Уединившись в телефонной будке, Стивен Дэйн набрал междугородный код Вашингтона, а потом нужный ему номер. Пока сигнал преодолевал многочисленные подстанции, Дэйн мурлыкал песенку и курил сигарету. Наконец послышались гудки, и Дэйн нажал на кнопку «ответ».

На том конце провода трубку сняла секретарша:

— Приемная мистера Бидера.

— Это мистер Дэйн. Твой начальник на месте, киска?

— Я сейчас посмотрю, мистер Дэйн. — В голосе секретарши явственно слышался трепет. Дэйн усмехнулся и стал ждать. Через несколько секунд мужской голос настороженно спросил:

— Как ты там, Стив?

— Отлично, Харви. А ты?

— Великолепно.

— Жена и дети здоровы?

— Здоровы. — Настороженность в голосе собеседника стала более отчетливой: когда Дэйн задает личные вопросы, следует быть начеку. — Что я могу сделать для тебя?

— Ну, Харви, у меня есть маленькая привилегия попросить тебя кое о чем.

— Конечно, Стив. Все, что сможет сделать мой отдел…

— Неофициально.

— Стив, я же говорил тебе в прошлый раз…

— Харви, я хочу всего-навсего просмотреть кое-какие ваши документы. Отчеты о подоходных налогах мистера Джорджа Кларриса из Порт-Какао, Флорида, мистера Джозефа Райерсона из Майами, мистера Эдварда Джексона из Майами, мистера Уильяма Торнтона из Майами. Отчеты за последние три года плюс любая другая информация по финансам, относящаяся к этому делу. Также я хочу просмотреть регистрационные документы корпорации «Майами-Юг» и все бумаги, какие у вас есть по фирме «Артуро Делакур», главный офис в Мехико-Сити, филиал в Майами. А также список держателей контрольного пакета этих двух фирм. У тебя это все есть?

— У меня — есть, — отозвался Бидер. — Но ты этого не получишь.

— Харви, не затрудняй мне работу.

— Черт возьми, Дэйн, ты знаешь, что не уполномочен проверять отчет по подоходным налогам. И ты еще имеешь наглость обращаться ко мне! Ищи официальные пути. — Он говорил это монотонно, словно повторяя давно заученный обряд, он был жрецом бюрократии, охраняющим неприкосновенную святыню документации. — Однажды, в этом деле с депортацией, я сделал это для тебя, но тогда же я сказал тебе, что это в первый и последний раз. Ты не можешь всякий раз ссылаться на чрезвычайные обстоятельства.

— Мы оба работаем в Департаменте финансов, — напомнил Дэйн. — Где же старый дух товарищества?

— В аду мы оба будем работать! — желчно хмыкнул Бидер. — На чем ты пытаешься меня подловить? Ты работаешь на любой департамент, на который хочешь работать. Сегодня — финансы, завтра — морское ведомство, послезавтра ты снова вернешься в свое вонючее ФБР. И это ты будешь говорить мне о духе товарищества?

Дэйн затушил сигарету и стал ждать. После минутного молчания Бидер спросил:

— Ты еще здесь?

— Да.

— Нет, я этого не могу. Совсем не могу. Дэйн, существуют законы и предписания, регулирующие поступление информации в правительственные агентства и в их отделы. Существуют определенные правила, которые все — даже ты — должны соблюдать. — Теперь Бидер буквально умолял. — Ты ведь понимаешь это, правда?

— Конечно, понимаю, — доброжелательно сказал Дэйн. — Если не можешь — значит, не можешь.

— Я рад, что ты так считаешь. Ничего личного.

— Конечно, нет. Я попытаюсь получить эти сведения по другим каналам. Передавай привет Долорес.

— Кому? — переспросил Бидер.

— Ты хочешь сказать, что забыл Долорес? Разве ты больше не виделся с ней?

— Нет. В тот раз я был пьян. Это была ужасная ошибка.

— Верно, — отозвался Дэйн. — Ну, до встречи.

— Минутку, — возразил Бидер. — Почему ты вдруг вспомнил эту женщину?

— Да так, просто пришло на ум. Мы в ту ночь славно повеселились, Харви.

— Я, должно быть, тогда совсем рехнулся, — сказал Бидер. — Я понять не могу, зачем я… сошелся… с этой женщиной.

— Сошелся? Чудесное словечко.

— Дэйн! Ты обещал никогда не заговаривать об этом. Я был пьян и в совершенно невменяемом состоянии. Мне надо было как-то разрядиться. Это…

— Я понимаю, — отозвался Дэйн. — Это тебя беспокоит. Давай не будем говорить об этом.

— Если только моя жена узнает…

— Будем надеяться, что не узнает.

— Дэйн, ты что, шантажируешь меня?

— Прошу прощения?

— Это шантаж, ведь так? Ты собираешься разгласить эту историю, если я не дам тебе то, что тебе нужно. Так?

— Надеюсь, твоя секретарша тебя не слышит, — вежливо сказал Дэйн.

— Не слышит. Я прав?

— Твои предположения нелепы, — ответил Дэйн. — Где это слыхано, чтобы один правительственный служащий шантажировал другого, чтобы получить информацию о соучастниках преступления? Этаже будет невероятная глупость. Как скоро ты сможешь переслать мне эти данные, Харви?

Бидер был из тех людей, которым нужно высказаться, чтобы охладить свою ярость.

— Дэйн, тебе абсолютно неведомы моральные нормы. Ты ничем не лучше тех негодяев, за которыми охотишься. Ты даже хуже, потому что тебя ничем не прошибешь. В один прекрасный день один из этих подлецов пристрелит тебя или одна из твоих шлюх воткнет в тебя нож. И тогда очень многие из нас с удовольствием спляшут на твоей могиле.

Дэйн печально вздохнул.

— Я всегда знал, что пользуюсь у вас популярностью. Мы обсудим это, когда я вернусь, Харви. Я так ценю дружеское общение. Я хочу, чтобы меня все любили.

Бидер извиняющимся тоном хрюкнул что-то в трубку.

— Могу я ожидать прибытия этих данных завтра? — спросил Дэйн.

— Да.

— Чудесно. Мой адрес — в моем офисе. Надо бы повторить ту ночку, когда я вернусь, Харви.

— Ни за что.

— Тебе это нужно. Судя по голосу, тебе приходится туго. Маленькие каникулы способны сделать окружающий мир чудесным.

— Год был тяжелым. — По мере того как гнев улетучивался, в голосе Бидера опять пробивалась настороженность. — Стив, если я оскорбил тебя…

— Ничего подобного! Я закончу это дело, и мы славно повеселимся.

— Сперва позвони мне, — поспешно произнес Бидер. — Вы, холостяки, не понимаете… Я пришлю эти данные. До свидания, Стив.

— До свидания, Харви.

Дэйн повесил трубку, вышел из телефонной будки и поднялся на лифте в свой номер.