ПРИЛОЖЕНИЕ Из цикла Театр «Черные ходики» В МИРЕ ЖИВОТНЫХ
(радиоперехват)
— Кабан, Кабан, я — Белка. Как слышишь меня? Прием.
— Белка, слышу тебя хорошо. Ты где? Прием.
— Кабан, лечу за тобой, за тобой лечу, как понял? Прием.
— Белка, я Кабан, не понял, зачем летишь за мной. Прием.
— Кабан, повтори вопрос! Вопрос повтори! Прием.
— Зачем ты, Белка, летишь за мной, Кабаном?..
— Не знаю, Кабан! Приказ Хорька. Как понял? Прием.
— Ни хера не понял! Какого Хорька? Белка, я Кабан, кто такой Хорек? Кто это? Прием.
— Кабан, ты дятел! Как понял? Прием.
— Понял тебя, Белка. Я — Дятел. Повторяю вопрос про хорька. Кто это?
— Кабан, сука, ты всех заманал, лети молча! Конец связи.
Это — диалог моего сочинения. Хотя, по большому счету, не вполне моего…
На авиационно-зоологическую тему я расфантазировался, вспомнив рассказ моего старинного друга Саши Перова. Его детство прошло в знаменитой Кубинке под Москвой, среди летчиков-испытателей, одним из которых был его отец.
А рассказ такой. Как-то раз в Кубинку приехал с инспекцией генерал. Генерал был воевавший, сам знатный летчик. И вот, уже на летном поле, в кабине истребителя, он забыл свой позывной.
А позывной был — Барсук-58.
— Я… — сказал генерал и замолчал.
— Я-я… — протянул он снова.
Он ждал, что ему подскажут позывной, но остальные «барсуки» радостно молчали в кабинах своих истребителей. И, не дождавшись помощи от проверяемых, генерал решил попробовать наугад:
— Я… — Кабан. Разрешите выруливать.
И, вместо сухого «выруливание разрешаю», услышал в наушниках доброжелательное, но недвусмысленное:
— Выруливай, кабан…
И сорок минут после этого пролетал Кабаном, под стиснутые от смеха зубы личного состава Кубинки.
