«Дедушка Володя», а на самом деле давно уже прадедушка, девяностолетний Владимир Вениаминович стоял вплотную к телевизору, наклонившись к экрану и качая головой. Он был глуховат, и звук был включен на полную катушку. Играл какой-то скрипач…

Впрочем, Владимир Вениаминович так не считал.

— Нет, — говорил он, — это не скрипка.

И сощурившись, снова наклонялся к экрану. И спустя полминуты выносил новый диагноз:

— Это какой-то ужас!

Через пару пассажей дедушка торжественно объявлял:

— Вибрация — козлиная!

— Так выключи! — взмолилась наконец его дочь, моя теща.

— Нет, — твердо отвечал старый музыкант, — это настолько чудовищно, что я должен рассмотреть это досконально!

Когда меня спрашивают о причинах моего неослабевающего внимания к российской политике, я вспоминаю формулировку «дедушки Володи»…