1 ОКТЯБРЯ
Сделал пару кружков по дому. Тварь-в-Kpyre изменила свое обличье, превратившись наконец в весьма привлекательную и оч-чень соблазнительную собачку. Но я-то не дурак и в Круг кидаться не стал. Да и с запахами у Твари были пока явные нелады.
— Недурно вышло, — поведал я ей.
— Ты свое еще получишь, щенок, — огрызнулась Тварь.
Я проследовал мимо нескольких зеркал. Твари, заключенные в них, что-то бормотали и тихонько шебаршились.
Я продемонстрировал им клыки, и они тут же ушебаршили.
Тварь-в-Паровом-Котле гулко застучала по стенам, зашипела и расплевалась, стоило мне показаться поблизости
Я сердито заворчал. Она в ответ что-то пшикнула. Я рявкнул. Она заткнулась.
Затем я поднялся на чердак, проведать Тварь-в-Гардеробе. Когда я вошел, она царапалась в стенки, не только я приблизился, как она мгновенно замолкла.
— Ну, как там, внутри? — осведомился я,
— Было бы куда лучше, если б кто-нибудь был любезен повернуть своими лапками ключик.
— Для тебя, может быть, и лучше.
— Я могла бы натаскать тебе целую кучу сахарных косточек — огромных, свежих, сочных, со здоровыми кусками мяса на них
— Только что откушал, благодарствую.
— Так что ж тебе надо?
— От тебя — ничего такого.
— В общем так, я хочу выйти отсюда. Подумай там, во что это мне обойдется, и давай обсудим условия.
— Вскоре твое желание исполнится.
— Не люблю ждать.
— Крутехонько.
— Да уж, псина, покруче некоторых.
— Ц-ц-ц.
Тварь, используя куда более грубую лексику, перешла на личности, поэтому я удалился.
Я спустился вниз, на первый этаж, пересек библиотеку, вдыхая по пути запахи заплесневелых фолиантов, ладана, специй, трав и прочих крайне занимательных диковинок, и выбрался в гостиную. Там я улегся у окна и уставился на дневной свет. Сторожил, естественно. Такая у меня работа.
