Книга: Мастер силы
Назад: 10
Дальше: 12

11

На какое-то время проблемы взаимодействия "отбойник - топор" были вытеснены другими: "папа - дочка", "папа - дочка, которая орёт", "папа - дочка, которую нужно купать" и прочие, вплоть до "папа - мама, объясняющая папе, что ребёнка пора кормить, а не запихивать в коляску для прогулок на свежем воздухе".
А ещё следовало хотя бы чуть-чуть контролировать работу предприятия.
И заботиться о здоровье ребёнка.
А также о здоровье матери.
Да и о материальном благополучии семьи обязан был Думать вовсе не Пушкин Александр Сергеевич.
Леденцов попытался подойти к проблеме основательно, как его учила Катенька. Он нарисовал на бумажке табличку с темами, на которые следовало думать. Напротив каждой темы он поставил время и постарался придерживаться этого графика.
Ребёнок по имени Юлька немедленно объявил системному подходу смертный бой и страшный рёв. Время, отведённое на размышления, приходилось тратить на уход за дитятей.
Тогда Емельян Павлович предпринял новую попытку: он решил силой своего дара превратить Юльку в ребёнка тихого и постоянно дрыхнущего. Так сказать, выстругать "топором" послушного Буратино. Как только он сосредоточился на этой идее, из кухни появилась злобная Катя.
– Леденец! - сказала она тоном, не предполагающим возражений. - Отстань от девочки. Не лезь к ней, понял?
– Да с чего ты взяла? - Леденцов постарался удивиться понатуральнее. - Я и не думал…
– Вот и не думай! Глаза выцарапаю.
Последнее утверждение было не угрозой, а констатацией неприятного факта. Мама отчего-то не желала, чтобы её ребёнку исправляли характер. "И как она почуяла?" - подумал Емельян Павлович. Проверки ради он решил организовать, например, грозу. Видимо, внушение на Юльку всё-таки подействовало (а заодно и на Катеньку), потому что целых полчаса Леденцова никто не трогал, и он смог как следует сконцентрироваться. На тридцать второй минуте за окном громыхнуло.
– Палыч! - крикнула супруга. - Забери ребёнка с балкона!
Никаких иных комментариев не последовало. Емельян Павлович почувствовал вкус к исследованиям и хотел продолжить эксперименты, но тут действие ментальной заморозки закончилось - Юленька разразилась грозным писком.
Теперь Леденцов оставил попытки систематического подхода и желал счастья урывками, как придётся и кому получится. Каждый раз к счастливому будущему приходилось пробиваться сквозь все более плотную пелену "отбойного" эффекта, но разбираться ещё и с этим сил не было никаких. И желания тоже.
Честно говоря, больше всего Леденцову хотелось просто выспаться.
Емельян Павлович продержался полтора месяца, после чего сбежал на работу. В первый после отпуска рабочий день Катенька наблюдала за его сборами глазами дальневосточного оленя, которого ведут на расстрел.
– Солнце! - не выдержал Леденцов. - Я буду часто-часто о тебе вспоминать. И о Юльке тоже. Обещаю. Вот у меня в новом телефоне есть такая функция - напоминатель. Я записываю - смотри! - в начале каждого часа: "Memento Sunny". Это такая английская латынь. Означает "Помни о Солнышке".
Супруга шмыгнула носом и вытерла левый глаз.
– Ты честно каждый час будешь о нас думать?
– Обещаю.
– А если переговоры?
– Извинюсь и выйду в туалет.
– Правда?
– Правда. Честно. Точно. Век воли не видать.
Катенька вытерла правый глаз.
– Не забудь. А то я его боюсь.
Емельян Павлович даже не стал спрашивать, кого она имеет в виду.
– Не волнуйся. Иван Иванович за ним следит. Как только будет что-нибудь важное, он сразу мне скажет.
– И ты его найдёшь и… не дашь нас обидеть?
– Найду и побью.
– А может, с ним просто встретиться и поговорить? Может, ему денег дать?
Упоминание о деньгах привело Леденцова в состояние озабоченности. В принципе, деньги были, но все они были вложены в разного рода проекты - например, в выборы. Бывший лидер оппозиции победу одержал, но возвращать-то он будет не деньгами…
– Эй! Палыч!
Емельян Павлович вздрогнул и продолжил укладывать портфель.
– С ним договориться нельзя, - сказал он. - Это маньяк, желающий только смерти. Даже если он приобрёл качества "топора", психология "отбойника" никуда не исчезла. Проще найти и…
Леденцов не договорил. "А ведь в него я превращаюсь, - подумал он, и спина вдруг стала холодной и липкой, - в мастера сглаза. В маньяка, желающего только смерти".
Назад: 10
Дальше: 12