Витьке пришло приглашенье из Америки. Прямо сейчас – ехать в колледж вместе с матерью. Сопровождала их в посольство. Сказали там правду – что я ихняя соседка и бывшая Витькина учительница. Про киборга договорились молчать. А то решат – психбольной вундеркинд. Я крутилась, рассказывала о сломе дома, о переезде. Выторговала вот что. Витька будет пока здесь учиться в колледже при посольстве, получать именную стипендию. Его будут отвозить-привозить. У них один мальчик в Серебряном бору живет. Зинаида Кеворшевна станет ездить с сыном, учить язык, работать там в столовой на раздаче, питаться и получать зарплату. Это на год или на два. Идучи домой, мы смеялись: до тех пор Витька успеет сконструировать противоартемную защиту из космоса. До тех пор либо ишак помрет, либо эмир помрет, либо Насреддин помрет.

А мне так больше нравится. Что я там, в Америке, забыла. Может, еще и ехать не придется. Но только как Евгения Леонидовна обещала, так и сбывается. Хорошо, у меня уж было куплено праздничное платье.

Ага, это я ее подвигла, не то явилась бы моя голубка на пир в непраздничных одеждах. Пошли в магазин «Пышка» на Большой Никитской. Мерили драгоценные немецкие льняные костюмы на низенькую ширококостную фигуру. Она ко льну неравнодушна. Взяла платье с длинным жилетом. Несла покупку на вытянутой руке, испуганно глядя голубыми льняными глазами. Так шарахалась от машин, будто это уже Нью-Йорк. И вдруг у меня родилась дерзкая мысль: никакого гениального отца у Витьки не было. Довольно и того, что у него гениальная родина.

Уезжать в это лето не приходится – сорок девятый дом на осадном положенье. Осторожные тени призывников Антона и Вовки бродят ночами по моей квартире. Шлепают по линолеуму босыми пятками, помнящими речной песок. Записка Антона цела в компьютере. Однажды рядом с ней выскочило на миг: здесь хорошо. Кому и где? теням в моем жилище? или душам в запредельном мире? Я свято верю в хладнокровное исчадье ада – Артема Балабанова, античный профиль коего иной раз появляется у меня на мониторе. Верю в темноокого ангела смерти Руслана Золоева. Его нежное лицо на моем дисплее постоянно. Верю в магическую силу серебряного браслета и резных четок, защищающих от вредного воздействия сорок седьмого дома… Так говорят Георгий Алексеич и Женя, которые никогда не лгут. В нашем дворе прошло лишь немного лет с сотворения мира. Полчища демонов и херувимские рати катятся волнами через него. Трубы трубят: Серебряный бор! Мы с Женей там пропадаем. Идем мимо толстой сосны у входа – лиловый с развилкою ствол. Не сосна, целый дуб, и Женя дриада этого дерева – дереву так хорошо. По тропке в низину, с обеих сторон боярышник. Легче листьев ладонь этой женщины. Листья не дрогнут, глядя, как падают лепестки. Теперь по мосту над длинным заливом Бездонки. Он отразит многоцветную юбку, что от шагов расплескалась, как флаг на ветру. Дальше к поляне, вглубь леса, ко старому пню. Кругом – молодая поросль кленов. Здесь птица сто раз повторит то, что хочет сказать. Солнце идет с одного конца поляны к другому. Время летит, ничего не отъемля от жизни.

Женя любит Глеба, Глеб любит Женю. Я любим ими обоими. На мой холодный дом больше не подует западный ветер, вызывающий дурное настроенье. За драгоценное время до слома дома мы успеем узнать привычки и мненья друг друга до мелочей. Витька больше не работает в «мастерской». Занят разработкой компьютера четвертого поколенья. Ему пишут, Женя отвечает по-английски. Показывала письмо от Билла Гейтса. У ней новый план – отыскать настоящего разработчика нашей программы. Во-первых, пусть поработает в хорошей компании. Во-вторых, пусть поможет достать Артема. Клин клином вышибают. Тася подружилась с Наташей. Та всего на год старше, это не в счет. От Руслана осталось одинаковое во всех наших компьютерах изображенье – с браслетом в правой руке и четками в левой. От Антона и Вовки – обширная иконография.

Про кого забыли? про меня забыли. Ни один волос на вашей голове не уцелеет без соизволенья Артема Балабанова. Надеюсь, мое изображенье с гантелями вы тоже растиражировали в своей довольно разветвленной и неплохо от меня защищенной локальной сети. Смотрите и трепещите – грядут новые потрясенья, в буквальном и переносом смысле.

Наш дом шатается. Особливо по утрам. Глеб просыпается от звона металлических тибетских висюлек под моей люстрой. Это Артем делает зарядку, его злая энергия сотрясает воздух. Гляжу: а что, потолок еще не лопнул? Хоть бы и лопнул – мера моего счастья исполнилась.

Конец августа, через несколько дней в колледж. Надо действовать, пока киборг дом не обрушил. Я проследил за ним на рабочем месте. Вышел на парня по кличке Димыч, фамилия Околелов. Он, больше некому. От слежки через мобильник Артема переключаюсь на номер Димыча, 8 (926) 216-35-11. Проводил до дому, узнал электронный адрес. Послал сообщенье: «Ко мне, похоже, попала твоя интеллектуальная собственность. Пришли для контроля пароль программы, которая может следить за человеком через мобильник». Ответил верно, спросил, как ко мне ехать. Мать засуетилась. Что есть в печи – то на стол мечи. А Димыч с порога за пульт. Два часа программу до ума доводили. Сколько кому лет, разбирались потом. Ему двадцать два. Самое оно. Показал ему письмо Билла Гейтса и пригласил сотрудничать. Больше у нас люстры дрожать не будут.