Аркадий Райкин был необычайно ревнив к чужому успеху — вплоть до того, что отбирал роли у партнеров по сцене. Иногда — целиком, как в случае со знаменитым «Авасом», игравшимся аж в трех вариантах: сначала Карцевым и Ильченко, потом Карцевым, Ильченко и Райкиным, а потом — Карцевым и Райкиным, уже без Ильченко.

А иногда худрук просто откусывал у сослуживцев самые сладкие реплики. Рассказывают, что однажды он попросил легендарную костюмершу Зину…

Нет, сейчас самое время отвлечься, чтобы рассказать, почему эта Зина — легендарная; точнее, как она легендарной стала! А стала она ею в одночасье, не пустив в райкинскую гримерную министра культуры Демичева.

Тот решил посетить артиста в антракте, а артист лежал на кушетке с привычной таблеткой валидола во рту. И Зина сказала: нельзя, он отдыхает. Ей напомнили: это министр культуры! И тогда Зина произнесла фразу, немедленно сделавшую ее легендарной.

Она сказала:

— Министров много, а Райкин один.

И встала в дверях, как триста спартанцев. И Демичев вернулся в свою ложу.

Но вернемся к истории об отнятых репликах. Однажды перед самым спектаклем Райкин попросил Зину позвать к нему в гримерную артиста N. (допустим, звали его Сережа).

— Сережа, — сказал ему Аркадий Исаакович, — какой там у тебя текст?

— Где? — уже чуя недоброе, уточнил артист.

В такой-то миниатюре, ответил Райкин.

Сережа сказал текст.

— Как-как? Еще раз…

Сережа повторил.

— Ага, — сказал художественный руководитель. — Сережа, давай сегодня я это скажу.

— Аркадий Исаакович, — взмолился артист, — но у меня только одна эта реплика и есть! И потом, зрители так смеются…

— Сережа, — тихо уточнил Райкин, — а ты думаешь, у меня смеяться не будут?