Книга: Когда пожелаешь: сборник
Назад: Глава 7
Дальше: Глава 9

Глава 8

«Я храню поцелуй, тот, что сорвал с твоих губ. Это печать, рана, сокровище».
Рука Далилы, сжимающая письмо, упала на колено.
Она хотела ущипнуть себя, чтобы убедиться, что не спит.
Нет.
Если это сон, то ей не хотелось просыпаться, — пока не хотелось. Но слишком скоро ей придется столкнуться с реальностью. Придется отбросить все чувства, которые пробудили в ней слова Кристиана. Придется забыть Кристиана и его волшебные чары, которыми он окутал ее сердце за прошедшие несколько дней.
«Но не сейчас», — подумала Далила, снова скользя взглядом по листу бумаги, чуть смятому от прикосновения ее влажных пальцев. Она не могла расстаться с письмом с того момента, как лакей положил его ей на колени, даже когда Кристиан задержал ее в углу, чтобы объяснить свой неудавшийся план и потребовал послание назад. Особенно тогда. Искренне оно или нет, но Далила хотела примерить на себя то, что он написал в любовном письме.
«Если бы я был достаточно порядочен, то просто любви было бы достаточно. Было бы достаточно видеть тебя, прикасаться, ощущать тебя. Но я непорядочен, и мы оба знаем это».
Она улыбнулась, наслаждаясь теплой волной удовольствия, которая медленно заполняла ее. Да, он не был порядочным, во всяком случае, в обычном смысле. Он был наглый и требовательный, и, как ни странно, до безумия дорог ей.
«Я хочу любить тебя так, как мужчина может любить женщину… как надо, как не надо, напористо, бесконечно, дико, нежно. Как дьявол, как ангел, как я».
«Как я». Эти слова особенно глубоко взволновали ее. В них была уязвимость, которая проступала между строк его умного, страстного письма. Они вернули ей человека, о котором помнило ее сердце, Кристиана, которого она знала в ту весну, когда они проводили время в непринужденных разговорах, а иногда в еще более непринужденном молчании.
«Как я». Эти два слова выдавали его с головой, показывая, что письмо написано не просто ради выполнения ее поручения. «Неужели это возможно? — думала она. — Неужели эти слова, идущие от самого сердца, написаны мужчиной женщине, которую он любит? Неужели Кристиан любит меня? И не означает ли волнение, от которого захватывает дух, что я тоже люблю его?»
Далила внезапно сложила письмо.
«Нет. Это невозможно. Даже в малейшей степени. Если только… Если только Блэкмур не переменился. Если я не единственная, кто повзрослел за эти семь лет. В конце концов люди меняются. Вот как я».
Какая сладостная надежда. Горько-сладкая. Было время, когда любовь Кристиана отвечала всем ее чаяниям и наполняла ее мечты. Но то были мечты молоденькой девушки. Она уже давно не импульсивный беззаботный подросток с бурей чувств в душе. Она женщина. Женщина, которая должна сдержать свои обещания и на которую другие смотрят в надежде, что она поможет им.
А Кристиан — мужчина, которому она не рискнет доверить сердце, не говоря уже о душе.
Если только… нет, слишком поздно… Слова гонялись друг за другом у нее в голове, а в сердце сражались надежда и безнадежность.
Слишком поздно. Для них обоих. Рано или поздно Кристиану придется приступить к обязанностям, которые перешли к нему вместе с титулом графа Блэкмура, и не последняя из них — обзавестись наследником. Он будет искать себе пару по расчету. Его жена должна родить ему сыновей и остаться в сторонке, когда он будет развлекаться с половиной женского общества Англии. Она не такая.
Шум за окном заставил ее вскочить со стула. Легкий ветер зашевелил занавески, и Далила с испугом посмотрела на них. Это был один из тех моментов, когда она сожалела, что заменила всех слуг-мужчин на женщин. Женская прислуга имела свои недостатки.
Далила замерла и прислушалась, надеясь, что звуки были лишь плодом ее воображения, но быстро поняла, что ей не послышалось. Письмо выпало у нее из рук. Она бесшумно подошла к окну и встала так, чтобы ее не было видно. Звуки приближались. В отчаянии она схватила со стола пресс-папье, и в это мгновение над подоконником появилась тень.
— Далила? — прошептал знакомый голос.
— Кристиан. — Она с облегчением опустила пресс-папье. — Ты напугал меня…
Она не договорила, потому что он впрыгнул в комнату и одновременно раздался треск разламывающейся деревяшки. Затем откуда-то снизу донесся звук удара от падения и приглушенное проклятие.
Кристиан поморщился и сел на полу, энергично потирая ребра.
— Ты ушибся? — Далила наклонилась над ним.
— Нет, черт возьми. Просто я люблю эффектные появления.
— Тогда, могу тебя уверить, все получилось. Что произошло?
— Решетка сломалась. Я знал, что-нибудь…
— Сломалась? — спросила она, пока он пытался встать. Она выглянула в окно и снова повернулась к нему. — Как же ты теперь собираешься спускаться?
— Хороший вопрос.
— У меня есть еще лучше. Зачем ты залез сюда, когда на дворе уже ночь?
Он пожал плечами.
— Я находился по соседству.
— Очень смешно. Жаль, что ты не был так же ловок сегодня вечером.
— Я был бы, если бы ты вовремя вернула мне письмо, чтобы я передал его нужному адресату.
— Ненужному адресату, ты хотел сказать. Я просто пыталась помешать тебе окончательно все испортить. Похоже, у тебя к этому призвание. Кроме того, — добавила Далила, не обращая внимания на мрачный блеск в глазах Кристиана, — письмо доставили мне, и это означает, что я могу делать с ним, что пожелаю.
— Черт тебя подери, — огрызнулся он и, увидев письмо на полу, мгновенно вскочил на ноги.
Хоть он и был ловок, но Далила оказалась проворнее.
— Отдай его мне.
— Нет, — сказала она, пряча письмо за спину и медленно пятясь назад. — Я думаю, тебе нужно уйти.
— Я пришел за письмом и без него не уйду.
— Тогда приготовься к осаде.
Кристиан рассмеялся.
— К осаде? Скорее к бегству противника. А теперь сделай, как я говорю и… — Его крупная фигура вдруг замерла, потому что он загнал ее в ловушку, прижав к стене. Нетерпение в его глазах внезапно сменилось чем-то еще, гораздо более опасным…
«Таким же опасным, — с ужасом подумала Далила, — как и чувства, которые возникли во мне. Чувства сильные и незнакомые».
Кристиан не взял письма. Он уперся ладонями в стену с двух сторон от ее головы, делая бегство, если бы Далила и захотела, невозможным. К своему стыду, она осознала, что и не хочет этого. Она желала совершенно другого.
— Ты читала письмо? — глухо спросил Кристиан, и от его голоса дрожь пробежала у Далилы по спине.
— Каждое слово. Ты именно это и хотел мне сказать?
— Каждое слово.
Далила вдруг почувствовала себя счастливой. Она ощущала на лице его теплое дыхание, от которого жаркие волны нервной энергии захлестнули ее. «Безумие, — говорила она себе. — Безумие немыслимое и невозможное». Но она не могла перестать думать о нем, о том, что это не только возможно, а реально существует. У нее перехватило дыхание, и она провела языком по пересохшим губам.
Кристиан застонал и наклонил голову.
— Мы не можем, — прошептала она.
— Можем.
И они смогли.
* * *
Для Далилы это во многом было в первый раз. Впервые она стояла при свете свечей, позволяя мужчине снимать с нее одежду… всю одежду.
Впервые мужчина щедро дарил ей прикосновения и поцелуи в чувствительные укромные места ее тела, которые до сих пор были неизвестны даже ей самой. Нежная кожа под грудью, внутренняя сторона бедер, ложбинка ягодиц — все узнало силу прикосновений Кристиана.
Впервые мужчина разговаривал с ней в постели — она внимала словам желания, словам любви, голода, страсти, безумным словам, от которых у нее неистово колотилось сердце. Звук его голоса, до боли знакомый, но с новой грубой силой, погружал ее в странное состояние.
Это Кристиан… целует ее, гладит, сжимает в объятиях, накрывает своим возбужденным телом.
Кристиан… говорит ей, что она прекрасна, прекрасна донельзя и так нежна и горяча, что он не может ждать. «Не могу ждать», — бормотал он, касаясь губами ее шеи, затем груди. Он повторял это снова и снова, сдерживая свое желание и ожидая, когда разгорится ее страсть навстречу его.
Кристиан… единственный мужчина, которого она когда-либо любила, любил ее… обвивал своим телом среди скомканных простыней… заставлял плакать от нескрываемого удовольствия в безумии наивысшего возбуждения, и, наконец, своего собственного.
* * *
— О Боже, — прошептала Далила, все еще тяжело дыша, когда Кристиан лег на бок рядом с ней. Это было самое красноречивое высказывание, на которое она была способна в такой момент.
— Я чувствую то же самое, — ответил он.
Их взгляды встретились и тут же разбежались. Они одновременно перевернулись на спину.
Кристиан смотрел в потолок и гадал, о чем она сейчас думает. Может быть, о том же, о чем и он? О том, что случившееся сейчас между ними было невозможно… невероятно… неизбежно. Судьба. Он не часто произносил это слово, но будь он проклят, если эти звуки вдруг не стали ему приятны.
* * *
«О чем он думает? — гадала Далила. — Если он сейчас, конечно, способен думать». А она определенно испытывала трудности, пытаясь собраться с мыслями. Каждая фраза, каждое слово, казалось, обращались к Кристиану. И даже когда его тело уже не прижимало ее к кровати, он все еще наполнял ее. Она чувствовала себя ошеломленной, возрожденной. Перепуганной.
* * *
«Я мог встать и спросить ее, о чем она думает. Но Далила всегда быстро находила, что сказать, слишком быстро. Она могла запросто перевернуть вопрос и спросить меня, и что тогда мне делать? Что говорить?» Нет, он не будет ее спрашивать, так лучше.
* * *
Она ждала, чтобы он сказал что-нибудь. Что угодно. Нет, не что угодно. То, что нужно. То, что она больше всего хотела услышать. То, что эта ночь для него так же прекрасна, как и для нее. И что если она отдаст ему свое сердце, как сейчас отдала ему свое тело, он обойдется с ним с такой же нежностью. «Скажи что-нибудь», — мысленно молила она.
* * *
Кристиан скосил на нее взгляд, загипнотизированный ее профилем в свете свечей.
— Я никогда…
— И я, — тихо сказала она.
— То есть не часто, по крайней мере…
— И я имела в виду то же самое.
— Конечно.
— Конечно.
Снова воцарилось молчание.
Черт, что происходит? После занятия любовью с ним всякое бывало, но никогда он не терял способности говорить. Может, он стал немного староват, чтобы нести чушь женщине на ухо?
Он решительно прочистил горло.
— Во всяком случае, нам удалось решить твой вопрос, — произнес он, более поглощенный тем, что ее бедро прижималось к нему, чем тем, что он говорит. — Если и это не запятнало твою репутацию, то ничто не поможет.
— Ты упустил одну маленькую деталь. Здесь, слава Богу, не было свидетелей нашего безумия.
Он повернулся на бок и подчинился желанию провести губами по изгибу ее плеча.
— Если это безумие, изолируй меня от людей навсегда. А что касается другой маленькой детали, то это достаточно легко поправить.
Она потянулась к простыне, бросив на него усталый взгляд.
— Что ты предлагаешь?
— Ничего особенного. Просто мы можем объявить о нашей помолвке. Я поразмыслил об этом, и мне кажется, никто в здравом уме не сможет сказать, что ты должна стать женой Реммли, если дала обещание стать моей женой.
— Твоей женой?
— А что? — сказал он и ухитрился равнодушно пожать плечами, словно от ее ответа не зависело все его будущее. — В конце концов, я полностью скомпрометировал тебя и хочу совершить благородный поступок — жениться на тебе.
— О, ты? Ты? — Она отбросила простыню, спрыгнула с кровати и, гневно сверкая глазами, схватила халат. — А если так случится, что я не хочу? Я не собираюсь выходить замуж за мужчину лишь по той причине, что оказалась с ним в постели и он заявил, что хочет этого.
— Что ты говоришь?
— Я говорю, что отказываюсь от твоего предложения, вот что я говорю.
— Я чувствую необходимость пояснить: я еще не сделал предложения.
— Конечно, нет. Возможно, если бы ты его сделал, мой ответ был бы иным.
— Ты хочешь сказать, что если я сделаю предложение, ты не примешь его? — Он потянулся за бриджами и надел их. — Так?
Далила скрестила руки на груди и отвернулась.
— О, не знаю, что бы я ответила.
— Отлично, тогда я скажу. Далила, выходи за меня замуж.
Она с легким всхлипом затянула пояс халата.
— Не могу.
— Почему, черт возьми? — рассвирепел Кристиан.
— Потому что… потому что ты это ты, будь ты проклят.
— Это не причина. Я для тебя самый подходящий мужчина, и ты это знаешь.
— Ха, ты хочешь сказать, самый подходящий, чтобы погубить меня, а не жениться на мне. У нас ничего не получится.
— Но сегодня ночью ведь получилось.
— Брак — это гораздо большее, чем нежиться вместе в постели.
— Знаю. Я хочу большего.
Далила, казалось, не слышала его. Ходила по комнате, сжимая и разжимая кулаки.
— Я уже объясняла тебе, что поклялась никогда снова не выходить замуж.
— Неправда. Ты сказала, что поклялась никогда больше не связывать себя позорным браком. Я не предлагаю тебе позора. Ты должна знать, что я чувствую к тебе.
— Нет, я не знаю.
— Мое письмо…
— Уловка, — оборвала она его. — Ты сам это сказал. Я не хочу больше ничего слушать, — закричала она, зажимая уши руками. — Не могу! Все только еще больше запутывается. — В ее голосе прозвучали умоляющие нотки, но губы были плотно сжаты. — Я не могу выйти за тебя замуж, Кристиан, — сказала Далила, опуская руки. — Пожалуйста, оставь эту тему.
— Ты хочешь выйти замуж за Реммли? — потребовал Кристиан ответа. Он слишком хорошо знал этот ее решительный наклон головы, который вызвал в нем одновременно желание вправить ей мозги и гнетущее чувство бессилия.
— Я не хочу выходить замуж за Реммли, — ответила она. — Я подумаю, как выпутаться из этой ситуации Я всегда нахожу выход. — Она подошла к туалетному столику и, обернувшись, протянула Кристиану зеленую бутылочку, перевязанную шелковой ниткой. — Возьми. Ты ее заработал.
— Нет. Пока нет. — Ему было наплевать на эту вещицу. Отчаяние словно клинок впилось ему в горло. — Ты все еще нуждаешься во мне, Далила. Ничего не изменилось.
— Ты не прав, — возразила она. — Все изменилось. Я изменилась. Я уже не маленькая девочка. Я знаю, что хочу от жизни, и знаю, как это получить. Ты помнишь, что сказал Роджеру в ту ночь в летнем домике?
Кристиан нетерпеливо замотал головой.
— Нет. Но что бы я ни сказал, я не имел это в виду.
— Ты сказал ему, что теперь вы квиты. — Она протянула ему бутылочку. — Теперь мы тоже квиты, Блэкмур.
Назад: Глава 7
Дальше: Глава 9