Утром предновогоднего воскресенья по обледенелой лесной дорожке в Сокольниках навстречу мне шли трое. То есть собственно шел — один. Он двигался трусцой, относительно твердо держа азимут и приговаривая: «Идем, идем, держим темп».
Двое других, как хрестоматийные Селифан и Петрушка, бережно поддерживая друг друга, ползли за ним на рогах. Селифан был в адидасе и пиджаке, Петрушка в хаки, надетом поверх кофты. Сочетание внутренней дозы и наружного холода окрасило их лица в цвета национального флага: они были белые, синие и красные.
Это было нечто. Даже мой лабрадор, которого мало что может отвлечь от инспекции парка, замер на полушаге в десяти метрах от этой троицы. Проходя мимо меня, остолбеневшего от внезапной встречи с Родиной, глава процессии коротко развел руками и объяснился:
