Резо
— Мне очень нравятся женщины, — сказал Резо Габриадзе, — но они такие странные…
— Да чем же странные?
— Им нравятся мужчины!
Парадокс у Габриадзе — не попытка остроумия, а воздух, которым дышит этот нежный гений.
— Виктор, знаете, что такое двадцать первый век? Это когда едешь по Осло, а тебе звонят из Канберры и говорят: «Вам направо».
Или:
— …Ах, Виктор, я самый трусливый человек на свете, но под диваном больше нет места…
Его трусость — особого рода.
— Я уже тридцать лет борюсь с грузинским народом… — посетовал как-то Резо. — У меня возле дома есть маленькая цветочная клумба. Очень маленькая. Я посадил там фиалки.
Вздох и завершение экспозиции:
— Но людям короче идти через клумбу, чем ее огибать…
Пауза, дающая собеседнику время уяснить экспозицию.
— На следующий год я посадил фиалки снова. Их снова вытоптали.
Пауза.
— Еще через год я посадил фиалки в третий раз…
Резо подвесил еще одну паузу — и взял в руки невидимые монтажные ножницы:
— Так мы и прожили эти тридцать лет. Я весной сажаю фиалки, но люди идут только прямо.
Вздох притворной покорности пролетел по веранде тбилисского кафе, и сюжет вышел на коду:
— И постепенно я стал приходить к выводу, что, возможно, они меня победили…
