ЧАСТЬ 4
Глава 1
Аззи покинул дом Аретино в прекрасном расположении духа: как-никак, дело его продвигалось. Древняя легенда о семи золотых подсвечниках, данных Адаму Сатаной, не выходила из головы у Аззи. Легенда ему очень нравилась, однако чем больше он думал о том, какая чудесная пьеса должна получиться из этой легенды, тем больше им овладевало тягостное предчувствие. Аззи привык доверять своим предчувствиям: ведь способности к предсказанию будущего у демонов развиты весьма высоко. Что-то было не так в этой весьма непростой истории с семью подсвечниками, но что именно было не так, в настоящий момент Аззи сказать не мог.
Чтобы не спеша обдумать все это, Аззи решил прогуляться по городу. Погода еще не успела испортиться, и прогулка обещала быть весьма приятной. Легкие белые облака бежали по небесной лазури; они напоминали корабли, идущие под полными парусами. Венеция жила своей обычной жизнью, и горожане стремились максимально использовать теплые погожие весенние деньки. Одни трудились от зари до зари, другие наслаждались жизнью, но и те и другие, казалось, не давали себе ни минуты передышки.
Аззи шел по улице, наблюдая за жизнью города, становясь свидетелем уличных сценок, типичных для крупных торговых портов. Вот баржи, доверху нагруженные различными товарами, плыли по Большому каналу. Следом за ними скользила похоронная ладья, черная с серебром, украшенная траурными венками и гирляндами из живых цветов. Гроб, утопавший в свежесрезанных весенних цветах, был установлен на специальном возвышении на носу ладьи; за гробом, сбившись в кучу, словно стадо овец, стояли участники траурной церемонии. Гудели церковные колокола. На улице было много народу. Люди гуляли, любуясь открывавшимся отсюда видом на Большой канал, или стояли на тротуарах, разглядывая прохожих, или просто спешили по своим делам. Аззи рассеянно оглядывался по сторонам. Вот куда-то быстрым шагом прошел молодой человек в костюме шута; бубенчики дурацкого колпака звенели в такт его шагам. Аззи подумал, что, скорее всего, это актер, получивший роль в театре, расположенном неподалеку отсюда. Группа монахинь переходили улицу в нескольких десятках шагов впереди Аззи. На голове у каждой монахини был весьма замысловатый головной убор, издалека напоминавший крылья больших белых птиц. Ветер играл легкой белой тканью, так что сходство с птицами было почти полным; Аззи даже показалось, что, подуй ветер чуть сильнее, монахини взлетели бы в небеса, куда они, несомненно, стремились попасть, и закружились бы над каналом, присоединившись к многочисленным чайкам, чьи резкие крики не мог заглушить плеск волн о доски причала и прочий портовый шум. Демон подошел поближе к причалу, и здесь его внимание привлекла высокая фигура человека, сидевшего на швартовой тумбе спиной к Аззи. Очевидно, это был начинающий художник: в руке он держал блокнот для эскизов, рядом лежали цветные мелки. На нем была просторная блуза из белого атласа и широкополая белая панама, довольно низко надвинутая на лоб – очевидно, чтобы защитить лицо от солнечных лучей.
Аззи направился прямо к художнику.
– Вот мы и снова встретились, – сказал он.
Ангел Гавриил – это был он – оторвался от своего занятия, оглянулся и, увидев Аззи, раскрыл от удивления рот.
Аззи же, обойдя вокруг тумбы, заглянул в блокнот своего приятеля, увлеченного рисованием.
– Как я понимаю, ты хотел нарисовать канал и гондолы?
– Да… А что, разве не похоже?
– Ну… Догадаться в общем-то можно, но если ты когда-нибудь решишься выставить свою работу в картинной галерее, то, боюсь, тебе придется стоять рядом и объяснять посетителям, что же именно тут изображено.
– Так я и думал… Ах, из меня ведь, в принципе, мог бы выйти не такой уж плохой художник, но вот перспектива мне никогда не давалась.
Аззи скосил глаза на рисунок:
– Не обижайся, я ведь пошутил. Для начинающего художника ты рисуешь вполне прилично… Никак не ожидал, что встречу тебя здесь, Гавриил, – прибавил Аззи после короткой паузы. – Я думал, ты уже давно вознесся на Небеса.
– Я действительно вознесся, – ответил Гавриил прямодушно, глядя на Аззи своими чистыми и кроткими голубыми глазами. – Но потом Архангел Михаил отправил меня обратно, чтобы я мог еще немного поупражняться в рисовании и заодно побольше узнать об итальянской живописи. Кстати, он передавал тебе большой привет. А как у тебя идут дела, милый друг? Как поживает твой приятель Аретино?
Ни один мускул не дрогнул в лице Аззи, но в глазах у него загорелся огонек.
– Почему ты думаешь, что он мой приятель?
– Просто как-то раз я случайно увидел, что ты выходишь из дверей его дома. Он ведь знаменитый поэт, хотя на Небесах его стихи ценят не слишком высоко из-за всех тех вольностей, которые он себе позволяет. Впрочем, и в Подлунном Мире у него дурная репутация. Ведь в 1523 году он был назван в числе десяти самых закоренелых грешников.
Аззи хмыкнул:
– Моралисты всегда готовы забросать камнями писателя или поэта, который стремится показать жизнь такой, какова она на самом деле, нисколько не приукрашивая действительность и не предаваясь пустым фантазиям. Я давний поклонник творчества Аретино. И раз уж меня занесло в эти края, я подумал, что неплохо было бы нанести маэстро визит и лично поблагодарить его за громадное удовольствие, которое мне доставили его стихи и проза. Вот и все.
Гавриил слегка удивился. С чего это Аззи вдруг начал оправдываться? Гавриилу и в голову не приходило допытываться, зачем Аззи навещал Пьетро Аретино, прославленного поэта и драматурга. Он случайно вспомнил о том, что видел Аззи у дверей его дома, и упомянул об этом в разговоре – просто к слову пришлось. Но теперь, когда Аззи повел себя так странно, Гавриил начал кое о чем догадываться – впрочем, пока еще весьма смутно. Нет, Гавриил, конечно, был выше всяческих подозрений, хотя Архангел Михаил и намекнул ему весьма прозрачно, что, возможно, Аззи неспроста проводит отпуск в Венеции: здесь явно затевается какая-то интрига. Но ведь Аззи был другом Гавриила несмотря на то, что они служили в разных ведомствах и находились, так сказать, по разные стороны окопов; а Гавриил никогда бы не опустился до подозрений в адрес своего друга. К чести Гавриила нужно сказать, что он никогда не думал об Аззи плохо, хоть Аззи и являлся олицетворением Сил Зла.
Гавриилу пришло в голову, что Аззи действительно что-то задумал и не хочет, чтобы кто-нибудь, даже его друзья, узнали о его планах. И тут в голову Гавриилу пришла другая мысль: очевидно, кто-то должен выяснить, что затевает Аззи. И третьей мыслью голубоглазого ангела с таким ясным, кротким и ласковым взором было, что этим кем-то, скорее всего, придется стать ему.
Аззи и Гавриил распрощались очень тепло, пообещав друг другу вскоре встретиться и даже пообедать вместе. Аззи пошел дальше по улице; Гавриил провожал демона взглядом, пока тот не скрылся из вида, затем снова занялся своими рисунками.
Гавриил вернулся в гостиницу, где он остановился, еще до наступления сумерек. Тяжеловесное, лишенное всяческих архитектурных украшений четырехэтажное здание гостиницы больше напоминало казенный дом, чем частный пансион. Соседские дома так тесно прилепились к нему, что оно казалось сдавленным с обоих боков. В этой отнюдь не шикарной гостинице в настоящий момент жило с полдюжины ангелов. Хозяин этого заведения, некто синьор Амацци, очень набожный и благочестивый человек, хотя, пожалуй, слишком хмурый и неприветливый для человека его профессии, существенно снижал цены на комнаты для всех, кто хоть как-нибудь был связан с религией. Поэтому посланцы Небес предпочитали останавливаться у него, когда посещали Подлунный Мир. Соседи синьора Амацци, люди в общем-то незлобивые, но, как и все соседи, обожавшие совать нос в чужие дела, а затем распускать по городу нелепые слухи, утверждали, что у синьора Амацци установились особые контакты с Вышними Сферами и что подобные связи, используемые с целью получения прибыли, должны были бы облагаться налогом. В одном только не сходились болтливые кумушки: одни были абсолютно уверены, что синьору Амацци доподлинно известно, кем на самом деле являются тихие благообразные юноши, приехавшие будто бы из далеких северных стран, но разговаривавшие по-итальянски без малейшего акцента, другие же заявляли, что синьор Амацци просто повторяет шутку папы Григория, не веря в сверхъестественную природу своих гостей, однако пытаясь заставить поверить в нее всех остальных.
Когда Гавриил переступил порог гостиницы, синьор Амацци, как обычно, находился за своей конторкой. Услышав звук открываемой двери, он поднял глаза от толстого гроссбуха и, подавая молодому человеку ключ от комнаты, тихо промолвил:
– Вас ожидают в зале для приема гостей. Спуститесь туда.
– Гость! Ко мне! – искренне обрадовался Гавриил. – Вот так сюрприз!
И он побежал вниз по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки, словно школьник, услышавший звонок и торопящийся занять свое место за партой до того, как в классную комнату войдет строгий учитель.
Помещение, которое хозяин торжественно назвал залой, лишь отдаленно напоминало гостиную – прежде всего потому, что находилось оно в полуподвале, и прохладный сумрак, царивший здесь даже самым ясным летним днем, делал его похожим скорее на какой-нибудь небогатый товарный склад или на храм древнего подземного божества. Однако посланцы небес не возражали против этой узкой и темной конуры потому, что косые лучи света, падавшего из узких окон, проделанных под самым потолком, напоминали им церковь. Единственными предметами обстановки, придававшими комнате жилой вид, были старенький диван и несколько плетеных кресел.
В одном из кресел, к которому был вплотную придвинут низенький столик, сидел Архангел Михаил и рассеянно перелистывал рекламный папирус туристического агентства, приглашающего дорогих гостей из Горних Стран в увлекательное путешествие по древнему Египту. Подняв голову и увидев входящего Ангела Гавриила, предводитель небесного воинства отложил в сторону папирус.
– А, вот и ты, Гавриил, – сказал он. – Я как раз заглянул сюда, чтобы проведать тебя. Ну, как дела?
– О, сэр… Большая честь для меня, сэр. Дела мои в полном порядке. Вот только в живописи я пока продвигаюсь очень медленно. Видите ли, сэр, я до сих пор не научился передавать перспективу, – и Гавриил подал Архангелу Михаилу свой блокнот для эскизов.
– Что ж, продолжай начатое дело, не останавливайся на полпути, – сказал Михаил, рассеянно взглянув на хаотическое смешение разноцветных линий в блокноте. – Это хорошо, что ты так серьезно интересуешься искусством. У нас на Небесах собрана богатейшая коллекция работ прославленных мастеров и малоизвестных авторов. Будучи знатоком живописи, ты мог бы совершить благое дело – помочь оценить стоимость этой коллекции… Кстати, я хотел тебя спросить, не встречал ли ты где-нибудь поблизости своего знакомого, демона Аззи?
– Да, сэр, я встретил его, когда заканчивал последнюю свою зарисовку. А еще раньше я видел, как он выходил из дворца, принадлежащего Пьетро Аретино, автору многих непристойных стихов и сочинителю безнравственных пьес.
– Ах, вот как… Ну, и какова же, по-твоему, была цель его визита к Аретино? Неужели он явился туда только для того, чтобы засвидетельствовать свое почтение выдающемуся поэту и драматургу?
– Да, именно так он и объяснил мне цель своего визита. И, по правде говоря, сэр, мне бы очень хотелось верить его словам. Я и поверил бы, если бы не одно обстоятельство, смутившее меня. Когда я справился у него о здоровье почтенного мастера Аретино, он первым начал разговор о цели своего визита – я даже не успел задать ему этот вопрос… Мне, конечно, и в голову не пришло бы в чем-либо обвинять его, и, смею полагать, я вел себя вполне корректно. Однако у него был такой вид… такой вид… ну, словно он оправдывается передо мной. О, я, конечно, далек от подозрений, когда речь идет об Аззи – он все-таки друг мне, хотя и демон, но, согласитесь, это так странно, так непохоже на него…
– Что ж, подобная щепетильность в вопросах доверия и дружбы делает тебе честь, – сказал архангел Михаил. – Это доказывает, что ты уже вполне оперившийся Ангел. Но подумай-ка вот о чем. Аззи – демон, а значит, вероломство и коварство – его природные черты. Увертки и козни – его каждодневное ремесло. Служение делу Зла, стремление подчинить весь мир Темным Силам – та цель, которой он отдает все свои силы. Таким образом, обвинять его в злодейских замыслах значит просто воздавать ему должное. Так что, если Аззи что-то задумал, добра от его затей не жди! Вот только что же именно у него на уме?
– Не имею ни малейшего представления, сэр, – ответил Гавриил, глядя голубыми очами в угольно-черные глаза Архангела Михаила.
– Так. Думаю, нам надлежит это выяснить. Аззи входит в большую политику, начинает приобретать все больший вес, и нам следует к нему присмотреться. Его имя дважды было названо среди героев Тысячелетних Войн: в первый раз наш бравый демон отличился в сказке о Прекрасном Принце, а во второй раз чуть не испортил мне игру против Мефистофеля в трагедии доктора Фауста. Кстати, по последнему делу – я имею в виду эту злосчастную фаустовскую тему – Ананке так и не вынесла окончательного приговора. Повторное слушание отложено на неопределенный срок. Я полагаю, Аззи высоко взлетел и занимает теперь одно из кресел в Центральном Совете Злодеев. Если кто совращает людей с пути истинного – во всем этом виноват наш общий знакомый рыжий демон! Его когтистая лапа тянется очень далеко!
– Неужели наш старина Аззи действительно такая важная птица? – глаза Гавриила расширились от удивления.
– Видно сокола по полету, – загадочно ответил Михаил. – Что ж, по крайней мере, я понял, что теперь следует предпринять: проведать, каким ветром принесло Аззи к дверям маэстро Аретино. Что нужно нашему демону от этого лукавого рифмоплета?
– Не могу знать, сэр, – вздохнул Гавриил.
– Так узнай. Ты, мой мальчик, как мне кажется, справишься с этим лучше, чем кто бы то ни было.
– Кто? Я? – растерялся Ангел Гавриил. – О, прошу вас, сэр, увольте меня от этого. Ведь Аззи стреляный воробей, а я… согласитесь, я несколько простоват для подобных интриг. Он раскусит меня раньше, чем я заведу с ним разговор на эту тему.
– Да, твои наивность и простодушие стали притчей во языцех даже среди Ангелов. Здесь ты прав, мой дорогой, но только наполовину. Раз уж ты оказался в нужном месте и в нужное время, придется тебе заняться разведывательной деятельностью. Мы не можем тратить огромные суммы на заграничные командировки профессиональных разведчиков, которые, к слову сказать, быстро перенимают ужасные земные манеры… Слушай меня и запоминай. Вместо того, чтобы расспрашивать самого Аззи, прибегни к обходному маневру. Пойди тем же самым путем, каким пошел этот сын Тьмы. Сходи к Аретино, сведи с ним знакомство. Для начала скажи ему, что ты горячий поклонник его поэзии. Тебе во что бы то ни стало нужно проникнуть к нему в дом. А когда ты попадешь туда, смотри по сторонам, да гляди в оба, не зевай! Примечай все, что может приблизить нас к разгадке планов Аззи. Если не увидишь ничего особенного, не сочти за труд расспросить самого хозяина. Но, конечно, не задавай прямых вопросов вроде: «Не заходил ли к вам вчера один из моих друзей, рыжий демон по имени Аззи? Вы меня крайне обяжете, сударь, если передадите мне содержание вашего разговора с этим демоном». Действуй тоньше, артистичнее. Не бойся импровизировать. Пригласи его пообедать в какой-нибудь уютный ресторанчик. Все затраты, разумеется, мы тебе компенсируем. Проведем по статье «Научные исследования Земли с Неба». Вопросы есть?
– Так точно, ваше архангельское высочество. У меня есть еще один вопрос… Аззи мне друг, а я буду шпионить за ним. Не будет ли это предосудительно с точки зрения морали?
– Мне кажется, что не будет, – ответил Архангел Михаил после долгой паузы. – Если рассмотреть вопрос с точки зрения здравого смысла, то можно построить следующую логическую цепочку: невозможно предать врага, предать можно только друга; без предательства невозможно откровение сокрытого; Аззи мне друг, следовательно…
Гавриил ответил Архангелу Михаилу вежливым поклоном в знак согласия. Теперь он отринул все свои колебания. И только по прошествии некоторого времени он вспомнил, что Михаил дал ему весьма уклончивый ответ. Но данного слова обратно не возьмешь, да и ни к чему было рассуждать обо всем этом. Если с точки зрения морали предать друга было не слишком предосудительным, то неподчинение старшим по званию, а тем более невыполнение приказа Архангела грозило молодому Ангелу весьма печальными последствиями…
Глава 2
На следующий день, едва пробило полдень, Гавриил стучался в дверь Аретино.
Из-за закрытых дверей доносился приглушенный шум – звуки музыки, голоса, смех, но хозяева открывать не торопились. Гавриил снова постучал, на сей раз погромче. Дверь наконец отворилась. На пороге стоял лакей; вид у него был такой, словно ему приходилось заниматься несколькими делами одновременно. Парик с развившимися прядями съехал набок, руки он для пущей солидности заложил за спину, но краешек зажатой в кулаке салфетки или полотенца выглядывал из-за полы сюртука.
– Мне хотелось бы видеть мсье Аретино, – сказал Гавриил.
– Ох, господин хороший, я боюсь, хозяин сейчас не сможет к вам выйти. – Лакей развел руками, и салфетка (только теперь стало ясно, что это была именно салфетка) показалась из-за спины. Он сконфуженно скомкал ее и добавил: – У нас тут такое творится… Может быть, вы заглянете как-нибудь в другой раз?
– Нет. Мне непременно нужно видеть его сегодня, – ответил Гавриил, сам удивившись, откуда у него взялась подобная настойчивость. Впрочем, подумав немного, он нашел вполне разумное объяснение своей смелости: ведь он явился сюда по заданию Архангела Михаила, а Его Архангельство ясно дал понять, что дело предстоит серьезное и с исполнителя будут спрашивать весьма строго.
Лакей, несколько смущенный напористостью стоявшего перед ним незнакомца с упрямым выражением лица и неземным светом в голубых глазах, отступил на несколько шагов, давая дорогу незваному гостю. Поколебавшись несколько секунд, он провел Гавриила в гостиную:
– Будьте добры, подождите здесь несколько минут. Я спрошу хозяина, сможет ли он принять вас.
Чтобы как-нибудь скоротать время, Гавриил отошел в сторонку и стал вертеться взад-вперед на каблуках – старый трюк, которому он научился еще в незапамятные времена. Он быстро оглядел комнату. На низеньком столике лежали листы рукописи. Гавриил подошел поближе, но смог разобрать только два слова. Эти слова были: «Отец Адам». Не помня себя, Гавриил кинулся на рукопись, словно коршун на цыпленка.
Тут за дверью послышался какой-то непонятный шум, и в комнату вошло несколько человек. Боясь, как бы его не поймали с поличным, Ангел Гавриил отскочил от столика, словно ошпаренный. Однако бояться ему было нечего: вошедшие оказались всего-навсего музыкантами. Сняв темные фраки, они остались в одних рубашках и спускались по лестнице с верхнего этажа, наигрывая на своих инструментах отнюдь не церковные гимны – легкие мелодии, под которые ноги сами пускались в пляс.
Музыканты прошли мимо Гавриила, как мимо пустого места, не удостоив ангела даже взглядом. Не успели музыканты исчезнуть в дальней комнате, откуда доносились пронзительные взвизгивания, смех и звуки шумной возни, как Гавриил опять вернулся к столь заинтересовавшей его рукописи. Отыскав глазами начало, он стал читать: «Отец Адам, изгнанный из Эдема за то, что отведал плода с Древа Познания…»
Но ему снова помешали – на этот раз взрывы громкого девичьего смеха.
Подняв глаза от рукописи, Гавриил увидел, как в комнату вбежали две юные прелестницы – блондинка и брюнетка, являвшие собою очаровательный контраст. Темные волосы одной в беспорядке рассыпались по плечам, а растрепавшиеся светлые локоны другой, напротив, были завязаны в подобие узла на затылке. На обеих девушках были одинаковые длинные блузы из тончайшей шелковой ткани; их одежды развевались, когда одна из них, играючи, погналась за другой. Гавриил заливался румянцем, как только в пылу погони низко обнажались белоснежные груди или из-под высоко взлетевшего подола выглядывали розоватые коленки.
Заметив, что они не одни в комнате, шалуньи прекратили свою игру и подошли к Ангелу Гавриилу.
– Эй, – дерзко сказала блондинка, и в ее певучем голоске отчетливо прозвучал французский акцент. – Эй, ты не видел его здесь?
– Кого? – спросил Гавриил, весьма смущенный видом их ничем не прикрытых прелестей.
– Ну, этого гадкого Пьетро! Он ведь обещал потанцевать со мной и Фифи.
– Нет, я его не видел, – ответил Гавриил, подавляя в себе сильное желание перекреститься. Лишь мысль о том, что дамам это может показаться неучтивым, удержала его руку.
– Ах, он должно быть, спрятался где-то здесь, – игриво продолжала блондинка. – Пойдем, Фифи, устроим на него настоящую облаву. Мы найдем его и накажем!
И красотка подарила Гавриилу такой взгляд, что беднягу охватила дрожь.
– Пойдем с нами, – предложила она, подавая ему свою белую ручку.
Гавриил отпрянул от нее, словно это была змея, и потряс головой:
– Нет, нет. Мне… Мне велено подождать здесь.
Француженка по-птичьи склонила набок свою хорошенькую головку:
– А ты всегда делаешь только то, что тебе велят? Фи, как это скучно!
И, смеясь и щебеча, девушки выпорхнули из гостиной. Когда их голоса затихли где-то в длинном коридоре, Гавриил вытер со лба обильный пот и попытался сосредоточиться на рукописи, лежавшей на столике. На этот раз ему удалось прочитать название: «Легенда о семи золотых подсвечниках». Но тут опять послышался звук шагов, и Гавриил поспешил убраться от стола.
В гостиную, пошатываясь, вошел Аретино, держа в руке полупустой бурдюк с вином. Камзол его был расстегнут, чулки спущены, на тонкой полотняной рубашке краснели винные пятна. Под глазами залегли глубокие тени. Однако взгляд Аретино, пронзительный и цепкий, не помутнел от выпитого вина. Это были глаза человека, много повидавшего в жизни и стремившегося повидать еще больше.
Не без некоторого труда добравшись до того угла комнаты, где стоял Ангел Гавриил, он остановился напротив Гавриила и несколько мгновений молча смотрел на непрошеного гостя.
– Кто вы такой, черт возьми? – спросил он наконец.
– Студент, – не без робости ответил Гавриил, с трудом сдержав желание перекреститься при упоминании о черте. – Я простой студент из Германии, студент филологического факультета. Я приехал сюда, в Венецию, чтобы лицезреть великого Аретино, молва о котором разнеслась по всей Европе. Я восхищаюсь вашим талантом – нет, лучше сказать, вашим гением, дорогой мастер. Я хотел бы пригласить вас на скромный обед, за которым я мог бы поговорить с вами о поэзии и литературе. Беседа с вами стала бы для меня выдающейся минутой жизни, воспоминание о которой я увез бы с собой в Германию.
Гавриил отнюдь не был льстецом, но непривычная обстановка, в которую он попал, и переживания последних минут произвели неожиданную метаморфозу со скромным, застенчивым Гавриилом. Впрочем, Гавриил вращался в различных кругах, в том числе и в довольно высоких, и мог при случае сказать комплимент. Ему оставалось только надеяться, что Аретино не относился к числу людей, ненавидящих лесть и льстецов, и что он ничуть не переборщил по части фимиама. Однако Аретино отнесся к его восторженным излияниям довольно благосклонно. Возможно, в том было повинно выпитое им вино.
– Хм, – сказал он. – Вам и вправду нравятся мои безделки?
– О, дорогой мастер, я восхищаюсь вами, вы – мой кумир, нет, лучше сказать – мое божество.
– Что ж, мой мальчик, раз тебе нравятся мои стихи, значит, по крайней мере, у тебя есть вкус, – сказал Аретино, борясь с отрыжкой. – Я бы с удовольствием пообедал с тобою и поговорил бы тоже с не меньшим удовольствием, но… как-нибудь в другой раз, ладно? Честно говоря, мы тут празднуем… отмечаем новую пьесу, которую мне заказали… Черт побери, а где мои гости? Куда все подевались? Небось уже разбились на парочки и разошлись по спальням. Ну что ж, раз так, то я от них не отстану!
Аретино повернулся и сделал несколько нетвердых шагов к двери.
– Одну минуточку, дорогой маэстро! Могу ли я поинтересоваться, что за новый божественный замысел созрел у вас? Поклонники ждут с нетерпением!
Аретино остановился в дверях. Подумав с минутку, он вернулся в комнату и забрал рукопись со столика. Засунув бумаги под мышку, он пробормотал себе под нос:
– Нет, нет. Этого никто не должен знать. Я поклялся хранить тайну. Но когда пьеса будет написана… О, я удивлю этот мир! Масштабы моего нового произведения… Но ни слова больше. Я обещал хранить тайну.
С этими словами он вышел из комнаты, стараясь держаться прямо и гордо.
Глава 3
Добыв, таким образом, вполне определенную информацию, Ангел Гавриил тотчас же вознесся на небеса, сразу же попав в ту загородную местность, где у Архангела Михаила был трехэтажный каменный особняк. Он влетел в комнату как раз тогда, когда Михаил разбирал свою коллекцию марок, склонившись с лупой в руках над резным столиком розового дерева. Марки, подхваченные сквозняком, закружились, словно бабочки. Гавриил ловко схватил одну, которая уже собиралась упорхнуть в приоткрытое окно, – это оказался Кейптаунский Треугольник. На всякий случай придавив злосчастную марку тяжелым пресс-папье, Гавриил смущенно пробормотал:
– Я очень извиняюсь…
– Просто будь сдержаннее в следующий раз, – произнес Михаил недовольным тоном. – Ты даже не представляешь себе, как трудно бывает иной раз вывезти из Подлунного Мира редкие экземпляры, и на сколько глупейших вопросов приходится при этом отвечать. Ну, какие у нас новости? Как я понимаю, твои поиски увенчались успехом?
Гавриил, слегка путаясь от волнения, рассказал Архангелу Михаилу о рукописи, найденной им в доме у Аретино, и о первых строчках, которые ему удалось прочитать.
– Аретино устроил пирушку по случаю получения нового заказа как раз в тот день, когда я нанес ему визит. Судя по всему, ему неплохо заплатили.
– «Семь золотых подсвечников», – задумчиво произнес Архангел Михаил. – Мне это название ничего не говорит. Пойдем-ка сядем за компьютер – может быть, он даст нам ключ к разгадке. По милости Всерайского департамента по допущению Наиболее Привлекательных Ересей на Небеса у нас наконец-то появился доступ к глобальной земно-небесной сети.
Гавриил прошел следом за своим начальником по просторному и светлому коридору в рабочий кабинет, где за рядом офисных шкафов, оформленных в готическом стиле, на огромном дубовом письменном столе опалесцировал огромный экран нового суперсовременного компьютера. Опустившись в просторное кожаное кресло, архангел водрузил на кончик носа очки в роговой оправе. Пальцы его забарабанили по клавиатуре со скоростью, которая сделала бы честь любому выдающемуся земному пианисту. Он вводил пароли, дожидался ответа – и снова нажимал на клавиши, затем, получив доступ к базе данных, ввел ключевые слова и откинулся на спинку кресла в ожидании результатов.
Данные строчка за строчкой замелькали по экрану. Гавриил, стоявший рядом, часто-часто заморгал глазами: он не мог считывать информацию с дисплея с такой скоростью, как его начальник. Для Архангела Михаила же это, наоборот, было привычным делом. Бегая глазами по строчкам, он то хмурил брови, то довольно кивал, и наконец, когда последняя строчка пробежала по экрану, он выключил дисплей и оглянулся на подопечного, замершего за спинкой его кресла.
По поводу применения компьютеров в Небесных Сферах велись долгие дебаты. Главным аргументом в пользу этих последних изобретений техники было то, что по своей внутренней сущности они мало чем отличались от глиняных табличек, на которых в древности писали заостренными палочками. Глиняные же таблички были рекомендованы к употреблению в Высших Сферах: они были практически вечными, и потому Скрижали было решено изготовить из подобного материала. Компьютеры, не слишком далеко ушедшие от примитивных технологий письма, имели перед глиняными табличками по крайней мере одно бесспорное преимущество: они занимали меньше места. Хранение глиняных табличек было сопряжено с дополнительными трудностями; в огромных хранилищах, доверху забитых записями, приходилось укреплять полы и стены, чтобы они не рухнули под страшной тяжестью. Конечно, неоднократно раздавались голоса, призывавшие перейти от глиняных табличек к более прогрессивным технологиям – папирусным свиткам, однако папирус не отличался долговечностью и вдобавок требовал особых условий хранения.
– Что выдал компьютер? – спросил Гавриил с нескрываемым любопытством.
– Похоже, это древняя гностическая легенда о Сатане, давшем Адаму семь волшебных золотых подсвечников, с помощью которых он мог попасть обратно в Эдем.
– И что, ему это удалось? – полюбопытствовал Гавриил.
– Ты что, с луны свалился? Нет, конечно! – ответил Михаил. – Сам подумай, если бы он все-таки попал туда, неужели бы ты до сих пор не узнал об этом? История всего человечества основана на том простом факте, что Адаму так и не удалось войти в потерянный рай. Люди до сих пор тоскуют об Эдеме, куда им никогда более не попасть.
– Да, сэр. Я как-то не подумал…
– Да… – размышлял вслух Архангел Михаил. – Значит, Враг пытается играть с этой древнейшей из легенд, написанной еще в те времена, когда могучие Духи и люди жили в одном мире, управляемом едиными законами… Эти сведения представляют для нас величайший интерес. Семь золотых подсвечников!
– А существовали ли они на самом деле? – задал вопрос Гавриил.
– Может быть, да, но скорее всего, нет.
– Если так, нам не о чем беспокоиться. Ведь подсвечников нет, значит, они ничем не могут быть опасны для нас.
– Я бы на твоем месте не был столь спокоен, – усмехнулся Михаил. – Мифы – вещь весьма опасная. Если волшебные золотые подсвечники все-таки существуют, то, попав в худые руки, они могут наделать немало бед. Риск слишком велик, и у меня нет иного выхода, кроме как предположить, что золотые подсвечники существовали – до тех пор, разумеется, пока не будет доказано обратное. Нам следует быть начеку…
– Да, сэр. Но что Аззи собирается делать с этими подсвечниками?
– Это пока еще скрыто от меня, – покачал головой Архангел. – Однако долго морочить нам голову этому хитрому лису не удастся. Я займусь этим делом сам. Лично.
– А что мне делать, сэр? – спросил Гавриил. – Отправляться обратно в Венецию шпионить за Аззи?
Архангел кивнул:
– Именно так. Кажется, ты начинаешь кое-что соображать.
И Гавриил снова спустился на Землю. Но, сколько бы времени и сил он ни тратил на розыски Аззи, ему так и не удалось напасть на след рыжего демона. Аззи попросту покинул Венецию.
Глава 4
Аззи в буквальном смысле слова выдернули из Венеции и отозвали обратно в Ад. Когда демон, окончательно придя в себя после головокружительного полета, огляделся кругом, он понял, что находится в прихожей самого Сатаны, в загородном домике, где адский босс любил заниматься делами, требующими не спешки, а вдумчивого подхода. Голова у Аззи еще слегка кружилась, в глазах было темно, а в ушах нестерпимо звенело.
В дверях появился молодой демон в скромной голубой униформе и скромном однотонном галстучке.
– Его превосходительство готов принять вас.
И Аззи тотчас очутился во внутренних покоях. Сатанинская приемная была оформлена в том стиле, в котором отделывались гостиные элегантнейших домов на Лонг-Айленде. На первый взгляд, в этом обыкновенном загородном доме не было ничего сатанинского – кубки гольф-клуба, охотничьи трофеи, строгие старинные гравюры с изображениями псовой и соколиной охоты, запах старой дорогой кожи.
Конечно, у Сатаны имелся полный набор дьявольских приспособлений. Орудия пыток, записи черных месс, маски ужаса – все эти изысканные дорогие безделушки, выдававшие страстного коллекционера, хранились в другой половине дома, куда обычно приглашали гостей. Аззи же провели в западное крыло, отведенное хозяином для деловых встреч.
Сатана – а точнее, одна из личин, которые он мог с легкостью менять, когда и как ему заблагорассудится, – был мал ростом. Высокий лоб казался еще более высоким из-за того, что Сатана начинал лысеть. У него было узкое, бледное лицо с правильными мелкими чертами. Имидж этакого невзрачного джентльмена – заурядного выпускника Оксфорда или Кембриджа – как нельзя лучше дополняли очки, сидевшие высоко на переносице. Казалось, Сатана вообще очень мало заботился о том, как он выглядит – это объяснялось его чисто аристократической нелюбовью ко всему показному и претенциозному. Одет он был просто – в желтый халат. На шее был повязан кашемировый платок.
– Ах, Аззи! Давно не виделись! – приветствовал Сатана молодого демона. – Мне кажется, не один век прошел с тех пор, как я вел в вашем университете этику Зла. Как быстро летит время!
– Да, сэр, то были золотые времена, – вежливо ответил Аззи. Он всегда восхищался своим учителем. Сатана был одним из светил теории Злодейства и кумиром золотой молодежи Ада, достойным примером для подражания.
– Ну, что ж, – сказал Сатана, – перейдем к делу. Ходят слухи, что ты задумал поставить пьесу. Так ли это?
– Да, сэр, это правда, – подтвердил Аззи. Он был уверен, что его бывший учитель не будет возражать против такого проявления инициативы с его стороны. Ведь Сатана всегда советовал молодым демонам не сидеть сложа руки, а использовать каждую возможность творить зло, выходя на поверхность земли.
– Идея поставить безнравственную пьесу пришла мне в голову во время спектакля, на котором я присутствовал. Это театральное действо было превращено в сплошное нравоучение, и я подумал, как хорошо было бы сделать все наоборот. Видите ли, сэр, наши небесные конкуренты все время пытаются доказать, что единственный путь к успеху лежит через добродетель и разумное поведение. Это чистейшая пропаганда, и на самом деле все совсем не так. Вот я и решил показать им, как это бывает на самом деле.
Сатана рассмеялся, но очень невесело:
– Что ж, я горжусь тобой, мой мальчик, однако лично я не стал бы делать столь далеко идущих выводов. Ведь Добро не всегда противоположно Злу. Если ты помнишь, я упоминал об этом парадоксе в своих лекциях по инфернальной логике.
– Да, сэр. Но разрешите обратить ваше внимание на то, что я не собираюсь попросту заменить Добро Злом и таким образом вывести противоположную мораль. Я хочу заставить моих актеров поработать для того, чтобы получить желаемую награду. Однако они получат ее совсем не за то, что вступили на путь Зла.
– Правильно, – одобрил Сатана. – К слову сказать, наши оппоненты придерживаются противоположной точки зрения. Я же всегда говорил, что это твое личное дело, хороший ты или плохой, и твой жизненный успех отнюдь не связан со служением одной из этих могущественных сил. Каждый выбирает для себя, по какой дороге идти.
– Конечно, сэр. Однако я вижу эту проблему несколько по-иному. Я хочу сказать, разве мне нельзя поставить пьесу, которая выставляла бы Зло в выигрышном свете?
– Разумеется, можно! Но почему бы не пойти еще дальше? Почему бы не показать смертным, что со злом прекрасно уживаются такие вещи, как ум и изящество? Почему бы не сказать им, что Зло вполне современно?
– Разве?.. О, да, сэр, разумеется, вы правы! Я как-то не задумывался над этим. Я просто хотел поставить безнравственную пьесу. Попросту говоря, фарс. Мне показалось, что это будет забавно. В конце концов, там, на Небесах, все настроены так серьезно…
– Надеюсь, ты не считаешь, что мы здесь, в Преисподней, настроены чересчур легкомысленно? – перебил Сатана. – Если это так, то ты сильно ошибаешься.
– О, нет, сэр, я совсем не то имел в виду!
– Знаешь, я бы на твоем месте трижды подумал, прежде чем браться за эту затею. Не хочу принуждать тебя, просто даю совет не играть в подобные игры. Послушай, почему бы тебе не подождать немного? Я бы нашел тебе другое дело…
– Но свернуть этот проект уже невозможно, сэр. Он находится в работе. Я нанял людей. Я связал себя определенными обещаниями. Мне отнюдь не хотелось бы идти на попятный. Конечно, если только мне не прикажут…
– Ну что ты, конечно, нет, – усмехнулся Сатана. – Я ни в коем случае не стану препятствовать твоей дальнейшей работе над этим проектом. Да надо мной просто смеяться станут, если я запрещу своему демону ставить пьесу в защиту Зла! Но помни: с этой минуты ты несешь полную ответственность за все последствия своей довольно глупой затеи. Так что действуй на свой страх и риск. Правда, мы советуем тебе отложить окончательное решение и подумать еще немного.
Аззи был настолько потрясен только что услышанным, что покинул резиденцию Сатаны, даже не спросив, правду ли говорит старинная легенда о семи золотых подсвечниках или же это только красивая выдумка. Но к чести нашего демона нужно сказать, что он нисколько не колебался и не думал отказываться от своей затеи. Он решил отправиться к тому, кто мог бы помочь добыть семь золотых подсвечников – неважно, существовали они на самом деле или нет.
Глава 5
Аззи покинул приемную Сатаны с твердым намерением выяснить, существовали ли на самом деле семь золотых подсвечников или же это всего лишь красивая выдумка. И на тот, и на другой случай у него уже имелся достаточно четкий план: если подсвечники – не вымысел, то он, конечно, использует их в качестве реквизита для своей пьесы, поставленной в назидание смертным и могучим духам, если же в материальном мире никаких волшебных подсвечников нет, то Аззи найдет искусного мастера, способного изготовить их по чертежу.
Однако чутье подсказывало демону, что подсвечники в действительности существовали.
Каждый чертенок в преисподней знает, что если тебе как можно скорее нужно получить ответ на трудный вопрос, следует обращаться к Человеку – Корнелию Агриппе. Ему не было равных в минувшие времена, хотя с началом эпохи Возрождения его земная слава несколько поблекла и репутация уже не была столь блестящей. Корнелий Агриппа, выдающийся маг, отгородился от мира идеальной сферой, имеющей не вполне материальную, но и не совсем духовную природу – сферой, созданной им самим и вызывавшей среди исследователей тех времен долгие споры относительно материала, из которого она была изготовлена. Самое забавное было то, что и сам Корнелий Агриппа не смог бы разрешить их спор, обратись они к нему с вопросом о природе сего загадочного объекта. Эта сфера возникла внезапно в результате одного из многочисленных экспериментов Корнелия Агриппы, однако вследствие природной рассеянности он никак не мог вспомнить, откуда она взялась, а за недостатком времени никак не мог проникнуть в тайну ее сотворения. Но что более всего огорчало великого мага, так это невозможность вписать окружавшую его сферу в построенную им систему мироздания.
Система, построенная им после глубоких размышлений, была довольно проста и основывалась на вполне очевидном утверждении, что все компоненты Космоса тесно связаны между собой и, следовательно, могут взаимопревращаться. Однако применение этой универсальной теории превращений на практике оказалось делом гораздо более сложным, чем предполагалось вначале. Корнелий Агриппа, проявлявший логический склад ума, когда речь шла о теории, на практике предпочитал действовать вслепую. Воздействуя на множество веществ и предметов при помощи других предметов и веществ, он приходил к совершенно неожиданным результатам. Вероятно, он никак не мог учесть воздействие случайного фактора, зачастую проваливавшего самый блестящий из экспериментов бедного ученого. К чести сего ученого мужа нужно сказать, что иногда результаты его опытов все-таки укладывались в имевшуюся у него картину мира, но чаще Корнелий Агриппа попросту творил чудеса, сам удивляясь, как такое могло получиться.
Аззи проник сквозь полуматериальную светящуюся сферу, окружавшую старинный дом с островерхой крышей, где жил маг, и объявился в рабочем кабинете Корнелия Агриппы.
Великий магистр Белой и Черной магии был одет в подобающую его сану длинную мантию и высокий колпак, к которому зачем-то была прикреплена оловянная пряжка. Внешне ничем не примечательный сухонький человечек неопределенного возраста, Корнелий Агриппа, как полагается всякому древнему философу, носил окладистую бороду и усы. Однако прическа у него была весьма странная: подражая хасидским раввинам, с которыми он любил поговорить о жизни в адских притонах, Корнелий Агриппа отпустил себе пейсы, смешно торчавшие из-под колпака.
– Аззи! Рад тебя видеть! – воскликнул маг, оторвавшись от пузатой колбы с бурлящей в ней жидкостью. – Ты как раз вовремя, потому что мне ужасно не хватает лишней пары рук. Ну-ка подержи вот это. Знаешь, я нахожусь на пороге великого открытия. Мне почти удалось превратить золото в черный дым.
– В черный дым? – переспросил Аззи, с опаской принимая колбу из рук мага. – А зачем?
– Как зачем? Чтобы потом превратить черный дым обратно в золото.
– Странно. Если тебе нужно золото, зачем же превращать его во что-то, а затем это что-то превращать обратно в золото?
В колбе, которую держал Аззи, забулькало, прозрачная жидкость слегка помутнела, сначала окрасившись в грязновато-зеленый, затем в охристый цвет, и начала густеть.
– Что это? – спросил Аззи, наблюдая за переливами цвета кипящей массы.
– Лекарство от насморка, – ответил Корнелий Агриппа.
– Что я слышу! – изумился Аззи. – Неужели вам, с вашим выдающимся интеллектом, не жаль размениваться на подобные пустяки?
– Ну, я просто стараюсь не отстать от жизни, – пожал плечами маг. – Для волшебника практика значит очень много. Если в ходе важнейшего эксперимента у тебя получится, скажем, средство для выведения тараканов, ты вполне можешь заняться этим на досуге. Иногда на этом можно создать весьма прибыльный бизнес. Вот, например, мой последний замысел – Великое Превращение Грязи в Золото. Я уже почти осуществил его, превращая золото в грязь путем последовательных трансформаций. Схема проста: я беру кусок чистого золота, превращаю его в черный дым, затем осаждаю полученную субстанцию и превращаю ее в жидкую грязь, затем упариваю эту грязь до нужной консистенции, и – пожалуйста – получается великолепная густая грязь, грязь самого высокого качества! Таким образом, ты видишь, проблема в принципе решена, и остается пустяк – осуществить обратное превращение грязи в золото.
– Сколько же золота можно получить, обладая секретом подобного превращения! – вздохнул Аззи, думая о том, сколько грязи ему довелось видеть в своей жизни.
– Много, – согласился Корнелий Агриппа. – Именно это меня и привлекает. Я хочу поставить алхимию на службу человечеству. А людям нужно золото. Да, кстати, если уж мы заговорили о службе, чем я могу быть полезен тебе?
– Ну, вообще-то у меня есть один забавный пустячок, – сказал Аззи довольно небрежным тоном. Меня интересуют семь золотых подсвечников, которые Сатана дал праотцу Адаму, чтобы помочь бедняге найти дорогу в потерянный Рай. Не слыхали ли вы об этом чего-нибудь, уважаемый мастер?
– Кажется, слышал. Ну-ка, где моя сова?
Большая полярная сова, во время разговора неподвижно сидевшая на шкафу, почти под самым потолком, захлопала крыльями и слетела вниз.
– Сова, сова, принеси-ка мне словарь, – проговорил маг нараспев.
Сделав широкий круг по комнате, сова вылетела в раскрытое окно. Агриппа несколько озадаченно поглядел ей вслед, затем снова забегал вокруг стола, заставленного алхимической посудой.
– Подай-ка вот это сюда! – приказал он Аззи, заметив, что тот все еще держит в руках колбу с мутноватой кашицеобразной субстанцией. – Чудесно! Если эта штука не будет излечивать насморк, то вполне сгодится от чесотки. Вообще, очень скоро я синтезирую универсальное лекарство. Панацею. Ну, а теперь посмотрим, что там у нас творится с грязью.
Он заглянул в маленький горн, где плавилось золото, и нахмурился:
– Так и есть! Передержал. Получилось чересчур густо. Придется восстанавливать по памяти. Я ведь придерживаюсь теории взаимосвязи всего со всем Вселенной, и значит, если что-либо было придумано, это никак не может быть утрачено. Впрочем, с этим будет слишком много возни. Лучше начать все сначала. А, вот и моя сова! Привет, сова! Где мой словарь?
Сова, державшая в клюве толстый свиток пергамента, перевязанный ленточкой, опустилась на плечо мага. Агриппа осторожно вынул свиток у нее из клюва, и сова вернулась на свое любимое место на высоком шкафу под крутым сводом потолка. Глаза Агриппы тем временем забегали по строчкам.
– К… кобры яд… так… М… мышь, летучая… О… оборотень, соответствует древненемецкому «вервольф»… – бормотал он себе под нос. – Посмотрим, что у нас на «П». Парки, или Властительницы судьбы… Так-так… повешенного, язык. Не то. Посмотрим дальше. Подсвечники, золотые, семь штук… Ага! Нашел! Нашел! – воскликнул Агриппа, потрясая пергаментом и теряя при этом очки. – Семь золотых подсвечников и в самом деле существовали! Сейчас они хранятся вместе с остальными малоизвестными древними легендами в замке Крак Геррениум, последнем оплоте манихеев.
– А где это? – спросил Аззи.
– В Лимбе, к югу от нулевого меридиана Чистилища. Знаешь туда дорогу?
– Конечно, – ответил Аззи. – Огромное спасибо вам за помощь!
И он вихрем помчался прочь, впопыхах сметя со стола краем своего плаща одну-две колбы с остатками выпаренной грязи на донышке.
Глава 6
А тем временем Гавриил все еще оставался в Венеции и старался не пропустить возвращения Аззи, раз уж он прозевал его отлет. Он нанял квартирку неподалеку от особняка Аретино – крохотную и скромную, однако ангелу, как аскету, большего и не нужно было. Еще Гавриил нанял служанку по имени Агата, бойкую старушку со впалым беззубым ртом и круглыми черными глазками, так и шнырявшими по сторонам. Эта старуха стряпала ему – пекла простой честный хлеб грубого помола, который Гавриил, как настоящий ангел, предпочитал всяким сдобным булкам и рогаликам. Она отмывала его кисти от краски, когда он возвращался с этюдов, обстирывала его и всячески заботилась о нем.
Помощь доброй старушки не ограничивалась одним домашним хозяйством. Если бы Гавриил полагался только на свои собственные силы, он, несомненно, пропустил бы возвращение Аззи, ярким метеором сверкнувшего в небе и приземлившегося прямо на крыльце своего приятеля-драматурга. Но вместе с ним круглосуточные наблюдения вели домочадцы Агаты. Престарелый отец служанки, Менелай, первым заметил необычайно яркую зарницу в западном полушарии небесной сферы и сообщил об этом дочери. Засветив лампу, Агата темными коридорами прошла к комнате, которую занимал Гавриил, и, постучавшись, приоткрыла дверь:
– Господин! Тот, кого вы ожидаете, только что прибыл в Венецию.
– Наконец-то! – вскричал Ангел Гавриил.
Он заметался по комнате, стараясь подыскать подходящую одежду. Сорвав с вешалки свой самый темный плащ (нужно сказать, что даже самые темные одежды, которые носил служитель Светлых Сил, были не темнее крыльев светло-серого ночного мотылька), Гавриил выскользнул из дома.
Решив прибегнуть к хитрости, о которой он успел немало наслушаться за время своего пребывания на земле, Гавриил начал взбираться по стене особняка Аретино, держась за стебли плюща, густо разросшегося перед домом и поднимавшегося почти до самой крыши. Добравшись до маленького балкончика, он притаился в тени колонны, решив немного передохнуть. Из комнаты до него доносились обрывки разговора; один голос несомненно принадлежал его знакомому рыжему демону, но слов Гавриил не мог разобрать.
На счастье, мимо пролетал маленький светлячок. Услышав тоненький голос, произнесший прямо у него над ухом: «Могу ли я чем-нибудь вам помочь, сударь?», Гавриил обернулся и увидел мерцающую светлую точку, кружащуюся над его головой.
– Можешь, – обрадовался Ангел. – Мне необходимо знать, о чем они там говорят.
– Положитесь на меня. Я все узнаю.
И светлячок полетел прямо к приоткрытой оконной раме, проник в узкую щель и очутился в комнате, где Аззи и Аретино вели разговор. Однако помощник посланца небес несколько опоздал, и ему удалось подслушать лишь конец разговора.
– Не знаю, что ты там придумал, Аретино, но мы непременно попробуем это. Начнем сию же минуту!
Затем сверкнуло ослепительно-яркое пламя, раздался грохот, повалил черный дым, и Аззи бесследно исчез. Очевидно, он прихватил с собою Пьетро Аретино, так как, когда дым немного рассеялся, хозяина особняка в комнате не оказалось.
Светлячок вернулся на балкон и поведал Ангелу Гавриилу обо всем, что он слышал и видел. Гавриил, как можно догадаться, ничего не понял, однако из последней фразы Аззи он сделал вывод, что ситуация заметно усложняется.
А вот что происходило в доме Аретино за несколько минут до того, как светлячок проник в кабинет, где беседовали демон и человек.
– Я явился прямо сюда, чтобы сообщить вам одну новость. Подсвечники нашлись!
– Вы нашли их? И где же они?
– Ну, если верить Корнелию Агриппе, то они находятся в одном замке в Лимбе. Я как раз намерен слетать за ними. А когда я получу золотые подсвечники, я сделаю их призами в нашей маленькой лотерее, которая изменит существующий мир.
– Призами? В лотерее?
– Да ну же, Аретино, очнитесь! Вы прекрасно понимаете, о чем идет речь. Вы придумали эти подсвечники – а точнее, соткали собственный рассказ по мотивам старой легенды. Подсвечников семь – значит, нам потребуется семь действующих лиц. По правде сказать, им не придется особенно утруждаться. Все, что они должны будут сделать, – это завладеть семью волшебными подсвечниками. Подсвечники исполнят их самые сокровенные желания. Ну, как вам это нравится?
– Мне? Очень нравится, – ответил Аретино без малейшего раздумья. – О чем я всегда мечтал – это чтобы мои самые заветные желания исполнились сами собою. Как было бы здорово найти волшебный предмет, сжать его в руке, загадать желание – и чтобы оно исполнилось.
– И, заметьте, вы получаете этот предмет не потому, что заслуживаете его, – веско добавил Аззи, – а потому, что случайно стали его обладателем. Так обычно и делаются подобные дела. По крайней мере, в моей пьесе. Я объясню добровольцам, которые будут участвовать в моем представлении, что им нужно лишь найти подсвечники. Остальное устроится само собой. В основном.
Брови Аретино чуть приподнялись, затем он кивнул, пробормотав себе под нос:
– Да. По крайней мере, в основном… Но как они найдут волшебные подсвечники?
– При помощи магии, разумеется. Для каждого из них я подготовлю стандартные заклинания и волшебные талисманы, которые приведут их к подсвечникам.
– Мне нравится эта идея, – сказал Аретино. – Так, значит, мы отправляемся в Лимб? Далеко это?
– По человеческим меркам путь неблизкий, – ответил Аззи. – Но мы доберемся туда очень быстро. Вам, как драматургу, будет интересно посмотреть на Преддверие Ада, как обычно именуют Лимб поэты. Ни одному из смертных еще не удавалось попасть туда и невредимым вернуться обратно в Подлунный мир… никому, кроме Данте. Ну, что, маэстро, отважитесь ли вы на столь рискованное путешествие?
– Я отдал бы за него все, что имею, – ответил поэт.
– Тогда в путь! – сказал Аззи.
Аретино был разочарован, увидев тоскливый серенький пейзаж Лимба. Он ожидал ярких красок – багрового света адского пламени, черного цвета выгоревшей дотла земли, он жаждал сильных ощущений. Но вместо адских вихрей и пламени Преисподней перед ним расстилалась голая каменистая пустыня. Кое-где росли чахлые кустики. Аретино не мог достоверно определить, что это за растения – они напоминали ему все земные кустарники вместе. Цвета здесь были какие-то блеклые: серо-желтый песок, серые камни, серенькое небо над головой. На горизонте сквозь дымку угадывались неясные очертания то ли высоких холмов, то ли гор, то ли просто далеких грозовых туч, нависших низко над землею. Оглядевшись, Аретино заметил вдалеке небольшую рощицу, имевшую столь же унылый вид, как и все кругом. Аретино подумал, что он ни за что на свете не смог бы определить, какое время года на дворе. В Лимбе было не жарко, но и не холодно. Листьев на деревьях почти не было, но чахлая травка возле небольших лужиц стоячей воды поднялась в полный рост. В воздухе не чувствовалось ни малейшего дыхания ветерка.
Внимание Аретино привлекло маленькое черное пятнышко, появившееся на горизонте как раз в той стороне, куда они с Аззи ехали на вороных конях. Над их головами бесшумно пронеслось несколько летучих мышей. Из-под копыт лошадей с негромким писком разбегались грызуны и прочие мелкие твари.
Глава 7
Над воротами замка Крак Геррениум было начертано: «Оставь свои предрассудки всяк сюда входящий».
Из замка доносились звуки музыки. Мелодия была довольно живой, но в ней иногда проскальзывали траурные нотки. Аретино не дрогнул – поэты обычно ничего не боятся, имея под боком знакомого демона. В этом случае, как говорится, им сам черт не брат: ведь сам демон куда страшнее окружающего их мира.
Из-под низкой арки вышел, чуть пригнувшись, высокий широкоплечий мужчина в плаще, накинутом поверх расшитого камзола и перевязи. На ногах у него были остроносые сандалии. Лицо этого незнакомца привлекло внимание Аретино: волевой подбородок и высокий гордый лоб говорили о сильном характере, а живые темные глаза, казалось, пронизывали человека насквозь. Мужчина шагнул им навстречу и поклонился:
– Я Фат. Назовите мне ваши имена.
– Так это замок Фата, – вполголоса произнес Аретино. – Очень красиво.
– Я знал, что он вам понравится, – улыбнулся Аззи. – На земле о вас говорили, что вы гоняетесь за новизной.
– Я в основном ищу новизну в людях, а не в вещах, – отпарировал Аретино.
Тем временем Фат, пристально вглядевшись в лица демона и человека, стоящих перед ним, сказал:
– Добрый день, демон! Я вижу, ты привел с собой друга.
– Это Пьетро Аретино, – представил своего спутника Аззи. – Он из рода людского.
– Очень рад.
– Мы отважились явиться к тебе с просьбой и надеемся, что ты не откажешься ее исполнить.
Фат улыбнулся и пригласил гостей пройти в замок. Тут же, как по волшебству (а, собственно, без волшебства в этом замке не делалось ни одно дело), появился столик с вином и заморскими сластями. Возле столика стояли три стула на изящно выгнутых ножках.
– Прошу вас, угощайтесь, а потом побеседуем, – пригласил гостей Фат.
Аззи поблагодарил хозяина легким поклоном и первым сел за стол.
Потягивая старое вино, они вели светскую беседу. Фат хлопнул в ладоши, и в зал выбежали искусные фокусники, жонглеры и музыканты. Музыканты играли на струнах человеческой души, а жонглеры, будучи из породы ловкачей, перебрасывались исками и репрессалиями, в то время как фокусники творили чудеса с разными документами и официальными актами. Аззи восхищался их мастерством.
Наконец Фат сказал:
– Довольно тешить себя иллюзиями. По-моему, мы достаточно насмотрелись. Прейдем к делу. Чем я могу быть вам полезен?
– Дошло до меня, – начал Аззи, – о могущественный владыка, что в подвалах своих хранишь ты множество редких и весьма занятных вещей.
– Это действительно так, – подтвердил Фат. – Какова бы ни была судьба каждой вещи, в конце концов все они попадают ко мне, и я помещаю их в хранилище. В большинстве своем это просто старый хлам, но порой среди него попадаются забавные вещицы. И, конечно, у каждой из этих безделушек своя собственная судьба, обязательно связанная с какой-нибудь легендой. Большинство таких легенд – явный вымысел, но иногда бывают и правдивые. Впрочем, мне все равно. Я не делаю различий между правдой и выдумкой, между ясным и темным, между тайным и явным. Поведай же мне, какое сокровище вы ищете?
– Нам нужны семь золотых подсвечников, которые Сатана дал Адаму.
– Да, я знаю о них. У меня есть несколько неплохих гравюр с изображением этих подсвечников, и я охотно могу дать вам полюбоваться ими.
– Благодарю, но нам нужны сами подсвечники, а не их подобия, – сказал Аззи.
– А что ты собираешься с ними делать? – спросил Фат.
– Дорогой мой Фат, я собираюсь творить великие дела, и семь золотых подсвечников будут играть ключевую роль в разворачивающейся драме. Но я не спросил тебя, быть может, они нужны тебе самому?
– Нет, семь золотых подсвечников мне ни к чему, – сказал Фат. – Я с удовольствием отдам их тебе.
– Я задумал дать семь подсвечников смертным – на время, разумеется, – чтобы они смогли исполнить свои заветные желания.
– Замысел твой велик и благороден, – похвалил Фат. – Жаль, что не все в вашем мире способны на столь широкий жест. Не посвятишь ли ты меня в подробности своего плана? Каким образом ты собираешься исполнять заветные желания смертных?
– При помощи магии, разумеется, – сказал Аззи.
– При помощи магии! – воскликнул Фат. – Прекрасно! Если в это дело вмешается магия, из него почти наверняка что-нибудь выйдет.
– Да, – согласился Аззи. – Этим магия и хороша. А теперь, если, конечно, ты не возражаешь, о могущественный владыка, мы заберем подсвечники и отправимся обратно в Подлунный мир.
Глава 8
Спрятав волшебные золотые подсвечники в глубокой пещере на берегу Рейна, Аззи перенес Пьетро Аретино обратно в Венецию, а сам отправился запасаться магическими принадлежностями, необходимыми ему для постановки Безнравственной Пьесы. В подобное путешествие лучше было отправляться налегке, а смертный, хоть и держался молодцом, все-таки являлся обузой для демона.
Воспользовавшись сезонным билетом на Секретный Адский Путь, Аззи сел на поезд прямого сообщения между Небесной Твердью и рекой Стиксом. Он вышел на Центральном вокзале, где на огромном дьявольском табло красными огоньками загорались строчки с информацией об отправляющихся поездах. Длиннейшие составы с прицепленными к ним паровозами стояли на запасных путях. На ступеньках пассажирских вагонов стояли кондукторы, равнодушно оглядывая толпы людей и скопления грохочущих металлических чудовищ и лениво дожевывая свой бутерброд.
– Могу ли я быть вам чем-нибудь полезен, сэр?
К Аззи подошел носильщик – гоблин из числа тех, что вечно крутятся на вокзалах в надежде разжиться парой-другой монет. Опустив в карман мелочь, гоблин помог Аззи добраться до нужного ему поезда и поднес полупустой чемоданчик, который Аззи на всякий случай взял с собой.
Благодаря помощи носильщика у Аззи осталось достаточно времени, чтобы посидеть за чашечкой ароматного кофе в вагоне-ресторане. Наконец паровоз фыркнул и потащил состав через выжженные солнцем равнины Злодеии к Складищенску, куда направлялся Аззи.
Не прошло и часа, как Аззи уже стоял на перроне Складищенска, провожая взглядом уходящий поезд. Прямо перед Аззи возник типичный пейзаж Адской глубинки: низкие невзрачные домишки, пыльные улицы, всевозможные притоны и киоски, торгующие теплым пивом и пирожками с тухлятиной. А за этим маленьким городком располагались собственно склады – огромный комплекс банков и товарных складов, снабжавший жителей Преисподней всем необходимым для их темных делишек.
Складские помещения, как во многих современных городах, располагались без всякого порядка, лепились друг к другу, доходя до самого берега реки. Все нечистоты, текущие по сточным канавам, дренажным и водопроводным трубам, сбрасывались прямо в Стикс. Местные власти давно должны были бы принять меры против подобного варварства, если бы эти сточные воды странным образом не способствовали очищению реки, до того загрязненной и отравленной, что вода из городской канализации разбавляла эту мутную зловонную жижу свежей струей.
Проблуждав с полчаса среди беспорядочного нагромождения металлических ангаров, деревянных сараев и каменных домов с крохотными узкими окошками, забранными решеткой, Аззи наконец набрел на тот склад, где хранилось все необходимое для чародейства и волшебства. Рекламный щит, вывешенный на стене, гласил, что только здесь клиенту гарантирован полный ассортимент волшебных талисманов. Недолго думая, Аззи вошел внутрь и оказался в довольно тесном помещении, где за столиком сидел служащий – длинноносый гоблин, с головой ушедший в комиксы, лежащие перед ним. Заметив посетителя, гоблин на секунду оторвал свой взгляд от картинки с Дэвилмэном, парящим над Нью-Злодейским небоскребом, и прогнусавил:
– Талисманы нужны? Какие? И для каких целей?
– Мне нужно привести семь человек к семи золотым подсвечникам.
– Ясненько, – сказал клерк. – И чего вы ждете от этих талисманов? Простейшие талисманы обычно ограничиваются тем, что указывают дорогу. Талисман представляет собой свиток пергамента, глиняный черепок со странного вида надписью или обрывок кожи, покрытый убористыми письменами. Такие талисманы нередко лежат в бабушкиных сундуках, на дне пересохших колодцев, на чердаках домов, где обитают привидения. На них обычно пишут: «выйди на перекресток двух дорог, сверни направо и иди дальше, пока не увидишь большую сову». Это одно из наиболее часто встречающихся предписаний.
Аззи покачал головой:
– Не слишком-то верный способ. Мне нужны талисманы, которые прямиком приведут смертных к семи золотым подсвечникам, спрятанным в надежном месте. В реальном мире, разумеется.
– В том мире, который вы считаете реальным, – уточнил клерк. – Так, значит, вам нужно средство, способное не только указать путь к заветной цели тому, кто его найдет, но и дать этому счастливчику способ достичь ее.
– Точно так, – кивнул Аззи.
– А ваши люди умеют обращаться с талисманами? Я имею в виду, если им в руки попадет талисман, смогут ли они сами догадаться, как заставить эту штуку работать?
– Боюсь, что нет, – признался Аззи.
– Так я и думал. Должен вас предупредить, что несоблюдение техники безопасности при работе с талисманами может привести к весьма серьезным последствиям. Может, поставим защиту от дурака на случай неправильного обращения с талисманом?
– Но это будет стоить дороже?
– Естественно.
– Тогда не надо никакой защиты. Придется пойти на риск. В конце концов, кто не рискует, тот не пьет шампанского.
– Итак, если я правильно вас понял, вам нужно что-то вроде портативного кладоискателя со встроенным индикатором направления. Что ж, я одобряю ваш выбор. Такие кладоискатели надежны, не занимают много места и удобны в работе. С их помощью, находясь в любой точке земного шара, вы довольно легко сможете отыскать то место, где спрятан ближайший клад. Вам просто нужно включить прибор в режим поиска и идти куда глаза глядят. Если вы находитесь на правильном пути, индикатор вашего кладоискателя начинает мигать, или попискивать, или пощелкивать, или еще как-нибудь оповещать вас о том, что сокровище близко. Кстати, могу рекомендовать вам последнюю модель портативного кладоискателя «Разбогатей-со-мной – 666». Три шестерки – счастливое число, говорят…
– Благодарю вас, кладоискатель мне не нужен. Что же касается индикатора… Идея неплохая, но для моих целей этого будет мало. Мне нужна практически стопроцентная гарантия, что обладатели талисманов доберутся до золотых подсвечников.
– О, в таком случае вам нужны половинные талисманы.
– Это что-то новенькое? Я никогда о них не слышал.
– Импортные. Халдейские. Сплит-система. Низкие цены при высоком качестве. Идея такова: чародей (в данном случае это вы) берет талисман – например, кусок пергамента – и разрывает его на две части. Одну половинку он прячет в надежном месте. Другую отдает своему клиенту, отправляющемуся на поиски приключений. Предположим теперь, что клиент чародея попал в беду. Например, он находится в самой гуще кровопролитнейшей битвы. Но при помощи половинного талисмана он может спастись. Он достает половинку талисмана, произносит заклинание или включает ее магический заряд каким-то другим образом, и вторая половинка – та, что была спрятана где-то далеко, в укромном уголке, – начинает притягивать первую, в результате чего первая половинка талисмана в мгновение ока переносится ко второй. Рекомендую вам взять именно эти талисманы. Они незаменимы там, где требуется очень быстрая транспортировка грузов среднего веса на далекие расстояния.
– Вот это мне подойдет, – сказал Аззи. – Я положу половинки талисманов возле семи золотых подсвечников, а другие половинки я отдам людям, которые будут участвовать в моем проекте. При помощи этих талисманов они перенесутся в нужное место.
– Все будет в точности так, как вы пожелаете. Осталось уточнить только одну небольшую деталь: будете ли вы заказывать волшебных коней?
– Волшебных коней? Зачем мне волшебные кони? Разве без них нельзя обойтись?
– Ну, если вы собираетесь устраивать что-то вроде скромной сельской вечеринки, то вполне можете обойтись и без волшебных коней. Но если вы собираетесь привлечь широкую аудиторию, то волшебные кони придадут вашему шоу блеск. Конечно, с волшебными конями хлопот будет несколько больше…
– Надеюсь, что не намного больше? – спросил Аззи. – Не знаю, насколько опытными окажутся мои клиенты. Ведь они простые смертные, понимаете? От такого у них и голова может кругом пойти.
– Понимаю. Сделаем все в лучшем виде, но так, чтобы головы у ваших смертных не кружились. В принципе, волшебными конями не так уж сложно править. Зато как шикарно они смотрятся!
– Хорошо. Запишите на мой счет семь волшебных коней.
– Сейчас запишем, – клерк взял ручку и начал что-то быстро писать на бланке счета. – А какими именно волшебными свойствами должны обладать эти волшебные кони?
– То есть как – какими свойствами?
– Ну, например, должны ли они обладать огромной выносливостью или отличаться чистотой кровей? Как насчет экстерьера – вам нужны кони, способные затмить блеском и красотой коней, впряженных в небесную колесницу Гелиоса, или подойдут более скромные животинки? Нужно ли, чтобы волшебные кони умели говорить? Летать? Превращаться в какое-либо другое животное?
– Как, разве за все эти качества нужно платить отдельно? Наверное, это недешево обойдется!
– Вы же знаете наш главный адский принцип, не так ли? Вы получите все, что пожелаете, только вам придется за это заплатить.
– Тогда, пожалуй, я возьму самых обычных, просто волшебных, без всяких дополнительных волшебных свойств. Но хотелось бы все-таки получить что-нибудь посимпатичнее Конька-горбунка или Сивки-бурки.
– Отлично. Какие-нибудь препятствия на пути к подсвечникам заказывать будете?
– Нет-нет, что вы! Боюсь, моим смертным их не одолеть. Им бы и без всяких трудностей справиться…
– Хорошо. Теперь осталось определить калибр вашего талисмана.
– Калибр?.. А разве они бывают разных калибров? Я что-то раньше о таком не слышал.
– У нас новый порядок. Теперь для каждого калибра талисманов ввели свои формы заказов.
– Но я понятия не имею, какой калибр мне нужен!
– Вот выясните, а потом поговорим.
Аззи понял, что дело не обойдется без взятки. Сунув клерку несколько золотых, он сказал:
– Не могли бы вы мне помочь с подбором калибра? Каждый из талисманов должен обладать достаточной мощностью, чтобы перенести одного смертного в параллельный мир, созданный как отражение существующей реальности, и доставить его в нужное место в определенный срок.
– Гм… переброска груза в иное измерение и транспортировка на конечное расстояние… На это потребуется уйма энергии! Почти девяносто девять процентов мощности расходуется на путешествие в мир иной, и только один процент – на дальнейшие приключения… Я бы рекомендовал вам приобрести универсальные талисманы, а не половинные. Половинные вряд ли потянут такую мощность. Впрочем, нужно посмотреть… А сколько весят ваши смертные?
– Не знаю… – растерялся Аззи. – Честно говоря, я еще ни разу с ними не встречался. Видите ли, мой проект находится в начальной стадии, и я еще не успел проработать детали. Но я думаю, что каждый из них весит не более… э-э-э… скажем, ста двадцати килограммов.
– Ста двадцати килограммов? Боюсь, это несколько усложняет задачу. Не могли бы вы указать верхний предел с большей точностью? Дело в том, что для грузов весом более ста килограммов калибр заклинания удваивается.
– Хорошо, пускай будет сто килограммов. Не думаю, что мне удастся найти богатырей, которые весят больше. На всякий случай я оговорю это в контракте, который я буду заключать со смертными, чтобы потом ко мне не предъявляли никаких претензий.
– Как вам угодно, – клерк-гоблин быстро нарисовал на листочке бумаги столбик цифр. – Что ж, подведем некоторый итог. Как я понимаю, вам нужны семь универсальных талисманов, каждый из которых обладает способностью перенести простого смертного весом не более ста килограммов (включая ручную кладь) в параллельный мир, созданный как отражение существующей реальности, и доставить его в нужное место в определенный срок. Это у нас получается сорок пятый калибр. А какую марку вы предпочитаете?
– А у вас что, разные есть? – удивился Аззи.
– Уж поверьте, у нас ассортимент не хуже, чем в любой другой конторе. Могу вам порекомендовать «Дурилку II». «Мечта идиота-24» – тоже неплохая модель.
– Ну, давайте какую-нибудь из них.
– Нет, уж марку вы должны выбрать сами. Я не обязан все за вас делать!
– Я выбираю «Мечту идиота».
– К сожалению, сейчас на складе нет ни одной «Мечты идиота». Но на будущей неделе мы ожидаем новую поставку…
– Тогда я возьму «Дурилки».
– Ладно. Пожалуйста, заполните бланк заказа в двух экземплярах. Здесь распишитесь, здесь и здесь. Здесь поставьте инициалы. Здесь напишите свое имя полностью. Так. Ну, вот, получите ваши талисманы.
И гоблин вручил Аззи маленький бумажный пакет. Открыв его, Аззи с любопытством заглянул внутрь.
– Они похожи на маленькие серебряные ключики.
– Так выглядят «Дурилки». «Мечты идиота» немного другие.
– Но работают они так же хорошо?
– Говорят, даже лучше.
– Спасибо! – и Аззи растаял в воздухе. На душе у него было легко и радостно, несмотря на то, что впереди у него была утомительная обратная дорога на Землю. Наконец-то у него есть все, что необходимо для постановки Безнравственной Пьесы. Легенда. Сценарий. Подсвечники. Талисманы. Оставалось только найти актеров. Но это уже были приятные хлопоты, и Аззи собирался совместить полезное с приятным.
