеке, маленькие фигурки мужчин, стоявших в воде, бросали приманку крохотным рыбкам. Клубы дыма в воздухе возвестили о прибытии утреннего поезда, который привез в отель новых гостей. Ближе к отелю, у входа для прислуги, выстроился целый ряд повозок со свежими продуктами, вокруг которых суетились лакеи и горничные. Отель представлял собой гигантское предприятие, поддерживающее местную экономику, и Мэри очень надеялась, что разоблачение Бауэра не скажется на его процветании. Наверняка можно найти другого доктора, который не станет губить уязвимых женщин.

Мэри набрала полную грудь свежего воздуха. Кто не захотел бы жить здесь в течение полугода? Отель закрывают на зиму, но иногда гостей перестают принимать уже в октябре, если рано выпадает снег. В воздухе чувствовалась прохлада, несмотря на солнечное июньское утро.

Мэри облокотилась о перила, и порыв ветра тут же стал срывать ее шляпку. Нет, она должна немедленно спуститься вниз и привести себя в порядок, ведь она помнит, с каким испугом смотрела на нее мисс Лоуренс. Однако она выискивала кое-кого во всей этой красоте и суете внизу.

Наконец она увидела его – он вышел из леса, одернул на себе куртку и вынул из кармана клетчатое кепи. Интересно, как далеко он убежал вниз по тропинке, прежде чем решил, что можно без опаски вернуться? Добрался ли до водопада, от красоты которого, была уверена Мэри, захватывало дух? Возможно, водопад так великолепен, что пойти к нему можно, забыв о стертых до мозолей ногах. Он-то, конечно, видел его сотни раз, ведь он тут вырос, и его земля граничила с землями отеля. Считает ли он здешние виды чем-то само собой разумеющимся? Он – человек привилегированный, привыкший ко всему лучшему. Так что, возможно, эти деревья, горы и реки ничего для него не значат.

Мэри подняла руку. Разумеется, он ее не видел. Мэри привыкла к тому, что ее не замечают, но сегодня ей очень хотелось, чтобы лорд Алек Рейнберн поднял глаза и понял, что кто-то за ним наблюдает.