Первое действие
Вагон метро, пассажиры.
Поезд замедляет ход и останавливается, наступает тишина. Некоторое время все сидят молча. Только слышно, как долбит в наушниках у ЮНОШИ — он пританцовывает, сидя на месте. ПАРА продолжается целоваться.
ДАМА. Кошмар какой-то.
ЛЫСЫЙ. Ровным счетом ничего ужасного.
ДАМА. У тебя всегда все в порядке!
Пауза.
ОЧКАРИК. Кажется, приехали?
ГРАЖДАНИН В ПЛАЩЕ. М-да. Глуповато.
ОЧКАРИК. А! Все это глуповато вообще. (Допивает пиво из горлышка.)
ГРАЖДАНИН В ПЛАЩЕ. Да вы философ…
ОЧКАРИК. Я лузер.
ГРАЖДАНИН В ПЛАЩЕ. Ну, «виннеры» все наверху. (Пауза.)
А сколько вам лет, простите? ОЧКАРИК. Да. возраст Христа, практически.
ГРАЖДАНИН В ПЛАЩЕ. Ну, это не возраст. И потом, он при жизни тоже был лузером.
ОЧКАРИК. К-хе.
ПАРЕНЬ (оторвавшись от процесса, осматривается). Не понял. Что встали?
ТЕЛКА. Сере-еж.
Утягивает Парня обратно в поцелуй.
ОЧКАРИК. Вообще-то я. Смеяться не будете?
ГРАЖДАНИН. Постараюсь.
ОЧКАРИК. Я — драматург.
Гражданин в плаще все-таки усмехается.
ГРАЖДАНИН В ПЛАЩЕ. Простите.
ОЧКАРИК. Да самому смешно. Лезет из головы, а я записываю… Они говорят: так не бывает… А так бывает! Просто еще не было.
ДАМА. Почему мы стоим?
Пауза.
ОЧКАРИК. А вы?..
ГРАЖДАНИН В ПЛАЩЕ. Я — так… Лицо без определенных занятий. В прошлой жизни — бизнесмен.
ОЧКАРИК. А в позапрошлой?
ГРАЖДАНИН В ПЛАЩЕ. В позапрошлой жизни я был читателем Ленинской библиотеки.
ОЧКАРИК. Опа! Слушайте, там ничего не было написано: почему в 2011 году в Москве будут останавливаться в тоннеле поезда метро?
ГРАЖДАНИН В ПЛАЩЕ. За книги, в которых об этом писали, давали пять лет лагерей. В «Ленинке» их не было.
ОЧКАРИК. Ну вот мы и стоим. Кстати, неплохое начало для сюжета!
ГРАЖДАНИН В ПЛАЩЕ. Не новое. Тут главное: что дальше?
ОЧКАРИК. А вот и посмотрим. Ну! Сограждане! Поезд дальше не пойдет, просьба освободить вагоны! БОМЖИК (просыпаясь). А?
ОЧКАРИК. Спи, дядя, пока спи. Все только начинается. Экспозиция!
БОМЖИК. Кто? (Пауза.) Какая станция?
ОЧКАРИК. Станция «Тоннель».
БОМЖИК. Мне. это. плохо.
ОЧКАРИК. А кому сейчас хорошо?
ГРАЖДАНИН В ПЛАЩЕ (кивнув на целующихся). Вот этим.
ОЧКАРИК. Ну-у… Это ненадолго. (Девушке с рюкзачком.) Правда?
Девушка с рюкзачком начинает старательно набирать номер.
ДЕВУШКА С РЮКЗАЧКОМ. Мам, алло! Не волнуйся, я задерживаюсь. Нет, мам. Нет! Все в порядке! Я позвоню.
МАЛЬЧИК (из коляски). Бабушка, а почему мы стоим?
БАБУШКА. Скоро поедем!
Очкарик заглядывает в коляску.
ОЧКАРИК. Какой продвинутый мальчик!
МАЛЬЧИК. Сам ты продвинутый.
ДАМА (Парню). Мы вам не мешаем?
ПАРЕНЬ. Не-а.
Целуются.
ДАМА. Ни стыда, ни совести!
МУЖЧИНА. Эй! Нажмите там кнопку.
ОЧКАРИК. Вы — мне?
МУЖЧИНА. Ну да.
ОЧКАРИК. Меня зовут не «эй».
МУЖЧИНА. Какая разница, как вас зовут? Кнопку нажмите.
ОЧКАРИК. Зачем?
МУЖЧИНА. Кончайте валять дурака! Спросите: долго еще будем стоять?
ОЧКАРИК. У кого спросить?
МУЖЧИНА. У машиниста!
ОЧКАРИК. Он-то откуда знает?
МАЛЬЧИК. Я хочу писать!
МУЖЧИНА. Черт возьми! Вам что, трудно нажать кнопку?
БАБУШКА. Надо было пописать у тети Любы.
МАЛЬЧИК. У тети Любы я не хотел писать!
ОЧКАРИК. Вы настаиваете?
МУЖЧИНА. Да!
ОЧКАРИК. Хорошо. Пожалуйста.
МУЖЧИНА. Теперь спросите.
ОЧКАРИК. Видите ли, у меня нет вопросов к машинисту.
ПАРЕНЬ. Облом иваныч… Стоим. Не, правда: что за дела?
ДАМА (Лысому). Сделай же что-нибудь!
МУЖЧИНА. Чего вы улыбаетесь?
ОЧКАРИК.А что?
МУЖЧИНА. Не надо тут улыбаться.
ОЧКАРИК. Почему?
Мужчина, не отвечая, подходит к точке экстренной связи и нажимает на кнопку.
МУЖЧИНА. Алло! Алло, машинист! Почему стоим? Алло!
БОМЖИК. Сударь, не кричите так… Голова болит.
ДАМА. И спросите, когда поедем!
БОМЖИК (держась за голову). Ну зачем кричать? Как это все неинтеллигентно.
ОЧКАРИК. А вдруг он умер?
ГРАЖДАНИН В ПЛАЩЕ. Неплохо!
ОЧКАРИК. А?
ГРАЖДАНИН В ПЛАЩЕ. Класс!
ОЧКАРИК. Вам вправду понравилось?
ГРАЖДАНИН В ПЛАЩЕ. Как пассажиру — не очень. Но сам ход мысли.
МУЖЧИНА. Кто умер?
ОЧКАРИК. Машинист.
ДАМА. Что вы себе позволяете!
ОЧКАРИК. А что? Дело нехитрое: вот у дедушки спросите…
ДЕДУЛЯ. Чаво?
ОЧКАРИК. Ничего-ничего, дедушка… Отдыхаем!
МУЖЧИНА. А помощник машиниста — тоже умер?
ОЧКАРИК. Ну что вы! Помощник жив. Он сидит в кабине и рыдает над телом учителя. Тот был ему как отец. Подобрал на улице, дал в руки профессию. Передавал секреты мастерства…
Девушка с рюкзачком смеется.
ДАМА. То, что вы говорите — возмутительно!
ОЧКАРИК. Извините меня. Машинист жив. Помощник не плачет. Я пошутил.
ДАМА. Глупые шутки!
ОЧКАРИК. А сидеть с важным видом под землей — не глупо?
ДАМА. Так, ну это уже слишком! (Мужу.) Мужчина ты или нет?
ЛЫСЫЙ. Почему это заинтересовало тебя именно сейчас?
ДАМА. Потому что ты позволяешь всяким наглецам разговаривать со мной в таком тоне!
ЛЫСЫЙ. Дорогая, он не собирался с тобой разговаривать вообще.
ДАМА. Ну, знаешь!..
МУЖЧИНА (в динамик). Алло! Машинист! Алло! В чем дело? Долго еще будем стоять? (Пауза.) Немедленно ответьте! Отвечайте, когда вас спрашивают! Козлы!
ГОЛОС ИЗ ДИНАМИКА. Сам ты козел!
ОЧКАРИК. О! Вы были правы: он жив!
МУЖЧИНА. Ах, ты!.. (Ожесточенно жмет на кнопку.) Отвечай, гад!
ОЧКАРИК. Да он, вроде, ответил.
Мужчина бьет кулаком по динамику. Потом еще раз.
ГРАЖДАНИН В ПЛАЩЕ. В борьбе человека с прибором пока побеждает прибор.
Мужчина бьет по динамику в третий раз.
ГРАЖДАНИН В ПЛАЩЕ. Чистый дарвинизм!
ПАРЕНЬ. Прости, руки заняты. Который час?
ЛЫСЫЙ. Начало десятого.
ПАРЕНЬ. Блин! — пролетаем с квартирой. Пролетаем конкретно.
ТЕЛКА. Сережа!
ЛЫСЫЙ. Съемная, на час?
ПАРЕНЬ. Ага.
ЛЫСЫЙ. Понимаю.
ДАМА (с подозрением). Что ты там понимаешь?
ТЕЛКА. Ну Сере-еж…
Снова уходят в поцелуй. Мужчина трижды бьет кулаком по динамику.
МУЖЧИНА. Отвечай, тварь!
ОЧКАРИК (Мужчине). Слушайте, вот я смотрю на вас, смотрю. У меня такое ощущение, что вы куда-то торопитесь.
МУЖЧИНА. Не ваше дело!
ОЧКАРИК. Конечно, не мое. Просто интересно: куда? (Пауза.) Может, оно того не стоит?
МУЖЧИНА. Помолчи, умник.
ОЧКАРИК. Молчу.
Несколько секунд наблюдает за тем, как жмет на кнопку Мужчина.
ОЧКАРИК. Между прочим, один раз вы уже не прислушались к моим словам — и что же? Поезд как стоял, так и стоит, а вас публично назвали козлом.
МУЖЧИНА. Чего тебе надо, ты?
ОЧКАРИК. Ничего.
МУЖЧИНА. Ну и молчи в тряпочку.
ОЧКАРИК. Молчу.
Мужчина жмет на кнопку под приветливым наблюдением Очкарика.
МУЖЧИНА. Кончай смотреть!
ОЧКАРИК. Говорить нельзя, смотреть нельзя… Да вы тиран!
МУЖЧИНА. Чего тебе надо, ты?..
ОЧКАРИК. Вы уже спрашивали.
Мужчина жмет на кнопку.
ОЧКАРИК. Господи боже мой! Ну не будьте же вы… травоядным! Вы можете жать на эту кнопку или на голову дедушке — скорее не поедем!
ДЕДУЛЯ.Чего?
ОЧКАРИК. Кочумай, дед, все замечательно! Граждане! Ну давайте поговорим как люди, а? Все равно же сидим тут.
Пауза.
ГРАЖДАНИН В ПЛАЩЕ. Это называется — некоммуникабельность.
ОЧКАРИК. Знаю! От нее, злодейки, все беды. Нет бы выговориться, излить душу, разрыдаться на плече. Всем бы полегчало. Вот, например: куда так торопится этот человек?
МУЖЧИНА. Какая тебе разница?
ОЧКАРИК. Просто интересно!
МУЖЧИНА. Ничего не бывает «просто».
ОЧКАРИК. Да? Тогда я открою вам тайну. Я из органов.
ДАМА. Прекратите! Прекратите паясничать, слышите? А вы прекратите целоваться!
ПАРЕНЬ. А вы не смотрите.
ДАМА. Я сама знаю, куда мне смотреть!
ПАРЕНЬ. Ну смотрите.
ДАМА. Хулиган!
МУЖЧИНА. Козел ты, а не работник органов.
ОЧКАРИК. А может быть, я и то и другое?
МУЖЧИНА. В органах не держат болтунов.
ОЧКАРИК. Откуда вы всё знаете?
МУЖЧИНА. Да уж знаю!
ОЧКАРИК. Хорошо. Но вы помните? — отказ от помощи следствию — усугубляет… Итак, первая версия: этот человек спешит к возлюбленной! Кто «за»?
Лысый встает и, рассмотрев Мужчину поближе, качает головой. И снова садится.
ДАМА. Ты сошел с ума.
ЛЫСЫЙ. И давно.
ОЧКАРИК. «За» — никого! (Мужчине.) Да, вы не похожи на
Ромео. Хотя убить можете.
ДАМА. Вы, молодой человек, не из органов! Вы, наверное, из цирка.
ОЧКАРИК. В некотором смысле.
ДАМА. Но здесь — не цирк!
ОЧКАРИК. А что же здесь?
ДАМА. Здесь — метро!
ОЧКАРИК. Простите, мадам. Метро — это такой вид транспорта. А мы сидим, как тушканчики, под землей, и понятия не имеем, когда увидим свет божий. Так что это — не метро.
ДАМА. А что же?
ОЧКАРИК. А вот поживем — увидим. Может быть, как раз и цирк. Может, чья-то лабораторная колба. А может, могильник.
МАЛЬЧИК. Бабушка, а что такое могильник? Пауза.
БОМЖИК (просыпаясь). Господа, а мы где?
ГРАЖДАНИН В ПЛАЩЕ. Знаете, этот вопрос мы как раз обсуждаем.
НЕМОЙ. Ы-ы-ы…
Все оборачиваются на Немого.
НЕМОЙ. Ы-ы-ы…
ГРАЖДАНИН В ПЛАЩЕ. О господи.
НЕМОЙ. Ы-ы-ы-ы!
ОЧКАРИК. А вы говорите: некоммуникабельность. Что, товарищ?
Немой мычит, указывая на вагон. Да, не едем! Стоим!
Немой мычит.
Не знаю. Никто не знает!
ДЕВУШКА С РЮКЗАЧКОМ. Мама, я еще в метро. Поезд стоит.
Не знаю, мама. Просто стоит, ничего не случилось! Нет.
Мама, перестань придумывать! Все хорошо. Я позвоню.
МУЖЧИНА. Слушайте, в чем дело? Нам всем надо куда-нибудь поскорее, а мы сидим и слушаем этого балабола! Придумайте что-нибудь!
БОМЖИК. М-м-м.
ГРАЖДАНИН В ПЛАЩЕ. Я уже придумал. Вам надо отойти в сторону.
МУЖЧИНА. Вот еще.
ГРАЖДАНИН В ПЛАЩЕ. Ну, дело хозяйское.
БОМЖИК. М-м-м-м…
МУЖЧИНА (отпрыгивая в сторону). Эй!
ДАМА. Его сейчас вырвет!
ЛЫСЫЙ. Ты, как всегда, права.
ОЧКАРИК. Дядя! Стой! Не высказывайся на людях!
БОМЖИК. Га-а-а…
Общее смятение.
МАЛЬЧИК. Дядю стошнило!
ОЧКАРИК. Ну вот. А вы говорите — метро.
ГРАЖДАНИН В ПЛАЩЕ. Надеюсь, этот поворот сюжета придумали не вы?
ОЧКАРИК. Жизнь богаче.
МАЛЬЧИК. А я хочу писать!
БАБУШКА. Терпи!
МАЛЬЧИК. А я не могу.
БАБУШКА. Ты уже взрослый, а взрослые терпят.
МАЛЬЧИК. Я маленький! Я сейчас описаюсь!
ДАМА. Безобразие! Господи, ну почему я должна находиться среди этой мерзости? ЛЫСЫЙ. Мы все здесь находимся.
ДАМА. Мне плевать на всех! Меня бесит твое вечное смирение!
ЛЫСЫЙ. Что поделать, дорогая. Все сущее — разумно. ДАМА. Кто тебе это сказал?
ЛЫСЫЙ. Гегель.
ДАМА. Твой Гегель — идиот! Мне надоело! Зачем я вообще не осталась дома?
ЛЫСЫЙ. Я задавал себе этот вопрос весь вечер.
БОМЖИК. Извините, господа. Курский вокзал, беляш с мясом. Га-а-а!..
ДАМА. Да уберите же его отсюда!
ГРАЖДАНИН В ПЛАЩЕ. Куда?
Гастарбайтер в оранжевом жилете встает, берет свой совок и молча начинает убирать за Бомжиком.
ДАМА. И вот еще здесь!
Гастарбайтер убирает там, где показала Дама.
ЛЫСЫЙ. Спасибо.
ГАСТАРБАЙТЕР. Ни за что! (Возвращается на свое место в углу.)
СЕРЬЕЗНЫЙ. Какого черта я залез в эту дыру, а?
ГРАЖДАНИН В ПЛАЩЕ. Не знаю.
СЕРЬЕЗНЫЙ. Оставил машину у метро, понимаешь? С утра в городе задница.
ГРАЖДАНИН В ПЛАЩЕ. Ага. А вечером здесь.
СЕРЬЕЗНЫЙ. Долбаная страна.
ГРАЖДАНИН В ПЛАЩЕ. Вы тоже заметили?
Серьезный внимательно смотрит на Гражданина в плаще.
ОЧКАРИК. Господа! Вернемся к поиску истины! Куда торопится самый нетерпеливый из нас? Первая версия — жених — не набрала необходимого большинства голосов…
МУЖЧИНА. Ты что, больной?
ОЧКАРИК. Это — откуда посмотреть… Если с вашей каланчи, то конечно.
МУЖЧИНА. Сам ты каланча!
ОЧКАРИК. Отличный ответ! Итак, версия вторая: вы шпион и торопитесь на явку.
Пауза. Все смотрят на Мужчину.
ОЧКАРИК. Хорошо! Вы не шпион. Вы член ордена милосердия и спешите к одинокой больной бабушке, жертве трех режимов. Угадал?
МУЖЧИНА. Кретин!
ОЧКАРИК. Действительно. Как я мог такое про вас подумать! Все бабушки мира перемрут, прежде чем вы о них вспомните. (Девушке с рюкзачком.) Правда?
Девушка смотрит на Очкарика, потом на Мужчину — и вдруг кивает. И прыскает со смеху.
МУЖЧИНА. У тебя все?
ОЧКАРИК. Какое там «все», полный коробок версий! Вы бизнесмен и опаздываете на деловой ужин. Вы — язычник и торопитесь на вечернее жертвоприношение. Вы, наконец, верный коммунист-ленинец, и вас ждут товарищи для празднования годовщины Первого съезда РСДРП…
А?
МУЖЧИНА (Очкарику). Козел. Ну ты козе-ел…
ДЕВУШКА С РЮКЗАЧКОМ. Съезда — кого?
ДЕДУЛЯ (вдруг очнувшись). А! РСДРП — это я помню. Вот так — Ильич, вот так оппортунисты, за углом — царская охранка…
Пауза.
ОЧКАРИК. Ты какого года, дедушка?
ДЕДУЛЯ. Года не помню. (Осматривается.) А я где?
ОЧКАРИК. Это метро.
ДЕДУЛЯ. Метро — помню. Имени Кагановича Лазаря Моисеича. А наверху сейчас кто?
ОЧКАРИК. Наверху, дедушка, буквально все, кроме нас.
ДЕДУЛЯ. Нет, главный сейчас — кто?
ОЧКАРИК. Дед, давай хотя бы здесь не про него, а?
ДЕДУЛЯ. Хорошо. (Пауза.) А я кто?
ЛЫСЫЙ. Вы что, ничего не помните?
ДЕДУЛЯ. Как не помнить, сынок! Я все помню! Вот так — татары, так наши. Потом князь Боброк как ударит из засады! Два дня стерво оттаскивали… Эх, молодость… (Блаженно улыбается и засыпает.)
Пауза. Потом Очкарик осторожно теребит его за плечо.
ДЕДУЛЯ. А?
ОЧКАРИК. Дедушка, вспомни еще чего-нибудь.
ДЕДУЛЯ. А я где?
ОЧКАРИК. Это метро, имени Лазаря Моисеича.
ДЕДУЛЯ. А сейчас что?
ОЧКАРИК. Сейчас вечер.
ДЕДУЛЯ. Утро — помню. Стрелецкой казни. Вот так я, так — царь Петр Алексеич. (Пауза.) Его потом табакеркой убили.
ГРАЖДАНИН В ПЛАЩЕ. Точно — его?
ДЕДУЛЯ. Ага. Он курил, а эти подошли и — опа. Их потом повесили всех за одно место. Вот так Пестель висел, вот так Бестужев, вот так Рюмин. Память-то, слава богу, не отшибло.
ГРАЖДАНИН В ПЛАЩЕ. А не жалко?
ДЕДУЛЯ. Кого?
ГРАЖДАНИН В ПЛАЩЕ. Этих, которые висели.
ДЕДУЛЯ. Так с нами же иначе нельзя, сынок!
МУЖЧИНА. Правильно! Вешать умников.
ОЧКАРИК. А-а, спасибо, что напомнили! Мы же еще не выбрали правильную версию!
ГРАЖДАНИН В ПЛАЩЕ. Простите, что вмешиваюсь, но насчет бизнесмена — это не канает. Бизнесмен — здесь, среди нас?
ОЧКАРИК. А у него вчера «Лексус» угнали.
ГРАЖДАНИН В ПЛАЩЕ. Вместе с ботинками?
Все внимательно смотрят на ботинки Мужчины.
ГРАЖДАНИН В ПЛАЩЕ. И потом: лицо…
Все переводят взгляд на лицо.
ОЧКАРИК. Хорошо! Беру свои слова назад. (Мужчине.) Видите, я умею признавать ошибки! (Гражданину в плаще.) Стало быть: либо язычник, либо коммунист.
ГРАЖДАНИН В ПЛАЩЕ. Вот, другое дело…
МУЖЧИНА. Вы что, из одного дурдома сбежали?
ОЧКАРИК. Увы. Те, которые сбежали из этого дурдома, давно живут в нормальном мире!
ГРАЖДАНИН В ПЛАЩЕ. А вот тут вы ошибаетесь. Там тоже дурдом, и тоже метро, просто другая ветка.
ОЧКАРИК. Тем более, — стало быть, и бежать некуда! Сидим тут.
ДАМА. Вы, наверное, считаете себя здесь самым умным! ОЧКАРИК. Ну что вы, как можно. ДАМА. Я же вижу!
ОЧКАРИК. Что?
ДАМА. Считаете себя самым умным.
ОЧКАРИК. Ну, если вы настаиваете…
ДАМА. Нахал! Вместо того чтобы что-нибудь сделать, сидите тут нога на ногу и поливаете всех грязью.
ОЧКАРИК. Мадам! Я могу не сидеть нога на ногу — и даже готов пройтись мимо вас туда-сюда по вагону, но это ничего не изменит. А грязи не было, — я лишь отвечал на реплику нашего нетерпеливого товарища по несчастью, насчет дурдома. Видите ли, мы с коллегами придерживаемся того прискорбного мнения, что вся наша жизнь — довольно клинический случай… Но, я вижу, вы не согласны?
Дама хмыкает.
ОЧКАРИК. Нет уж, не увиливайте, скажите прямо: вы отказываетесь считать себя членом нашей дружной спятившей семьи?
ДАМА. Хватит кривляться!
ОЧКАРИК. Да! Ощущение своего превосходства — характерный симптом.
ДАМА. Вы абсолютно аморальный тип! Ваше присутствие оскорбительно для нормальных людей. И не впутывайте нас в свою компанию!
ОЧКАРИК. Мадам! В эту компанию нас привела сама Судьба! Всесильные Парки сплели нити наших жизней…
МУЖЧИНА. Не надо ля-ля!
ОЧКАРИК. Как вы сказали?
МУЖЧИНА. Не надо ля-ля!
Пауза.
ГРАЖДАНИН В ПЛАЩЕ. Простите, вы не могли бы пояснить свою мысль чуточку доступнее?
МУЖЧИНА. Могу. Вы сами по себе — мы сами по себе. Ясно?
ГРАЖДАНИН В ПЛАЩЕ. Предельно. Но от вас я такого не ожидал… Уж вы-то точно… ку-ку.
МУЖЧИНА. Кто ку-ку?
ГРАЖДАНИН В ПЛАЩЕ. Вы.
МУЖЧИНА. Не надо ля-ля! Я совершенно нормален.
ГРАЖДАНИН В ПЛАЩЕ. Не хочется вас огорчать, но только что, на наших глазах, вы били кулаком по этому куску пластмассы, требуя от него ответа.
МУЖЧИНА. Ты тоже козел, понял?
ГРАЖДАНИН В ПЛАЩЕ. Негусто с аргументацией.
ОЧКАРИК. Кстати, зря вы упорствуете. Сознались бы, в самом деле — куда торопитесь? И вам бы полегчало, и людей бы не мучили. Все свои… Правда, дедушка?
ДЕДУЛЯ. Так точно, ваше императорское величество! (Озирается.) Ась?
ОЧКАРИК. Я говорю: правда, торопиться некуда?
ДЕДУЛЯ. Парамонов я!
ОЧКАРИК. Орел!
МУЖЧИНА. Козлы!
ОЧКАРИК. В самом деле, господа: чего мы там не видели, наверху? Ваше мнение, коллега?
ГРАЖДАНИН В ПЛАЩЕ. Я-то никуда не спешу…
ОЧКАРИК. Виват! Ставлю на голосование вопрос о сохранении статус-кво!
ДАМА. Глупо!
ЛЫСЫЙ. Перестань.
ДАМА. Не лезь, я знаю, что говорю!
ГРАЖДАНИН В ПЛАЩЕ. Простите, а вы — что там забыли? ДАМА. Нормальную жизнь!
ГРАЖДАНИН В ПЛАЩЕ. Ту, где вам плевать на всех?
ДАМА. Да!
ГРАЖДАНИН В ПЛАЩЕ. У вас чудесное представление о норме. (Лысому.) Что говорит об этом Гегель?
ЛЫСЫЙ. Гегель молчит в тряпочку, уже лет тридцать.
ДАМА. Ах вот как?
ЛЫСЫЙ. Но если ваш вопрос касается и меня, то лично я там, наверху, видел практически все — и даже много лишнего. Так что я тоже никуда не спешу.
ОЧКАРИК. О! Еще один наш! И Парамонов тоже «за»… Он точно все видел. Подними руку, дедуля! Руку! Четверо! Милая девушка, надеюсь, вы не против нашей интеллигентной компании?
ДЕВУШКА. Не против.
ОЧКАРИК. Это пять! (Серьезному.) Товарищ! Родина зовет!
СЕРЬЕЗНЫЙ. В чем дело?
ОЧКАРИК. Все нормально, товарищ. Я только хочу узнать: вы «за»? Или, не дай бог, из несогласных?
СЕРЬЕЗНЫЙ (испуганно). Я «за»! Вы что? Я только «за»!
ОЧКАРИК. Это — шесть!
Осторожно стучит по плечу Юноши в наушниках. Тот открывает глаза и сдвигает одно «ухо».
Сэр, ничего, что мы тут еще посидим?
Юноша, не выходя из ритма, кивает, показывает большой палец, надевает наушник и забывается снова.
Это — семь! Гости нашей столицы! Вы, несомненно, рады возможности углубить контакты с москвичами.
Гастарбайтер низко кланяется.
Это восемь! Товарищ с прессой. Товарищ с прессой! Вы как насчет продолжения диспута?
Человек с газетой продолжает с сумрачным видом читать свою газету. Очкарик машет руками перед его лицом.
Товарищ с прессой! Ау!
Человек с газетой поднимает голову и смотрит на Очкарика. Потом аккуратно откладывает газету и вынимает из ушей бируши.
ЧЕЛОВЕК С ГАЗЕТОЙ. Слушаю вас. ОЧКАРИК. Вы с нами?
ЧЕЛОВЕК С ГАЗЕТОЙ (озираясь). А почему стоим?
ОЧКАРИК. Вы выиграли участие в эксперименте!
Человек с газетой медленно обводит взглядом пассажиров.
Надеюсь, вы проявите гражданскую позицию и не уйдете от обсуждения происходящего!
ЧЕЛОВЕК С ГАЗЕТОЙ. А что происходит?
ОЧКАРИК. В том-то и дело, что этого никто не знает!
Пауза. Человек с газетой снова обводит пассажиров тревожным взглядом.
ЛЫСЫЙ. Кажется, нашего полку прибыло. Сидел человек, читал, никого не трогал. Зачем вы вернули его к жизни?
ОЧКАРИК. Тут интереснее! Он с нами, и это — большинство! Плюс мальчик.
МАЛЬЧИК. Я хочу писать!
ОЧКАРИК. Хорошо, мальчик против. Нам подлогов не нужно, у нас не выборы. Большинство «за» по-честному! (Немому.) Поднимите руку. Руку! Вот. Плюс эти двое… просто у них руки заняты.
ДАМА. Да они же… Нет, ну это вообще срам!
БАБУШКА. Ребятки, потерпели бы до дому? Ей-богу, а?
ТЕЛКА. Да нету никакого дома!
ПАРЕНЬ. Сколько можно терпеть?
ТЕЛКА. Он же стоит!
ДАМА. Какая гадость!
ЛЫСЫЙ. Дорогая, она имела в виду поезд!
ПАРЕНЬ. Ну ладно, хорош глазеть, не в кино!
ДАМА. Хочу и буду!
БАБУШКА. Петя, отвернись!
МАЛЬЧИК. Почему?
БАБУШКА. Тебе рано!
МАЛЬЧИК. Мне в самый раз!
БАБУШКА. Ты хотел писать.
МАЛЬЧИК. Я хочу и писать, и смотреть!
БАБУШКА. Нечего там смотреть!
МАЛЬЧИК. Это тебе нечего…
БАБУШКА. Ах ты дрянь такая! Закрой глаза, кому говорят!
МАЛЬЧИК. А тетя смотрит! ЛЫСЫЙ. Ей уже можно.
ГРАЖДАНИН В ПЛАЩЕ. Петя, это не Дисней. Глазки вылезут.
ОЧКАРИК. Отвернись на полчасика, бабушка тебе потом все
перескажет. ЛЫСЫЙ. Полчаса? Вы их переоцениваете.
ОЧКАРИК. Вы не верите в нашу молодежь!
ЛЫСЫЙ. Не верю. Пять минут, от силы.
ОЧКАРИК. Не меньше двадцати минут!
ЛЫСЫЙ. Пари?
ОЧКАРИК. Коньяк.
ЛЫСЫЙ. Идет.
ГРАЖДАНИН В ПЛАЩЕ. Я разобью.
ЛЫСЫЙ. Засекаю время.
ДАМА. Поздравляю, ты докатился!
ЛЫСЫЙ. А чего сидеть без дела, дорогая?
ТЕЛКА. О-о-о…
БОМЖИК. М-м-м.
ДАМА. Какая мерзость!
ОЧКАРИК (Парню). Дружище, в нашем деле главное — не торопиться!
ЛЫСЫЙ. Не слушайте ничьих советов, молодой человек! Время — деньги! Главное — не держите в себе.
БОМЖИК. Га-а-а…
ЛЫСЫЙ. Да я не вам!
МУЖЧИНА. Козлы! Стадо козлов!
Гастарбайтер встает, берет совок и начинает убирать за Бомжиком.
ДАМА. Гадость, гадость!
ГАСТАРБАЙТЕР. Выпил — назад отдал. Зря ел.
ДАМА. Уйди, неместный!
МАЛЬЧИК. Я хочу писать.
БАБУШКА. Перестань позорить бабушку!
БОМЖИК. Тысячу извинений, сударыня. Общепит зае. э-э-э.
ДАМА. А-а-а! Кончится это когда-нибудь или нет?
ОЧКАРИК. Мы как раз поспорили об этом с вашим мужем.
ДАМА. Размазня он, а не муж! Нашел себе приятелей!
ОЧКАРИК. Каждому свое, мадам. У нас пари, у них — либидо наружу пошло, вы с язычником силой воли подгоняете поезда…
ЛЫСЫЙ. Кстати, о поезде, соратники! А?
ЮНОША В НАУШНИКАХ (про свое, звучащее в наушниках).
О-па! Главная тема пошла…
ЛЫСЫЙ. Да! Стоит и стоит. Что бы это все-таки значило?
(Гражданину в плаще.) Как вы думаете?
ГРАЖДАНИН В ПЛАЩЕ. Я думаю: а вот не так ли и ты, Русь, что бойкая необгонимая тройка, несешься? (Очкарику.) А? Как вы считаете?
ОЧКАРИК. Я считаю: именно так!
ГРАЖДАНИН В ПЛАЩЕ. Дымом дымится дорога, вы заметили?
ОЧКАРИК. А то!
ГРАЖДАНИН В ПЛАЩЕ. Гремят мосты, все отстает и остается позади.
ОЧКАРИК. То-то я смотрю: никого вокруг!
ГРАЖДАНИН В ПЛАЩЕ. И вот, значит, остановился пораженный божьим чудом созерцатель: не молния ли это, сброшенная с неба? Что, думает он себе, значит это наводящее ужас движение?
ОЧКАРИК. И что же оно значит?
ГРАЖДАНИН В ПЛАЩЕ. А в том то и дело, что ни черта не понятно! Дай, говорит, ответ, Русь!
ОЧКАРИК. И что?
ГРАЖДАНИН В ПЛАЩЕ. Что, что… Не дает ответа!
ОЧКАРИК. И вам не дает?
ГРАЖДАНИН В ПЛАЩЕ. Не-а.
ОЧКАРИК. Надо же! И мне не дает.
ГРАЖДАНИН В ПЛАЩЕ. Будем ждать.
Пауза.
ЛЫСЫЙ. Все это очень занимательно, господа, и все-таки: как же это получилось, что Русь мчится, а мы стоим?
ОЧКАРИК. Ваша гипотеза?
ЛЫСЫЙ. Я не знаю.
ОЧКАРИК. А вы?
ГРАЖДАНИН В ПЛАЩЕ. И я не знаю.
МУЖЧИНА. Да ладно! Ученые! Гипотеза… Сломался к чертовой матери, совок вонючий, и вся гипотеза! Бьет ногой по двери.
ОЧКАРИК (Гражданину в плаще). Нет, он не язычник. Он таки коммунист. (Мужчине.) Слушайте, из вас можно и нужно делать гвозди! Ну почему, если поезд остановился, где ему не положено, то он непременно сломался? Все может быть гораздо интереснее!
МУЖЧИНА. Глупости!
ОЧКАРИК. Знаете, я не удивлюсь, если окажется, что вы до сих пор живете по Птолемею, в центре мироздания… Очнитесь, товарищ! Ваша чугунная логика давно не пляшет! Мир огромен и непостижим! Уже сто лет кратчайшей между двумя точками может оказаться кривая! МУЖЧИНА. Не надо ля-ля!
ОЧКАРИК. Господи боже мой! Ну хорошо. Скажите, что делают там эти двое?
МУЖЧИНА. Они трахаются.
ОЧКАРИК. Чрезвычайно поверхностное наблюдение! (Вглядывается.) То есть они, несомненно, трахаются, но не исключено, что она сейчас переживает тайное перевоплощение в рыбу, а он — в тот же самый, заметьте, момент! — просто мстит какой-нибудь блондинке.
ТЕЛКА. А-а-а!
ЛЫСЫЙ. Простите, что отвлекаю, но по-моему там — все!
МУЖЧИНА. Причем тут вообще это?
ОЧКАРИК.Это пример!
МУЖЧИНА. Пример чего?
ОЧКАРИК. Неэвклидовой геометрии бытия!
МУЖЧИНА. Не надо ля-ля!
ОЧКАРИК. Тьфу ты!
МУЖЧИНА. Мы говорили о поезде.
ОЧКАРИК. Но поезд ехал во Вселенной! Как вы не понимаете: к этой остановке в тоннеле могло привести все, что угодно!
МУЖЧИНА. Что? Что?
ОЧКАРИК. Не знаю. Не знаю!
ДЕВУШКА. Сомалийские пираты захватили танкер.
Пауза. Все оборачиваются на Девушку. Вынув из рюкзачка компьютер, она смотрит туда.
ОЧКАРИК. Шесть новостей на Яндексе?
ДЕВУШКА. Ага.
ОЧКАРИК. Умничка!
МУЖЧИНА. Где?
ДЕВУШКА. Что?
МУЖЧИНА. Где сомалийские пираты захватили танкер?
ДЕВУШКА. В Сомали.
МУЖЧИНА. И что?
ДЕВУШКА. Ничего. Живут теперь на танкере.
МУЖЧИНА. Зачем?
ДЕВУШКА. Не знаю.
СЕРЬЕЗНЫЙ. Про нас ничего нет?
ДЕВУШКА. Вроде нет. «В Париже открылась выставка картин Энди Уорхолла».
ГРАЖДАНИН В ПЛАЩЕ. Это не про нас.
МУЖЧИНА. Еще!
ДЕВУШКА. Еще евро упал.
СЕРЬЕЗНЫЙ. Сильно?
ЛЫСЫЙ. Вам-то здесь какая разница?
МУЖЧИНА. Про метро ничего нет?
ДЕВУШКА. Про метро нет. «В Исландии продолжается извержение вулкана Эйяфьятлайокудль».
СЕРЬЕЗНЫЙ. Как?
ДЕВУШКА. Эйяфьятлайокудль.
СЕРЬЕЗНЫЙ. Ни хера себе.
ДЕВУШКА. Два дня учила.
ОЧКАРИК. Класс! Повтори.
ДЕВУШКА (радостно). Эйяфьятлайокудль!
МУЖЧИНА. Ну вулкан. И что?
ДЕВУШКА. Не знаю. (Читает.) «Облако пепла накрыло Европу».
МУЖЧИНА. Ну накрыло. Причем тут мы?
ОЧКАРИК. А-а!
Все оборачиваются на Очкарика.
Вот!
ВСЕ. Что?
ОЧКАРИК. Вулкан!
МУЖЧИНА. Говорите.
ОЧКАРИК. Система противоядерной защиты! Она сработала. Она приняла сильный выброс пепла за пуск вражеской ракеты!
МАЛЬЧИК. Ура-а! Война! Мы идем на войну!
БАБУШКА. Ты же хотел писать!
МАЛЬЧИК. Я хочу писать — и на войну!
ЮНОША В НАУШНИКАХ (не открывая глаз). Пу-у-у! Ч-ч-ч…
Пританцовывает и затихает в кайфе. Пауза.
СЕРЬЕЗНЫЙ. Так, это вы бросьте.
ОЧКАРИК. Я-то тут причем?
ДЕВУШКА. На «Яндексе» про ракету нет, сейчас «погуглю»…
МУЖЧИНА. Погодите вы! Сработала система — и что?
ОЧКАРИК. Как что? То, что доктор прописал. Ответный удар, ядерная зима.
МУЖЧИНА. Какая зима?
ОЧКАРИК. Ядерная.
Пауза.
ОЧКАРИК. Я ни в чем не уверен. Но ничего не исключаю.
СЕРЬЕЗНЫЙ. Так! Всем оставаться на своих местах!
ЛЫСЫЙ. Куда ж мы денемся.
СЕРЬЕЗНЫЙ. Никакой паники! Все под контролем! (В трубку.) Алло! Сергея Кужугетовича позовите!
Мужчина встает и вытягивается по стойке «смирно».
Как — нет никакого Сергея Кужугетовича? Алло! Алло!
Гудки.
Пауза. Серьезный сидит несколько секунд, глядя в пространство.
МУЖЧИНА. Что там сказали?
СЕРЬЕЗНЫЙ. Сказали: уже и Сергея Кужугетовича нет…
Бабушка крестится, Мужчина снимает кепку.
ОЧКАРИК. Я ж говорил: ответный удар. Там, наверху, уже — всё…
ЮНОША В НАУШНИКАХ (не открывая глаз, про что-то свое). Йе-ес-с!..
Пауза. Потом все разом начинают голосить и двигаться. Достают мобильные телефоны и набирают номера.
МУЖЧИНА. Алло! Сергеев!
ДЕВУШКА. Ой. Занято.
МУЖЧИНА. Сергеев! Алло!
ДАМА. Тамара! Тамара, это я! Там наверху все живы?
МУЖЧИНА. Черт, нет связи!
ДАМА. Причем тут ангелы!
БАБУШКА. Алло, Люба!
ДАМА. Что ты ржешь, я из метро звоню! Кончай ржать! У вас
там зима? Я спрашиваю: у вас там — зима?
МАЛЬЧИК. Я хочу писать! ДАМА. Сама ты сошла с ума! Дура!
БАБУШКА. Не слышу! Я ничего не слышу!
МАЛЬЧИК (в ухо Бабушке). Я хочу пи-исать!
НЕМОЙ. Ы-ы-ы-ы.
ОЧКАРИК. Да! Конец света, товарищ! Ко-нец! (Маша руками крест-накрест.) Все! Больше ничего не будет!
ГРАЖДАНИН В ПЛАЩЕ (Серьезному). Погодите! Но кто-то же там вам ответил.
СЕРЬЕЗНЫЙ. Да! Кто-то же ответил! Тихо всем! Отставить звонить! Уроды. Расстреляю!
Все замирают, глядя на Серьезного. Тот набирает номер.
Алло! Это я. Сергея Кужугетовича позовите. Я говорю: немедленно позовите Сер. Как на хуй? Алло! Вы что! Это Санников говорит! Санников! Зам Ситникова! Как обоих? Вы кто? Представьтесь!
Гудки в трубке.
Сука. Доберусь — ноги вырву.
ГРАЖДАНИН В ПЛАЩЕ. Зачем? Главное мы выяснили: наверху есть живые. ОЧКАРИК. Отлично! Значит, еще не зима. Отдыхаем пока.
МУЖЧИНА. Я тебя урою!
Лезет на Очкарика с кулаками, свара, гвалт, их растаскивают.
ОЧКАРИК. Сограждане! Поиск истины требует терпения и толерантности! Не все сразу! Перестаньте махать конечностями, мужчина, постыдитесь, вы же сапиенс! Ну хорошо, моя версия не прошла, — давайте свою!
ЛЫСЫЙ. Да, кстати!
Пауза. Все смотрят на Мужчину.
МУЖЧИНА. Поломался поезд. ЛЫСЫЙ (разочарованно). Ну-у.
ГРАЖДАНИН В ПЛАЩЕ. Было.
МУЖЧИНА. Было?
ДЕВУШКА. Было-было!
Все кивают. Последним кивает Немой.
МУЖЧИНА. Тогда не знаю. (Пауза.) Ну-у… кто-то перепилил рельсы.
ОЧКАРИК. Скучно! Слишком прямая связь. Как вы не понимаете? — действительность всегда парадоксальнее! Распрягите фантазию — и она приведет вас к месту сама! Продолжаем!
ДАМА. Я запрещаю вам продолжать!
ОЧКАРИК. Ничто не в силах остановить поток истины! Итак. Вчера ночью, за десятки километров отсюда, в районе шлюза, группа кришнаитов праздновала начало очередной калиюги…
МУЖЧИНА. Чего они праздновали?
ОЧКАРИК. Неважно!
МУЖЧИНА. Но я не понял!
ОЧКАРИК. Какая разница! Группа кришнаитов, говорю вам, праздновала всю ночь что-то свое, глубоко личное, и пела! «Харе Кришна, харе Рама.»
МУЖЧИНА. Это такие бритые придурки, да?
ОЧКАРИК. О господи! Да! По-вашему — придурки. А по их версии, вас вообще еще нет на свете.
МУЖЧИНА. Меня нет?
ОЧКАРИК. Вас!
МУЖЧИНА. Во дебилы.
ОЧКАРИК. Не об этом речь. Мы говорим о поезде!
МУЖЧИНА. Причем тут поезд?
ОЧКАРИК. В том-то и дело! Они всю ночь пели, а их сосед, дежурный по шлюзу, ворочался за стенкой. И он не выспался! И наутро, с недосыпу, нарушил правила техники безопасности! А? Вот где связь! Произошел громадный сброс воды — сотни тонн воды вырвались на волю и понеслись по тоннелям.
ДАМА. Да вы что? Вы что!
ОЧКАРИК. Причем тут я? Это дежурный по шлюзу.
ДАМА. Не смейте такое говорить! Это ужасно!
ОЧКАРИК. Я только предполагаю. Хорошо, — если вы настаиваете, шлюз отменяется! Кришнаиты одумались, дежурный выспался, и никто не нарушал правил техники безопасности.
МУЖЧИНА. А почему стоим?
ОЧКАРИК. Вот! Это главный вопрос. Давайте фантазировать вместе.
МУЖЧИНА. Хорош уже фантазировать! Достал! Не знаешь — молчи!
ГРАЖДАНИН В ПЛАЩЕ. Но ведь что-то же случилось. Ведь мы же здесь!
ЛЫСЫЙ. Ага. Кроме этого.
Кивает на Юношу в наушниках. Вытянув ноги, тот с закрытыми глазами подергивает ступней и бумкает губами в такт невидимой музыке.
ГРАЖДАНИН В ПЛАЩЕ. Да. Этот — где-то снаружи. Везунок…
МУЖЧИНА. Да черт с ним совсем! Почему стоим?
ОЧКАРИК. Мы исследуем этот вопрос, товарищ, мы работаем. Немного терпения, и истина откроется нам в сияющем блеске! Итак. Вулкан отпадает, ракетного удара не было, кришнаиты не пели, шлюз в порядке. Остается не так много версий. М-да. Не хотелось, конечно, о грустном, но.
МУЖЧИНА. Э, ты о чем?
ОЧКАРИК. Да ничего нового, в принципе. Просто, пока мы ехали, мулла Омар покурил травки с Ахмадинежадом, и они объявили всем желающим джихад.
МУЖЧИНА. Какой джихад?
ОЧКАРИК. Обыкновенно какой. С кровью.
ГРАЖДАНИН В ПЛАЩЕ. А министр транспорта оказался тайным исламским фундаменталистом!
МУЖЧИНА. Кем?
ОЧКАРИК. Как вы догадались?
ГРАЖДАНИН В ПЛАЩЕ. Дедуктивный метод…
ОЧКАРИК. Точно! И вот мы с вами сидим под землей и коротаем время в ожидании слуг аллаха.
ГАСТАРБАЙТЕР. Брат! Где едем, скажи?
Он стоит у схемы метро.
ГРАЖДАНИН В ПЛАЩЕ. Мы не едем.
ГАСТАРБАЙТЕР. Спасибо, брат. А где не едем?
ГРАЖДАНИН В ПЛАЩЕ. Вот здесь.
ГАСТАРБАЙТЕР. Сюда не едем?
ГРАЖДАНИН В ПЛАЩЕ. Да.
ГАСТАРБАЙТЕР. А восток — так.
ГРАЖДАНИН В ПЛАЩЕ. Да.
ГАСТАРБАЙТЕР. Спасибо, брат.
Снимает оранжевый жилет, расстилает его, как коврик, становится на колени лицом на восток, вынимает Коран и начинает молиться.
Аузу билляхи минаш шайтаани р-раджим. Бисмилляхи р-рах-маани р-рахим. Альхамду лилляхи раббиль Галямин. Ар-рахмаани р-рахим. Маалики яумиддин. Иййякя нагбуду ва ийякя настагийн.
Истошный длинный крик Дамы.
(С испугом косясь на Даму.) Ихдина с-сырааталь мустакыйм. Сырааталлязина ангамта алейхим. Гайриль магдуби алейхим валяд-дооллиин.
ДАМА. А-а-а-а!
БАБУШКА. Господи исусе!
ГАСТАРБАЙТЕР. Аамин…
МУЖЧИНА. Аллах акбар! Хенде хох! (Поднимает руки.)
СЕРЬЕЗНЫЙ. Ложись!
Общее смятение и крики, перекрываемые криком Мальчика.
МАЛЬЧИК. А я хочу писать!
Гастарбайтер встает с коврика-жилета, озирается в тревоге.
ГАСТАРБАЙТЕР. Брат, что не так?
ГРАЖДАНИН В ПЛАЩЕ. Да вот, мальчик хочет писать.
ГАСТАРБАЙТЕР. Ай. А дверь закрыт.
ГРАЖДАНИН. Закрыт.
ГАСТАРБАЙТЕР (сочувственно качает головой). Ц-ц-ц…
Дама начинает рыдать. Юноша в наушниках встает, подергиваясь в ритме; не открывая глаз, совершает какое-то па — и снова плавно втекает в сиденье.
ОЧКАРИК (прокашлявшись). Дорогой гость столицы! Не могли бы вы перевести нам содержание вашей молитвы?
ГАСТАРБАЙТЕР. Аллаха прошу.
ОЧКАРИК. Это, к сожалению, единственное, что мы поняли. А о чем конкретно?
ГАСТАРБАЙТЕР. Всего хорошего.
ОЧКАРИК (пассажирам). Не хочу вас пугать, но с нами попрощались.
ДЕВУШКА. Алло! Мама! Мама, у тебя там все хорошо? Я в метро, мам! В метро! Мама, погоди! Ты телевизор смотришь? Там что-нибудь говорят? Танцуют? А какой канал? А по второму? (Пассажирам, после паузы.) Там тоже танцуют.
СЕРЬЕЗНЫЙ. Спроси, что танцуют.
ДЕВУШКА. Что они танцуют, мама? (Пассажирам.) Просто прыгают.
Пауза. Все смотрят друг на друга, потом на Очкарика.
ОЧКАРИК. Ну хорошо. Если не срослось с джихадом, вот вам совсем простенький, семейный вариант: от машиниста ушла жена к другому машинисту, и он протестует.
МУЖЧИНА. Гад, как ты надоел!
Второй сеанс свары — гвалт, крики, Очкарика и Мужчину снова растаскивают. И пока их еще растаскивают, начинает звучать голос Человека с газетой. Со второй фразы монолога его, остолбенев, слушает весь вагон.
ЧЕЛОВЕК С ГАЗЕТОЙ. Нет, не-ет… Не восток уязвит нас, — не восток, разгорающийся чистым светом священной войны против смрада, ползущего из-за океана… Не дети пророка, в гневе отведшие глаза от бледно-зеленого доллара, волнами ядовитого смрада покрывшего чужие ему земли… — нет, не они крадутся к русской колыбели! Не они переплели пути наши в удушливой темноте, и выпили электричество из проводов наших, и красным глазом иудейского семафора смотрят в неподвижную русскую душу! Стоит поезд, и тьма стоит вокруг него — отравленный кокон, спеленутый в тайных комнатах хазарских каганатов, личинка зла, червь, пожравший мышцы потомков Пересвета и Осляби, либеральный блуд, разложивший русскую землю! Но очнется Русь, встанет богатырь новый, стряхнет морок гиблый, назовет имя тайное — настанет время, прорастет семя. знамя. стремя. вымя!
На последних словах встает, в исступлении трясет газетой и падает в обморок. Общий переполох.
КРИКИ. Воды! Врача!
СЕРЬЕЗНЫЙ. Ноги ему наверх поднимите! Язык прижмите, чтобы не проглотил!
ПАРЕНЬ. Во прикол конкретный. Торчок!
ТЕЛКА. Да ну их, Сере-еж…
ДАМА. Машите на лицо!
Девушка машет на лицо упавшего газетой.
ОЧКАРИК. Только не этой газетой, девушка!
ДЕВУШКА (посмотрев на газету). О господи! (В ужасе отбрасывает газету, отбегает, вытирает руки влажной салфеткой.)
МУЖЧИНА. Что это с ним было?
ЛЫСЫЙ. Обморок.
МУЖЧИНА. А вот… до этого?
ЛЫСЫЙ. До этого — тоже был обморок.
Человек с газетой приходит в себя, садится на полу, привалившись к сиденью.
ЧЕЛОВЕК С ГАЗЕТОЙ.Где я?
ЛЫСЫЙ. В России.
ЧЕЛОВЕК С ГАЗЕТОЙ. А вы кто?
ЛЫСЫЙ. Мы россияне.
ЧЕЛОВЕК С ГАЗЕТОЙ (осмотревшись). Так вот вы какие…
БАБУШКА. Ты полежи, милый. Полежи. Все хорошо…
ЧЕЛОВЕК С ГАЗЕТОЙ. Дай мне орган.
БАБУШКА. Что?
ЧЕЛОВЕК С ГАЗЕТОЙ. Орган мой дай мне.
БАБУШКА. Постыдились бы! Пожилой человек.
ЧЕЛОВЕК С ГАЗЕТОЙ. Орган мой, патриотических сил, печатный — дай мне!
БАБУШКА. О господи. Вон лежит твой орган.
Человек проходит на четвереньках по вагону, берет газету. Садится, нюхает ее, глубоко вдыхая, и лицо его озаряет улыбка.
БАБУШКА. Ты как, болезный?
ЧЕЛОВЕК С ГАЗЕТОЙ. Уже лучше.
ДЕВУШКА. Знаете, я ничего не поняла, что он тут говорил.
ОЧКАРИК. Этого никто не понимает. Но многим нравится.
Девушка смеется.
ДЕВУШКА. Вы очень. смешной.
ОЧКАРИК. Да?
ДЕВУШКА. Я хотела сказать.
ОЧКАРИК. Я понял. Вы знаете, я.
У Девушки начинает звонить мобильный.
ДЕВУШКА С РЮКЗАЧКОМ. Простите. (Отвечая на телефонный звонок.) Алло! Нет, я не ушла из дома. Я еду, мам, я в метро! Нет, я в метро, но не еду! Поезд стоит. Просто стоит, мама. Нет, я не у Леши. Мама, я взрослая женщина! У Леши, у Паши, у Даши — это мое дело! Перестань кричать. Я женщина, мама. Да, я забыла тебе сказать: я женщина. Мама, я свободный человек! Я живу, как хочу! Да, я живу в поезде! Перестань реветь! Мама, зайчик мой, со мной все хорошо, ну честное слово… (Гудки в трубке.) Обиделась.
ОЧКАРИК. Не расстраивайтесь.
Пауза.
Давно хотел у вас спросить: а как вообще жизнь?
ДЕВУШКА. Ничего. Но как-то в последнее время — совсем ничего.
ОЧКАРИК. Это бывает. У меня тоже — облом за обломом.
ДЕВУШКА. На работе?
ОЧКАРИК. Ну да… И на работе. Потому что я ее не люблю!
ДЕВУШКА. А что вы любите?
ОЧКАРИК. Я? (Подумав немного.) Жить.
ДЕВУШКА. У меня такое ощущение, что жить я еще не начинала.
ОЧКАРИК. Я научу. Это делается — с разбегу!
ДЕВУШКА. Так ведь страшно!
ОЧКАРИК. Ага. Жить страшно, а не жить — глупо.
ДЕВУШКА. Надо бы попробовать.
ОЧКАРИК. Давайте вместе? С разбегу, зажмурившись, с диким криком, а? (Пауза.) Простите.
Пауза.
ЛЫСЫЙ. Да-а… Сильные версии прозвучали! Но неужели это — всё?
ОЧКАРИК. Не знаю. Я иссяк чего-то.
ЛЫСЫЙ. Иссякли вы, конечно, рановато.
ОЧКАРИК. Не стреляйте в тапера… Все, чем мог!
ДЕВУШКА. А мне было очень интересно.
ОЧКАРИК. Правда?
ДЕВУШКА. Мне — очень!
ОЧКАРИК (оживившись). Тут нужен поворот сюжета.
ЛЫСЫЙ. Чисто теоретически, в порядке игры ума. — должен заметить, что самые интересные версии еще не прозвучали…
МУЖЧИНА. Не, вот уроды, а?
ОЧКАРИК. Я весь внимание!
ЛЫСЫЙ. Ну, чтобы далеко не ходить: бактериологическая катастрофа в засекреченном подземном НИИ.
ОЧКАРИК. Крепкая тройка.
ДАМА. Старый идиот!
ЛЫСЫЙ. Заговор диггеров.
ДАМА. Как я жила с этим идиотом!
ЛЫСЫЙ. Находка под шпалами библиотеки Ивана Грозного…
ОЧКАРИК. А вот это уже неплохо!
ЛЫСЫЙ. Атака колумбийских наркодилеров на подземные склады с оружием!
ОЧКАРИК (в восторге). Что ж вы молчали?
ЛЫСЫЙ. Наконец, просто забастовка на метрополитене.
ОЧКАРИК. Ну, это как раз вряд ли.
Девушка смеется.
Последнее усилие!
ЛЫСЫЙ (в неподдельном азарте). Рейдерский захват метро грузинскими ворами в законе! Высадка марсиан на станции «Площадь Ильича»!
ОЧКАРИК. Вау!
МУЖЧИНА. Не надо ля-ля!
ГРАЖДАНИН В ПЛАЩЕ. Или к власти пришли кроты.
Пауза.
ОЧКАРИК. Что?
ГРАЖДАНИН В ПЛАЩЕ. Кроты. Кто заглядывал к ним в душу? Согласитесь: с точки зрения кротов, метро — это оккупация. Кто может поручиться, что все эти годы они рыли свои ходы просто так?
ОЧКАРИК. Опа!
ГРАЖДАНИН В ПЛАЩЕ. То-то и оно. И вот наконец… У нас сегодня какой день?
МУЖЧИНА. Среда.
ГРАЖДАНИН В ПЛАЩЕ. Правильно. А в прошлую пятницу,
ближе к вечеру, они собрались под станцией Лось…
МУЖЧИНА. Почему под станцией Лось?
ГРАЖДАНИН В ПЛАЩЕ. А они всегда там собираются, ближе к вечеру.
Человек с газетой подползает поближе. За ним пересаживаются поближе остальные.
К этому времени все уже было готово: они давно знали схему коммуникаций и заранее отрыли ходы под пересадочные узлы. Оставалось только наметить число…
МУЖЧИНА. Вы говорите о кротах?
ГРАЖДАНИН В ПЛАЩЕ. Да.
МУЖЧИНА. Но… Этого же не может быть!
Пауза. Все уже давно, не отрываясь, смотрят на Гражданина в плаще.
ГРАЖДАНИН В ПЛАЩЕ. Я вижу, мне придется начать ab ovo…
МУЖЧИНА. Не понял.
ГРАЖДАНИН В ПЛАЩЕ. Это по-латыни. «Ab ovo» — значит: с самого начала, «от яйца».
МУЖЧИНА. Они откладывают яйца?
ГРАЖДАНИН В ПЛАЩЕ. Не отвлекайтесь.
ЧЕЛОВЕК С ГАЗЕТОЙ. Говорите!
ГРАЖДАНИН В ПЛАЩЕ. После войны на одном из засекреченных обьектов под Москвой биологи начали выводить особую породу кротов-мутантов для диверсионных целей. Кроты были выбраны не случайно. Давно известно, что они — самые жестокие существа на Земле. Встречи в подземных ходах никогда не заканчиваются бескровно. Львы и волки оставляют побежденного соперника в живых, кроты — никогда. Слепые, в полной тьме, они сражаются до тех пор, пока один из них не умрет.
НЕМОЙ. Ы-ы-ы.
ОЧКАРИК. Погоди, я тебе потом перескажу!
ГРАЖДАНИН В ПЛАЩЕ. Курировал проект лично Берия. Животных облучали, воздействуя на генетический код.
ЛЫСЫЙ. Да-да, я, кажется, читал в «Огоньке».
ЧЕЛОВЕК С ГАЗЕТОЙ. Не мешайте! (Гражданину в плаще.) Говорите!
ГРАЖДАНИН В ПЛАЩЕ. Результатов не было. Кроты мерли. В начале пятидесятых проект был закрыт, лабораторию разогнали: ну, вы помните, лженаука и всякое такое… Помните?
Мужчина неуверенно кивает.
Ну вот. Проект закрыли, а уцелевших животных просто выпустили в окрестные поля.
ОЧКАРИК. Роковая ошибка!
ГРАЖДАНИН В ПЛАЩЕ. Да, но кто же мог знать?! Излучение дало результаты через несколько поколений: уже совершенно бесконтрольно начали появляться крупные, почти человеческих размеров особи с повышенной агрессивностью. Вначале это были одиночные нападения на ночные смены проходчиков метро…
ДАМА. А-а-а.
ГРАЖДАНИН В ПЛАЩЕ. Но вскоре они прекратились — и прекратились, словно по чьей-то команде… Вы догадываетесь?
ЧЕЛОВЕК С ГАЗЕТОЙ.Да!
МУЖЧИНА. Нет.
БАБУШКА. Не томи.
ГРАЖДАНИН В ПЛАЩЕ. Облучение дало еще один страшный эффект: у кротов появилась иерархическая структура — вроде той, что существует у крыс и людей. Подчинение всех одному, самому жестокому… У них появилась организация. Теперь почти все, что рождалось в чьем-то подземном мозгу, могло стать реальностью… Вы слышите?
МУЖЧИНА. Что? Что?!
ГРАЖДАНИН В ПЛАЩЕ. Показалось.
ПАРЕНЬ. Э, мужик, ты серьезно?
ГРАЖДАНИН В ПЛАЩЕ. Какие могут быть шутки с кротами.
ТЕЛКА. Сереж, ты чего?
ПАРЕНЬ. Погоди!
МУЖЧИНА. Не мешайте, вы, там! Ну! Говорите!
ГРАЖДАНИН В ПЛАЩЕ. Они готовились много лет. Они посылали наверх разведчиков… Вы заметили? — в последнее время в метро стало гораздо больше слепых…
ДАМА. Ах! МУЖЧИНА. Это?..
ГРАЖДАНИН В ПЛАЩЕ. Да. Они готовились. Они копили силы. И вот, кажется, их час настал. Уже в понедельник гигантские кроты-мутанты были готовы парализовать поезда в тоннелях, но что-то им помешало…
ОЧКАРИК. Я думаю, дождь.
ГРАЖДАНИН В ПЛАЩЕ. Что?
ОЧКАРИК. В ночь на понедельник шел сильный дождь. Шел — или нет?
МУЖЧИНА. Шел.
БАБУШКА. Не помню.
СЕРЬЕЗНЫЙ. По области, временами. Ветер северо-западный, пять-семь метров в секунду.
ОЧКАРИК. Именно! А кроты ведь переговариваются на высоких частотах — и во время дождя ничего не слышат. Особенно при северо-западном ветре.
ГРАЖДАНИН В ПЛАЩЕ. Об этом я не подумал.
ОЧКАРИК. Но вчера дождь прекратился…
МУЖЧИНА. И что?
ГРАЖДАНИН В ПЛАЩЕ. Вы еще спрашиваете? МАЛЬЧИК. Дядь, а скоро будут кроты?
Пауза. Где-то внутри состава раздается скрежет.
ДАМА. Я хочу наверх! Немедленно, сейчас же сделай так, чтобы я была наверху!
ЛЫСЫЙ. Крибле, крабле, бумс.
ДАМА. Я не хочу, не хочу, не хочу!
ПАРЕНЬ. Эй, вы чего все, а?! (Телке.) Чего тебе?
ТЕЛКА. Сереж, поцелуй меня вот сюда…
ПАРЕНЬ. В мозг тебя не поцеловать? Ты слушай, чего говорят-то!
МАЛЬЧИК. Я хочу писать — и кротов!
БАБУШКА. Я тебе устрою кротов!
ТЕЛКА. Ты меня любишь?
ПАРЕНЬ. Дура!
Телка начинает плакать. Мужчина подходит к кнопке экстренной связи, поднимает руку, медлит. И все-таки решается.
МУЖЧИНА. Алло! Кто-нибудь, ответьте! Ответьте, я прошу вас.
В динамике — тишина.
ГРАЖДАНИН В ПЛАЩЕ. Похоже, никто не ответит вам больше.
МУЖЧИНА. Но кто-то же там был!
ГРАЖДАНИН В ПЛАЩЕ. Не хочу вас расстраивать, но для того, чтобы назвать вас козлом, необязательно быть машинистом.
ОЧКАРИК. Может быть, все-таки — шлюз?
ГРАЖДАНИН В ПЛАЩЕ. Давайте наконец назовем вещи своими именами. И шлюз, и ядерная зима, и джихад — всего лишь наши безобидные фантазии. Бегство от реальности. Все гораздо серьезнее.
ЧЕЛОВЕК С ГАЗЕТОЙ. Да. Сионизм!
ВСЕ. Да пропади ты пропадом! Отстань! Достал! Сколько можно?
ЧЕЛОВЕК С ГАЗЕТОЙ. Все кроты — евреи!
ДАМА. Господи, спаси и сохрани! (Начинает истово креститься.)
ЛЫСЫЙ. О, что-то новенькое на шестом десятке… МУЖЧИНА. Что же нам делать?
ГРАЖДАНИН В ПЛАЩЕ. Ждать.
МУЖЧИНА. Чего?
ГРАЖДАНИН В ПЛАЩЕ. Я бы на вашем месте приготовился
к худшему. МУЖЧИНА. А на вашем?
ГРАЖДАНИН В ПЛАЩЕ. Я готов к худшему с тех пор, как вышел наружу из библиотеки.
ДЕДУЛЯ (вдруг, очень громко). Православные! Почему стоим?
ГАСТАРБАЙТЕР. Извините меня.
БАБУШКА. Тс-с-с!
ДЕДУЛЯ. Чаво такое?
БАБУШКА (шепотом). Кроты.
ДЕДУЛЯ. И чего?
Бабушка машет на него руками и прикладывает палец к губам. Бомжик, очнувшись, подходит к двери и смотрит сквозь стекло. Потом оборачивается.
БОМЖИК. Сударыня, а что это мы, действительно, в последнее время никуда не едем?
ДАМА. Гадость, гадость!
БОМЖИК. Мне самому плохо, зачем кричать-то. Как все неинтеллигентно… (Лысому.) Брат мой, страдающий брат! Разбудишь на конечной? (Ложится.)
НЕМОЙ. Ы-ы-ы!
ОЧКАРИК. Потом перескажу, потом!
НЕМОЙ. Ы-ы-ы!.. Ы-ы-ы-ы!
МУЖЧИНА. Он что-то знает.
НЕМОЙ. Ы-ы-ы!
СЕРЬЕЗНЫЙ. Дайте ему бумагу и ручку!
Девушка достает из рюкзачка блокнот и ручку. Немой пишет. Все напряженно смотрят.
СЕРЬЕЗНЫЙ (читает). «Мне страшно». Твою мать! Всем страшно! Что ты пристал?
НЕМОЙ. Ы-ы-ы!
СЕРЬЕЗНЫЙ. Отставить «ы»!
НЕМОЙ. Ы-ы-ы.
СЕРЬЕЗНЫЙ. Все под контролем! (В трубку.) Алло! Владимира Владимировича позовите! Нет? Тогда Семена Семеновича! Исаака Абрамовича! Кого-нибудь позовите! Это Санников, зам Ситникова! Вы что там, совсем оборзели? Что за зоопарк? У нас тут кроты, вызывайте спецназ, я нужен России!
ДАМА. И скажите, что я тут!
СЕРЬЕЗНЫЙ. И она тут! Не знаю, но она — тут!
МАЛЬЧИК. А я хочу писать!
СЕРЬЕЗНЫЙ. Да обоссысь ты, мальчик! Не до тебя!
БАБУШКА. Не выражайтесь при ребенке!
СЕРЬЕЗНЫЙ (в трубку). Я не вам! Кто пьяный? Сам ты «белочка»! У нас тут кроты! Алло! Вот гад.
МУЖЧИНА. Надо что-то предпринять!
ГРАЖДАНИН В ПЛАЩЕ. Что?
МУЖЧИНА. Откуда они могут прийти?
ГРАЖДАНИН В ПЛАЩЕ. Отовсюду. За пределами этого вагона — их территория…
ПАРЕНЬ. Слушайте, что за… Берия, шмерия! Вы что? Кроты не ходят! Кроты вот такие вот, маленькие! Этого всего не бывает, что вы тут говорили!
ГРАЖДАНИН В ПЛАЩЕ. Откуда вы знаете?
ПАРЕНЬ. От верблюда! Кроты не разговаривают на высоких частотах!
ГРАЖДАНИН В ПЛАЩЕ. А на каких же они, по-вашему, разговаривают?
ПАРЕНЬ. Ни на каких они не разговаривают! Они вообще
молчат! МУЖЧИНА. Дурак!
ПАРЕНЬ. А за дурака я тебе сейчас ряшку на куски порву. Хочешь?
МУЖЧИНА. Ты что, тупой? Ты что, до сих пор ничего не понял?
ПАРЕНЬ. Я понял! Что вы все обкурились или природой поврежденные.
ТЕЛКА. Сереж, да ну их, Сереж…
ПАРЕНЬ. Да крыша у меня едет! Жестянка, полная уродов! Кроты — не разговаривают! Не разговаривают кроты!
ГРАЖДАНИН В ПЛАЩЕ. То есть вы хотите сказать, что никогда не слышали их разговора?
ПАРЕНЬ. А вы — слышали?
ГРАЖДАНИН В ПЛАЩЕ. А вы слышали, как летит через ночь летучая мышь? Как, невидимая никем, ползет к спящему каравану змея? Как рассекает черную толщу воды акула-убийца? Что мы вообще знаем о жизни за пределами нашего слуха — мы, стоящие на еле освещенном полустанке цивилизации, посреди враждебного мира?
ПАРЕНЬ (перепуганный). Мужик, ты чего?
ГРАЖДАНИН В ПЛАЩЕ. Он не слышал!
ОЧКАРИК. Какая самонадеянность!
ДАМА. Господи, спаси и сохрани!
ЛЫСЫЙ. Вряд ли Господь начнет спасательные работы с нашего вагона.
Мужчина пытается закурить.
ДАМА. Здесь нельзя курить!
МУЖЧИНА. Какая разница.
Прикурить не получается. Лысый берет у него из рук зажигалку и чиркает.
Вам что: совсем не страшно?
ЛЫСЫЙ. Нет.
МУЖЧИНА. Почему?
ЛЫСЫЙ. Реинкарнация.
МУЖЧИНА. А?
ЛЫСЫЙ. Переселение душ. После смерти я превращусь в ворона и проживу еще триста лет. В полном одиночестве, наконец-то.
МУЖЧИНА. А я?
ЛЫСЫЙ. Вы верите в реинкарнацию?
МУЖЧИНА. Нет.
ЛЫСЫЙ. А во что вы верите?
МУЖЧИНА. Да я, собственно…
ЛЫСЫЙ. Я вижу, вы еще не сформулировали.
МУЖЧИНА. Еще нет.
ЛЫСЫЙ. Тогда вам кранты.
МУЖЧИНА. Какие кранты?
ЛЫСЫЙ. Обыкновенные советские кранты. Отсутствие реальности, данной в ощущениях. Вам как коммунисту после смерти больше ничего не положено.
МУЖЧИНА (чуть не плача). Я не коммунист! Что вы привязались ко мне! Я на футбол ехал! На футбол! «Спартак» играл, с этими… (Пораженный.) Забыл!
ДАМА. Господи, спаси и сохрани! Господи, спаси и сохрани!
МУЖЧИНА. Это я что же: не увижу финала?
ЛЫСЫЙ. Смотря о каком финале речь.
Скрипучий звук проходит по составу.
ОЧКАРИК. Прощайте, сограждане! Простите, если что не так…
Мужчина с криком вскакивает на сиденье, наматывает на руку ремень.
МУЖЧИНА. А-а-а! Нас тут полный вагон мужиков! Нас, это… (Пытается посчитать.) Много! Мы не сдадимся! Каким-то му…
ГРАЖДАНИН В ПЛАЩЕ. Мутантам.
МУЖЧИНА. Да! Каким-то животным! Да я им яйца поотшибаю! Да я…
СЕРЬЕЗНЫЙ. А мне всегда нравились кроты!
ЮНОША В НАУШНИКАХ. Йес-с!.. МУЖЧИНА. Что?
СЕРЬЕЗНЫЙ. Что слышите. (Громко.) Я всегда очень уважал кротов! За принципиальность и мужество! Я всегда был на стороне кротов! У меня дома живет хомячок!
ОЧКАРИК. Хомячок не в счет!
СЕРЬЕЗНЫЙ. Как не в счет! Что вы говорите? Хомячок — тот же крот!
МУЖЧИНА. Да? А они… это…
СЕРЬЕЗНЫЙ. Давно пора посмотреть на вещи шире! Кроты — это прекрасно! Неужели не понятно?
ДАМА. Ну, если это нормальные, положительные кроты…
ЧЕЛОВЕК С ГАЗЕТОЙ. Если это наши, русские кроты!
СЕРЬЕЗНЫЙ. А какие же они еще? Да здравствует законная власть! Давно пора было восстановить наш справедливый подземный порядок!
ОЧКАРИК. Вау! (Аплодирует.)
ДЕДУЛЯ. Вот под кротами еще не жил.
ГРАЖДАНИН В ПЛАЩЕ. Надо когда-то и начинать.
ДЕДУЛЯ. Главное — чтобы порядок был!
СЕРЬЕЗНЫЙ. Вот! А тех, которые против законной власти, мы запомним. Всяких там демократов, болтунов, гомосеков, гомосапиенсов. Да здравствуют кроты!
МУЖЧИНА. Да? А они… это… Ну, с ними нормально будет?
СЕРЬЕЗНЫЙ. А чего плохого? Дисциплина, организация! А с умниками мы щас разберемся!
ДЕВУШКА. Не дам! Не сметь!
Вдруг бросается к Очкарику и прижимается к нему.
ОЧКАРИК. Ой. (Осторожно обнимает Девушку).
ДЕВУШКА. Я вас всех убью! Только попробуйте подойти!
СЕРЬЕЗНЫЙ. Молчи, шмакодявка! (Надевает черные очки.) Ну! Да здравствуют кроты!
ДАМА, МУЖЧИНА, БАБУШКА, ДЕДУЛЯ И ЧЕЛОВЕК С ГАЗЕТОЙ (сплотившись, нестройным хором). Да здравствуют кроты!
НЕМОЙ (в ужасе). Мама-а!
Пауза. Все смотрят на Немого, потом друг на друга.
Гражданин в плаще садится на свое место, осматривает мизансцену.
ГРАЖДАНИН В ПЛАЩЕ (Очкарику). Да! Вы были правы: все бывает. Просто — еще не было.
НЕМОЙ. Ма-ма. Мы-ла ра-му… (Смеется.) Раз-два-три-четы-ре-пять, вышел зайчик погулять!
ОЧКАРИК. Нет худа без добра… Заговорил! (Смеется.)
МУЖЧИНА. Что происходит?
ГРАЖДАНИН В ПЛАЩЕ. Ничего, ничего. Продолжайте. Вы тут что-то скандировали…
МУЖЧИНА. Я? Скандировал… А что, разве…
ЛЫСЫЙ. Вот это да! Вот это я понимаю!
ГРАЖДАНИН В ПЛАЩЕ (Лысому). Но разве мы с вами увидели что-нибудь новое?
ЛЫСЫЙ. Это правда. Чего только не приходилось скандировать!
ГРАЖДАНИН В ПЛАЩЕ. Причем кроты — еще не худший вариант, если вдуматься. (Мужчине.) Верно?
МУЖЧИНА. Вот как. Значит, вы нас…
ГРАЖДАНИН В ПЛАЩЕ. Простите ради бога, я же не знал, что вы поверите…
Очкарик хохочет в голос.
МУЖЧИНА. Вот, значит, как…
Серьезный стаскивает с носа черные очки.
ГРАЖДАНИН В ПЛАЩЕ. Черт меня дернул, а?
ОЧКАРИК. А-а-а! Какой класс! (Хохочет.)
ДАМА. Мерзавцы, вот мерзавцы!
ЛЫСЫЙ. Твои молитвы подействовали. (Тоже начинает смеяться.)
ТЕЛКА. Вот дураки, а? Вот дураки!
НЕМОЙ. Сижу! За решеткой! В темнице! Сырой! Вскормленный! В неволе! Орел! Молодой! (Смеется.)
СЕРЬЕЗНЫЙ. Это была проверка! Вы поняли: это была проверка! Вы — за кротов!
МУЖЧИНА. Я?
ПАРЕНЬ. Я?
СЕРЬЕЗНЫЙ. Ну не я же!
ПАРЕНЬ. Ну, ты… Да я тебя сейчас!..
ТЕЛКА. Не трогай его, рыжий!
СЕРЬЕЗНЫЙ. Да. Меня трогать — не советую.
ЧЕЛОВЕК С ГАЗЕТОЙ. Орган. Орган мой дайте мне.
Закрывает лицо газетой. Потом на секунду опускает ее и аккуратно вставляет бируши. И снова закрывает лицо газетой.
Девушка, прижимаясь по-прежнему лицом к груди Очкарика, вдруг с воем начинает колотить по его плечам.
ОЧКАРИК. Ну прости, умничка, прости!
ДЕВУШКА. Дураки-и!..
НЕМОЙ. Люблю! Грозу! В начале мая! Когда весенний! Первый гром! (Обнимает бабушку.)
БАБУШКА (гладя его по голове). Как бы резвяся и играя, грохочет в небе голубом.
ОЧКАРИК (гладя по голове Девушку). Все хорошо.
ДЕВУШКА. «Хорошо-о»… А у меня из-за вас черепок снесло! А-а-а.
ОЧКАРИК. Как звать вулкан?
ДЕВУШКА. Эйя. фьят. лайо. кудль.
ОЧКАРИК. Черепок на месте! (Целует ее в темечко.)
МУЖЧИНА. Я рад, что вам весело.
ГРАЖДАНИН В ПЛАЩЕ. Извините меня. Но вы же сами… Ради Бога, простите.
МУЖЧИНА. Послушайте, что я вам скажу. Вас надо расстреливать, всех.
ОЧКАРИК. Ну зачем же всех?
МУЖЧИНА. Тебя. Тебя. И тебя с твоим Гоголем.
ЛЫСЫЙ. Гегелем.
МУЖЧИНА. Неважно. Всех умников.
ЛЫСЫЙ. А скучно не будет? Чем займете досуг после расстрела?
МУЖЧИНА. За нас не беспокойтесь.
ЛЫСЫЙ. А если отменят футбол?
МУЖЧИНА. Футбол не отменят.
ЛЫСЫЙ. А вдруг?
МУЖЧИНА. Не надо ля-ля.
ДАМА. Вам надо сидеть в тюрьме!
ОЧКАРИК. Это невозможно. Меня уже расстрелял ваш товарищ по разуму. Эй! Слышь, спартаковец! Последняя просьба перед казнью: согласись, что весь мир — театр.
МУЖЧИНА. Не надо ля-ля!
ОЧКАРИК. О! Крепкий орешек! Мяч круглый, поле ровное, да?
МУЖЧИНА. Да.
ОЧКАРИК. И все просто?
МУЖЧИНА. Как дважды два.
ОЧКАРИК. Дважды два бывает — одиннадцать.
МУЖЧИНА. Дважды два — четыре!
ОЧКАРИК. Чаще, конечно, четыре. Но иногда бывает — одиннадцать. Болельщику «Спартака» это знать не обязательно, просто поверьте на слово! И если поезд остановился в туннеле, то скорее всего это, конечно, поломка, но однажды.
МУЖЧИНА. Не надо ля-ля!
ЛЫСЫЙ (жене). Когда станешь вдовой, обрати на него внимание. Основательный человек.
МУЖЧИНА. Тебе кажется, ты пошутил?
Пауза. Две группы пассажиров, сплотившись друг напротив друга, находятся, в секунде от схватки. Но вдруг — толчок, и медленно, но все быстрее начинают ползти за окнами стены туннеля. И — общий выдох облегчения:
— О господи!
— Поехали!
— Едем!
— Мама родная!
— Слава богу!
— Ой… Правда, едем!
— Боже мой!
— Аузу билляхи минаш шайтаани р-раджим.
— Господи, наконец-то!
— А я хочу писать!
Поезд выходит наверх, на свет божий. Деревья, дома, вечерние сумерки, небо… Все бросаются к окнам и дверям.
ДЕВУШКА. Ой. Хорошо-то как!
ОЧКАРИК. А почему, собственно, нам должно быть плохо?
НЕМОЙ. Мороз и солнце — день чудесный! Еще ты дремлешь, друг прелестный! Пора, красавица, проснись!
ДАМА. Симулянт!
СЕРЬЕЗНЫЙ. Родина! Нигде больше такой нет.
ГАСТАРБАЙТЕР. А меньше есть.
ЧЕЛОВЕК С ГАЗЕТОЙ (торжественно). Здравствуй, Русь!
НЕМОЙ (радостно). «Прощай, немытая Россия!» (Осекшись, оправдывается.) Л-л-Лермонтов…
Мужчина вдруг обнимает Бабушку.
БАБУШКА. Ты чего?
МУЖЧИНА. На второй тайм успеваю!
БАБУШКА. Вот молодец какой!
ТЕЛКА. Сере-еж! Поцелуй меня знаешь куда?
ПАРЕНЬ. Да с удовольствием!
Снова начинают целоваться.
БАБУШКА. Вот и хорошо, вот и на здоровье!
ЛЫСЫЙ. Ну надо же… Мир во всем мире, практически! Болельщик, я прошу о помиловании!
ОЧКАРИК. Да, и я! И меня тоже — не надо расстреливать, ладно? Очень, знаете, вдруг захотелось пожить.
МУЖЧИНА. Ладно, живите.
ОЧКАРИК. Виват, виват, виват! «Спартак» — чемпион! МУЖЧИНА. Ну смотри, парень, никто тебя за язык не тянул…
МАЛЬЧИК. Я описался!
ВСЕ
— Ну наконец-то!
— Слава богу!
— Какое счастье!
— Молодец!
— Так держать!
Общее веселье.
ГРАЖДАНИН В ПЛАЩЕ. А я ведь завтра улетаю.
ОЧКАРИК. Насовсем?
ГРАЖДАНИН В ПЛАЩЕ. Не знаю.
ОЧКАРИК. Пересадка на другую ветку?
ГРАЖДАНИН В ПЛАЩЕ. Да. Решил напоследок прокатиться по своей, родной.
ОЧКАРИК. Так вот почему.
ГРАЖДАНИН В ПЛАЩЕ. Да. Я же сказал: мне сегодня было совершенно некуда спешить.
ОЧКАРИК. Хорошо посидели на дорожку!
Поезд замедляет ход и въезжает на станцию. Двери открываются, и в вагон входят ТРОЕ СЛЕПЫХ — в черных очках, с белыми тросточками. Они садятся и, синхронно поворачивая головы, поочередно рассматривают пассажиров.
МЕХАНИЧЕСКИЙ ГОЛОС. Осторожно, двери закрываются.
БОМЖИК (очнувшись, ближайшему Слепому). Любезный, как кстати! Могу ли я попросить у вас водички? Сушняк замучил.
Слепые молча поворачивают головы в сторону Бомжика.
ЮНОША В НАУШНИКАХ. Вот оно, на коду пошло! Народ, за-цени финал!
Выдергивает штекер из своего I-pod — и на весь вагон начинает звучать музыка. Поезд трогается. Медленный поворот сценического круга, — и вот уже поезд едет прямо на нас. В кабине машиниста — никого. Зажигаются фары, и поезд въезжает в тоннель.
конец
