Детский сад
Нюра собралась от нас уезжать в свою деревню.
Она плакала и говорила маме, как она ее любит и меня тоже. И лучших хозяев ей не надо. Она сейчас поедет, выродит своего ребенка и вернется. На прощание Нюра попросила маму поиграть ей на рояле. Мама расстроилась и поиграла своего Шопена.
Меня решили сдать в детский сад, потому что со мной сидеть некому. Папиному дедушке тяжело каждый день ездить, а папина бабушка, как и мама, ходит на работу. Мамина бабушка согласна мотаться со мной на Никицкой, но лучше меня отвести в детский сад, чтобы я привык. Все равно с осени меня надо определять в школу.
А в детский сад меня устраивает Магид, за которого вышла тетя Рита по совету моей бабушки. У Магида такие связи, что он может меня устроить куда хочешь.
Первый раз меня ведет мама. Мне жутко интересно. А мама переживает. Она за меня волнуется. Вдруг со мной чего-нибудь случится?
На самом-то деле никакой это не сад, а большая комната. Сюда приводят утром детей, которых девать некуда. Здесь нас отдают в руки Мымре. Так сказал мне один мальчик. И Мымра нас воспитывает.
Она никого не бьет, а только кричит. Мы все должны обязательно ее слушаться.
Началась моя садовая жизнь.
С утра — тихие игры. А потом у нас бывает обед. За столом надо постараться захватить горбушки. Я даже не знал раньше, что самое вкусное — это горбушки. Из черного хлеба.
Обед у нас в саду не как дома. Я стал его есть первый раз, а он пошел обратно ротом. Но тетя сказала, что в следующий раз я привыкну.
После обеда ложимся спать. А мне спать днем не хочется. Я лежу с закрытыми глазами и думаю. Канешно, можно поесть под одеялом горбушку. Вот она для чего нужна!
Один раз я даже взял с собой спать яблоко. Но когда съел немножко, я вдруг по-правдашнему заснул. После сна мы стали убирать за собой постель, и я увидел большое коричневое пятно.
Мне стало страшно.
Вдруг подумают, что это не от яблока. А я просто обкакался?
На другой день я сказал маме, что больше в сад ходить не буду. Мама расстроилась, а моя папина бабушка сказала, что я слишком балованный мальчик и мне будет трудно жить.
Я не хотел ходить в детский сад не из-за яблока. А потому что там скучно.
Я думал, что в детском саду встречу Красную Шапочку. Но моей Шапочки не было.
А другие девочки играют в дочки-матери и мне не нравятся.
И еще в саду все дети становятся октябрятами. А когда принимают в октябрята, дают нашей Мымре клятву, что в Бога они нипочем не верят. В церковь с бабушкой никогда не ходят.
Октябрята все рассказывают. И ничего не скрывают.
Значит, мне придется сказать ей про папу? А я не хочу про это никому говорить.
Пусть лучше я не буду октябрятом.
Я сказал маме, что буду сидеть тихо дома и никого не бояться. Пусть она ходит на свою работу. И учит других детей музыке.
Со мной мама заниматься не может. Потому что родных детей учить музыке — одна мука.
— С детством пора завязывать, — сказал дядя Сережа.
Он привез фотографии. И наши на Никицкой сбежались себя разглядывать.
Я посмотрел — все похожи.
Только я не похож. Хотя в черкеске. Почему-то я себя не узнаю. На самом деле я не такой. Внутри.
Бабушка говорит, что внутри у человека душа. А душа на фотографии не получается.
Наверно, я уже здорово набедокурил в своей жизни. Потому что бабушка повела меня в церковь. Исповедовать. Прямо в Сокольниках.
У нее здесь свой знакомый священник есть. Введенский!
Это у него такая фамилия.
Страшный как черт. Такой носатый. И глаза проворачиваются. Вот так. Бабушка говорит, что он видит всех насквозь.
Сначала мы его долго ждали. Потому что служба была.
Введенский пел шепотом. И дымил очень.
Потом он отвел меня в уголок и спрашивает:
— Сколько раз бабушку не слушался?
— Нисколько, — говорю.
— Крестись, голубчик!
Тут я только руку поднял. Вот эту. А он меня — бац по руке. Это… с испугу, значит, я руку перепутал.
— Проси у Христа прощения.
Я и сказал:
— Господи Исусе! Простите меня за все.
Так меня бабушка научила. Только она мне говорила, что надо сказать «прости», а не «простите». Но ведь Господь большой, а я маленький?! И потом, он не мой близкий родственник. Как Аня. Или тетя Галя.
— Ну вот и умница, — сказал Введенский. — Береги свою бабушку. Она у тебя золотая.
Как видите, моя бабушка не железная, а золотая!
Скоро она мне купит настоящий портфель. И я буду его собирать. К школе.
На днях бабусенька, вывернула брюки дяди Вани наизнанку. Получились как новые. А юбка тети Таси еще подождет. До осени. Сейчас у нас дел много.
Дворничиха родила сразу двоих. Дядя Жорж сказал, что она план перевыполнила.
Теперь Дворничихе дадут премию, и она купит Вовке велик. Наверное.
Я теперь на ночь молюсь. Почти каждый день.
— Господи! Иисус-с-Креста! Помогите нам жить, в такое время.
И обязательно добавляю: пожалыста!
