– С его стороны было довольно глупо рассчитывать, что он сумеет улизнуть с этим, – сказал Эмилио. – Но он справлялся довольно хорошо, пока занимался этим делом. И все же. Это лишь вопрос времени. Я прав, инспектор?

– Вы имеете в виду Генри? – уточнил Фошон.

– Конечно. Все сходится на нем. Особенно в свете последнего открытия мистера Дракониана.

– Какого же? – поинтересовался Фошон.

Они сидели в гостиной Макса в отеле «Синь». Сонный, помятый и недовольный Хоб находился там же. Макс в своем халате выглядел так, будто вообще не собирается покидать отель. Собрались все, кроме Авроры, прибытия которой ожидали с минуты на минуту.

– Я раскрутил ту карточку, которую вы мне показали, инспектор, – пояснил Хоб. – Ту, которую вы взяли с трупа Келли. Она из закусочной в Маре. Я отправился в ближайшую синагогу. Раввин сказал, что человек, соответствующий описанию Келли, заходил туда искать Генри. Я рассказал об этом детективу Вазари.

– А вам не пришло в голову рассказать об этом мне? – спросил Фошон.

– Как-то забыл. Я был малость ошарашен вереницей трупов, которую вы мне продемонстрировали.

– Всего два. Частный детектив в своей работе должен натыкаться на десятки, а то и сотни подобных фатальностей.

– Должно быть, вы имеете в виду какого-то другого детектива, – заметил Хоб.

– Никогда бы не подумал на Генри, – вставил Макс. – Такой чудесный малый. Да вдобавок религиозный.

– Двойной агент, – прокомментировал Эмилио. – Притворялся иудеем, но работал на арабов.

– Вам по-прежнему неизвестно, кто убил Генри, – уточнил Хоб.

– Давайте разбираться шаг за шагом, – произнес Эмилио. – Все это предположение. Однако смахивает на то, что Келли вышел на Генри, и Генри его убил. Затем Генри был убит своим компаньоном, этим Халилом.

– Почему? – поинтересовался Хоб.

– Да откуда мне знать, – развел руками Эмилио. – Может, Халил выяснил, что Генри на самом деле работает не на исламистов. Может, он выяснил, что тот – тайный агент адвентистов Седьмого дня.

– Ну, тут уж вы выходите за пределы всякой вероятности, – возразил Фошон. – Во всяком случае, смею надеяться.

– Возьмите Халила, – предложил Эмилио, – и все дело раскрутится само собой.

– Во всяком случае, можно будет пришить ему дело, – подхватил Хоб.

Обернувшись, Эмилио бросил на него испепеляющий взгляд.

– У вас есть на примете кто-то более подходящий?

– Нет у меня никого на примете, и вы все еще не нашли марафет.

– Должно быть, Халил перепрятал его еще куда-нибудь, – предположил Эмилио. – В его квартире нашли следы кокаина. Вы же сами мне сказали, инспектор. Когда ваша полиция найдет его, все сразу сойдется одно к одному.

– Дело, несомненно, возбудить можно, – пожал плечами Фошон. – Что же до того, что случилось на самом деле… – он снова пожал плечами.

– Ну, с меня достаточно, – бросил Эмилио. – Слушайте, мне надо выбираться отсюда. А еще необходимо вещи сложить.

– Вы возвращаетесь в Америку? – осведомился Фошон.

– В Нью-Йорк.

– А как насчет кокаина, который вы приехали выслеживать?

– Ну, сейчас он уже, наверное, разлетелся по паре сотен носов. След простыл. Где-то выиграешь, где-то проиграешь.

– Смахивает на то, что вы жутко торопитесь, – заметил Хоб.

– Я не намерен торчать остаток моей жизни в кафе и хлебать кофе, как вы. – Эмилио обернулся к Фошону. – Мне всего лишь надо кинуть в чемодан пару вещей, и я еду в аэропорт. Инспектор, был рад поработать в вашей компании. Если когда-нибудь будете в Штатах, загляните ко мне.

– Уж будьте покойны, – натянутым тоном ответил Фошон.

– До свидания, Макс, – изрек Эмилио. – Будь паинькой. Я снимаю тебя с крючка. – Эмилио помахал остающимся и вышел.

– Благодарение Господу, что этот человек ушел, – произнес Макс. – Никто не хочет перекусить? Я могу заказать, чтобы принесли сандвичи. Инспектор? Хоб?

И Хоб, и Фошон пожали плечами. Макс снял трубку и по-французски попросил, чтобы в номер прислали ленч на четверых. Потом с пристальным вниманием выслушал долгое, многословное объяснение и сказал:

– Вы можете прислать хотя бы кофе и круассаны? Великолепно, спасибо. – И положил трубку. – Тут какой-то праздник. Повар выходной. Но кофе прислать могут. Хоб, ты не мог бы зайти со мной в спальню? Инспектор, вы не против?

Фошон снова пожал плечами, выглядя совсем подавленным. Даже плечами он пожал как-то вяло.

– Хоб, – сказал Макс. – Дело обернулось не так, как мы надеялись. Но я по-прежнему должен тебе десять тысяч. Пока что заплатить не могу. Но могу дать тебе это. – Он извлек из письменного столика портмоне и вытащил оттуда четыре хрустящих стодолларовых купюры. – Остальное отдам, как только смогу. Лады?

– Разумеется, лады.

– Без обид?

– Да какие тут обиды!

– Макс, – окликнул из соседней комнаты Фошон. – Тут служащий отеля хочет с вами переговорить.

– Да скажите ему, пусть поставит поднос куда-нибудь.

– Он хочет переговорить с вами лично.

– Ну ладно, иду.

Макс вышел в гостиную, Хоб за ним. У двери дожидался высокий молодой человек в темном костюме.

– Доброе утро, – сказал он. – Я мсье Лено, помощник менеджера в «Синь».

– Если это касательно счета, – ответил Макс, – то я позабочусь о нем сегодня попозже.

– Нет, сэр. Это не по поводу счета. Хотя вопрос о нем по-прежнему весьма актуален.

– Тогда чего же вы хотите?

– В отель было доставлено послание. Для вас, сэр. – Он вручил Максу фирменный конверт Агентства по Борьбе с Наркотиками. Макс взял конверт, и служащий удалился.

Вскрыв конверт, Макс вытащил единственный листок бумаги, просмотрел его, потом прочитал внимательнее и фыркнул.

– В чем дело? – поинтересовался Хоб.

– Прочти сам, – он передал бумагу Хобу.

– Вслух, если вы не возражаете, – попросил Фошон.

– «Дорогой Макс, – зачитал Хоб, – к тому времени, когда ты получишь это послание, я буду на полпути в Рим. Я заключила контракт с „Ментено“ на демонстрацию осенней коллекции Ариосто. Извини, дорогой, но все случившееся весьма огорчительно, и думаю, нам лучше пока что каждому идти своей дорогой. Спасибо за все. Аврора».

– Угу, – произнес Хоб.

– Я тоже, – подхватил Фошон.

– Ага, и меня туда же, – подытожил Макс. Взял листок у Хоба, посмотрел на обороте – просто на случай, если там что-нибудь написано, затем положил на кофейный столик и снова уселся на диван.

– Поток новостей не иссякает, – прокомментировал Фошон.

– Любопытно, что дальше? – откликнулся Хоб.

Будто по подсказке, раздался стук в дверь. Все трое переглянулись.

– Я уже побаиваюсь продолжения, – изрек Макс.

Стук повторился.

– Входите, – крикнул Макс.

Дверь распахнулась. Официант вкатил сервировочный столик с кофе на четверых, круассанами, тостами и единственной розой в тонком бокале. Наполнив три чашки, он удалился.

– Комический антракт, – пробормотал Макс. – Кофе, инспектор?

– Будьте любезны, – согласился Фошон.

Некоторое время они в молчании прихлебывали кофе. В это время на улице поднялся страшный шум. Клаксоны и сирены. Они игнорировали шум, дожидаясь развития событий. И оно произошло. Зазвонил телефон.

– Вероятно, сообщают, что объявлена война, – предположил Макс.

– Ты не собираешься ответить? – спросил Хоб.

– Пожалуй, можно.

Макс снял трубку.

– Макс Розен. – Послушав пару секунд, поднял глаза. – Инспектор, вас.

Встав, Фошон пересек комнату и взял трубку.

– Фошон. – Послушал секунд пятнадцать, время от времени хмыкая, чтобы показать, что не теряет нити. Затем сказал: – Ладно, Эдуар, скоро буду. – Он повесил трубку и вернулся к своему кофе.

На некоторое время воцарилось молчание. Потом Фошон проронил:

– Вы не собираетесь спросить меня, что там еще такое?

– Это не наше дело, – отозвался Хоб. – Как по-твоему, Макс?

– Думаю, ты прав. Это дело парижской полиции. Мы-то тут при чем?

– Очень хорошо. Я вам скажу, – произнес Фошон. – Звонил мой подчиненный Эдуар. Я приставил его наблюдать за апартаментами мистера Вазари.

– А зачем? – осведомился Хоб.

– Поведение мистера Эмилио Вазари показалось мне несколько настораживающим.

– Вам нужна прямая реплика? – промолвил Хоб. – Ладно, я дам вам прямую реплику. Что ваш подчиненный Эдуар сказал вам только что?

– Извините, это дело полиции. Нет, прошу прощения, я пошутил. Глупая шутка, в свете того, что случилось.

Они молча ждали. Наконец Фошон продолжил:

– Эдуар проследил из своей машины, как Эмилио вышел из такси и пошел в свои апартаменты, выходящие окнами на фасад второго этажа. Эдуар прекрасно видел взрыв. Им вышибло окна. Мистер Вазари мертв. Вот уж день сплошных сюрпризов.

– Подорвался? – переспросил Хоб.

Фошон кивнул.

– Вы хотите сказать, что кто-то установил бомбу в его апартаментах?

– Смахивает на то.

– Что ж, – проронил Макс. – Он был довольно неприемлемым человеком. Не то что я хотел бы, чтоб он отправился на тот свет. Тут чувствуется рука Халила, разве не так?

– Почему бы и нет, – согласился Фошон. – Судя по всему, он наш по всем остальным статьям. – Он допил кофе и встал. – Мне надо идти, чтобы посмотреть все, что я могу посмотреть. Хоб, вас подвезти?

– Пожалуй, к ближайшей станции метро, – Хоб встал. – А что это за шум на улице?

С улицы доносилось громогласное пение труб и вопли возбужденной толпы.

– Это всего лишь праздник, – объяснил Фошон.

– Какой праздник?

– Конечно, День Бастилии.

– День взятия Бастилии, – повторил Хоб и на мгновение задумался. – Значит, сегодня четырнадцатое июля.

– День Бастилии приходится именно на четырнадцатое, – подтвердил Фошон.

Хоб подскочил, будто его током ударили.

– Что стряслось? – спросил Макс.

– Я завтра должен быть на Ибице! – вскричал Хоб.

– Это и есть день знаменитого traspaso? – поинтересовался Фошон.

– Да! Мне надо вырваться! Инспектор, прошу прощения…