Менталитет
Это слово, вместе со словом ментальность, появилось в русском языке в середине 80-х годов XX века, когда с началом горбачевской перестройки рухнула железная стена, отделявшая СССР от остального мира и в распахнувшиеся двери и окна в страну ворвалась огромная стая иностранных, в основном английских, слов. Какие из них уживутся с русским языком, какие обречены на кратковременное существование, сказать трудно, потому что даже те слова, которые имеют свои аналогии в отечественной речи, могут отличаться от них по своей экспрессии уже в силу иноземного вида и звучания, создающих иные аналогии, чем соответствующее русское слово. Взять хотя бы тот же менталитет или ту же ментальность. В английском языке слово mentality обозначает ум, мышление, склад ума, умонастроение, психику — как, кстати, и во французском.
В русском же языке оно приняло несколько более узкое значение — только как склад ума, умонастроение, причем в преимущественном применении не к отдельной личности, а к группе людей, обычно к народу, нации. Так что выражение «наш менталитет» нередко употребляется вместо выражения «наш национальный характер». По сравнению с последним выражением, а также со словом «умонастроение» и словосочетанием «склад ума» слово «менталитет» имеет очевидные преимущества, так как те же самые понятия выражает более кратко, более резко, более целенаправленно.
В первые годы своего появления на страницах газет и журналов, на экранах телевизоров, на радио это слово вызывало к себе отрицательное отношение у языковых пуристов. У меня тоже. Я даже сочинил по этому поводу «чукотскую» частушку:
Мой милок — мент Алитет
Раньше был болезный.
А теперь менталитет
У него железный.
Но через какое-то время оно стало выскакивать у меня изо рта как-то само собой вместе с обычными словами.
Что же касается сути нашего менталитета, то в определенном отношении он характеризуется той легкостью, с какой подобные чужеродные словеса входят в нашу речь. Но если искать эту суть не в образованном слое русского народа, а во всем народе в целом, то тут, пожалуй, лучше обратиться к важнейшим понятиям, укорененным в русском языке. К такому, например, как работа, труд.
В русском языке слова рабочий и раб имеют один и тот же корень. Так же, как один и тот же корень наличествует в словах труд и трудно. Тогда как в английском рабочий — это worker, а раб — slave, — ничего похожего. Физический труд по-английски labour, а трудно — difficult — тоже ничего похожего.
В Советском Союзе усердно работавшего человека стали называть «работяга» — словом, образованным по аналогии со словами бродяга, бедняга, коняга.
Наконец, об отношении к работе русского народа красноречиво свидетельствуют русские пословицы и поговорки: «От работы лошади дохнут»; «Работа не волк — в лес не убежит»; «Дураков работа любит»; «Работа не… — постоит и неделю».
При советской власти появилась еще одна: «Где бы ни работать, лишь бы не работать». Но было бы неверно за все эти филологические феномены предъявлять счет именно и только тоталитарному режиму СССР. Они укоренены глубоко в истории страны. Наиболее отчетливо об этом свидетельствует такой фундаментальный «вещдок», как неделя.
Где бы ни работать, только бы не работать… Вот и весь наш менталитет.
Как на ладони.
