Маркиз де Сад вдруг бросил перо на стол и поднялся, глаза его странно сверкали. Он собрал все рукописи из писательского класса в мощную папку и проковылял через всю комнату на балкон. Там, в трех этажах над парком и сверкающими составляющими города, он удалил все скрепки и скобки и, пачку за пачкой, отправил листы, словно огромные грязные снежные хлопья, в косой свет вечернего солнца.

Исполнив фигуру замысловатого танца, он послал вслед им воздушный поцелуй и помахал рукой, провожая в полет последние листки с плодами большого воображения несостоявшихся писак из полудюжины разных веков.

– Бонжур, аревуар, адье, – воскликнул он, потом отвернулся и улыбнулся.

Вернувшись к письменному столу, он поднял перо и написал: «Я уничтожил все ваши идиотские рукописи, сделав большую услугу своему преемнику. Ни один из вас не имеет ни крупицы таланта». Он поставил подпись. Он сложил листок, чтобы взять его с собой и пригвоздить к дверям аудитории.

Потом он вытащил новый лист бумаги.

«Возможно, вам покажется, – начал он писать, – что я самым гнусным образом отплачиваю вам за ваше гостеприимство, за вашу щедрость, решив оказать помощь вашему врагу и уничтожить вас, могу добавить, самым кошмарным образом. Кому-то может показаться, что мое чувство справедливости было поколеблено, и я совершаю это в услугу некоему высшему лицу. Он совершил ошибку…»

Подписав послание, он добавил внизу:

«К тому времени, когда вы это прочтете, вы будете уже мертвы».

Маркиз хихикнул, прижал лист черепом, заменяющим пресс-папье, встал из-за стола и покинул квартиру, оставив дверь слегка приоткрытой.

Он спустился вниз трубой пневмолифта, прикрепил на дверь первый листок и вышел через боковую дверь, никого не встретив по дороге.

Оказавшись снаружи, он поежился от дуновения благоухающего ветерка, зажмурился от яркого солнечного света, скривился, услышал доносившееся из парка пение птиц – настоящее или записанное на пленку, точно он не мог сказать. Но, становясь на бегущую дорожку, он тем не менее хихикнул. Дорожка понесла его на север, где он пересел на другую линию. Да, это будет великий день.

К тому времени, когда он перешел на дорожку западного направления, он уже что-то напевал про себя. Цель его уже была близка, но он все-таки перешел на скоростную дорожку и даже сделал по ней несколько торопливых шагов, прежде чем вернулся на более медленную ленту и, наконец, сошел у нужного перехода. Сюда можно было приехать и подземными лентами, подумал он, но ему нужен был наземный ориентир.

Он вошел в здание огромных размеров, как подсказывали ему воспоминания, в нужном направлении. По пути он встретил только двух техников в белых халатах, кивнул им, и они кивнули в ответ.

Он нашел наконец дорогу в большой зал. За рабочим столом, в центре его, Сандок склонился над каким-то прибором. Он был один.

Маркиз успел подойти почти вплотную, когда Сандок поднял глаза.

– О, маркиз! – сказал он, вытирая ладони о пиджак и выпрямляясь.

– Можете называть меня Альфонс.

– Отлично. Хотите еще раз взглянуть?

– Да, я наскреб несколько минут из того мизера, что оставляет мне расписание Чедвика. Ой, что это?

– Что?

– Какая-то магнетическая жидкость вытекает из аппарата у вас за спиной!

– Что? Там не…

Сандок повернулся и склонился над указанным устройством. Потом повалился на стол без чувств.

В правой руке маркиз держал чулок с вложенным в него куском мыла. Засунув орудие преступления обратно в карман пиджака, он подхватил съезжавшего на пол Сандока и плавно перевел его в лежачее положение. Потом покрыл его куском брезента, ранее предохранявшим какую-то машину у стены.

Посвистывая тихонько, он направился к маленькой консоли, контролировавшей колодец в центре лаборатории. Секунду спустя послышался мелодичный низкий гул механизмов. Маркиз подошел к поручням и посмотрел вниз, крепко сжимая в руках шлем-излучатель.

– О, как он напоминает удивительных бестий Апокалипсиса, – пробормотал маркиз, наблюдая, как удивленное чудовище зарычало, бросило на пол останки недоеденной коровы и принялось метаться меж стен своей тюрьмы, вызывая гулкие звуки ударов. – Сейчас я соединюсь с тобой, мой милый. Одну секунду…

– Эй! Что здесь происходит?

Два техника, мимо которых он прошел в коридоре, только что вошли в зал.

– Назад! Назад! – завопил один из них и бросился к консоли рядом с рабочим столом.

Маркиз опустил шлем на голову. Последовало несколько мгновений восхитительного расстройства ориентации. Он закрыл глаза. Стены вокруг него опускались, уходили вниз. Он увидел собственную фигуру в шлеме. Он увидел, как первый техник в белом халате добрался наконец до консоли, второй тут же присоединился к нему.

– Не надо!… – попытался сказать он.

Но кнопку уже нажали. Тут же неподвижно застыли стены. Он прыгнул. Боже! Какая мощь! Поручень ограждений на краю колодца двинулся вперед. Консоль и техники в халатах исчезли под ним. Он заревел…

– ОПУСТИ ГОЛОВУ, – пожелал он, – ЧТОБЫ Я МОГ ВЗОБРАТЬСЯ…

Кое-как он залез на шею гигантского существа.

– ТАК, ТЕПЕРЬ МЫ ОТПРАВИМСЯ НА ПРОГУЛКУ. СЕГОДНЯ МЕНЯ ПРЕДСТАВЛЯЕШЬ ТЫ…

Дверной проем оказался тесноват, но ненадолго.

Когда он вышел на тенистый бульвар, шедший параллельно линии движущихся дорожек, послышались вопли – то тут, то там. Какой-то плавно движущийся экипаж остановился и изверг многоцветное содержимое – своих пассажиров. Все они разбежались, кто куда. Ветерок, солнечный свет, песни птиц больше не беспокоили его. Он уже почти на замечал их. Он опрокинул экипаж и проревел песню. Дом Чедвика виднелся неподалеку впереди. В этот час он должен быть в комнате с той стороны здания…

С каждым шагом-прыжком зверя чувства его разрастались. Распространяя вокруг ужас, он покинул бульвар и направился в парк. Он промчался через элегантное смешение деревьев, живых изгородей, клумб и кустов словно ветер сквозь сито. Голограммы бесшумно смыкались за его спиной, продолжая шевелить ветвями в искусственных порывах искусственного ветерка. Спрятавшаяся среди иллюзорных тюльпанов пара влюбленных была раздавлена в момент оргазма. Реальная скамейка разлетелась в щепки, был раздавлен контейнер для мусора. Ревущая песня маркиза заглушала все остальные звуки.

Покинув парк неподалеку от своей цели, он попытался наступить на маленький черный автомобиль, который замедлил ход и, кажется, собирался остановиться рядом с голубым грузовиком, который маркиз сразу не заметил. Но автомобиль тем не менее увернулся и быстро умчался, заметно удаляясь.

Маркиз же продолжал путь, миновал парадный подъезд, обошел первый угол дома. Он не замечал, что за ним следует тень, очень похожая на ту, что покрывала грузовик.

Он перестал реветь, когда занялся подсчетами окон, отыскивая нужную секцию стены. Переступая с лапы на лапу, пыхтя, хихикая, он не услышал, как к фасаду дома подъезжают машины. Даже если бы он и услышал, это уже не играло бы особой роли.

В новом приливе счастья он нанес удар. По стене зазмеились трещины, и третий удар пробил огромную дыру в обитой тисненым сафьяном стене. Потолок раздался и рухнул справа и слева от него, когда маркиз надвинулся на Чедвика и еще одного человека, стоящего рядом с ним напротив Сфинкса, разглядывая длинный свиток бумажной ленты. Передние лапы маркиза совершали хватательные движения. Его змеиный язык выстрелил из пасти.

– Смерть Чедвику! – прокричал он. – Исполняет Тираннозаврус Рекс! Постановка маркиза де Сад!

– Право же, – сказал Чедвик, стряхивая пепел с сигареты, – чтобы сообщить о твоем отказе, можно было выбрать более простой способ…

Чудовище замерло. Из-под хвоста его вылетела тень, на сантиметр опередив внушительную струю урины. Передние лапы дернулись.

– Маркиз уже представился, – сказал Чедвик, опуская ладонь на плечо стоявшего рядом мужчины, подталкивая его вперед и становясь за его спину. – Маркиз, я рад познакомить вас с моим бывшим партнером – Рэдом Доракиным…

Усмешка маркиза исчезла. Чудовище неловко задвигалось.

– Снимите шапку! – приказал маркиз.

Рэд сдвинул кепочку на затылок и усмехнулся, не вынимая изо рта сигары.

– Да, я узнаю вас по фотографиям в досье, – признал маркиз.

Чедвик тем временем вытащил полоску распечатки из пасти Сфинкса.

– Что же вы здесь делаете? Этот человек покушался на вашу жизнь, – сказал маркиз.

– Да, но…

В другом конце комнаты, там, где кончалась тень динозавра, произошло нечто, напоминающее киносъемку взрыва, пущенную в обратную сторону. Темный смерч всосал в себя столы, стулья, восточные коврики, карусельные подносы для напитков, все незакрепленные достаточно надежно предметы со стен и потолка, в том числе остатки ленча, чучела леопарда и совы и высохший трупик кота, некогда испустившего дух в затянутом занавесками алькове. Занавеси тоже были всосаны вихрем. Люди смотрели на происходящее с интересом, динозавр – несколько непонимающе. Вихрь сорвал дверцу встроенного в стену холодильника и поглотил ее вместе с содержимым камеры.

Темная колонна выросла, приняв в себя все свободные предметы в комнате. В какой-то момент роста она начала издавать гудящий звук. Звук этот становился все громче и выше тоном.

– Как я понимаю, это не местный метеорологический феномен? – спросил Рэд.

– Едва ли, – сказал Чедвик.

Внутри столба обрисовались очертания массивного силуэта. Гул прекратился. Гигантское существо начало обретать плотность, развернулись громадные крылья. Существо оставалось неподвижным, пока не обрело безусловной материальности.

Оно достигало размеров динозавра и во внешности имело нечто приблизительно рептилиевое, хотя и крайне стилизованной природы. Чешуя его формой напоминала монеты и по цвету варьировалась от золотистого на груди до черного, как сажа, на спине, переливаясь оттенками медного и красного на хвосте и крыльях. Глаза у него были большие и золотистые и вызывали странное беспокойство. Из каждой ноздри вилась струйка дыма. Резким движением он продвинулся метра на два, шея его по-змеиному вытянулась. У него был странно тонкий голос: несколько гнусавый, и словам сопутствовали завитки серого дыма, но обращался он не к Чедвику и не к Рэду.

– Что ты сотворил с этим несчастным существом? – спросил он.

Маркиз беспокойно задвигался.

– Сэр или мадам, – начал он, – я нахожусь в непосредственной связи с его нервной системой и могу вас заверить, что никакого неудобства он пока не ощущает. Собственно, имеется имплантант, введенный в его центр наслаждения, и, если вы настаиваете, я могу нажать стимулятор, доставив несчастному существу столько счастья, на сколько оно способно…

– Довольно!

– Фрезер? Додд? – сказал Рэд.

– Да, – ответило существо, – но я не с вами сейчас разговариваю. Я искал Чедвика, вот кого, и вы меня привели к нему. Но сперва… – Из пасти его вырвалось пламя. – Какой мерзавец первым привязал к проводам это симпатичное животное!…

– Полностью с вами согласен, – сказал маркиз, – и очень рад, что это был не я.

– Ты усугубил преступление против этого замечательного существа! Ты манипулировал им!

– Позвольте заверять вас, я лишь на самое краткое время одолжил его. Я был намерен…

Чедвик поймал рукав Рэда и потащил его за собой, пятясь к двери.

– К дьяволу ваши намерения, сэр! Освободите его и попросите прощения!

– Я сделаю это ценой собственной жизни!

– Твоя жизнь… и даже больше… уже в опасности! Освободи его!

Чедвик ногой распахнул дверь как раз в тот момент, когда динозавр взревел и бросился в атаку на дракона, который волнообразным движением туловища уклонился от столкновения. Чедвик боком протиснулся в дверь, вытащил за собой Рэда, захлопнул дверь и запер на замок.

– Твоя машина на той улице, правильно? – спросил он, указывая направление. – Пойдем! Они могут вырваться на свободу в любой миг.

Они поспешно пошли по коридору. В эту секунду послышались глухие удары и пол дрогнул.

– Отправимся лучше в путь немедленно, – заметил Чедвик. – Я не предполагал, что недовольство служащего может дойти до такой степени. Необходимые дорожные мелочи мы приобретем где-нибудь по пути.

За спиной их что-то словно взорвалось, последовало мгновение тишины, потом возобновились гулкие удары. Оглянувшись, они увидели, как валится стена в окрестностях только что покинутой ими комнаты. Появился дым и очистители воздуха жадно всасывали его клубы.

На бегу Чедвик распахнул дверь. Рэд следовал за ним по пятам. В дверях он столкнулся с невысоким человеком в пестрой рубашке, легкой шотландской юбочке и голубых солнцезащитных очках. Упав при столкновении, человечек с необыкновенной быстротой вскочил на ноги и потянулся к сумке для кинокамеры, висевшей у него на плече.

– Ради всего святого! Нет! – закричал Чедвик.

Когда камера появилась на свет, Рэд был уже рядом с человечком. Левой рукой он зацепил ремень сумки, дернул и снова вывел его из равновесия.

– Не убивай его! – крикнул Чедвик. – Десятка кончилась! Я отменил игру!

– Его? – переспросил человечек, отскакивая назад. – Его?… Я и не думал причинять ему вред. Что касается меня, Игра кончилась еще раньше. И сюда я пришел, дабы успокоить мучившее меня отвращение и покончить с вами. Но теперь… – Он повернулся к Рэду. – Что вы здесь делаете?

– Я приехал, чтобы прояснить ситуацию. Она теперь куда яснее. По-моему, мы раньше не…

– Мы виделись, но вы, очевидно, не помните. Мое имя Тимьин Тин, и драконы для меня – это часть религиозной…

Изнутри здания донеслась серия тяжело ухающих шагов, потом что-то затрещало и зазвенело. Тяжелые шаги явно приближались.

– В таком случае, оставайтесь на месте, – сказал Чедвик. – Вы имеете шанс испытать глубочайшее религиозное озарение. – Он схватил Рэда за руку. – Поспешим убраться отсюда!

Они помчались вниз по ступеням, оставив невысокого человека стоять в изумлении перед дверью. Рэд прыгал по лестнице рядом с ним. На углу он кивнул в сторону голубого пикапа, рядом с которым стоял с незаглушенным мотором автомобиль Тимьин Тина. Когда он подбежал к грузовику, дверцы его распахнулись, и Рэд впрыгнул на водительское сиденье. Мотор заворчал, едва Чедвик уселся рядом. Хлопнули дверцы и грузовик начал разворачиваться.

– На Дорогу, – сказал Рэд.

– Раньше у меня никогда не было проблем со служащими… – заметил Чедвик.

– Кого ты похитил? – спросил Цветы.

Стена вокруг двери в здание начала распадаться. Вниз по ступеням пятился Тимьин Тин.

Грузовик развернулся и помчался по улице.

– Странно и не очень страшно, – заметил Чедвик, – и хороший темпоритм…