4
{протокол самоуничтожения активирован}
Тема: Да или нет?
Мой дорогой Квинси, я отчетливо представляю разницу между боевым командованием и управлением кораблем с колонистами, который летит несколько дюжин световых лет. Если ты чувствуешь, что больше не сможешь принести пользу в космосе, тогда, конечно же, уходи в отставку со всеми привилегиями. Но если ты решишь остаться на службе и не покидать нашу систему, я не могу обещать тебе карьерного роста в структуре МФ.
Видишь ли, мы внезапно обнаружили, что мучаемся мирной жизнью. Это всегда катастрофа для тех офицеров, которые не достигли своего потолка.
Корабль с колонистами, который я тебе предлагаю, – вовсе не способ отправить тебя в забвение (время от времени проявляй осмотрительность, Квинси, – сам увидишь, это работает намного лучше). Пенсия, мой друг, – вот оно, забвение. Вояж на сорок-пятьдесят лет означает, что ты переживешь нас, всех тех, кто останется позади. Все твои друзья умрут. Но ты будешь жить и сможешь завести новых друзей. И ты будешь командовать кораблем. Отличным, большим и быстрым кораблем.
Видишь ли, это то, с чем сегодня столкнулся весь флот. У нас множество героев, сражавшихся в войне, победу в которой приписывают мальчику. Мы что, забыли про них? Все наши задания подразумевают десятилетия перелетов. И для руководства ими мы обязаны предоставить наших лучших офицеров. Поэтому настанет время, когда имена большинства наших лучших офицеров будут забыты всеми в Центральном штабе.
В конечном счете всему нашему основному персоналу суждено стать межзвездными странниками и свысока смотреть на каждого, кто предпочел не болтаться в космосе десятки лет. Они разорвут временную связь с Землей. А друг с другом будут знакомы лишь по ансибельной переписке.
В общем, я предлагаю тебе единственный возможный способ сделать карьеру – лететь с колонистами.
И не просто какой-то колонии, но именно той, чьим губернатором будет тринадцатилетний малец. Неужели ты всерьез собираешься заявить мне, что ты не нянька? У тебя будет весьма ответственная должность: проследить, чтобы мальчик оставался максимально далеко от Земли, в то же время постараться, чтобы его новое назначение увенчалось успехом – чтобы будущие поколения не пришли к выводу, что с ним обошлись несправедливо.
Естественно, я тебе это письмо не отправлял, а ты его не читал. Ничто в нем не может быть истолковано в качестве секретного поручения. Я просто делюсь с тобой личными соображениями о возможности, которую тебе предлагает Полемарх. А он верит, что твой потенциал один из самых высоких в рядах МФ.
Так что каков твой ответ? Да? Или нет? В течение недели мне нужно будет переложить бумаги либо в одну стопку, либо в другую.
Твой друг Чам
Эндер знал: его назначение номинальным губернатором – не более чем шутка. Когда он доберется до колонии, это уже будет сложившееся поселение со своими избранными лидерами. Он же будет тринадцатилетним – ну ладно, к тому времени пятнадцатилетним – юношей, единственным аргументом которого в притязаниях на власть будет тот факт, что сорок лет назад он командовал дедушками колонистов или в лучшем случае их родителями в войне, давно ставшей историей.
Жители этой колонии будут спаяны в тесное сообщество, и со стороны МФ это исключительно вызывающий жест – вообще назначать там губернатора, не говоря уже о губернаторе-подростке.
Но вскоре после встречи люди поймут, что, если они не захотят видеть его губернатором, Эндер ничуть не станет возражать. Ведь все, что ему надо, – попасть на планету жукеров, увидеть то, что они после себя оставили. Тела, даже препарированные и сохраненные образцы, к тому времени обратятся в прах, но абсолютно исключено, что колонисты успеют заселить или сколько-нибудь основательно исследовать строения и артефакты цивилизации жукеров. Управление колонией будет отнимать время, а Эндеру нужно было изучить все, что осталось, чтобы как-то понять врага, которого он возлюбил и уничтожил.
Тем не менее готовиться к губернаторству было необходимо. К примеру, ему предстояли занятия с юристами, составившими черновик конституции, навязанной всем колониям. И хотя на самом деле Эндера это не волновало, он не мог не отметить стараний, с которыми в документе попытались честно отразить то, что до сих пор сообщали бывшие солдаты, ставшие колонистами. Этого следовало ожидать. Все, что делал Графф, – или то, что он вынуждал делать других, – делалось на совесть.
Кроме того, предстояли занятия по функциональным системам межзвездных кораблей, имеющие еще меньше прикладного значения. Что Эндеру от этого знания? Он ведь не собирается идти в космофлот. Он не чувствовал в себе склонности к управлению кораблями, независимо от размеров.
На третий день подробнейших исследований корабля, на котором предстояло лететь колонистам, Эндер до того устал от фальшивой морской терминологии, перенесенной на межзвездный корабль, что волей-неволей ему на ум стали приходить язвительные шуточки. По счастью, он удержал язык за зубами. «Эй, салага, как насчет того, чтобы надраить палубу? Боцман собирается свистать нас всех наверх? Каким галсом к ветру идти, сэр?»
– Знаешь, настоящим препятствием в межзвездном перелете вовсе не является разгон до световой скорости, – произнес капитан, сегодня выполнявший для Эндера обязанности гида. – Главная проблема – столкновения.
– Вы хотите сказать, с таким пространством для команды… – сказал было Эндер, но по ухмылке капитана сообразил, что угодил в ловушку. – Понятно. Вы говорите о столкновениях с космическими обломками.
– Все те старые фильмы, в которых межзвездные корабли уворачивались от астероидов… в сущности, они были не так далеки от истины. Потому что, когда вы на субсветовой скорости врезаетесь в молекулу водорода, выделяется огромная энергия. Это равносильно столкновению с огромным камнем на куда меньшей скорости. Энергия рвет тебя на куски. Все проекты с защитными экранами, которые предлагали наши предки, оборачивались лишней массой и требовали уйму энергии, а следовательно, и топлива, что опять-таки влекло за собой увеличение массы… Все они оказались просто непрактичными. Просто невозможно было взять с собой достаточно топлива, чтобы куда-нибудь попасть.
– Так как же мы решили эту проблему? – спросил Эндер.
– Ну, разумеется, мы ее не решили, – сказал капитан.
Эндер понял, что это очередная старая шутка для новичков, поэтому дал капитану насладиться своим превосходством.
– Так как же мы путешествуем от звезды к звезде? – спросил Эндер, вместо того чтобы протянуть: «А-а-а, так это жукерская технология».
– За нас это решили жукеры, – с удовольствием ответил капитан. – Когда они сюда прилетели, да – они снесли кусок Китая и едва не уделали нас в первых двух войнах. Но еще они нас кое-чему научили. Сам факт, что они сюда добрались, сказал нам, что это выполнимо. А потом они любезно оставили нам для изучения дюжины исправных кораблей.
Капитан вел Эндера в переднюю часть корабля. Им пришлось миновать несколько дверей, потребовавших высшего допуска.
– Не каждому дозволяется это видеть, но мне было сказано, что вы должны увидеть все.
Штуковина на взгляд оказалась словно из какого-то кристаллического вещества, а по форме напоминала яйцо, только острый кончик на самом деле представлял собой острие.
– Пожалуйста, только не говорите мне, что это яйцо, – попросил Эндер.
Капитан хихикнул:
– Не рассказывайте другим, но двигатели корабля и его топливо нужны только для околопланетных маневров, ближних перелетов до спутников и тому подобного. Ну и для того, чтобы начать движение. Разогнавшись до одного процента световой скорости, мы включаем эту малышку, и затем нам остается лишь контролировать интенсивность и направление.
– Чего?
– Поля движителя, – сказал капитан. – Это оказалось таким элегантным решением, но тогда мы даже не открыли область науки, которая привела бы нас к нему.
– И что это за область науки?
– Динамика поля силового взаимодействия. Когда об этом заходит речь, люди почти всегда говорят, что поле силового взаимодействия разбивает молекулы на части, но суть не в этом. Ключевое его действие состоит в том, что он изменяет направление силового взаимодействия. Молекулы просто не могут держаться вместе, когда ядра составляющих их атомов выбирают определенное направление движения при скорости света.
Эндер терпеливо сносил льющиеся на него потоки технической информации, но чувствовал себя предельно уставшим от этой игры.
– То есть создаваемое этим устройством поле захватывает любой материальный объект, включая молекулы, которые попадаются по ходу движения, и использует силовое ядерное взаимодействие для того, чтобы заставить их двигаться в избранном направлении со скоростью света?
Капитан ухмыльнулся:
– В точку! Но вы же адмирал, сэр, поэтому я устроил для вас адмиральскую презентацию. – Он подмигнул Эндеру. – Большинство адмиралов понятия не имеют, о чем я говорю, и слишком важничают, чтобы это признать и попросить меня перевести на человеческий язык.
– А что с энергией, которая выделяется при разбивании молекул на составляющие атомы? – спросил Эндер.
– Эта энергия, сэр, и составляет мощность корабля. Нет, я скажу конкретнее: именно она в действительности толкает корабль. Это действительно изящное решение! Мы двигаемся на ракетах, а затем отключаем двигатели – мы же не можем создавать молекулы сами! Включаем «яйцо» – да, мы называем эту штуку «яйцом». Активируется поле, по форме оно в точности как этот кристаллический шар. Передний фронт начинает сталкиваться с молекулами и рвать их на части. Атомы пролетают вдоль поля и все выбрасываются в точке выхода. И толкают нас с невероятной силой. Мне приходилось беседовать с физиками, которые по-прежнему не понимают, как это работает. Они говорят, в межатомных связях недостаточно энергии для того, чтобы толкать с такой мощью; и выдвигают одну за одной теории, объясняющие, откуда берется недостающая энергия.
– И это досталось нам от жукеров.
– В первый раз, когда мы включили одну из таких установок, произошел кошмарный инцидент. Само собой, жукеры не использовали эту технологию в системе, и наблюдать ее действие нам до того не приходилось. Так что один из наших крейсеров просто-напросто исчез, поскольку был пристыкован к жукерскому кораблю, когда «яйцо» было активировано. Пуф! Каждая молекула на борту крейсера – в том числе и самая невезучая команда в истории – попала в поле, затем вылетела сзади… а корабль жукеров сиганул через половину Солнечной системы.
– А людей, находившихся на борту жукерского корабля, это не убило? Такой прыжок?
– Нет. Там была включена антигравитационная установка – ну, говоря строго технически, антиинерционная. Конечно, она тоже питается от «яйца». В общем, получается, что все молекулы в пространстве оказываются дешевым топливом для наших кораблей и для всех приборов на борту. Короче, антигравитатор скомпенсировал ускорение при прыжке, и единственной проблемой оказалось передать командованию флота информацию о происшествии. В отсутствие крейсера у них не было других средств связи, кроме коротковолнового радио.
Дальше капитан рассказал о том, к каким хитростям пришлось прибегнуть команде на борту жукерского корабля, чтобы привлечь внимание спасателей. Но Эндер почти не слушал его, погрузившись в размышления о чем-то, не дающем ему покоя, вызывающем головокружение и легкую тошноту от осознания.
«Яйцо» – генератор поля силового взаимодействия, – очевидно, было исходным устройством для создания молекулярного дезинтегратора. Происшествие, о котором рассказал капитан, слишком сильно смахивало на действие Маленького Доктора, чьей силой Эндер воспользовался, чтобы уничтожить родную планету жукеров и убить всех королев ульев.
Эндер считал это технологией, которую люди разработали самостоятельно. Но оказалось, и она базировалась на технологии жукеров. Всех-то дел – убрать контролирующие устройства, которые придают полю его форму, и вот вам пожалуйста – поле, пожирающее все на своем пути и выплевывающее атомы. Поле, которое подпитывает само себя энергией силового ядерного взаимодействия. Пожиратель планет.
Жукеры неминуемо должны были узнать технологию, когда Эндер воспользовался ею в первый раз. Для них это не было чем-то таинственным – они моментально должны были признать в действии оружия свободное, неконтролируемое применение принципа, лежащего в основе их межзвездных перелетов.
В промежутке между той битвой и последней у жукеров определенно было достаточно времени для того, чтобы сделать то же самое – превратить генератор поля силового взаимодействия в оружие и воспользоваться им против людей, когда те окажутся в зоне досягаемости.
Они совершенно точно знали, что это за оружие. Жукеры в любой момент могли создать такое же свое, если бы захотели. Но не стали. Они просто сидели на своей планете и ждали Эндера.
«Жукеры дали нам межзвездный двигатель, чтобы мы до них добрались, и оружие, чтобы мы их убили. Дали нам все. Мы, люди, предположительно так умны. Так изобретательны. И все же эти технологии были для нас абсолютно недосягаемы. Мы создавали интерактивные доски с умными голографическими дисплеями, на которых можно играть в по-настоящему прикольные игры. И слать друг другу письма на огромные расстояния. Но в сравнении с жукерами мы и понятия не имели, как нужно правильно убивать. А они знали как, но предпочли не использовать эту технологию таким способом».
– Ну, на этой стадии экскурсии люди обычно начинают скучать, – заметил капитан.
– Нет, мне совсем не скучно. Правда. Я просто размышлял.
– О чем?
– О некоторых вещах, которые не дозволяется обсуждать иначе как телепатически, – ответил Эндер.
И это правда: о существовании Маленького Доктора было известно лишь узкому кругу лиц, и тайна хорошо охранялась. Даже те люди, которые активировали и использовали оружие, не понимали, что оно собой представляет и на что способно. Те солдаты, которые видели, как Маленький Доктор сожрал целую планету, были мертвы – погибли от той же цепной реакции колоссальных масштабов. А те, кто видел его действие с большого расстояния в одном из ранних сражений, считали Маленького Доктора лишь невероятно мощной бомбой. Только высшие эшелоны командования понимали, что это такое, – и Эндер. Мэйзер Рэкхем настоял на том, чтобы мальчику сказали правду о том, что представляет собой это оружие и как оно работает. Позднее Мэйзер заявил: «Я сказал Граффу: ты не можешь дать человеку сумку с инструментами и не рассказать, что это такое и что может пойти не так».
Опять Графф. Графф, который согласился с Мэйзером и позволил рассказать Эндеру все об этой штуке.
«Гибель, которую я принес жукерам, – все это здесь, в „яйце“».
– Вы опять где-то далеко, – заметил капитан.
– Задумался о том, какое чудо – межзвездные перелеты. Что бы мы ни думали о жукерах, они ведь и правда проложили для нас дорогу к звездам.
– Знаю, – ответил капитан. – Я уже думал об этом. Если бы они только пролетели мимо нашей системы, вместо того чтобы попытаться стереть нас с лица Земли, мы бы никогда не узнали об их существовании. А при наших технологиях мы, наверное, полетели бы к звездам гораздо, гораздо позже, и к тому времени все близкие планеты были бы уже заняты жукерами.
– Капитан, это была невероятно приятная и поучительная экскурсия.
– Знаю. Ведь как иначе вы бы узнали, на какой палубе туалет?
Эндер оценил шутку. Тем более что это была чистая правда. В течение всего перелета удобства будут требоваться ему несколько раз в день.
– Полагаю, в полете вы будете бодрствовать, – сказал капитан.
– Не могу упустить шанс полюбоваться видами.
– О, видов никаких нет, потому что на скорости света… а-а-а, это шутка. Прошу прощения, сэр.
– Видимо, мне стоит поработать над чувством юмора, раз мои шутки заставляют людей извиняться.
– Прошу прощения, сэр, но вы разговариваете не как ребенок.
– Я разговариваю как адмирал? – спросил Эндер.
– Поскольку вы и есть адмирал – как бы вы ни изъяснялись, все это будет речью адмирала, сэр, – ответил капитан.
– Вы изобретательно ушли от ответа, сэр. Скажите, вы летите со мной?
– Сэр, у меня на Земле семья, а моя жена не хочет становиться колонисткой на другой планете. Боюсь, ей недостает духа первопроходцев.
– У вас есть своя жизнь. Отличная причина, чтобы остаться.
– Но вы летите, – заметил капитан.
– Я должен увидеть родную планету жукеров, – сказал Эндер. – Ну, раз уж той планеты больше не существует, одну из прочих заселенных ими планет.
– Должен признаться, сэр, я очень даже рад, что их планета уничтожена, – заметил капитан. – Если бы вы не устроили им взбучку, следующие десять тысяч лет нам бы приходилось все время оглядываться через плечо.
При этих словах на Эндера сошло нечто, похожее на озарение. Но он не смог уцепиться за мысль, и она в ту же секунду ускользнула. Это было что-то об образе мышления королев ульев, об их цели и о том, почему они позволили Эндеру себя убить.
«Что ж, если это так, я еще подумаю об этом».
Эндер надеялся, что его оптимизм хоть на чем-то основан.
Наконец экскурсии и занятия Эндера подошли к завершению, и он удостоился разговора с министром по делам колоний.
– Пожалуйста, не называй меня полковником, – сказал Графф.
– Но я не могу называть вас министром по делам колоний.
– К министрам Гегемонии официально обращаются «ваше превосходительство».
– И не улыбаясь?
– Иногда, – сказал Графф. – Но мы ведь с тобой коллеги, Эндер. Я зову тебя по имени. Ты тоже можешь называть меня по имени.
– Никогда в жизни, – заявил Эндер. – Для меня вы полковник Графф, и это уже не изменить.
– Ладно, не важно. Я скончаюсь до того, как ты достигнешь пункта назначения.
– Это кажется несправедливым. Летите с нами!
– Я должен остаться здесь, чтобы закончить свою работу.
– А я свою работу сделал.
– Совсем в этом не убежден, – сказал Графф. – Та работа, которую мы тебе поручили, действительно закончена. Но ты еще даже не знаешь, в чем будет состоять твоя новая работа.
– Знаю, что не в управлении колонией, сэр.
– Тем не менее предложение ты принял.
Эндер покачал головой:
– Я принял должность. Когда я доберусь до колонии, тогда и посмотрим, какой из меня будет губернатор. У лидера ровно столько власти, сколько предоставляет его окружение.
– И все же ты предпочел провести полет бодрствуя, а не в стазисе.
– Это лишь пара лет, – пожал плечами Эндер. – Когда прилетим, мне будет пятнадцать. Думаю, я немного подрасту.
– Надеюсь, у тебя в дороге будет что почитать.
– В корабельной библиотеке для меня пятнадцать тысяч книг, – сказал Эндер. – Но важно, что вы будете пересылать нам по ансиблю всю информацию по жукерам, которая будет накапливаться, пока мы будем в пути.
– Разумеется, – ответил Графф. – Ее мы будем рассылать всем кораблям.
Эндер слегка улыбнулся.
– Ладно, да. Конечно, я буду пересылать ее и непосредственно тебе. А в чем дело? Боишься, что капитан попытается контролировать твой доступ к информации?
– А вы на его месте разве не попытались бы?
– Эндер, я бы никогда не позволил себе попытки контролировать тебя против твоего желания.
– Последние шесть лет вы только тем и занимались.
– И загремел за это под суд, если помнишь.
– А наказанием для вас была та должность, которую вы всегда хотели. Так-так, дайте-ка поразмыслить… Министр по делам колоний не спускается на Землю, чтобы не оказаться во власти Гегемона. Остается в космосе, устраиваясь в Межзвездном флоте. Даже если Гегемон сменится, вас это не коснется. А если они вас уволят…
– Этому не бывать, – сказал Графф.
– Вы так в этом уверены?
– Это не предсказание, а намерение.
– Сэр, вы шедевральны, – сказал Эндер.
– Кстати, раз уж мы заговорили о шедеврах, – откликнулся Графф, – ты слышал, что Демосфен ушел со сцены?
– Тот парень в Сети?
– Я говорю не о греческом ораторе, авторе «Филиппик».
– Если честно, мне без разницы, – сказал Эндер. – Это всего лишь Сеть.
– Сеть вообще и статьи этого демагога в частности были полем боя, и в итоге ты проиграл, – заметил Графф.
– А кто сказал, что я проиграл? – спросил Эндер.
– Туше! Но я хотел сказать, что человек, стоящий за этим псевдонимом, на деле куда моложе, чем многие представляют. Так что исчезновение Демосфена со сцены связано не с возрастом, а с уходом из дома. С прощанием с Землей.
– Он станет колонистом?
– Не правда ли, странный выбор? – сказал Графф таким тоном, будто, на его взгляд, в этом ну совершенно ничего странного не было.
– Пожалуйста, не говорите мне, что он полетит на моем корабле.
– Юридически это корабль адмирала Квинси Моргана. Ты не получишь власть, пока не ступишь на землю своей колонии. Таков закон.
– Как всегда, вы уходите от ответа.
– Да, Демосфен полетит на твоем корабле. Но, разумеется, в списках не будет пассажира с таким именем.
– Вы старательно избегаете использования местоимений мужского рода, – заметил Эндер. – Значит, Демосфен – женщина.
– И ей не терпится тебя увидеть.
Эндер обмяк в кресле:
– О, сэр, пожалуйста!
– Но это не твой обычный поклонник, Эндер. И раз уж она тоже не собирается ложиться в стазис на весь полет… Думаю, тебе захочется заранее с ней познакомиться.
– Когда она прибывает?
– Она уже здесь.
– На Эросе?
– В моей уютной маленькой приемной, – сказал Графф.
– Вы хотите, чтобы я встретился с нею сейчас? Полковник Графф, мне не нравится ничего из того, что она писала. И результаты этой писанины мне тоже не нравятся.
– Отдай ей должное. Она предупреждала мир о попытках Варшавского договора получить контроль над флотом задолго до того, как эту угрозу стали воспринимать всерьез.
– А еще она капала всем на мозги, как Америка завоюет весь мир, стоит ей только получить меня.
– Об этом ты сам сможешь ее расспросить.
– Не имею таких намерений.
– Позволь открыть тебе простую истину, Эндер. Все, что она о тебе писала, было продиктовано единственной ее заботой – защитить тебя от того кошмара, который устроили бы люди на Земле, пытаясь использовать тебя или уничтожить.
– Я бы с этим справился.
– Нам этого никогда не узнать, верно?
– Я знаю вас, сэр, – и то, что вы только что сказали, вновь подтверждает: за всем этим стояли вы. Вы не позволили мне вернуться на Землю.
– Если честно, нет, – ответил Графф. – Хотя я всецело это поддерживал, да.
Эндеру хотелось заплакать, просто от морального опустошения.
– Потому что вы лучше меня знаете, что в моих интересах.
– Эндер, я считаю, что ты мог бы справиться с любыми трудностями – кроме одной. Твой брат Питер намерен править миром. Тебе пришлось бы стать либо инструментом в его руках, либо его врагом. Что бы ты предпочел?
– Питер? – удивился Эндер. – Вы серьезно думаете, что у него есть шанс?
– До сих пор он действовал невероятно успешно – для подростка.
– А ему разве не двадцать уже? А, нет, наверное, еще семнадцать. Или восемнадцать.
– Я не отслеживаю дней рождения твоей семьи, – сказал Графф.
– Но если он настолько успешен, почему я о нем не слышал? – спросил Эндер.
– О, ты совершенно точно о нем слышал.
Это значит, Питер использовал псевдоним. Эндер мысленно перебрал всех сетевых персонажей, чьи амбиции могли простираться настолько далеко. И когда понял, о ком идет речь, глубоко вздохнул:
– Питер – это Локк.
– Но тогда, умник, скажи: кто Демосфен?
Эндер встал и, к собственной досаде, заплакал – вот так просто. Он даже не понял, что плачет, пока перед глазами не поплыло и он не почувствовал слезы на щеках.
– Валентина, – прошептал он.
– Сейчас я оставлю вас в моем кабинете, чтобы вы двое могли поговорить, – сказал Графф.
Выходя, он оставил дверь открытой. А потом вошла она.
