Я никак не могу построить мостик между тем, что рассказывает дядя Митя по вечерам, и тем, что происходит днем. Но сам дядя Митя считает, что он написал ультрасовременную вещь. И все, что случилось две тысячи лет назад, имеет прямое отношение к тому, что происходит сейчас. Надо только крепко подумать и найти аналогию.

Я стараюсь, но пока не получается. Где тут Азия, а где Европа?

— …Сначала Иуда жил «как у Христа за пазухой». Все ему нравилось. Проповеди слушал вполуха, а когда начинались Чудеса — тут просто писался от восторга. Еще бы! Приходит хромой, на костылях, буквально еле держится на ногах. Иисус смотрит на него пристально. Потом пошепчет, пошепчет чего-то. А теперь, грит, вставай и ходи. Тут малый костыль в сторону — и в пляс! Или вот слепой на оба глаза от рождения. Иисус ему руки накладывает и грит: зри божий мир! Человек смотрит и чумеет от радости. Народ кругом балдеет и славит Иисуса. Тут на одной свадьбе вина не хватило. Так Иисус велел принести кувшины с водою. Раз, два — и вода превратилась… в сладчайшее вино. «На хорошей идее можно делать неплохие денежки», — про себя подумал Иуда Искариот.

Чудеса привлекали публику и приносили доход. Иисус отдал кошелек общины в его руки. Хотя все, кроме самого Иисуса, относились к новобранцу с подозрением. «Учитель! Почему ты так ему доверяешь? Посмотри на его лицо! Это лицо лгуна. Однажды он может смыться со всеми деньгами…» — «Нет, — успокаивал Иисус, — он никуда не сбежит раньше срока. Оставьте его в покое. Он хорошо умеет считать».

Иуда считал. Тем временем слава Ясновидящего росла изо дня в день. Доходу было бы больше, если бы он шел туда, куда звал его Иуда. Иуда ведь предпочитал богатую публику.

Но Иисус всегда говорил: «Блаженны нищие, ибо перед ними настежь открыты Врата Небесные… Легче верблюду пройти сквозь игольное ушко, чем богатому в рай попасть». Вот такими посылками Иисус постоянно кормил своих учеников. «Я пришел ради грешных, а не ради праведных…»

Афиш тогда не было. Поэтому Иуда, узнав маршрут, приходил к месту заранее и оповещал публику. Примерно так: «Досточтимые евреи! Я пришел сообщить вам важную новость. На днях к вам пожалует сам Учитель, который знает, как надо жить на этом свете. Что тут говорить? Каждому хочется иметь кусочек счастья и быть здоровым. Наш Учитель лечит юродивых и спасает ослабленных. Если повезет, вы увидите еще чудо из чудес — как из абсолютно мертвого можно сделать обратно живого. Приходите — не пожалеете. Наш Учитель разговаривает с Богом, как я говорю сейчас с вами. И строит рай на земле по Его наущению. Не забудьте свои кошельки. Пусть каждый не пожидится и даст, сколько может, за прощение грехов». Иуда брал слова от Иисуса и делал из них солянку.

А ты знаешь, пионир, что такое настоящая солянка? Это сказка. И отведать ее можно было до войны только в одном месте Москвы — в саду «Эрмитаж». Даже Борода из ВТО не мог добиться такого результата, хотя его ресторация гремела на всю Россию среди актерской публики. Когда-нибудь я тебе расскажу, как делать настоящую рыбную солянку с каперсами. Но теперь не время. Слюнки текут при одном воспоминании.

Итак, вернемся в древний мир.

…Иуда умел уговаривать. Язык у него без костей. Слухи ходуном ходили по всей окрестности: «Вы слышали? Какие дела делает этот Пророк из Назарета! Просто с ума можно сойти! Придет день, и вся жизнь переменится к лучшему. Еще немного терпения, и вы увидите небо в алмазах! Не верите? Ну, это ваше дело. Как хочете! Но ведь говорят знающие люди, которые читают Тору, а не бьют баклуши, как мы с вами. Бог обязательно прислушается к тому, что говорит ему на ухо этот Великий Праведник. Если устроить Большую драчку, народ за Ясусом побежит вприпрыжку», — радовался Иуда.

Дядя Митя подмигнул.

— Между прочим, один из его последышей таки устроил нам Большую драчку, но об этом мы говорить пока не будем.

Я не понял, кого дядя Митя имел в виду, но прерывать рассказ не стал.

— «Сначала возлюби Господа Бога нашего, потом весь божий свет и всех человеков, а уж после — подумай о себе», — так говорил Иисус в каждом собрании. «Мудрит наш Учитель, — жаловался Иуда. — Жизни не знает, ведет себя как младенец». Хоть вслух ничего не было сказано, Иисус прочитал мысли Иуды и ответил: «Устами младенца глаголет Истина». — «На-кось, выкуси, — про себя спорил Иуда. — Если сам о себе не подумаешь, кто тебя вспомнит? Научился бы я обращать воду в хорошее вино… Какой был бы славный „гешефт“!» Видит Иисус, насквозь видит своего ученика, но молчит. Почему, спрашивается? Мариам прилепилась к Учителю. Как собачонка за ним бегает. А Иуда злится. Он и так подкатывался, и эдак. Пустой номер. Для нее теперь один Царь, и один Бог! «Ничего! — скрипит зубами Иуда. — Будет время, ты еще пожалеешь…»

В большие города Иисус наведывался редко, в маленькие — пожалуйста. Тут Он чувствовал себя как рыба в воде. А еще лучше в пустыне. На земле тишина, небо рядышком. Хорошо! Правда, в пустыне, кроме Бога, и поговорить не с кем. Начальство смотрело на него косо. Не раз подсылали лазутчиков. Думали извести его по-тихому. Да и сам Иисус ихних грамотеев не жаловал: «Не Богу они служат, а своей мамоне».

Я тут же поинтересовался, кто такая эта «мамона»?

— А мамона, — засмеялся дядя Митя, — как бы это тебе попроще объяснить? Ну, живот это. Понимашь, пионир, — живот! Своему животу они служат, а не Господу.

Я тут же прикинул, почему живот женского рода? Ведь Таиска нам твердит с утра до вечера, что на «а» — существительные женского рода, а живот — мужского. Не складушки, не ладушки. В конце концов я решил, что у древних, может, было все наоборот. И «живот» оказался — женского рода.

— …Время шло, но шло слишком медленно. Да и не туда вовсе — по мнению Иуды. Иисус все больше говорил о душе, все реже устраивал чудеса. А народ, есессно, скучал. Ему фокусы подавай! Касса пустела. Пришел день, когда Иуде не удалось собрать ни одной паршивой монетки.

Случилось это как раз в Назарете, на родине Иисуса. Люди сказали, разве он не сын Марии и плотника Иосифа? Почему считает себя не от мира сего?

Вот тогда Иисус и сказал горькие слова: «Нет Пророка в своем отечестве».