Если ты, мой читатель, ортодокс, чего не дай боже, то давай договоримся сразу. Православие для меня – стержень русской традиции, и для спасения его от поруганья я готова дать себя четвертовать. С радостной легкостью отнесу я к себе слова, читанные еще по складам:

Но во что на самом деле я верю, если не хитрить с самой собой, что мне не свойственно? Я скорее надеюсь, нежели верю, и надеюсь очень робко. Чаю воскресения мертвых и жизни будущего века. Полагаюсь, но не очень твердо, на существованье вблизи нас миров более тонких, нежели наш, что, вообще говоря, и не трудно. Тайна сия велика есть. Где он? Он там. Где там? Не знаем. В самом деле, мой читатель, отчего всю жизнь томится наша душа, будто ей здесь не место? Душа грустит о небесах, она не здешних нив жилица. И звуков небес заменить не могли ей скучные песни земли. Сам видишь, это всё о том же.

Если и впрямь эти тонкие миры существуют, я сильно опасаюсь, что жизненная траектория меня туда не вынесет. Но мне уж было ниспослано нечто вроде утешительного приза – два святых сна. Сон первый. Вообрази, мой читатель – я стою в церкви, купол же ее разрушен, как это частенько у нас бывает. Поднявши голову, гляжу на то, что в церкви называется небом – где изображается лик Иисуса. Но здесь надо мной круглая дыра, настоящее голубое небо и живой лик Иисуса, глядящий на меня сверху! Сон второй. Представь себе, мой читатель – я стою на берегу реки. На другом же ее берегу, высоком и отдаленном, толпа народа, и впереди нее человек с золотым нимбом на голове! Я думаю, ты не усомнишься, доверчивый читатель, что я дождусь и третьего святого сна. Русский человек не станет спорить, что Бог любит троицу. А может быть, я умру во время третьего сна, и душа моя отлетит в тонкие миры?