Стоя над гробом, безутешная вдова повторяла сквозь рыдания: «Самый человечный человек… Самый человечный человек…».
Тут надо заметить, что хоронила она вовсе не Ульянова-Ленина, в честь которого была написана эта небольших достоинств строчка, — а совершенно другого человека.
