Вода… вода, бегущая по камням, поток под открытым небом… пить эту воду, лить на горящее тело. Лечь в текущую воду…

Нейл полз на коленях, щурясь от до боли яркого света. Но здесь были места прохладных теней, где свет приглушался, экранировался, и эти места становились все шире.

Ифткан… Силы Ларша напали на восходе луны, и кто-то слабый дал им возможность просочиться через Первый Круг. Так пал Ифткан, и ларши теперь охотятся за беглецами из Башни.

Нейл скорчился в зеленоватой тени и закрыл лицо руками. Ифткан… Ларши… Сны? Реальность? Вода… Ах, как нужна вода! Вздрагивая, он тащился между деревьями, находя путь на ощупь. Ноги тонули в опавших листьях, в мягкой земле. Над ним шептались ветви, и он, в конце концов, начал понимать их неясную чуждую речь.

Теперь он слышал журчание воды. Этот звук рос, уже ревел в его ушах. Нейл наполовину сполз, наполовину скатился по склону к водоему, куда вода поступала из маленького водопада, который можно было охватить двумя руками. Нейл погрузился в воду, омыл руки и голову, всю верхнюю часть своего горящего тела. Он жадно пил из сложенных ладоней и чувствовал, как жидкость бежит по его воспаленному горлу. Наконец, он вылез и лег, глядя на кружево листьев и ветвей над головой, а высоко наверху был кружок чистого неба.

Нейл провел руками по лицу, по голове. Что-то запуталось в его пальцах, и он поднес их к глазам. Волосы, длинные мокрые волосы!

Он долго смотрел на них, затем снова поднял руку к голове и ощупал ее. Купание частично освежило его мозг. Он — Нейл Ренфо, инопланетный рабочий на Янусе. Он был болен… болен.

Он резко вскочил, холодная дрожь сотрясала его. Его пальцы ощупали голый череп; прядка волос, что выпала при его первом прикосновении к голове, была последней.

Что с ним? Что с ним случилось? Его руки еще раз прошлись по голове, по ушам, и застыли. Он сел, прижав колени к груди и тяжело дыша. Затем его глаза, все еще болящие от слишком яркого света, увидели второй водоем, поменьше, в котором отражалась нависшая листва. Он пополз к воде и наклонился над ней.

— Не может быть! — вырвалось у него со стоном, и он ударил кулаком по поверхности воды, чтобы разбить это лживое зеркало, стереть то, что оно показывало. Но рябь на воде успокоилась, и он снова увидел, не очень отчетливо, но достаточно…

Он опять потрогал голову — проверить правдивость отражения. Безволосая голова, уши шире человеческих, с заостренными концами, выступающими выше макушки. И… — он вытянул перед собой дрожащие руки, заставляя свои глаза смотреть: его смуглая кожа стала зеленой. И это не отражение зелени деревьев, не шутки солнечного света Януса — он вправду стал зеленым!

Лохмотья его рубашки давно исчезли, и он увидел свою голую грудь, плечи, ребра. Все было зеленым. Не имело смысла снимать еще остававшиеся на нем брюки и разбитые сапоги — он знал, что цвет везде один. Юноша снова посмотрел на свое отражение в воде. Он больше не человек. Он был Нейлом Ренфо…

И был Айяром…

Он сжимал и выкручивал руки, не сознавая этих отчаянных жестов. Айяр из Ифткана, лорд Ки-Кик. Ларши сломали Первый Круг, они были во Внешних Посадках. Был сезон Серого Листа, и другого посева быть не могло.

Нейл раскачивался взад и вперед. Он не издавал ни звука, опасаясь, что лишился и голоса. Конец… Конец… Настали предсказанные времена — конец. Потому что варварство ларшей не было секретом. Они разрушали, и не сажали вновь. Когда Ифткан пал, Старая Раса умерла, и свет жизни и знания ушел с планеты.

Но он же был Нейлом Ренфо! Ифткан, Айяр, Ки-Кик, Ларш… Он отодвинулся от водяного зеркала и затряс головой, пытаясь забыть то, что увидел. У него жар, он просто бредит, вот и все. Его глаза болят от света, так? Вот они и сыграли с ним злую шутку. Ну, конечно! Иначе и быть не может! Однако он больше не чувствовал сжигающего его жара. И он был голоден, очень голоден. Нейл медленно поднялся, обнаружил, что способен держаться прямо, и пошел. Спотыкаясь, он то поднимался, то опускался по небольшим плотинам, под которыми плескались маленькие водопады. По пути ему попались кусты со стручками величиной с мизинец. Он механически сорвал их, вылущил семена и положил их в рот. Сделав это несколько раз, он вдруг удивился: откуда ему известно, что они съедобны? Почему, когда он срывал их, ему казалось, что он ел их и раньше?

Ну, конечно, ел. Это же фисан, друг охотника, на него всегда можно было рассчитывать в это время года, и он издавна угощался ими. Нейл остановился и отбросил последнюю горсть, будто обжегшись. Он не знал о таких вещах, не мог знать! Он снова сел на землю, обхватил руками колени и опустил на них голову. Его тело свернулось в клубок, словно хотело опять вернуться в небытие, в забвение. Может быть, если он заснет, то проснется — нормальным, в своем обычном виде? Но когда он снова поднял голову, то почувствовал себя бодрым и готовым к действиям, его ноздри раздувались, ощущая знакомые запахи, уши насторожились и указывали на источники звуков.

Приносящий боль солнечный свет ушел, сумерки были бальзамом для глаз, мягкие тени не мешали видеть. Нейл видел каждую жилку на листьях — такого зрения у него никогда не было! Он легко пошел, ступая мягко и уверенно.

Ниже по ручью кормился берфонд с детенышем. Нейлу не потребовалось смотреть из-за кустов: нос сказал ему, а уши уловили звук жадно жующих зубастых челюстей. А поодаль, на ветке дерева, распластался кикфин, с любопытством поглядывая на Нейла. «Берфонд», «кикфин». Нейл с удивлением повторял эти слова тихим шепотом. А в сознании рисовались образы живых существ, которых Нейл никогда, конечно, не видел.

Его охватила паника, убийственная, как луч бластера. Бластер? — спросила другая часть Нейла. — Что такое бластер? Его руки скользнули по голове, прижали чудовищные уши. Берфонд — бластер… Воспоминания, чужие для разных половин его сознания, боролись между собой.

Он был Нейлом Ренфо, сыном Свободного Торговца, рожденным в космосе. Милани… Диппл… Янус… продажа Козбергу… участок… все правильно. Он должен уйти отсюда, уйти к людям.

Нейл отвернулся от ручья и побежал, петляя между деревьями, но деревья росли гуще и гуще, и он повернул обратно к открытому пространству ручья. У него не было ведущей тропы, но была цель. Должны же деревья где-то кончиться. Есть же где-то открытое место, и там люди, люди его собственной породы. Это просто горячечный сон, бред, и Нейл должен доказать себе это!

Но пока он шел, уши и глаза сообщали сведения его мозгу, мозг давал ответы на то, что они обоняли, слышали и видели, а Нейл Ренфо совершенно в этом не участвовал. Его паническое бегство замедлилось, когда он больно ударился о дерево. Прерывистое дыхание стало успокаиваться, он снова поднял голову и отогнал дрожь и страх. Легкий шепот ветерка в листве, тепло… Тот же ветерок гладил его ласково по голой груди и плечам, и к нему пришло ощущение, что все хорошо, все правильно, так и следует жить. Будто он тоже пустил корни в землю под ногами, поднял качающиеся ветви-руки к небу в знак родства с миром леса.

Он пошел медленным шагом. Еще раз остановился, сорвал длинные узкие листья с низко наклонившейся ветки, растер их в руках и глубоко вдохнул их запах. В голове прояснилось, усталость ушла, появилось легкость и нетерпение.

Однако это нетерпение сменилось другим чувством, когда он вышел на прорубленную полосу, где поселенцы вели войну с диким лесом. Обломанные ветви, увядшие листья… Ноздри Нейла зашевелились в спазме отвращения, он зажмурился, не замечая этого. Запах смерти, разложения там, где этого не должно быть. И еще один неприятный запах — запах чужой жизни.

Он вышел по этому запаху в вырубки, хотя разреженные кусты царапали и рвали его ноги, когда он продирался. И вот он очутился на краю поля, где пни еще стояли, как безобразные монументы смерти, постигшей деревья несколько дней назад. Нейл зарычал, глядя на это разорение, в нем поднялось нежелание идти дальше по открытому месту.

Вдали показались светящиеся точки. Его прищуренный взгляд остановился на них. Вероятно, это участок Козберга. Можно ли рискнуть подойти ближе? Это необходимо сделать. Он человек, а там были люди. Если он увидит их, поговорит с ними, он будет знать, что глаза его обманули там, в водном зеркале, что он вовсе не такой, каким себя увидел.

Хотя это желание узнать гнало Нейла вперед, он не пошел открыто — не столько потому, что понимал, к чему может это привести, а скорее инстинктивно, и этот инстинкт был совершенно чужд Нейлу Ренфо. Он шел бесшумно, ставя ноги с бесконечной осторожностью, и перебегал, согнувшись, от одного укрытия к другому — разведка глубоко во владениях врага.

Зловоние по-прежнему было тяжело для его носа, оно вызывало тошноту и усиливалось по мере приближения к усадьбе. Он был еще в поле, когда тишину прорезал лай — собаки! Это был их военный клич. Каким-то образом Нейл знал — будто не собаки лаяли, а люди стреляли и кричали — что он, Нейл, являлся дичью. Значит, он в свое время правильно догадался — на участках держали именно четвероногих охотников на сбежавших рабочих.

Но Нейл вспомнил также обычай Козберга: ночью собаки в поле не выпускались, поскольку они могли увлечься охотой, убежать в лес и не вернуться. По ночам собаки охраняли усадьбу внутри ограждающей ее стены.

Да, это были владения Козберга. Нейл узнал очертания главного дома, вырисовывающегося в ночном небе. Там было одно место, где ловкий человек мог влезть на внешнюю стенку и заглянуть в окно верхнего этажа, не спускаясь во двор. Нейл должен был это сделать. Зачем? Этого он не мог себе объяснить.

Вздрагивая от собачьего лая, он бежал зигзагами от тени к тени, пока его рука не уперлась в стену дома. Он прыгнул вверх, не сознавая, что это движение куда более эффективно, чем когда-либо удавалось Нейлу Ренфо.

Убежища делались из убитых деревьев. Неужели эти люди не понимали, что деревья могли бы жить и радоваться жильцам? Нет, эта порода обязательно должна убивать, пользоваться мертвыми, наваливать их вокруг себя до тех пор, пока от их берлоги не понесет вонью разложения, как из норы хищного келрока!

Вонь была такая сильная, что он едва мог ее переносить — его желудок протестовал. Нейл скорчился перед открытым окном и заглянул в освещенную комнату. Он дернулся и едва не потерял равновесие. Там… там существа, даже два! Они были чудовищами, такими же ужасными, как запах их мертвых логовищ!

Люди — долбила малая часть его сознания. Козберг-младший и женщина.

Чудовища! Отвратительно волосатые, как животные, чуждые не только разумом, но и телом. Разглядывая их, Нейл мог теперь, сам не понимая как, видеть их грубые помыслы, их ограниченность, и обе части его собственного разума безжалостно отталкивали это.

Женщина повернула голову и случайно бросила взгляд в окно. Рот ее исказился в истошном крике, пронзительном, бессмысленном.

Нейл соскочил со стены и легко приземлился на ноги. Женщина увидела его как раз тогда, когда он проникся возмущением и отказался от родства с этими представителями чуждой расы. Он бежал от вони мертвых деревьев и от тех созданий, что делали в них свои логовища. Он держал путь к лесу с его чистыми убежищами.

Но его отречение от поселенцев на этом не кончилось. Час спустя он лежал усталый, задыхающийся, все еще слыша остервенелый лай собак. Жители усадьбы пустили собак по его следу. Его спасло только то, что они держали собак на поводках. Однако, судя по звукам, они не пошли дальше расчищенного места. Может, они решили дождаться утра? А что, если они преодолеют свою ненависть к лесу и либо пойдут по его следу, либо спустят собак с поводков? Не лучше ли уйти в лесные глубины? Уйти дальше и оставить свое племя… Его племя?

О, Дух Космоса, кто же теперь был его племенем? Нейл вздрогнул. Отвращение к поселенцам было столь же реально, как горячечный жар, как головная боль. Он не может идти к этим людям и заявить о родстве с ними, и никогда не пойдет.

Этот факт нельзя было не признать. Что-то странное случилось с Нейлом — и снаружи, и внутри. Он больше не был Нейлом Ренфо. Хотя он сейчас и не видел собственного отражения в воде, но заглянул внутрь себя и понял, что его сознание изменилось, как и тело.

Айяр… Кто этот Айяр? Если он не Нейл Ренфо, то он Айяр. И он знал, кто или каков был Айяр: его настоящим домом был лес, его странные воспоминания приходили к Нейлу отрывочно, кусками. Он должен найти племя Айяра.

Да… но где искать следы этого странного племени? Физически, на лесных тропах, или мысленно? Этого Нейл не знал. Он отправился к единственному ориентиру, о котором знал — назад к тому озерцу, где он впервые увидел отражение чужого лица.

И чем более он соглашался, что он уже не Нейл Ренфо, тем сильнее эта новая личность захватывала его, брала верх над сознанием Нейла. Он остановился и подергал шнурки тяжелых ботинок, висевших грузом на его ногах. Обувь должна быть совершенно другой — из кожи берфонда, хорошо прилегающей, высотой до колен, охотничьи сапоги, в которых чувствуешь каждую неровность почвы, а не эти неуклюжие покрышки, что заключают ноги в тюрьму. Он с раздражением потер брюки. Это тоже неправильное — бесформенное, грубое. Зеленовато-серый шелковистый материал, ласкающий тело — скрученная паутина кладется на ростки стесса, и все вместе прессуется, чтобы высохло и выдержалось — вот настоящая одежда для леса. Ифткан… Но ведь здесь были ларши. Нейл наткнулся на дерево, остановился и потер голову. Нет ясной памяти, одни обрывки, отдельные странные сцены. Горсточка людей, похожих на него, в отчаянии защищается среди деревьев, тех деревьев, в которых живет, и умирают один за другим перед ордой дикарей… Орда рассыпается, крушит все… Каким-то образом он знал, что это был конец его племени.

А каково его племя? Кто такой Айяр? Нейл шел вслепую, хотя и знал, куда идет. Он должен придти к озерцу.

И он пришел, упал в этом спокойном месте, снова напился, омыл вспотевшее тело. Узкий ручеек из озерца побежит к реке… и за реку. Нейл глубоко вздохнул. За рекой Ифткан, высокий, прекрасный, с серебряными поющими листьями, деревья-башни Ифткана!

Но он устал, так устал! Он расслабился здесь, у воды, и усталость охватила его. Ноги болели — наверное, не надо было сбрасывать с них те сковывающие покрышки, но он просто не мог больше выносить их прикосновения. Он опустил ступни в воду, и вода пошла вокруг них рябью, успокаивая боль. Он вытер ноги пучком травы и свернулся подремать.

Звук пробудил Нейла от глубокого сна. Он не сразу пришел в себя, и каждая часть его сознания допрашивала чувства, куда более обостренные, чем у любого инопланетника. Он откатился под куст и посмотрел в небо.

Солнце еще не встало, но небо просветлело, и на этом фоне — инородное пятно. Флиттер из порта, маленький, двухместный. Летел он низко. Память Ренфо узнала его. Но зачем он здесь?

Может, Козберг вызвал его на помощь, чтобы охотится за ним, Нейлом? А зачем? Скоро наступит день, Нейл уйдет в чащу леса и не покажется открыто при дневном свете. Лучше уйти сейчас же: на берег и через реку в Ифткан. Есть ли еще там дикари? Нет, это было в Ифткане очень-очень давно. Ифткан тянул Айяра, и Нейл Ренфо одобрил этот выбор.

Он пошел вниз по ручью, укрываясь под деревьями. Над его головой то усиливалось, то затихало мурлыканье мотора флиттера. Пилот явно искал что-то. Он вел машину кругами над лесом. Но что он мог увидеть внизу, кроме сплошного ковра крон деревьев, недоумевал Нейл. Однако круги были такими правильными, что не было никаких сомнений: пилот преследовал определенную цель.

Ручей, который вел Нейла, слился с другим, расширился, заметно ускорил течение. Там плавали водяные существа — а может, прыгали в воду из кустов, когда Нейл проходил мимо. Он обнаружил еще один куст фисана, нарвал стручков и стал жевать зерна на ходу.

Затем нос предупредил его об опасности. Не человеческий запах, но в некотором смысле значительно хуже. В сознании вспыхнула яркая картина: опасность многоногая, она прячется в засаде и кидается на любого, проходящего по ее охотничьей территории. Нейл вздрогнул и ухватился за низко висящую ветку. Он взобрался на дерево и прошел над тропой со злым запахом, перебираясь по ветвям с одного дерева на другое, пока, наконец, запах совсем не ослаб.

Наступил день, но яркие лучи солнца не добрались сюда. Затем Нейл увидел впереди ослепительный свет, отражающийся в быстро бегущей воде. Он прикрыл рукой глаза и попытался разобраться, что находится на другом берегу. Неужели это и есть Ифткан?