Воронка
Год на дворе стоял 1997-й, стадион назывался «Камп ноу», матч — «Барселона — Эспаньол».
Сбагрить десятилетнюю дочку было некому, и наш несчастный ребенок был привезен через пробки на край спятившего города — и вместе с сумасшедшим папой посажен в самую гущу «сине-гранатовых».
Мы немного опоздали, матч уже начался, вокруг стоял вой и свист.
Дочь Валентина, сидя на верхотуре, пыталась понять, куда она попала: ей было неуютно и неуместно… Когда, больше для куража, я вместе со всеми стал кричать «Барса, Барса!», — дочь зашептала со страданием в голосе:
— Папа, веди себя прилично! Мне неловко…
Она была хорошей воспитанной девочкой.
На поле разгоралось дерби, — кастрюля стадиона помаленьку закипала и к шестидесятой минуте бурлила уже крупными пузырями. «Барса» забила, пропустила, осталась вдесятером и продолжала переть вперед. И забила снова под самый свисток! Это было что-то с чем-то… Иван де ля Пенья был гениален в тот вечер.
Но рассказ не про де ля Пенью, а про мою десятилетнюю дочь.
Приличная девочка, только что шипевшая на родного невоспитанного отца, к середине второго тайма истошно кричала «Барса, Барса!», она визжала и прыгала вместе со всей трибуной, — молекула в кипящем бульоне «Камп ноу».
А рядом прыгал и орал дурным голосом я, взрослый дядька, никакого отношения к «Барселоне» не имеющий, но впервые ощутивший кишками, какой это неумолимый водоворот — многотысячная толпа.
Слава богу, они кричали всего лишь «Барса!» — могли кричать «хайль» или «распни»…
И попробуй удержи себя на краю воронки.