15

За две недели похода Сэл и По оставили позади почти двести километров, как минимум по два раза подняли все доступные темы для разговоров и наконец зашагали в молчании, нарушая его, лишь когда к этому вынуждала дорога.

Предупреждение:

– Не хватайся за этот побег, он ненадежен.

Научный интерес:

– Интересно, а вон та разноцветная штука, похожая на жабу, ядовита?

– Вряд ли, учитывая, что это камень.

– Надо же. Такой яркий, и я подумал…

– Хорошая мысль. Ты же не геолог, с чего тебе узнать камень?

Но главным образом все, что они узнавали, – собственное дыхание, шорох своих шагов, а звуки, запахи и виды нового мира, открывающегося первым людям, были в новинку.

Однако на отметке в две сотни решено было остановиться. Путешественники бережно тратили припасы, но половина еды уже была израсходована. Они разбили постоянный лагерь у чистого источника, выбрали безопасное место и вырыли яму для туалета. Установили палатку, хорошенько разровняв поверхность и забив колышки поглубже. Здесь им предстояло провести неделю – именно столько они рассчитывали продержаться на мясе двух собак, убитых сегодня днем.

Сэл пожалел, что только две из оставшихся псин оказались достаточно смышлеными, чтобы сообразить: на людей, их хозяев, полагаться больше нельзя. Эти двое убежали сами; вторую пару пришлось отгонять камнями.

Сэл и По, как и все колонисты, знали способы сохранения мяса. Лишь малую часть они приготовили из свежатины, но использовали дым костра, чтобы хорошенько прокоптить оставшиеся куски, подвешенные на папоротниковидном дереве… или древовидном папоротнике.

На спутниковой карте путешественники нарисовали неровную окружность с лагерем в центре и каждое утро выступали в новом направлении – посмотреть, что удастся найти. Теперь они собирали образцы гораздо прилежнее, делали множество снимков, которые отправлялись на орбитальный транспортник для сохранения в главном компьютере. Фотографии, результаты тестов – все это было в полной безопасности, и, что бы ни случилось с Сэлом и По, данные исследований не пропадут.

Однако наиболее ценными были физические образцы. Когда их доставят в поселение, их можно будет детально изучить с помощью всяких мудреных приборов, которые везут с собой ксенобиологи нового колонистского корабля.

По ночам Сэл часами ворочался без сна, размышляя об увиденном накануне, классифицируя в уме биологические объекты этого мира, силясь разобраться в их связях.

Но по пробуждении он не мог вспомнить своих ночных озарений, а по утрам у него было как-то совсем плохо с озарениями. Увы, никаких ярких открытий, лишь продолжение рутинной работы.

Надо было идти на север, в джунгли.

«Но исследовать джунгли намного опаснее. Я старик, джунгли могли бы меня убить. А это плато с умеренным климатом – здесь прохладнее, чем в колонии, потому что оно находится ближе к полюсу и выше над уровнем моря. Здесь также безопаснее, по крайней мере летом, тем более для старика, которому нужно открытое пространство для пешего перехода, и чтобы при этом его никто не съел».

На пятый день они обнаружили тропу.

Ошибки не было. Это была не дорога, конечно, что неудивительно: жукеры редко строили мощеные дороги. Но тропы они прокладывали такие, что и спустя десятилетия их можно было безошибочно узнать по характеру растительности, пробивавшейся сквозь слой гальки.

Исследования флоры и фауны временно отошли на второй план. У жукеров было здесь нечто ценное, поэтому археология стала важнее ксенобиологии.

Тропа убегала на холмы, но не слишком далеко: довольно скоро она привела путников к входу в подземелье.

– Это не пещера, – заметил По.

– Да?

– Нора. Видишь эту насыпь у входа? И вон там еще отверстия. Посмотри, эти холмики почти одинаковой высоты.

– Слишком, черт возьми, неудобные входы – трудненько будет забираться внутрь.

– Но это ж не наша цель, – сказал По. – Мы нашли это место. Пусть другие обследуют эти туннели. Мы здесь ищем живые организмы, а не мертвые.

– Хотелось бы знать, чем они тут занимались. Определенно не сельским хозяйством: поблизости никаких следов одичавших культур. Ни тебе фруктовых садов, ни помойных куч. Это не поселение. И все же здесь было оживленно – этой тропой пользовались многие, сразу видно.

– Шахты? – спросил По.

– Разве напрашивается иной вариант? В этих туннелях было нечто такое, что жукеры считали достаточно ценным, стóящим того, чтобы добывать это в больших количествах и долгое время.

– Не в таких уж больших количествах, – заметил По.

– Разве?

– Похоже на что-то вроде производства стали на Земле. Люди плавили железо для получения стали, и уголь был необходим только для работы плавильных печей и литеек, но все же не уголь подвозили к железу, а железо к углю: для производства стали угля требовалось гораздо больше.

– По экономической географии у тебя, должно быть, отличные оценки.

– Я и мои родители появились на свет здесь, но я все-таки человек. Земля по-прежнему мой дом.

– Значит, что бы ни добывали здесь жукеры, количественно этого было не так много, чтобы строить здесь город.

– Жукеры строили города там, где была еда или топливо. Что бы они здесь ни копали, более экономичным было доставлять это в города, а не строить город поблизости от места переработки.

– По, когда ты вырастешь, ты сможешь стать кем-то весьма значительным.

– Я уже вырос, сэр. И уже кое-что значу. Правда, недостаточно, чтобы какая-нибудь девушка согласилась выйти за меня.

– А знание промышленной истории Земли поможет найти пару?

– Наверняка. Это не хуже тех отростков у жабозайцев.

– Рогов, – поправил Сэл.

– Так мы идем внутрь?

Сэл поместил одну из масляных ламп в навершие своего посоха.

– А я-то думал, что это дупло чисто декоративное, – сказал По.

– Оно было декоративным. Правда, дерево так и росло.

В лагере Сэл взял одеяла, а половину оставшейся еды вместе с оборудованием поместил в рюкзак.

– Ты собираешься там заночевать?

– А вдруг мы обнаружим что-то удивительное, не выбираться же наружу, чтобы перекусить. Интереснее ведь исследовать в глубине.

По послушно упаковал свои вещи.

– Думаю, палатка там не понадобится.

– Сомневаюсь, что там льет дождь, – согласился Сэл.

– С другой стороны, в пещерах, бывает, капает с потолка.

– Мы подыщем местечко посуше.

– Там могут быть какие-нибудь обитатели? Это же не природная пещера. Не думаю, что мы наловим рыбы в подземном ручье.

– Есть птицы и другие существа, предпочитающие темноту. Или существа, решившие, что жить под землей теплее и безопасней. А может, там найдутся какие-нибудь хордовые, насекомые, черви или грибы, которых нам видеть не доводилось.

Возле лаза По посетовал:

– Эх, если бы только ходы были пошире!

– Я не виноват, что ты вымахал таким здоровенным, – ответил Сэл.

Он зажег лампу. Топливом для нее служило масло одного растения, которое Сэл же и обнаружил. Он назвал его «оливой», хотя никакого внешнего сходства с земной оливой это растение не имело. И определенно не являлось ни ароматным, ни питательным.

В настоящее время колонисты выращивали эту культуру в садах – отжимали и фильтровали масло, снимая по три урожая в год. Жмых годился на удобрение. Фитили, пропитанные этим маслом, горели ровно, не чадили, что помогло значительно смягчить проблему освещения, особенно в удаленных группах домов, куда трудно было тянуть электричество. Этим открытием Сэл особенно гордился – отчасти и потому, что жукеры не нашли пользы в этом растении. Конечно, жукерам не мешала темнота их нор. Сэл представил, как они кучковались в своих туннелях, ориентируясь лишь на слух и обоняние.

Люди произошли от существ, живущих на деревьях, а не под землей, подумал Сэл. И хотя долгое время именно пещеры служили людям убежищем, подозрительность по отношению к ним и вообще всем глубоким темным местам никуда не делась, одновременно притягивая и пугая. Не было ни малейших сомнений, что жукеры истребили почти всех крупных хищников на планете, тем более в туннелях – ведь они сами их строили и по природе своей являлись подземными жителями.

«Если бы только родная планета жукеров не была уничтожена в войне! Сколько всего мы могли бы узнать, проследив эволюцию инопланетян, приведшую к появлению разума! Однако, если бы Эндер Виггин не подорвал их планету, мы бы в войне проиграли. И тогда не получили бы возможности изучить даже этот мир. Здесь эволюция не привела к возникновению разума – а если и привела, жукеры уничтожили его носителей, действительных или потенциальных».

Сэл согнулся и на четвереньках полез в туннель. Но двигаться вперед таким способом было трудно: его спина была для такого старовата. Сэл даже не мог опираться на посох, в такой тесноте тот был бесполезен в этом качестве, и хорошо уже было то, что масло не выплескивалось из емкости в навершии.

Через некоторое время Сэл почувствовал, что больше не может передвигаться таким образом. Он уселся на землю, и По последовал его примеру.

– Не получается, – сказал Сэл.

– У меня болит спина, – пожаловался По.

– Нам бы не помешало немного динамита.

– Можно подумать, ты бы им воспользовался.

– Я не говорю, что это было бы оправданно. Просто удобно, – сказал Сэл, передавая По свой посох-светильник. – Ты молод, ты справишься. Мне же придется попробовать другой способ передвижения.

Сэл попробовал ползти, но моментально отказался от этой идеи: каменистая крошка больно впивалась в колени. В конце концов он решил передвигаться сидя – переносить руки вперед, опираться на них и затем проталкивать вперед туловище, упираясь ногами и бедрами. Продвижение было медленным.

По также попытался ползти и вскоре сдался. И поскольку он теперь держал посох с лампой, ему пришлось передвигаться на карачках, согнувшись в три погибели.

– Я так стану калекой, – сказал По.

– Ну, мне хотя бы не придется выслушивать претензии твоих родителей: не думаю, что выберусь отсюда живым.

Свет вдруг неожиданно потускнел. На секунду Сэл подумал, что лампа погасла. Но нет – По вдруг смог встать и поставить посох вертикально, так что туннель, по которому продвигался Сэл, оказался в тени.

Это уже не важно. Сэл видел впереди полость. Это была природная пещера, в которой сталактиты и сталагмиты сформировали колонны, поддерживающие потолок.

Но то были не вертикальные колонны, которые обычно образуются, когда известковая вода капает вертикально вниз, оставляя отложения. Эти колонны извивались совершенно безумным образом. Даже переплетались между собой.

– Это точно не природные отложения, – сказал По.

– Нет. Это создано. Но не похоже, что специально.

– Случайные фракталы? – спросил По.

– Не думаю, – ответил Сэл. – Случайные – да, но никакие это не фракталы. Не математические.

– Дерьмо собачье.

Сэл стоял, уставившись на колонны. Они действительно имели изгиб, характерный для длинных собачьих экскрементов, которые вываливаются вертикально. Плотные, но гибкие. Выдавлены сверху, но все еще соединяются с потолком.

Сэл взглянул вверх, а потом забрал у Пола посох и поднял его повыше.

Полость, казалось, уходила в бесконечность, поддерживаемая изгибающимися каменными колоннами. Арки как в древнем храме, но наполовину расплавившиеся.

– Это композитный камень, – сказал По.

Сэл взглянул на юношу. Тот рассматривал материал колонны в лупу со встроенной лампочкой.

– Похоже, того же минерального состава, что и поверхность, – продолжал По. – Но зернистый. Словно его раскрошили, а затем склеили снова.

– Не склеили, – сказал Сэл. – Зацементировали?

– А я думаю, склеили. Кажется, это органика.

По снова забрал посох и поднес язычок пламени под изгиб одной из колонн. Вещество не загорелось, но начало плавиться и стекать каплями.

– Прекрати, – сказал Сэл. – Хочешь, чтобы все это рухнуло нам на головы?

Теперь, когда можно было ходить не нагибаясь, путники двинулись вглубь пещеры. Именно По пришла в голову мысль отмечать дорогу, отрезая от одеяла маленькие кусочки и бросая их на пол. Время от времени он оборачивался, убеждаясь, что они идут по прямой. Сэл тоже обернулся и понял, что еще чуть-чуть – и совершенно невозможно было бы найти лаз, по которому они пришли.

– Так что ты скажешь? Как это сделано? – спросил Сэл. – Следов обработки инструментом не видно. А эти колонны, склеенные из каменной крошки? Чем-то вроде пасты, но достаточно вязкой, чтобы удержать свод пещеры таких размеров. Тем не менее никакого оборудования, никаких емкостей для клея.

– Гигантские черви, грызущие камни, – сказал По.

– Именно об этом и я подумал.

По рассмеялся:

– Я же пошутил.

– А я нет, – сказал Сэл.

– Черви грызут камни?

– Очень острыми зубами, которые быстро отрастают. Они прогрызают себе путь. Тонкая каменная пыль смешивается с клейкой слизью, и черви выдавливают из себя эти колонны, соединяя ими поверхности пещеры.

– Но как такие существа могли развиться? – спросил По. – Для такой деятельности нужна огромная энергия, а в камнях нет питательных веществ. И не станем забывать о такой малости – из чего у них зубы?

– Может, они и не развились, – ответил Сэл. – Взгляни – что это?

Свет лампы отразился от чего-то блестящего.

По мере продвижения они видели отблески от стен или колонн. Но эти отражения были ничто по сравнению с яркой штуковиной, лежащей на полу.

– Емкость для клея? – спросил По.

– Нет. Это огромный жук. Таракан. Муравей. Что-то вроде – посмотри на него, По.

Теперь они были достаточно близко, чтобы разглядеть шесть ножек. Средняя часть выглядела неприспособленной для ходьбы или захвата чего-нибудь. Передние конечности предназначались для того, чтобы хватать и рвать на части. Задние – для бега и рытья грунта.

– Что думаешь? Двуногий? – спросил Сэл.

– По настроению. Шести-, четырех– или двуногий, – сказал По и легонько пнул труп ногой. Никакой реакции; существо определенно было мертво. По склонился над ним и покрутил задние конечности существа. Затем передние. – Лазает, ползает, ходит, бегает – и, думаю, все это делает одинаково хорошо.

– Маловероятно, чтобы оно было результатом эволюции. Анатомия имеет тенденцию формироваться под определенную функцию.

– Как ты и сказал – они не развились, они выращены.

– Для чего?

– Для добычи полезных ископаемых, – сказал По.

Он попробовал перевернуть труп. Тот оказался довольно тяжелым, потребовалось несколько попыток. Но теперь стало видно, от чего отражается свет. Спина существа представляла собою сплошной лист золота. Гладкий, как жесткие крылья таракана, и такой толстый, что существо, должно быть, весило не меньше десяти кило.

В длину двадцать пять, а то и тридцать сантиметров, толстое и пузатое. И весь экзоскелет покрыт тонкой позолотой, а спина плотно забронирована золотом.

– Думаешь, они добывали здесь золото? – спросил По.

– Не этими челюстями, – сказал Сэл. – И не этими конечностями.

– Но каким-то образом золото попало внутрь существа, чтобы отложиться на панцире.

– Думаю, ты прав. Но это взрослая особь. Созревший урожай. Думаю, жукеры забирали этих существ из шахты и отправляли на аффинаж. Выжигали органику, оставляя чистый металл.

– То есть они поглощали золото еще личинками…

– Затем заворачивались в кокон…

– А когда выходили наружу, их тела были покрыты золотом.

– И мы видим перед собой результат, – заключил Сэл, поднимая лампу повыше.

Только сейчас, стоя вплотную к колонне, он увидел, что отблески дают тела полусформировавшихся существ, утопленных в толще колонн и сияющих тонким слоем золота.

– Колонны – это коконы, – сказал По.

– Органическая добыча руды, – кивнул Сэл. – Жукеры вывели этих существ специально, чтобы извлекать золото.

– Но для чего? Вряд ли жукеры использовали деньги. Для них золото было всего лишь мягким металлом.

– Но полезным. А почему бы им не разводить таких же жуков, но только добывающих железо, платину, алюминий, медь – все, что хочешь?

– Значит, им не нужны были инструменты, чтобы добывать металл.

– Нет, По, они и есть инструменты. И обогатительные фабрики, – сказал Сэл, опускаясь на колени. – Посмотрим, смогу ли я взять у него образец ДНК.

– После того как он пролежал здесь столько лет?

– Эти организмы совершенно точно не местные, их доставили жукеры. Так что их родина – планета жукеров. Или их вывели из существ, которым она была родиной.

– Не обязательно, – сказал По. – Ведь в других колониях их нашли бы задолго до нас.

– У нас ушло на это сорок лет, помнишь?

– А что, если это гибрид? – спросил По. – И он может жить только здесь?

Сэл попробовал взять образец ДНК и обнаружил, что это легче, чем он думал.

– По, это существо никак не могло умереть сорок лет назад.

И тут тварь дернулась под его рукой.

– И даже двадцать минут назад, – сказал Сэл. – У него еще срабатывают рефлексы. Оно не мертво.

– Но оно умирает, – заметил По. – Совсем обессилело.

– Умирает от голода, могу поспорить. Может, оно только что закончило превращение и пыталось добраться до выхода из туннеля.

По забрал у Сэла образцы и запихал в рюкзак.

– Значит, эти золотые жуки живы спустя сорок лет после того, как жукеры перестали носить им еду? Сколько же времени требуется для их метаморфозы?

– Уж всяко не сорок лет, – сказал Сэл. Он встал, а затем снова склонился над золотым жуком. – Думаю, те, что в коконах, внутри колонн, они совсем молодые. Свеженькие.

Он поднялся и широкими шагами двинулся вглубь пещеры.

Они обнаружили еще несколько золотых жуков, лежащих на полу, – но, в отличие от первого, многие из них зияли пустотами. От них не осталось ничего, кроме толстой золотой скорлупы, а конечности разбросаны повсюду, словно их…

– Выплюнули, – сказал Сэл. – Их съели.

– Кто?

– Личинки. Они пожирают взрослых, потому что, кроме них, здесь нечего есть. Из поколения в поколение они становились все мельче – видишь, какой крупный вон тот? Они мельчали, потому что питались только телами взрослых.

– И двигались к выходу, – заметил По. – Чтоб выбраться наружу, туда, где есть пища.

– Когда жукеры перестали приходить…

– Их панцири слишком тяжелы, чтобы они могли передвигаться достаточно быстро. Так что они ползут сколько могут, а затем личинка начинает поедать тело взрослого, окукливается, и появляется новое поколение – более мелкое, чем предыдущее.

Теперь путники шли среди довольно крупных панцирей.

– Некоторые вырастали больше метра в длину, – сказал Сэл. – Чем ближе к выходу, тем они мельче.

По кивнул на лампу:

– Они ползут на свет?

– Может, нам удастся увидеть хоть одну.

– Увидеть личинки, способные разгрызать и перемалывать камни, чтобы высрать каменные колонны?

– Я не сказал, что хочу посмотреть на них вблизи.

– Хочешь.

– Да. Хочу.

– А если они обнаружили кое-что получше света? – спросил По.

– Мягкая еда? Не думай, что мне не приходило это в голову. Жукеры приносили им еду. А теперь, вполне возможно, еду принесли мы…

Сэл поднял посох повыше. Прямо над ним с потолка свисал огромный червяк, похожий на личинку пилильщика. Он крепко сомкнул челюсти на рюкзаке По.

– Сбрасывай и падай на пол! – крикнул Сэл.

– Но образцы!

– Соберем новые! Я не хочу по кусочкам извлекать из этих колонн тебя!

По отстегнул лямки и упал на пол.

Рюкзак исчез в пасти личинки. Они услышали лязги и скрип металла: зубы личинки пытались перемолоть металлические инструменты. Путники не стали ждать, пока она все прожует, – бросились к выходу. Миновав тело первого золотого жука, они стали высматривать кусочки одеяла, которыми отмечали свой путь.

– Возьми мой рюкзак, – бросил Сэл, сбрасывая его на ходу. – Там рация и образцы ДНК – доберись до выхода и радируй о помощи.

– Я тебя не оставлю, – сказал По.

Но ему пришлось подчиниться.

– Ты один можешь идти быстрее, чем эта штука может ползать.

– Мы не видели, как быстро она может передвигаться.

– О нет, видели, – возразил Сэл.

Он немного отступил назад и поднял лампу.

Личинка отстала от них метров на тридцать и приближалась очень быстро.

– Она идет на свет или на тепло наших тел? – спросил По, разворачиваясь и переходя на бег.

– Или на углекислый газ нашего дыхания? Или на вибрацию поверхности под нашими ногами? На биение пульса? – Сэл протянул ему посох. – Возьми и беги.

– Что ты собираешься делать? – спросил По, не делая попыток взять посох.

– Если тварь идет на свет, ты сможешь ее опередить, если побежишь быстрее. При свете это проще.

– И что?

– Выберешься и позовешь на помощь.

– Ага. Я буду звать на помощь, а она будет тобою закусывать.

– Я жесткий и жилистый.

– Это создание грызет камни.

– Держи лампу и выметайся! – крикнул Сэл.

По еще мгновение помедлил, а затем взял посох. Сэл с облегчением убедился, что юноша держит обещание слушаться его во всем.

Похоже, личинка действительно движется на свет.

Это подтвердилось, когда Сэл замедлил шаг и стал наблюдать за приближением личинки, он вдруг увидел, как она устремилась не к нему, а забирает вбок в направлении По. И когда юноша побежал, червяк тоже ускорился.

Он прополз мимо Сэла. Личинка в обхвате была более полуметра. Она передвигалась как змея, извиваясь туда-сюда.

Тварь могла догнать По, пока он будет продираться на карачках сквозь узкий лаз.

– Брось лампу! – крикнул Сэл. – Брось ее!

Через несколько секунд Сэл увидел пятно света на стене пещеры, сбоку от входа в туннель. По уже скрылся в нем.

Червяк проигнорировал лампу и пополз в туннель следом за юношей. Личинке не нужно было вставать на карачки или сгибаться в три погибели – она легко его догонит.

– Нет. Нет, стой! – в отчаянии крикнул ей Сэл и осекся, боясь, что По его услышит и последует приказу. – По, быстрее! Беги!

А затем Сэл мысленно заорал в туннель: «Остановись, вернись сюда! Вернись в пещеру! Вернись к своим детям!»

Он знал, что это безумие, но ничего больше ему в голову не приходило. Жукеры общались телепатически, а это – тоже крупная насекомообразная форма жизни с родной планеты жукеров. Может, с ними можно говорить так же, как королевы ульев разговаривали с отдельными жукерами – рабочими и солдатами?

Говорить? Глупость какая. У них не было языка. Они не могли говорить.

Сэл замер и отчетливо представил себе золотого жука, лежащего на полу пещеры. Ноги его шевелились. Рисуя в своем воображении эту картину, Сэл попытался почувствовать голод – или, по крайней мере, вспомнить ощущение голода. Еще лучше – ощутить настоящий голод. В конце концов, он не ел уже несколько часов.

Затем он нарисовал в воображении, как личинка приближается к золотому жуку. Описывает вокруг него круги.

Личинка высунулась из туннеля. Сэл не слышал крика По – значит, она его не догнала. Может, он уже вышел на солнечный свет, ослепивший червя, который не смог продолжать погоню. Или же тварь откликнулась на воображаемые картинки и мысленный зов Сэла. Как бы то ни было, По был снаружи и в безопасности.

Однако оставалась вероятность, что личинка просто решила не заморачиваться шустрой жертвой, а вернуться к той, которая замерла в неподвижности, прижавшись к колонне.