Эти строчки я пишу в половине седьмого утра, хотя вовсе не жаворонок.

Просто под моим окном уже полчаса работает сигнализация из старого «жигуля». Она срабатывает в разное время, но почти каждую ночь — от пробежавшей кошки, упавшего листа или землетрясения в Японии. Очень чуткая.

Одновременно со мной от этого сигнала просыпаются все жители подъезда, кроме одной счастливой бабушки, глухой на всю голову — и владельца этой машины. Впрочем, говорят, что он живет вовсе не в этом подъезде, а на другом краю дома. А машину ставит здесь, потому что там нет места. А сигнализацию включает, чтобы напугать потенциального угонщика.

Я бы очень хотел, чтобы эти «жигули» угнали, но всё никак.

Однажды глухой зимой я вышел во двор в третьем часу ночи и, наливаясь ненавистью, полчаса топтался вокруг этой железяки в ожидании хозяина, но напрасно: гудело, пока не сел аккумулятор.

Утром я позвонил в отделение милиции. Они спросили адрес и номер машины и пообещали принять меры. Теперь, слушая вой сирены под окном, я поминаю в своих молитвах и милицию тоже.

Впрочем, на милиции свет клином не сошелся — можно подать на мерзавца в суд. Хорошо, лежа в темноте с открытыми глазами, под регулярно нарастающее уи-и-И-И, представлять себе этот суд.

Мой иск с требованием компенсации.

Адвоката, описывающего мои страдания во время бессонных ночей.

Лицо ответчика, не понимающего, почему я просто не дал ему в рыло, как человек, а мучаю при посторонних, как не русский.

Лицо судьи, думающего о том же самом.

Приговор, обязующий ответчика выплатить мне штраф в размере минимальной заработной платы.

Судебного исполнителя, к которому я буду два года ходить с просьбой привести приговор в исполнение, а ночью слушать сигнализацию.

И, наконец, владельца «жигулей», которого я все-таки подстерегаю утром у этого мятого корыта — и даю ему в рыло, в рыло, в рыло!

Но!

У того конца дома действительно нету места. Там впритык, по периметру, стоят иномарки, и «жигулю» не вписаться по классовому признаку. А денег на гараж нет, и места для гаража нет.

А угнать этот «жигуль», действительно, как два пальца об асфальт.

И заявить об этом в милицию владелец техсредства, конечно, сможет, но заинтересовать ментов своей пропажей у него не будет возможности. А на страховку нет денег. А это ржавое недоразумение — его гужевой конь и единственный источник заработка… Поэтому под дальний рев собственной сигнализации хозяин «жигуля» спит как сурок.

А от тишины просыпается в холодном поту и бросается к окнам.

Но!

Я ведь тоже человек. И жена у меня человек. Поэтому, по совету друга-автолюбителя, я вышел однажды темной ночью в родимый двор, расстелил на «жигулевом» капоте газету и положил на газету кирпич. Типа намек…

И гудеть по ночам перестало.

…По закону не получается. Только цепная реакция всеобщего дарвинизма, и все сволочи, и никто не виноват.