— Что ж, работает, как новенькая, — произнес Шенн, подставляя руку солнцу. Он только что извлек руку из кожаной оболочки, чтобы посмотреть на полузарубцевавшийся шрам, но когда он напрягал мышцы, сгибая и разгибая пальцы, то все же ощущал очень слабую остаточную боль. — Теперь что? И куда? — обратился он к Торвальду с нетерпением. Несколько дней заключения в этой комнатушке сделали Шенна нетерпеливым, и ему страстно хотелось очутиться на свободе. Как и офицер, он был одет в зеленые штаны фабричного изготовления — единственную ткань, знакомую вивернам, — и в свои растоптанные сапоги. Он удивился, когда обнаружил при себе шокер и нож, но спустя некоторое время осознал, что ведьмы посчитали неопасным для себя такое простенькое на их взгляд оружие.

— А ты что скажешь? Твои соображения не хуже моих, — ответил офицер. — Если бы ведьмы захотели тебя видеть, то настояли бы на этом, и скорее всего — весьма убедительно.

Город виверн состоял из рядов глубоких ниш на внутренней стенке скалы и напоминал пчелиные соты. Снаружи они увидели почти вертикальный откос, на котором не заметили никаких природных изъянов; внутри же стояла мертвая тишина. Обманчивая тишина. Ибо любой терранец прекрасно знал, что в подобной стене может обитать как горсточка, так и десятки тысяч существ, которых они высматривали, пробираясь по длинным коридорам, теперь указывающим им путь.

Шенн ожидал, что снова обнаружит залу со стеной, где рядами стоят черепа, при помощи которых ведьмы предсказывали его будущее. Однако вслед за Торвальдом вошел в овальную комнату, в которой большую часть внешней стены занимало окно. И, вглядевшись в то, что находилось за ним, Шенн резко остановился, снова сомневаясь, существует ли увиденное им в действительности или просто внушено ему его гостеприимными хозяйками.

В эти минуты они находились ниже той комнаты, где он залечивал рану, и не очень далеко от уровня воды. Окно выходило прямо на море. На зеленых волнах мерно покачивался красно-пурпурный череп; вода переливалась через его нижнюю челюсть, яростно вспениваясь от ударов, а потом проникая в проем между скалоподобными зубами. А из глазниц вылетали клацающие существа, они то влетали, то вылетали обратно, словно доставляя какому-то заключенному в черепе гигантскому мозгу информацию из внешнего мира.

— Мой сон... — прошептал изумленный Шенн.

— Твой сон, — услышал он. Но это не Торвальд вторил ему; ответ проник прямо ему в мозг.

Шенн повернул голову и увидел ведьму, ожидающую их. Ее взгляд был сконцентрирован на обоих мужчинах, и в нем ощущалась оскорбительная прямота и целеустремленность; это был открытый, пристальный взгляд, совершенно лишенный теплоты гостеприимства. Скорее он был наполнен враждебностью. По узорам на ее коже Шенн узнал одну из троицы, которая доставила его из тумана в пещеру. Рядом с ней стояла молодая ведьма, попавшаяся в ловушку той ночью, когда начались все эти странные события.

— Мы встретились опять, — медленно промолвил он. — С какой целью?

— Это нужно нам... и вам...

— Не сомневаюсь, что вам это для чего-то нужно. — Теперь мысли терранца текли плавно, создавая чисто формальную беседу, чего бы он ни за что не допустил в общении с человеком. — Но я не ожидаю ничего хорошего для себя...

На ее лице появилась непонятное выражение, которое невозможно выразить никакими словами. Шенн и не надеялся ни на что другое. Тем не менее в его неуравновешенном мозгу возникло легкое ощущение того, что она пребывает в некотором замешательстве, словно его мысленные процессы оказались слишком сложными для ее понимания, как головоломка с несколькими ключами.

— Мы не желаем тебе зла, звездный путешественник. Но ты представляешь собой гораздо большее, нежели мы подумали о тебе сперва, ибо, видя ложные сны, ты осознаешь это. Когда же ты увидел правдивый сон, ты тоже узнал об этом.

— И еще, — с вызовом вставил он, — вы собираетесь поручить мне некую задачу без моего согласия.

— Да, у нас есть для тебя задача, но она уже находилась в модели твоего правдивого сна. А ведь не мы устанавливаем подобные модели, звездный человек; это делается Величайшей Силою из всех. Каждый живет в пределах предписанной ему модели от Первого Пробуждения до Последнего Сна. Поэтому мы не станем требовать от тебя больше, чем ты уже сделал.

Она медленно встала с томным, ленивым изяществом, свойственным их грациозным, увешанным драгоценностями телам, и подошла совсем близко к нему. Ростом она была с ребенка, и поэтому рядом с ней терранец казался неуклюжей глыбой из костей и плоти. Она вытянула четырехпалую лапку, увешанную изумительной красоты браслетами, и, положив ее на руку Шенну, потерла его еще не заживший шрам.

— Мы — разные, звездный человек, и все-таки мы оба видим сны. А в снах заключена огромная сила и власть. Твои сны провели тебя через тьму между этим солнцем и тем, дальним солнцем. Наши сны проводят нас даже по незнакомым дорогам. А вон там... — один ее пальчик вытянулся и указал на череп, — там находится еще один, кто видит сны, ниспосланные ему силой, которая будет всех вас разрушать, непрерывно, если своевременно не сломать модель его сна.

— И я должен пойти на поиски этого сновидца? — Теперь Шенн полностью осознал свой подъем через носовое отверстие черепа.

— Иди.

Торвальд шевельнулся, и ведьма повернулась к нему.

— Один, — прибавила она. — Ибо это только твой сон, как это случилось сначала. Для каждого существует его сон, и другой не сможет пройти через него, чтобы изменить модель его сна, даже ради спасения жизни.

Шснн криво усмехнулся. Ему стало не до смеха.

— Похоже, меня выбрали, — проговорил он, обращаясь скорее к себе, нежели к Торвальду. — Но что мне делать с тем сновидцем?

— То, что подскажет тебе модель твоего сна. Все, что угодно, только не убивай его...

— Трог! — Торвальд решительно шагнул вперед. — Это трог! Ты не можешь отправиться туда без оружия, руководствуясь лишь этими приказами!

Должно быть, ведьма ощутила в словах офицера протест, ибо ее телепатический контакт тотчас же коснулся их обоих.

— Мы еще не имели дела ни с кем, чей разум близок к вашему. Он самый старший в своем роду, а его народ искал его и на суше и на море с тех пор, как его воздушный корабль разбился о скалы, и он нашел там убежище. Если хочешь, найди с ним общий язык, а также приведи его сюда, ибо его сны — это не твои сны, и он приводит в замешательство Достигших, когда они начинают идти Тропой поисков.

— Это может быть какой-нибудь важный трог, — решил Шенн. — Интересно, бывают ли у жуков какие-нибудь особо важные офицеры? Мы могли бы использовать его как заложника, чтобы как следует поторговаться с остальными.

Торвальд продолжал хмуриться.

— В прошлом мы никогда не смогли установить с ними какой-либо контакт, хотя наши лучшие умы после долгих тренировок попытались...

Шенн не воспылал особым интересом к этой довольно деликатной оценке его опыта к ведению дипломатических переговоров с противником. Он знал одно: подобного опыта у него просто не было. Тем не менее он мог испробовать один вариант, если, конечно, это разрешит ведьма.

— Можете ли вы дать диск силы этому звездному человеку? — И он указал на Торвальда. — Поскольку он мой Старший и к тому же Достигший Знаний. С такой сильной фокусировкой его сны будут со мной, когда я отправлюсь к трогу, и возможно, он сумеет мне помочь в моей миссии, которую в одиночестве я выполнить не смогу. Ибо это тайна моего народа, Старший. Мы объединим наши силы, чтобы сделать заслон против врагов, своего рода совместный инструмент для работы, которую мы обязаны выполнить!

— И такое случается, звездный путешественник, — снисходительным тоном проговорила ведьма. — Учти, мы не настолько глупы, как это может показаться с первого взгляда. Мы очень много узнали о вас, пока вы блуждали по Дворцу Ложных Снов. Тем не менее наши диски силы принадлежат только нам, и их нельзя отдавать незнакомцу, пока еще живы их владельцы. Однако... — Она снова повернулась, на этот раз очень резко, к старшему терранцу.

Наверное, офицер повиновался неслышному приказу, потому что он сложил ладоши и опустил их в сложенные ладоши ведьмы, затем наклонил голову так, что его серые глаза встретились с ее золотыми. И вдруг словно паутина связи опутала их. Торвальд с ведьмой были связаны тугим кольцом, не допускающим к ним Шенна.

Тогда Шенн явственно ощутил рядом какое-то движение. Самая молодая ведьма присоединилась к нему, чтобы наблюдать за клацающими летающими существами, кружащими возле голого купола острова-черепа.

— Почему они так летают? — спросил ее Шенн.

— Там их гнезда. Они кормят своих птенцов. Еще они охотятся за существами, живущими в скале в самой черной тьме.

— Существа, живущие в скале? — переспросил Шенн.

Если внутренности черепа кишат какой-то местной фауной, то ему хотелось узнать о ней побольше.

Каким-то своим методом молодая ведьма передала Шенну сильное ощущение отвращения, вызванное ее же собственными «словами» о существах, живущих в скалах.

— И все-таки вы там заключили в тюрьму трога, — заметил он.

— Вовсе нет! — тотчас же возразила она горячо. — Несмотря на наши предупреждения, существо с другой планеты прилетело на это место. И стало там скрываться. Однажды нам удалось выманить его в море, но он оборвал контроль и улетел обратно.

— Он освободился... — неуверенно проговорил Шенн. — Он освободился от контроля диска?

— Ну конечно! — воскликнула она немного удивленно. — Почему ты спрашиваешь, звездный путешественник? Разве ты сам также не освободился от силы диска, когда я вела тебя подземным путем. Помнишь, как ты проснулся на реке? Неужели ты считаешь другого настолько слабее тебя, что думаешь, будто он не способен на такие же действия?

— Я знаю о трогах не больше вот этого. — Сложив большой и указательный пальцы в крошечный кружок, он показал его ведьме.

— И все же ты знал о них, прежде чем прилетел на эту планету.

— Мой народ давно знает о трогах. Много-много раз среди звезд мы встречались с ними и вступали в бой.

— И вы ни разу не поговорили с ними телепатически?

— Никогда. Мы пытались найти способ контакта, но он так и не состоялся, ни при помощи мозга, а тем более — голоса.

— Тот, кого ты называешь трогом, совершенно не такой, как ты, — передала она. — И мы тоже не такие, как вы, мы чужие, и к тому же — женского пола. И все-таки, звездный человек, мы с тобой разделили сон.

Шенн изумленно уставился на нее, но его поразили не ее «слова», а их человеческий смысл. Или это тоже было всего лишь иллюзией?

— Там, за завесой... то существо, прилетевшее на крыльях, когда ты вспоминал его. Это хороший сон, хотя он и пришел из прошлого, и поэтому теперь — в настоящем — он оказался ложным. Но я отложила его в свое хранилище снов, ибо такой прекрасный сон надо хранить. Очень бережно хранить.

— Я очень бережно хранил память о Траве, — печально произнес Шенн. — Я случайно нашел ее в сломанной клетке в одном космопорте, когда был еще совсем ребенком. Мы оба промерзли до костей и страшно проголодались, и оба мы были одиноки и избиты. Поэтому я украл Трава из клетки, и я рад, что сделал это. И некоторое время мы оба были так счастливы! Правда, продолжалось это очень недолго... — Он с трудом прекратил свой рассказ.

— Итак, хотя мы совершенно непохожи друг на друга и телом и разумом, но все же мы оба чувствуем красоту, пусть даже во сне. Следовательно, между нашими народами может быть взаимопонимание. И, чтобы порадовать тебя, я могу показать тебе мое хранилище снов, звездный путешественник.

Перед глазами Шенна поплыли мерцающие картины, некоторые — жутковато-сверхъестественные, некоторые — изумительно красивые, и все — чуть-чуть искаженные, но не только из-за спешки, а из-за тумана в мыслях ведьмы, ибо это было частью модели ее памяти.

— Ты устроила мне праздник, поделившись со мной снами, — поблагодарил ее Шенн. — Все в порядке! — вдруг сорвались с его языка слова, мгновенно перенесшие его от окна к Торвальду. Офицер больше не держал сомкнутые ладони в ладонях ведьмы, но его лицо горело нетерпением и страстным желанием действовать.

— Мы обязательно испытаем твою идею, Ланти! Они дадут мне совершенно новый, чистый диск и покажут, как им пользоваться. И я сделаю все, что в моих силах, чтобы при помощи его возвратить тебя. Но они настаивают, чтобы ты отправлялся гуда сегодня же.

— Что же им нужно от меня на самом деле? Чтобы я просто вытащил оттуда этого трога? Или попытался бы переговорить с ним в качестве посредника колдуний? И все это придется де-<шть под покровом сна!

— Им нужно, чтобы ты выманил его оттуда и он вернулся к своим, если, конечно, это возможно, — сказал офицер. — По-видимому, он оказывает на колдуний разрушительное влияние; когда он решительно вторгается в их «силу», то создает своего рода ментальную дыру. Им так и не удалось войти с ним в контакт. Их Старшая уверена, что ты предопределен для этой работы, равно как и то, что тебе известно, что делать, когда ты туда попадешь.

— Наверное, мне снова придется метать копья, — усмехнулся Шенн.

— Тем не менее они считают, что ты способен выкурить оттуда трога, и не собираются менять свое решение.

— Я бы его выкурил, будь у меня бластер, — заметил Шенн.

— Они говорят, чтобы ты отправлялся туда без оружия.

— Да что им известно о нашем оружии или об оружии трогов? — возмущенно воскликнул Ланти.

— Он не вооружен, — снова до мозга Шенна долетели слова виверна. — И поэтому он страшно боится. И этот страх разрушает его. С тех пор как у него нет оружия, он замкнут в тюрьму своих собственных страхов.

Шенн подумал, что взрослый трог, даже невооруженный, не такая уж легкая добыча. Его тело покрыто роговистым панцирем, лапы вооружены острыми когтями, а если вспомнить о всесокрушающих жучиных жвалах... К тому же он одного роста Шенном. Нет, даже невооруженный, трог смертельно опасен.

Пока Шенн размышлял о троге, вдруг его подхватило волной, которая принесла его к нижней челюсти острова-черепа. Вместе с Шенном она поднялась выше зубообразной скалы и бросила его к носовому отверстию черепа, то есть прямо к входу во вражеское убежище.

Вокруг Шенна то и дело раздавалось клацанье, а мимо его проносились встревоженные птицы, явно возмущенные его вторжением на их территорию. И когда они налетели на него и стали больно избивать крыльями и яростно впиваться клювами в его тело, Шенн обрадовался, что наконец добрался до этой необычной «двери» и поспешно нырнул туда. Шенн оглянулся. Он не увидел дыры в скале, возле которой остался Торвальд, и не чувствовал никакой ментальной связи с офицером. Он не на шутку испугался. Выходит, их надежда на связь потерпела крах.

Он медленно и неохотно двинулся вперед. Вскоре его глаза привыкли к полутьме, и теперь терранец получил первую помощь от виверн: зеленый кристалл, точно такой же, как те, что изображали звезды на потолке пещеры. Соорудив незамысловатую петлю, он подвесил кристалл к ремню, чтобы ничем не занимать руки. Затем в последний раз вдохнул полные легкие свежего морского воздуха и стал углубляться в недра черепа.

Стоило ему отойти на несколько футов от внешнего мира, как в нос ударило страшное зловоние. Это был запах встревоженных и поднятых со своих гнезд клацающих птиц. Несмотря на издаваемую ими вонь, Шенн почувствовал еще какой-то запах, сильный и очень устойчивый, словно ветер с моря никак не мог выветрить его, а если и выветривал, то он постоянно возвращался на свое место, создавая эту невыносимую атмосферу. Под подошвами сапог хрустели мелкие косточки, и, не обращая на них внимания, Шенн двинулся дальше. Зеленоватый свет, излучаемый кристаллом, освещал ему дорогу. И этот свет был совершенно непохожим на свет фосфоресцирующих кустов, поэтому Шенна и не поглотила целиком кромешная тьма.

По мере его продвижения пещера быстро сужалось, пока не превратилась в щель, точнее, в узкую трещину. Словно кто-то размозжил этот гигантский череп, оставив на нем трещину. Шенн осторожно шел вперед, останавливаясь через каждые несколько шагов. Теперь до него снова донеслось клацанье и пронзительные крики. Он решил, что наскальный «оркестр» снова чем-то встревожен. Волны ударяли о череп с такой силой, что он вибрировал изнутри. Шенн прислушался, нет ли кого-нибудь рядом, одновременно проверяя, насколько силен зловонный запах, выдающий присутствие затаившегося трога.

Когда Шенн наконец повернул в узкий коридор и увидел огромную трещину, сквозь которую пробивался дневной свет, он выхватил шокер. Даже самый сильный залп из шокера не сможет полностью парализовать трога, но он сможет несколько замедлить его нападение.

Внезапно Шенн увидел красные огоньки. Они то и дело вспыхивали. Глаза? А вдруг эти глаза принадлежат обитателям скал, которых так ненавидели ведьмы? Впереди Шенн заметил множество таких огоньков. Шенн снова обратился в слух, надеясь услышать какой-нибудь знакомый ему звук.

Но прежде чем он услышал звук, до него донесся отвратительный запах. Теперь его проводником стало жуткое зловоние, от которого Шенна чуть не вырвало. Расщелина завершилась небольшим замкнутым пространством. Из-за ограниченного света, испускаемого кристаллом, Шенн не смог рассмотреть противоположную стену помещения. И тут в слабом свете он увидел свою добычу.

Трог не встал, готовый к опасности, а только еще крепче прижался к стене. Он даже не пошевелился, когда Шенн стал к нему приближаться. Шенн задумался о том, заметил ли его жук? Он шел очень осторожно. И вдруг круглая голова с выпученными глазами едва повернулась, жвалы отвратительного разверстого рта задрожали. Да, безусловно, трог увидел его.

Но по-прежнему трог не шевелился и даже не попытался подняться, чтобы броситься на терранца. И тут Шенн увидел упавшую глыбу, придавившую членистую лапу трога к каменному полу. Вокруг пленника валялись останки его жертв, маленьких изуродованных существ, которые решили поживиться беспомощной жертвой и сами оказались убитыми трогом, который метал в них камни, единственное его оружие...

Шенн спрятал шокер в кобуру. Ему стало ясно, что трог беспомощен и не сможет дотянуться до него. Он попытался мысленно сконцентрироваться, чтобы обрисовать сцену, явленную его взору и каким-то образом передать ее Торвальду или ведьмам. Ответа не было. Ему оставался один-единственный выбор действий.

Терранец сделал известный во все времена дружеский жест, показав трогу безоружные руки, обратив к нему пустые ладони. Трог даже не пошевелился в ответ. Ни одна из его верхних лап не сдвинулась с места; его когти по-прежнему лежали на мелких камнях. В любой момент трог был готов швырнуть камень в Шенна. Все знания Шенна из истории встреч с чужаками не включали в себя такого непонимания — или нежелания понимать — этого приветственного жеста, означающего, что ты не вооружен, а значит, не желаешь нанести вред собеседнику. Похоже, трогу было совершенно все равно. Шенн еще раз оглядел множество трупов, валяющихся вокруг, и еще раз убедился в правильности рассказов о необычайной меткости трогов. И он представил себе, что один из камней запросто может угодить ему в голову и удар окажется для него роковым. И все же он послан сюда, чтобы освободить трога и изгнать его с территории вивернов.

От трога исходило такое зловоние, что Шенн закашлялся. Как ему не хватало сейчас росомах, которые сумели бы отвлечь врага на себя! Но на этот раз их появлению явно мешало присутствие диска. А Шенн не мог стоять здесь вечно и пялиться на трога. Оставался шокер. Жизнь в Трущобах научила любого человека, побывавшего там, быстро принимать решения, ибо каждый думал только об одном — о выживании. А это значило, что ты должен быть более быстрым и метким стрелком. И сейчас рука Шенна отработанным много лет назад движением метнулась к шокеру.

Сильный парализующий луч устремился прямо в голову трога, прежде чем тот сумел угодить камнем Шенну в плечо. Онемевшая рука терранца тут же выронила оружие. А второй камень выпал из разжавшихся когтей трога. Он попытался дотянуться до него, но его движения уже стали замедляться.

Шенн, с повисшей от удара рукой, быстро двинулся вперед и уперся плечами в каменную глыбу, удерживавшую трога. Трог снова прицелился Шенну в голову, но его движения были настолько медленными, что Шенн легко уклонился от летящего в него камня. Глыба сдвинулась и перекатилась по полу. Шенн тут же поспешил оказаться вне досягаемости броска со стороны противника, возвратился ко входу в пещеру, по пути остановившись, чтобы поднять свой шокер.

Трог очень долго не подавал признаков жизни. Он полулежал без движения; его затуманенные мозги работали еле-еле. Спустя некоторое время трог немного приподнял туловище и попытался встать, не используя поврежденную камнем лапу. Шенн напрягся в ожидании нападения. Что же теперь будет? Откажется ли трог идти? Если так, что ему с ним делать дальше?

Внезапно он ощутил послание, дошедшее до самых глубин его мозга. Но первоначальная радость Шенна, вызванная первым контактом, тотчас же исчезла.

— Корабль трогов... наверху.

Трог отделился от стены и, сильно хромая, направился к Шенну или, вероятно, только к выходу. Сжимая в левой, здоровой руке шокер, терранец начал отступать. По пути он вновь старался войти в телепатический контакт с Торвальдом. Ответа не было. Тогда он начал пятиться задом, стараясь как можно глубже уползти в расщелину. Он пятился, не желая оказаться к трогу спиной. Враг наступал столь решительно, насколько ему позволяла изуродованная лапа. Шенн понял, что трог стремится вырваться во внешний мир.

Корабль трогов наверху... Могли пленник пещеры каким-то способом призвать своих соплеменников на помощь? И что, если его, Шенна Ланти, захватят в плен? Это может сделать либо пленный трог, либо те, кто прилетел на корабле. Он уже не ожидал никакой помощи от колдуний, а что мог сделать Тор-вальд? Практически ничего... Сзади, у входа в носовую полость черепа, он услышал звук... И этот звук никогда не издавали ни клацающие птицы, ни вечно бушующее море.