Охота на Тавра
Первые 20–30 тысяч лет наши прямые предки — кроманьонцы поддерживали свое существование собирательством неподалеку от пещер. И охотой, дававшей пищу мясную.
Собирательством занимались преимущественно женщины, и в тех случаях, когда именно оно и естественно следовавшее за ним земледелие давали основной прокорм, в обществе устанавливался матриархат, память о котором сохранилась в словах ведьма (ведающая, то есть знающая), баба-яга (яга — то же, что йога).
А добавляемое обычно выражение костяная нога свидетельствует о существовавшем тогда поклонении умершим предкам.
Собирали в основном зерна (в английском слове grain из трех согласных два те же, что и в русском).
Охотились же мужчины в основном на крупных животных послеледниковой эпохи — мамонтов, носорогов, быков. На быков — больше всего, потому что их и было больше всего — неисчислимые стада. И добыть быка было гораздо легче, чем гиганта-мамонта или крайне опасного носорога. На американском континенте охота на бизонов была основой существования местного населения еще каких-то пятьсот лет назад. В гораздо раньше и гуще населенном Старом Свете быков подъели на 10–15 тысяч лет раньше того, чем это произошло в Новом. Но благодарная память о них сохраняется и сегодня в языке практически всех европейских народов, хотя сами носители языка этого, как правило, не осознают.
Кто из русскоязычного люда вспоминает об этом животном, произнося такие, к примеру, слова, как алфавит, торос или затор? Никто, кроме специалиста-языковеда. Между тем и алфа, и тор в этих словах обозначают ту самую персону, которую наши не столь уж далекие предки, оставившие нам былины, сказки, легенды и летописи, называли словом тур, римляне — таурус, греки — тавр. И по всему свету благодаря Просперу Мериме и Жоржу Бизе разошлось слово тореадор — быкоборец.