Глава 7. СКАЗАНИЕ ПРО КОВАРНОГО АИДА, ОРФЕЯ И ЭВРИДИКУ

Жила-была однажды муза по имени Каллиопа. Годы шли, а муза оставалась невостребованной, и с каждым днем таяли надежды на то, что ее востребуют. Все остальные музы давно уже были востребованы, а на эту никто не обращал никакого внимания. От безысходности Каллиопа пошла топиться. Но едва она начала тонуть, как невесть откуда появился молодой человек в одних ластах и вытащил музу из воды.

– Ты кто такая и зачем жизни лишаешь себя? – спросил молодой человек, помахивая правой ластой.

– Я невостребованная муза Каллиопа, – ответила Каллиопа, со смущением поглядывая на голого молодого человека. – Топлюсь от невостребованности. А вы кто?

– А я речной бог Эагр, – ответил молодой человек.

– Востребуйте меня, пожалуйста, – попросила муза.

– Да с удовольствием, – ответил Эагр и тут же востребовал ее, после чего, похотливо улыбнувшись, изчез в пучине.

Счастливая Каллиопа отправилась домой и через девять месяцев родила мальчика, которого назвала Орфеем. Когда Орфею исполнилось три недели, он неожиданно громко запел. С тех пор он не переставал петь ни на секунду. Поэтому его не взяли ни в школу, ни в драмкружок. Он срывал все уроки и так заколебал всех своим пением, что древние греки попросили Каллиопу зашить ему рот. Каллиопе и самой уже до смерти надоел Орфей, и она уже жалела, что Эагр востребовал ее. Она зашила сыну рот, но Орфей, проголодавшись, распорол все швы и спел арию Паяца с сардоническим смехом. На шум сбежались все окрестные нимфы, а одна из них, Эвридика, подошла к Орфею и заткнула ему рот поцелуем. Орфею очень понравилось, как целуется Эвридика, и он предложил ей руку и сердце.

Они любили друг друга, но однажды Эвридика пошла за грибами и была укушена злобной гадюкой, отчего скончалась на месте. Уж как оплакивал ее Орфей – это невозможно описать. Одна нескончаемая грустная песня лилась из его уст два с лишним года. Каллиопа пошла к реке и вызвала папашу Эагра.

– Алименты не платишь, так хоть сына утешь, – сказала она Эагру, который ничуть не изменился за последние двадцать лет и все так же носил лишь одни ласты.

– Орфей, сынок, – сказал Эагр, – я так думаю, что тебе, если ты без своей Эвридики жить прямо не можешь, надобно спуститься в Царство мертвых. Там тебе надо найти управляющего. Это, к сожалению, еврей один такой. Зовут его Аидом. Не забудь свою золотую кифару. Спой ему какую-нибудь еврейскую песню. Подари кифару. Может, он и вернет Эвридику...

– А как попасть в Царство мертвых? – спел Орфей.

– По реке Стикс, – ответил Эагр.

– А как я туда попаду?

– А вот это – самое простое, – сказал Эагр. – Я же все-таки речной бог, а не хухры-мухры...

И очутился Орфей на берегу Стикса. Смотрит – остановка, у остановки – очередь.

– Вы кто, ребята? – спросил Орфей.

– Мы – души умерших, – строго сказали души. – Стоим в очереди на паром. Становись-ка в хвост.

– Да я, ребята, по делу. У меня встреча с Аидом, – объяснил Орфей.

– Ничего не знаем, – сказала очередь. – Стой как все. Ишь какой умный. У нас тут у всех встреча с Аидом.

Делать нечего. Встал Орфей в хвост, стоит, скучает. Достал кифару, тренькнул по струнам, запел... Час поет, два, три...

Очередь говорит:

– Черт с тобой! Становись вперед, зараза. Сил больше нет.

Причаливает паром. На берег соскакивает старикашка, кричит:

– Я – Харон, приготовьте билеты, визы, паспорта, свидетельства о смерти... Беру тринадцать душ. Остальные ждут до завтра.

Орфей – прыг, и на паром. Старикашка кричит:

– А ну, осади назад! Ты кто такой? Где бумаги?

– Я, – говорит Орфей, – еще живой. Я по делу. Мне надобно с Аидом поговорить...

– Проездные документы покажь!

– Нет у меня, – чуть не плачет Орфей.

– Нет, так сойди с плавсредства.

– Уважаемый Харон, – вкрадчиво говорит Орфей, – я вообще-то от речного бога Эагра. Не простой, знаете ли, смертный...

– Да у меня божьих отпрысков каждый день – по дюжине, – говорит Харон. – Они ж там балуют, а мне – вози. Нашел тоже чем напугать.

Тогда Орфей говорит:

– А давай, дедушка, я тебе песенку спою.

Достал кифару и запел «Песню паромщика»: «Умерших много, он один у переправы...» И тут, конечно, Харон растаял и усадил Орфея поудобней на корме.

Приехали они в Царство мертвых. Встретил их на пристани здоровенный такой дядя явно еврейской национальности, грозно так оглядел вновь прибывших, на шее – звезда Давида, в руках – плетка...

– Это и есть Аид? – тихонько спросил Харона Орфей.

– Он и есть, собака жадная, – вполголоса ответил Харон. – Пятый месяц жалованье не платит. Приходится взятки брать, чтобы выжить...

Аид подошел к Орфею и подозрительно спросил:

– Что-то в тебе, парень, жизни много... Ты, часом, круизом не ошибся?

– Уважаемый Аид, – вкрадчиво произнес Орфей. – Я к вам, собственно, по одному деликатному дельцу. От Эагра Зевсовича, папы моего. Только не хотелось бы беседовать при всех этих мертвых душах, знаете ли. Отойдем в сторонку.

Жадно поглядывая на золотую кифару, Аид взял Орфея под локоть и завел в офис.

– Ну, – сказал он нетерпеливо.

– Тут у вас, уважаемый Аид, находится одна девушка, по имени Эвридика. Моя жена. Была укушена гадюкой и скончалась в страшных мучениях. Я бы хотел попросить вас в виде исключения вернуть мне ее. Естественно, не безвозмездно. Для начала вот вам моя золотая кифара. И папенька велел передать, что вскорости намерен потопить судно, груженное сокровищами Трои и отдать его вам, минуя налоговые службы.

– Имеешь, – сказал Аид, взвешивая на руках кифару. Потом сказал кому-то по селектору:

– Вызовите Эвридику.

– Слушаюсь, – сказал неизвестный голос.

Аид покосился на Орфея и сказал:

– Учти, гоим. Придет Эвридика, не смотри на нее. Просто иди и не оборачивайся. Начнете переправляться – сядь на носу, она сядет на корме. Не вздумай даже взгляд бросить. Если же это случится, Эвридика мгновенно исчезнет и доступа к ней у тебя больше не будет. Понял, гоим?

– Понял, – кивнул Орфей.

Пока они шли к пристани, Орфей просто радовался. Когда переправлялись, начал беспокоиться. Когда пошли по тропинке от Стикса ко вратам Царства живых – паниковать.

«А вдруг, – думал Орфей, – Аид обманул и, выманив золотую кифару, отправил меня восвояси, и никакой Эвридики сзади меня нет? Знаем мы этих евреев! Надо у кого-то спросить...»

И он спрашивал. У дождя он спрашивал, где его любимая – долго дождик слезы лил над его нимбом. Он спросил у месяца, где его любимая – месяц скрылся в облаке, не ответил, нет. Он спросил у облака, где его любимая – облако растаяло в небесной синеве. Он спросил у ясеня, где его любимая – ясень забросал его какою-то листвой. В этот момент показались ворота Царства живых. Орфей постучался и услышал, как поползли, скрежеща, здоровенные засовы. И тут у Орфея не выдержали нервы. Он обернулся и, о счастье, за ним шла женщина в кружевных одеждах и вуали. В нетерпении он откинул вуаль и в ужасе отшатнулся. Это была не Эвридика!

– Здравствуйте, – сказала незнакомка с сильным еврейским акцентом. – Вас, если не ошибаюсь, зовут Орфеем?

– Кто ты? – возопил певец.

– А я – Сарочка, – нараспев, сказала она. – Бывшая жена Аида. Он сказал, что вы поменялись женами. Теперь я твоя, а твоя – его. А сколько у тебя денег? А где здесь «Нейман Маркус»? А почему ты так бедно одет?

– О горе мне, горе, – сказал Орфей. – Обманул меня-таки проклятый еврей.

Шатаясь, он прошел в сад матери своей Каллиопы и сорвал яблоко, поймал змею, выдавил из нее яд, все это перемешал и съел. А для верности запил цикутой. Можно себе только представить, как ругался Харон, увидев его снова на переправе. А что случилось потом в Царстве мертвых, мы не знаем. Да только судя по тому, что Аид по-прежнему там, как-то он от Орфея откупился. Евреи всегда находят способ откупиться. На то они и евреи.