Дело было в семидесятых.

Поезд ехал по Средней Азии — от Ташкента вглубь. Наступило очередное утро. За окнами тянулся безнадежный пейзаж; у окон, глядя в этот пейзаж безнадежными взглядами, стояли: Роман Карцев, Виктор Ильченко и их друг, режиссер Исай Котляр, ехавший с ними на гастроли. А рядом с Исаем у окна стоял полковник госбезопасности, ехавший вглубь по своим госбезопасным делам.

Верблюды, саксаулы, домики-мазанки, барханы, барханы…

И Исай Котляр, глядя на все это, вдруг печально и отчетливо молвил, поворотясь к полковнику:

— Вот что здесь было до советской власти…

В этой фразе таилась неуязвимость синкопы, смещающей удар на неударную долю. Чекист захлебнулся от ярости и ушел в свое купе, хлопнув дверью.