Политзек Габриэль Суперфин, в отличие от Ронкина, лагерному начальству не хамил, а только норовил исподтишка повысить образовательный уровень своих охранников.
— В Шлиссельбурге, — рассказывал Хозяину Габриэль, — в камерах было темно. Политические в знак протеста стали жечь бумагу. Вот вы бы что после этого сделали?
Хозяин не думал ни секунды:
— Всех в ШИЗО на неделю!
— Вот, — согласился Суперфин. — А в Шлиссельбурге провели в камеры электрическое освещение!
