Книга: Годы учения Вильгельма Мейстера
Назад: ГЛАВА ПЕРВАЯ
Дальше: ГЛАВА ТРЕТЬЯ

ГЛАВА ВТОРАЯ

Мальчик пригласил Вильгельма к завтраку; в зале уже находился аббат, а Лотарио якобы куда-то выехал верхом; аббат не отличался словоохотливостью да и был явно озабочен; он спросил, как умерла Аврелия, и участливо выслушал рассказ Вильгельма.
— Ах, — вскричал он, — кто живо представляет себе, какое множество манипуляций требуется от природы и искусства, чтобы получился просвещенный человек, кто сам посильно участвует в просвещении своих сограждан, тому впору отчаяться, видя, как безбожно человек зачастую губит себя и еще чаще, по собственной вине или без вины, способствует своей гибели. Когда я думаю об этом, сама жизнь начинает мне казаться случайным даром, и я готов хвалить всякого, кто не ставит ее выше, чем следует.
Не успел он договорить, как дверь с силой распахнулась и в комнату ворвалась молодая женщина, оттолкнув старого слугу, который попытался ее остановить. Она устремилась к аббату, схватила его за руку, сквозь слезы и рыдания едва выговаривая отрывистые слова:
— Где он? Куда вы его дели? Какое чудовищное предательство! Признавайтесь! Я знаю, что творится! Я хочу к нему! Я хочу знать, где он.
— Дитя мое, успокойтесь, — промолвил аббат с деланной невозмутимостью, — пойдемте к вам в комнату, вы все узнаете, если пожелаете выслушать меня.
Он предложил ей руку, чтобы увести ее.
— Не пойду я к себе в комнату! — выкрикнула она. — Мне ненавистны стены, в которых вы столько времени держите меня взаперти! А я наперекор вам все узнала: полковник вызвал его, он ускакал, чтобы встретиться с противником и, может быть, именно в эту минуту… мне даже не раз слышались выстрелы. Велпте запрягать, и едемте со мной, не то я буду кричать на весь дом, на всю деревню!
Рыдая, она бросилась к окну, аббат удержал ее и тщетно пытался успокоить. Услышав, что подъехал экипаж, она распахнула окно.
— Он убит! — закричала она. — Его привезли!
— Он выходит сам. Взгляните, он жив, — уговаривал аббат.
— Он ранен, — перебила она, — иначе он бы приехал верхом! Его ведут! Он опасно ранен!
Она кинулась в дверь, сбежала с лестницы, аббат поспешил за ней, Вильгельм за ними обоими; он увидел, как молодая красотка встретила возлюбленного, поднимавшегося на крыльцо.
Поддерживаемый своим спутником, в котором Вильгельм сразу же узнал давнего своего покровителя, Ярно, Лотарио пежно и ласково успокаивал неутешную женщину и, опираясь теперь на нее, медленно поднимался по лестнице; он поздоровался с Вильгельмом и с помощью друзей направился к себе в кабинет.
Вскоре оттуда появился Ярно и подошел к Вильгельму.
— Видно, рок судил вам всюду попадать на спектакли и актеров. Сейчас у нас разыгрывается весьма невеселая драма.
— Я рад, что встретил вас в такой необычайной ситуации, — сказал Вильгельм. — Я изумлен, испуган, а ваше присутствие успокаивает меня, приводит в равновесие. Скажите, это опасно? Барон ранен тяжело?
— Полагаю, что нет, — ответил Ярно.
Немного погодя из кабинета вышел молодой хирург.
— Ну, что скажете? — крикнул ему навстречу Ярно.
— Скажу, что положение очень опасное, — отвечал врач, укладывая инструменты в кожаную сумку.
Вильгельм смотрел на ленту, привязанную к сумке. Лента показалась ему знакомой: яркие контрастирующие тона, причудливый узор, золото и серебро в хитрых переплетениях отличали ее от всех лент в мире. Вильгельм был убежден, что перед ним сумка старика хирурга, который делал ему перевязку в достопамятном лесу, и надежда после столь долгого времени напасть на след своей амазонки огнем пронизала все его существо.
— Откуда у вас эта сумка? — вскричал он. — Кому она принадлежала до вас? Умоляю, ответьте мне!
— Я купил ее на аукционе, — ответил врач, — какое мне дело, кому она принадлежала?
С этими словами он удалился, а Ярно сказал:
— От этого молодого человека слова правды не добьешься!
— Значит, неверно, что он купил сумку? — спросил Вильгельм.
— Так же, как и то, что Лотарио в опасности, — ответил Ярно.
Вильгельм стоял, обуреваемый разнородными мыслям:! когда Ярно спросил его, как ему все это время жилось.
Вильгельм в общих чертах изложил свою историю, и после того как он под конец рассказал о смерти Аврелии и данном ему поручении, Ярно произнес:
— Чудеса, право же, чудеса!
Из кабинета вышел аббат, кивком головы позвал Ярно сменить его и обратился к Вильгельму:
— Барон просит вас задержаться, на несколько дней примкнуть к нашей компании и поспособствовать его развлечению ввиду таких обстоятельств. Если вам надобно известить своих близких, письмо будет отослано без промедления. А чтобы вам было понятно необычайное происшествие, свидетелем коего вы оказались, я должен осведомить вас о том, что, собственно, не составляет тайны. У барона была интрижка с одной дамой, получившая больше огласки, чем следовало, ибо даме не терпелось насладиться торжеством победы над соперницей. На беду, ее общество вскорости прискучило ему, и он стал ее избегать; но, будучи наделена весьма пылким нравом, она не могла смириться со своей участью. Разрыв произошел публично, на бале. Считая себя крайне оскорбленной, дама искала кого-нибудь, кто за нее отомстил бы; такого рыцаря никак не находилось; наконец ее муж, с которым она давно разошлась, узнав о происшедшем, решил вступиться за нее, вызвал барона и нынче его ранил; однако, по слухам, сам полковник поплатился еще сильнее.
С этого времени нашего друга привечали в доме так, словно он был членом семьи.
Назад: ГЛАВА ПЕРВАЯ
Дальше: ГЛАВА ТРЕТЬЯ